СОЛОВЬЕВ М.

ПО СВЯТОЙ ЗЕМЛЕ

VII. ¹

Сион.

Ветхозаветные псалмы и пророчества, новозаветные писания и церковные песнопения не знают на земле места, святостью равного горе Сиону. Пророки и псалмопевец, говоря об Иерусалиме, предпочитают именовать его Сионом. Вдохновенные пророчества о возрождении Иерусалима или о каре, ожидающей богоотступных Израильтян, указывают на будущую славу Сиона или угрожают, что он перейдет в руки более достойные. Между тем, национальное святилище, гордость и духовный центр древнееврейской жизни — храм Давида и Соломона находился на горе Мориа, отделенной от Сиона глубокою долиной Сыроварного, Тиропеон, через которую были перекинуты мосты, соединяющие гору храма с Сионом, горой дворцов. Если Сион пробуждал воспоминания, то они говорили о нечестии и притеснениях длинного ряда иудейских царей. Даже первоначальный дворец Давида и Соломона был на Офеле, южной части горы Мориа, а не на Сионе. При Маккавеях и династии Ирода Сион является в полном блеске. Он окружен высокими стенами и десятками башен; на нем Ирод возводит ненавистный Евреям ксист — место гимнастических упражнений, дворец, судилище, в то время, как против ксиста поднимается в неслыханном великолепии возобновленный храм — величайшее святилище юго-востока римской державы. Имя [111] Мориа, промелькнув в Библии, исчезает, не упоминается, помрачается в блеске Сиона, хотя эта гора не имеет никакого религиозного значения в истории. Такое упорное указывание на Сион в высшей степени знаменательно. Будущая судьба его никем не предсказана так ясно, как пророком Исаией: «Тако глаголет Господь: — возвещает пророк — изведу из Иакова семя и от Иуды и наследят гору святую Мою, и наследят избраннии Мои и раби Мои, и вселятся тамо... Аз предам вас под мечь, вси закланием падете... работающим же Мне наречется имя новое, еже благословится на земли» (LXVI, 9, 12, 15, 16). Действительно, в недрах иудейства, на смену ему, зарождается религия, последователи которой без колебаний принимают новое имя христиан и становятся в резкий антагонизм с иудейским племенем, религия которого обращается из вселенской и высшей формы монотеистического богопоклонения в племенную, то есть падает с прежней высоты. Христиане знали участь ветхозаветного храма, молились в нем, но были убеждены в его неминуемом и безвозвратном падении, после которого ему суждено было стать местом мерзости запустения. В то же время их упования были тесно соединены с Сионскою горой. «Вы приступили — пишет ап. Павел — к горе Сиону, ко граду Бога живаго, Иерусалиму небесному и тьмам ангелов, к торжествующему собору и церкви первенцев, написанных на небесах»... (Евр. XII, 22, 23) — это древнейшее и непреложное свидетельство, что первая церковь — церковь первенцев, — видимое, земное проявление церкви Христовой, объемлющей и небо, и землю, и человечество, и ангелов в едином торжествующем единстве, соборе, имело место на Сионе. Согласно с таким каноническим свидетельством то же самое утверждают древнейшие христианские предания. Гора Сион указывается, как исходная точка страданий Богочеловека, заключенных крестною смертью на Голгофе.

Начиная с Крестовых походов, крестный путь Спасителя указывается в северной половине Иерусалима. Латиняне уверяют, что претория Пилата, в которой Иисус Христос поъдял крестное древо, находилась в нынешних турецких казармах, в цитадели Антония, стоявшей на с.-з. углу храма, и что Via Dolorosa ломаною линией, на протяжении 1.000 шагов, шла до Голгофы. Но древние православные предания говорят иначе.

По смерти Заведея, сыновья его, апостолы Иаков и Иоанн, [112] продали свое галилейское имение и, переселившись в Иерусалим, купили дом на Сионе. В этом доме совершил Христос тайную вечерю; в этом доме в то же время жил первосвященник Каиафа, обязанный пребывать в Иерусалиме по своему званию, но не имевший в городе своего дома: ему принадлежал дом за стенами Иерусалима, на нынешней горе Злого Совещания, по другую сторону долины Гиннома, составлявшей естественный глубокий ров для южной стены города. Частая смена первосвященников, погодно правивших эту должность — по мнению профессора Васильевского — объясняет, почему первосвященник мог не иметь своей оседлости внутри города. В этот же дом принял любимый ученик Христа Богоматерь, исполняя последний завет распятого Учителя. В этом доме совершилось сошествие Св. Духа, здесь пребывала Приснодева до своего блаженного успения и отсюда несли апостолы Ее пречистое тело до Гефсиманской усыпальницы. Когда Иерусалим обратился в груду развалин, недоступную для Евреев, христиане, обособившиеся от обрезанных, поселились на Сионе, посещая Голгофу и Пещеру Св. Гроба. При Адриане упоминается уже небольшой храм на священной горе.

Но кроме дома Каиафы, на Сионе же вероятнее предположить и преторию Пилата. Иудея уже вошла в состав имперских провинций, управляемых не местными династами, а римскими прокураторами. Естественно, что жилище прежних царей обратилось в местопребывание римских правителей, когда они приезжали из Кесарии. Таких дворцов было два: замок и дворец Маккавеев, на восточной стороне Сиона: здесь, вероятно, помещался Ирод Антипа, когда к нему был приведен Христос по приказанию Пилата, — и верхний царский дворец Ирода в северо-западной части Сиона, находившийся в связи с цитаделью Давида, у Яффских ворот, — вероятно, также укрепленный: можно предполагать, что этот дворец и был обращен в преторий. ² Этого требовал политический расчет и простое удобство. Здесь же помещалась и претория, судебное место, которое уже Иосиф указывал на Сионе. Прокуратору Иудеи было во всех отношениях удобнее в Сионском дворце, нежели в цитадели Антония, занятой гарнизоном Иерусалима. Следовательно, здесь был произнесен [113] приговор, отсюда Христос двинулся на Голгофу, претерпев бичевание и венчание терновым венцом. Его путь направлялся с юга на север, пересекал ныне засыпанную Сыроварную улицу в ее северной части и поднимался в гору к Ефремовым воротам, проходя чрез узкий проход, наше Русское место, чтобы перейти городской ров и взойти на Лобное место, на Голгофу.

Древнейшие паломники сохранили это первоначальное предание. В ІV веке на Сионе стояла верхняя церковь Свв. Апостолов. В начале V века Св. Иероним сообщает, что на Сионе находилась колонна бичевания и подпирала один из портиков Сионской базилики. В VІ веке Сионский храм называется матерью всех церквей. В VII веке патриарх Софроний указываешь там преторий Пилата, дом тайной вечери, место успение Богоматери. Св. Елена построила там церковь Свв. Кира и Иоанна. Отдельные церкви, посвященные воспоминаниям о священных событиях, при Юстиниане были соединены в одну базилику Св. Софии (Премудрости) и, кроме того, тот же великий строитель соорудил на склоне Сиона, обращенном к Мориа, великолепную базилику Св. Марии. Сионские святыни, вероятно, подверглись разрушению при халифе Хакеме в 1009 г. В эпоху Крестовых походов Сионская базилика лежала в развалинах и находилась уже вне города, стены которого подвинулись к северу, но крестоносцы восстановили храм. В 1342 году церковь оказывается во владении францискан и остается при них до 1561 года, когда жиды донесли Туркам, что в стенах обители находится гробница пророка Давида, вследствие чего Турки изгнали францискан и учредили там монастырь дервишей — Неби-Дауд, долго остававшийся недоступным для христиан. Ныне, за небольшой бакшиш, можно видеть готическую комнату тайной вечери и предполагаемый саркофаг царя Давида.

Нынешний Сион, как сказано, лежит южною половиной за городскими стенами, северная часть его занята еврейским и армянским кварталами. Идя живописными и неопрятными улицами от Гроба Господня, теперь уже не приходится переходить через долину: Тиропеон весь засыпан тысячелетним мусором, Исчезла также широкая прямая улица с колоннадами, проходившая через Сион на север, к Дамасским воротам и делившая город на восточную и западную половины. [114] Занимая значительное пространство, еврейский квартал переполнен населением. В знойные летние дни, при духоте царящей в узких переулках и не взирая на ожидавшуюся холеру, улицы были грязны, полны всякими отбросами, валялись даже дохлые кошки: никому не было дела до соблюдения самых бесхитростных правил гигиены. Даже в восточном, неопрятном городе жиды умели блеснуть своею нечистоплотностью! Несравненно приятнее было перейти в армянский квартал, лежащий выше, обстроенный просторными зданиями армянского монастыря с большим и красивым собором и даже порядочным садом.

Армянский собор производить в целом хорошее впечатление. Высокие своды, прохлада и полусвет, падающий из верхних окон, стены, покрытые живописью и белыми изразцами с голубыми разводами, инкрустация из слоновой кости на темном дереве киотов, мозаичный пол — придают храму отпечаток истинно церковного благолепия. Он содержится чисто и заботливо отличается от неряшливых греческих церквей. Но вглядываясь ближе, начинаешь замечать и другие отличия от православных храмов. Главное отличие заключается в отсутствии иконостаса: алтарь отделен завесой. Нам, Русским, этот недостаток в особенности кидается в глаза. Мы привыкли к нашему символическому пятиярусному иконостасу и забыли низенькие каменные преграды древнейших наших соборов, за которыми для всех был виден верх алтарной апспды со своею величавою живописью, как, напр., в Киевских соборах и даже в Московском Успенском соборе, но иное дело Палестина, где древние традиции живут в памяти народной. В новых греческих церквах, напр. в храме на горе Мужей Галилейских, алтарь совершенно открыт, как у латинян. На древних мозаиках Фессалоники, IV века, изображена любопытная внутренность церкви: низенькая решетка отделяет алтарь от церкви: среди его, под сенью, утвержденной на шести колоннах, стоит престол или трапеза; промежутки между колоннами закрыты завесами. Сень над престолом при введены иконостаса утратила свое значение. Но не следует ли заключить, что совершенно открытый алтарь, как у латинян, составляет такое же уклонение от древнейшей традиции, как и закрытие его иконостасом и завесой?

Живопись армянского собора очень плоха. Лики архиереев и царей отличаются армянским типом: большими черными [115] глазами длинными мясистыми носами и обильными бородами, черными и седыми. Колорит икон стремится к натурализму, но мутен и беловат, а в одеждах безвкусно пестр. Богатых окладов и древних чеканных икон в соборе нет.

Этот храм посвящен ап. Иакову, Брату Господню, и выстроен, по преданию, на месте усекновения ему главы; показывают даже место, где совершилось его страдание. Собор выстроен Грузинами, именно царем Георгием Куропалатом, в XI веке, но в XIII веке Грузины уже не владеют монастырем, а живут в нем Армяне. С этого времени обитель перебывала в руках Коптов, Абиссинцев, латинян, Греков и окончательно осталась за Армянами в 1666 году. При соборе обширный монастырь с 700 келлиями, которые занимаются многочисленными армянскими паломниками. Здесь же обитает армянский патриарх. При монастыре находится обширный плодовый сад, единственный в Иерусалиме, и типография. Мы не нашли ни одного человека. говорящего по-русски, ни в типографии, ни в семинарии, которая помещается здесь же. Обширная зала над типографией занята музеем, но в нем нет решительно ничего интересного.

Невдалеке оттуда стоит женский армянский монастырь на том месте, где, по преданию, находился дом первосвященника Анны. Он находится у городских ворот нынешней стены, которая, как мы уже упоминало, отступила от края Сионской горы и оставила почти половину горы за городом. За стеной находится небольшой армянский монастырь, сооруженный на месте дома первосвященника Каиафы. Все три монастыря обнесены высокими и крепкими стенами. Престол устроен на части камня, отваленного от гроба Господня. Здесь же показывают тесную темницу, в которой был заключен Спаситель в ночь с четверга на пятницу. Снаружи находится в стене ниша, означающая место отречения Петра апостола, а древняя лоза, вьющаяся по стене, говорят, происходит от корня той лозы, на которой троекратно возгласил петел...

Таким образом, древние святыни Сиона до сих пор отчасти сохраняются в руках христиан. Исчезла память о претории Пилата, и перенесение ее в цитадель Антония составляет археологическую загадку. По-видимому, крестоносцам не было никакой необходимости изменять древнее предание после того, как Святой Град очутился в их владении, тем более, что ни [116] о древних, ни о современных крестоносцам храмах на месте римского судилища на горе Мориа не упоминается, тогда как на Сионе в домусульманское время лифостратон находился в базилике Св. Софии. Эта базилика исчезла уже в IX веке, тогда как дома Анны и Каиафы, горница тайной вечери оставались во владении христиан и указываются до сих пор.

Армянская община укрепилась в Иерусалиме после всех и заняла владения, главным образом принадлежавшие Грузинам, пользуясь особенным благоволением турецких властей. Она едва ли не самая богатая из церквей, и ее процветанию немало способствует полное отсутствие прозелитизма в армянском духовенстве. Отпадение армянской церкви от православия, в сущности, составляет результат недоразумения, рассеять которое препятствует только национальный антагонизм между Греками и Армянами, усилившийся в особенности со времени порабощения тех и других Турками. Верные своей национальной заносчивости, Греки не признают прав каждой народности отправлять богослужение в храме Гроба Господня и других святых местах на своем языке и тем, конечно, возбуждают к себе вражду. «Почти ни один праздник св. Пасхи — говорит арх. Леонид, — не проходит без столкновения между Армянами и Греками, и ареной им — тяжело вымолвить — чаще всего служит храм Св. Гроба; посредники в примирении — Турки, а средством к сему — хлысты, ружейные приклады и штыки». Впрочем с учреждением русской духовной миссии в Иерусалиме Армяне ведут себя чрезвычайно сдержанно относительно православных; если и проявляются вспышки старой ненависти, как в вифлеемской истории 1890 г., то на первом плане оказываются францисканцы, Армяне же — в стороне. Это, впрочем, не мешает Армянам наступать на Коптов и Сирийцев. В 1890 году у них были драки с кровопролитием в самом храме Св. Гроба и оба раза Армяне были неправы. Воссоединение Армян тормозится не одним отвращением их к Грекам. Вековая церковная обособленность в безобразном турецком государстве получила значение политической организации и соединилась с представлением о возрождении армянского царства, прекратившегося в великой Армении более тысячи лет тому назад, и пока длится существование Турецкой империи, будут существовать и поддерживаться западными смутьянами сепаратистические идеи армянских фантазеров. Английские [117] науськивания и рука об руку с ними идущая протестантская пропаганда среди Армян только посеяли двуличность политического положения Армян в Турции и повредили доверию, которым пользовались они у турецкого правительства. Сдавленное искони соседними великими монархиями, армянское племя, вообще даровитое, выносливое и трудолюбивое, всегда находилось в служебной зависимости от соседей, и нет никаких оснований полагать, чтоб это историческое назначение могло когда-нибудь измениться, как бы велики ни были ошибки их иноплеменных властителей.

Тишиной и спокойствием веет в армянском квартале. Узкими еврейскими улицами, отвратительно неопрятными и кишащими множеством жиденят, мы выбрались на загородную часть Сионской горы, где расположены армянские монастырь и гробница Давида. Помимо традиционных дома Каиафы и горницы Тайной Вечери, нас влекло желание проверить одну любопытную находку арх. Леонида и взглянуть на русские могилки паломников, скончавшихся в Иерусалиме.

Западные писатели утверждают. что в окрестностях Иерусалима терновник не растет и установилось мнение, будто терновый венец был сплетен из ветвей дерева, растущего в нескольких верстах от города, на Иерихонской дороге, так называемого Господня Терновника, Spina Domini, известного всем по фотографиям. Венки из этого дерева продаются паломникам в иерусалимских лавках и вывозятся в большом количестве преимущественно в Западную Европу. Было бы странно предположить, что воины отправятся за несколько верст за колючими ветвями для венка, если терновника нет под руками. Несколько кустов этого растения арх. Леонид нашел именно на Сионском кладбище, что служит новым подтверждением предположению о претории на Сионе: не ходить же, в самом деле, за колючками через весь город, если бы претория находилась в башне Антония и обязанности не требовали от воинов такого усугубления страдании Спасителя! Мы действительно нашли несколько длинных и тощих веток серого кустарника и бережно вырвали их из-под камней. Потребовалось несколько дней, чтобы размочить их в цистерне и сделать гибкими. Бережно сплел я венец терновый из этих потомков терновника Господня. Длинные твердые иглы торчали во все стороны. Уколов руку, я целые две [118] недели не мог отделаться от опухоли и довольно жгучей боли. Неоднократно обходя Иерусалим, я нигде более не встречал этого растения.

Загородный Сион, кроме упомянутых зданий, занят четырьмя кладбищами: протестантским, американским, армянским и православным. Рядом с обнесенными стеной, убранными, запертыми, украшенными растительностью кладбищами протестантов, в которых все проникнуто уважением к месту упокоения лиц, застигнутых смертью в колыбели христианства, горько, прискорбно было смотреть на многочисленные могилы православных. На огромном пустыре, среди бурьяна разбросаны были каменные плиты, разбитые, исчерченные, загаженные нечистотами; между ними валялись дохлые кошки и собаки. Через кладбище, ничем не огороженное, пролегает тропинка, по которой гоняют скотину. Конечно, самые плиты разворовываются. Среди этой мерзости запустения одиноко стоят два мраморные саркофага супругов Кожевниковых. Ни малейшего следа ухода. Взяли две золотые лиры (16-20 р.). выдолбили в каменистом грунте яму для тела, завалили камнем и покончили с покойником до Страшного Суда. Это один из красноречивых обращиков церковностроительства греческого духовенства, чуждого стране, пришедшего только для наживы, недоступного чувству уважения и любви к праху близких, возрастающему только на почве семейных отношений, освященных и разрешенных церковью и государством: совсем иные незаконные отношения очень развиты между греческими черноризцами. Оказалось, что русские паломники уже обращали внимание патриарха на состояние православного кладбища. В 1883-84 гг. один из пермских поклонников вручил патр. Никодиму 1.500 р. на ограждение кладбища. Прошло несколько лет, кладбище оставалось в прежнем виде. По желанию жертвователя уполномоченный Палестинского Общества осведомился, когда же огородят православное кладбище? Патриарх с невозмутимою развязностью ответствовал, что деньги израсходованы «на нужды патриархии» и что пусть сердобольный Пермяк пришлет на упорядочение кладбища еще 1.500 рублей... Греческие святогробцы решительно не признают значения специальных пожертвовании и жестоко обижаются на попытку завести какое-нибудь наблюдение за точным исполнением воли жертвователей. Огромный приток пожертвований из России на нужды свв. мест, попадая [119] в руки греческих монахов, остается без следа для действительных потребностей церкви, идет во вред церкви, способствуя симонии и личным затеям святогробского братства. Церковь бедствует, а палестинские архиереи и архимандриты швыряют сотни тысяч рублей на подкупы (как это произошло недавно в Антиохийской церкви), теряют сотни тысяч в жидовских банкирских конторах, прельщаемые процентами от 6 до 7 на текущем счету, строют дома, разводит виноградники и ублажают красивых стариц. Всякий присмотревшийся к иерусалимским делам должен придти к убеждению, что единственный путь для действительно полезного употребления пожертвований на нужды Св. Земли и на поддержание православия, это — направлять их в Палестинское Общество.

Должно быть пермский жертвователь понял ошибку и вторично ничего не дал на «нужды патриархии». Кладбище в 1891 году не могло быть хуже, чем в 1883-84 годах. Пришлось подумать об отделении русских могил от прочих православных и устроить свое кладбище. На скате Елеонской горы, около церкви Св. Марии Магдалины, нашлось свободное и просторное место. Сооруженный в память в Бозе почившей императрицы Марии Александровны изящный храм будет окружен русскими богомольцами, скончавшимися в Иерусалиме. Туда же перенесут и некоторые из русских могил, оскверняемых ныне жидами и мусульманами на греческом пустыре.

Сойдите вниз, и вы встретите длинный ряд погребальных пещер (23), свидетельствующих об иных отношениях к умершим и месту их последнего упокоения. Довольно круто спускается Сионская гора в глубокую балку или овраг — знаменитую долину Гиннома, ³ где был Тофет — пещь Молоха, в которой Иудеи сожигали своих детей во славу сирийского идола, — село Скудельничье или Акелдама, где погребали странников, откуда землю вывозили целыми кораблями для пизанского Кампо-Санто и для римского кладбища (ныне принадлежащего Немцам), так как едкая почва быстро разлагала погребенные в ней трупы. Позже долина Гинномова обратилась в [120] кладбище и тут же в пещерах поселились отшельники из ессеев, а потом монахи, образовавшие лавру Св. Онуфрия. В средине долины до сих пор уцелела пещерная лаврская церковь, покрытая старинною стенною живописью. Ежегодно, в субботу на четвертой неделе великого поста, там служится заупокойная обедня за усопших в Иерусалиме. Церковь грязна, живопись покрыта копотью и лики святых обезображены мусульманами. Круглый год она стоит без призора, и паломники, конечно, умиляются бедственным состоянием христианской святыни. Прием известный для расположения поклонников к щедрости. Но заметьте, что время безнаказанных насилий миновало: нельзя сваливать все на беззащитность христианского населения, когда христианские державы зорко наблюдают за мусульманами и не спускают им проявлений дикого своеволия и фанатизма. Никто не мешает патриархии обновить церковь и учредить надлежащий надзор за этим местом, искони и непрерывно принадлежащим ей на праве собственности, неоспариваемой мусульманами.

Южный склон Гинномовой долины принадлежит к возвышенности Абу-Тор, с XIV века слывущей под именем горы Злого Совещания. Значительные развалины на вершине ее показываются как загородный дом Каиафы. Там происходило совещание священников о том, как захватить Иисуса Христа тайно от народа. Арх. Леонид сообщает предание, что развалины принадлежат бывшему там монастырю Св. Модеста, патриарха Иерусалимского. Латинские монахи уверяют, что находящейся там теревинф растет на месте дерева, на котором повесился Иуда-Предатель. Греки указывают для сего события пустынный овраг на старой Иерихонской дороге, позади селения Силоам.

Таковы евангельские и библейские воспоминания, соединенные с горой Сионом. Обнаженная, засыпанная каменным мусором гора прежде имела совершенно иной вид. С юга шел водопровод из Соломоновых прудов, огибал оба склона Гинномовой долины, питал на севере ныне высохший царский пруд и юго-западную стену города и доставлял воду в храм Соломона. Целый ряд цистерн, ныне сухих, тянется вдоль этой же стены. Вплоть до гребня долины вся местность была занята виноградниками. Неемия упоминает на этой стене одни ворота — [121] Навозные, которые впоследствии назывались Ессейскими (Неем. ІII, 14). По прямой линии, к северу, в его время лежали в окружающей Сионскую гору стене Давида и Соломона — старый Ефремовы ворота, еще севернее — в стене царей Осии, Езекии и Манассии — новые Ефремовы ворота, чрез которые Спаситель вышел за город, идя на крестную смерть; в том же неуклонном прямом направлении находились в третьей стене, выстроенной в 46 году Агриппой, нынешние ворота Дамасские. Остатки колонн, находимые на этой прямой линии, дают повод предполагать, что до разрушения Иерусалима в этом направлении шла широкая улица с колоннадой, делившая город на восточную и западную половины, подобно тем улицам колонн, которые найдены в развалинах Самарии и Джераша. Арабское название Дамасских ворот — эль Амуд — означает колонну или столб. Нынешние Сионские ворота на южной стене отнесены на запад от прежних Сионских ворот, но от этих последних до сих пор прямая улица, под разными наименованиями идет через весь город к Дамасским воротам мимо русского места, захватывая самые модные и бойкие торговые места Иерусалима. По этой дороге должен был шествовать Спаситель из претории, среди рыдающих женщин и обезумевших клевретов храмовой иерархии.

В грузинских постройках, захваченных Армянами, сохранились единственные христианские памятники апостольской церкви первородных по крещению. Исчезли остатки великолепных сооружений Св. Елены и Юстиниана: место Тайной Вечери, вследствие жидовских козней, отобрано у христиан и находится в монастыре дервишей. В недавнее время Евреи стали ползти на Сион и устроили несколько синагог, между которыми выделяются своими размерами две, построенные Ротшильдом. Они, как и турецкие мечети, сооружены в купольном византийском стиле, обширны, светлы и высоки. При наступлении шабаша они были полны народом и ярко освещены; из открытых дверей слышалось громкое пение, не блиставшее стройностью и чистотой голосов. Нас пригласили (по-русски) пойти посмотреть. Белые стены были украшены незатейливым растительным орнаментом; в разбитые окна купола свободно влетали птицы и порхали над толпой. Большинство, конечно, не понимало древнееврейского языка субботних песнопений и держало [122] себя с рассеянностью и невниманием, которые удивляли нас во всех синагогах, виденных нами в России. Очень немногие были одеты в свои праздничные полосатые накидки и следили по книгам за богослужением.

Две главные сионские синагоги принадлежать северным Евреям (ашкеназим), говорящим на немецком жаргоне. Они резко отличаются от испанских Евреев (сефардим) и по наружности и по костюму. Сефарды — самое красивое племя в разноплеменном народонаселении Иерусалима. Они высокого роста с прекрасным овалом матово-смуглого лица, с великолепными черными волосами и глазами. Приемы их полны достоинства. В шабаш они наряжаются в широкие рясы и подрясники из тонкого сукна или шелка ярких, отлично подобранных цветов и меховые шапки с бархатным верхом. Между подростками попадаются настоящие красавцы. Напротив, ашкеназы остались такими же жалкими существами, как в Петербурге, Варшаве и прочих ожидовленных местностях; конечно, пейсы растут невозбранно во всю мощь. Где можно, они делают Русским всякие неприятности, как, например, при покупке развалин и участков земли, как недавно в Тивериаде. Сефард весьма любезно показал нам приют, выстроенный на широкую ногу Ротшильдом.

Мы зашли в синагогу, возвращаясь от знаменитой стены Плача. Почти прямая улица идет от Яффских ворот к мусульманскому судилищу, прислоненному к стене, окружающей Харам-Эш-Шериф, двор ветхозаветного храма. Узенький извилистый переулок ведет к части древней стены, за судебными местами, у которой Евреи оплакивают падение Иерусалима. Только в Баальбеке можно видеть такие колоссальные камни, из которых сложены нижние девять рядов стены: один камень имеет пять метров (около 2 1/2 саж.) длины, другой четыре метра. Верхние 15 рядов сложены из более мелких камней. Не все камни нижних рядов обсечены с выпуском середины. Все они сильно выветрились. Внизу в стене пробиты треугольные ниши, в которых горят лампады, как у нас пред иконами. Несмотря на навечерие субботы, народу было немного, Некоторые слонялись по небольшому переулку, другие усердно молились, не обращая ни на что внимания, углубленные в молитвенник, который они читали нараспев, ухватившись за каменную стену или сидя и раскачиваясь взад и вперед. В [123] еврейском молитвеннике напечатаны особые молитвы, исполняемые у стены хором. Запевало произносит первую половину стиха, хор подхватывает вторую. Мы этого не видали. Все молились поодиночке.

Мориа.

Взирая с Елеонской горы на блистательную картину, озаренную заходящим солнцем, великолепных сооружены Ирода на горе Мориа, на беломраморный храм, на обширную базилику великой синагоги, на длинные портики, прислоненные к неприступным стенам, окружающим храмовые дворы, на грозную цитадель Антония, Спаситель изрек грозное пророчество: «не останется здесь камня на камне». Оно исполнилось буквально. Никогда обетованная земля не претерпевала такого разорения, как в 70 и 116 годах. Иудеи были рассеяны. Самое имя Иерусалима исчезает. На месте его появляется колония Элия Капитолина, и долгое время Св. Град существуете только под этим наименованием. Неутомимый строитель Адриан на месте ветхозаветного святилища строит храм Юпитера Капитолийского и при нем воздвигаются в честь основателя колонии две статуи: одна из них конная. Можно предположить, что эта постройка была задумана не без намерения опровергнуть христианское верование в обречение места прежнего святилища на вечное запустение. Не будучи, вообще, склонен к религиозным преследованиям, Адриан не благоволил к христианам, не вполне отделяя их от бунтовщиков Иудеев. Припомним капища на Голгофе, на Св. Гробе, в Вифлееме. Изображение этого храма дошло до нас на монете императора Диадумениана (217—218 г.). Под высоким фронтоном устроен высокий портал, покрытый аркой, по сторонам его по две колонны, между которыми стоят две статуи побед; пред входом колоссальная мужская статуя, что-то попирающая правою ногой; вокруг надпись: AEL — САР. Когда храм этот был разрушен — неизвестно, но Бордосский путешественник (333 г.) еще видел статуи. Евсевий и Кирилл Иерусалимский знают на горе Мориа одни развалины. [124] Св. Елена не украсила священной горы ни одною постройкой. Тем не менее, Мориа была преисполнена великими ветхозаветными и новозаветными воспоминаниями. Здесь, по преданию, происходило прообразовательное жертвоприношение Авраама, здесь пребывала Пресвятая Дева, окруженная служебными ангелами, здесь учил Христос, здесь совершилось Его обрезание по закону Моисееву. Паломникам показывали загадочный «пробитый камень» (lapis pertusus), принадлежавши, вероятно, ветхозаветному жертвеннику. В базилике Ирода, очевидно, не подвергшейся окончательному разрушению, была, вероятно, небольшая церковь, которую Омар обратил в первую мечеть новозавоеванного Иерусалима. По мнению архиепископа Леонида, эта церковь была посвящена воспоминанию о Введении Пресвятой Богородицы. Существуют следы церквей и кроме Иродовой базалики.

Новая эпоха процветания началась для Мориа с водворением мусульман в Иерусалиме. После Мекки и Каабы, Магомет считал священнейшим местом мира — храм Соломонов и описал его Омару. «Хвала Аллаху! — говорить Коран, — Он в одну ночь перенес своего раба из священного храма (каабы) в отдаленнейший храм, и мы благословили окрестности его». Овладев Иерусалимом, Омар собственноручно начал расчистку места Соломонова храма и там, где он работал, выстроена под открытым небом изящная мраморная кафедра (мембер), утвержденная на древних колоннах. Названная базилика стала «отдаленным» святилищем — Эль-Акса, в которой продолговатое отделение (с востока на запад) носит специально название Омаровой мечети.

Когда расчищен был мусор, под ним оказалась натуральная скала, бывшее гумно Орны Иевуссея, составлявшее самый высокий срединный пункт верхней площадки храма. По мнению профессора Олесницкого, эта скала служила полом святому святых, где стоял кивот завета, осененный херувимами. До 691 г. скала, с которой, по мусульманскому преданию, Магомет поднялся на небо на крылатом животном Эль-Борак, оставалась под открытым небом. Возмущение Аравитян при оммаядском халифе Абдель-Мелике пресекло для сирийских мусульман обязательное посещение Мекки. Чтоб удовлетворить религиозным потребностям подданных, халиф построил над скалой знаменитую мечеть, красу Иерусалима, известную под именем Куббет-эс-Сахра, купол скалы, [125] известную всем по фотографиям и рисункам под неправильным наименованием Омаровой мечети, а мусульманские ученые объявили, что когда правоверный молится в ограде святилища, то молитва его так же близка к Богу, как если б он молился на небе; что поклонник, посетивший Иерусалим, получит один награду равную награде 1.000 мучеников. Почти каждый хаджи, идущий в Мекку, заходит и в Иерусалим, потому число мусульманских поклонников почти так же велико, как и число христианских.

Посещение Харама обязательно для всех приезжих в Иерусалим. Харам сделался доступным для христиан только после Севастопольской войны. Едва ли не со времени путешествия великого князя Константина Николаевича заповедные двери мусульманской святыни открылись для всех христиан. Турки, конечно, обратили это разрешение в доходную статью. Наш палестинский кавас, известный всем паломникам Марко Юрьич, горячо протестовал против платы с русских посетителей, которая, в самом деле, выше нежели для прочих иностранцев. С нас троих взяли 5 руб., тогда как с других берут три с чем-то. Этою привилегией мы, Русские, обязаны соглашению бывшего консула Максимова с иерусалимским губернатором; так, по крайней мере, мне сказывали на русском подворье.

В прекрасное октябрьское утро мы отправились осматривать знаменитые мечети, стены и подземелья. Обыкновенно посетителей ведут через ворота Каттаним, мимо мусульманского судилища и гауптвахты, в которую паша посылает приказ о пропуске в Харам. Чрез полутемный ворота из тесной улицы мы вступили в обширную площадь, залитую солнцем, самую просторную из Иерусалимских площадей, и это одно уже производить приятное впечатление. Легкие мавританские аркады окружают четырехугольную платформу, приподнятую на три метра над уровнем площади, у одной из аркад стоит упомянутая выше кафедра Омара; в арках будут взвешиваться души в день Страшного Суда, по преданию мусульман. На платформе стоит восьмиугольная мечеть скалы с четырьмя дверями, обращенными на четыре страны света; каждая сторона имеет около 10 сажен в длину. Снизу до окон стены выложены разноцветными мраморами, от подоконников до карниза — изразцами, расписанными белою, голубою, желтою и [126] зеленою краской, с преобладанием двух первых цветов. На половине стены начинаются островерхие окна с массивными гипсовыми рамами с мелкими разноцветными стеклами; на широкой отлогой кровле возвышается барабан, прорезанный 16 окнами, обложенный такими же узорчатыми изразцами, и на нем громадный черно-синий купол с полумесяцем на высокой ножке. Трудно подыскать геометрическую фигуру для этого купола. Более всего мне он напомнил старинные персидские шишаки. Он близок к половине эллипса и слегка заостряется к вершине. Высота его не меньше 2/5 высоты всего здания. Однообразный черно-синий цвет купола в сопоставлении с легкими красками изразцовой оболочки стен производит подавляющее впечатление и придает постройке массивность и величие, не соответствующие действительным размерам здания. По карнизу обоих этажей тянется кудрявая и красивая куфическая надпись, желтыми буквами по синему полю, гласящая о времени построения мечети.

Мечеть Абдель Мелика составляет одну из важнейших и интереснейших построек мусульманского мира, но было бы заблуждением считать ее произведением арабского искусства, не существовавшего в VII веке. Мечеть строили сирийские, вероятно, даже христианские зодчие по византийским образцам, пользуясь античными и христианскими материалами. В соответствие ротонде Св. Гроба, мечеть получила восьмиугольную форму и внутренние галереи из колонн и столбов, окружающие священную скалу, подобно тому, как это устроено вокруг Св. Гроба. Построенный в IV—V вв. христианский храм на горе Гаризиме, существовавший еще в то время, имел также осмиугольную форму. Пользуясь, быть может, древнейшим фундаментом Ирода или Адриана, архитекторы решились оставить святыню в средине, и таким образом, в виде единственного исключения, в этой мечети молящиеся не обращаются лицом к Мекке. Двадцать восемь монолитных мраморных колонн мечети, различной высоты и с капителями разных эпох взяты из развалин Адрианова храма и константиновской базилики, разрушенной Персами. Внутри мечеть имеет 26 сажен в поперечник и, считая от купола, около 15 саж. высоты. Разноцветные колонны и шестигранные столбы, обложенные мрамором, расположены двумя концентрическими кругами, образуя три галереи, в средине которых находится священная скала, [127] обнесенная металлическою решеткой со времен крестоносцев. Первый ряд из 8 столбов и 16 колонн соответствуете нижнему восьмиугольному этажу. Колонны и столбы соединены легкими арками, которые опираются на архитрав, балку, положенную на капители колонн, причем, по византийскому правилу, различная высота колонн восполняется особыми подставками сверху капителей, украшенными резьбой. Архитрав сделан из дерева, обложен снизу медными украшениями и с красивою раскрашенною резьбой по бокам. Вторая галерея образована из 12 колонн и 4 столбов, на которых утверждается барабан купола. Здесь арки опираются непосредственно на капителях, без архитрава. Внутренние стены, снизу мраморные, покрыты великолепнейшею мозаикой, представляющею геометрические и растительные арабески с преобладанием золотых разводов по темно-зеленому фону. В куполе христианские художники составили орнамент из евхаристических символов: гроздий винограда (вино) и колосьев (хлеба), на голубом фоне. Мягкий свет струится из многочисленных окон мечети. Толстые гипсовые переплеты держат в постоянной тени половину каждого цветного стекла, сообщая таким образом два тона; изнутри мечеть освещается будто бы самосветящимися гранеными желтыми топазами, кровавыми яхонтами, темно-голубыми сапфирами, фантастические лучи играют на пышной парчовой одежде стен и скользят по блестящему полированному мрамору колонн и столбов. Купол, около 10 сажен ширины, двойной, как в храме Св. Гроба, но на деревянных стропилах. Деревянные основы соединены распорками. Верхняя обшита медными листами, нижняя внутренняя — досками, на коих укреплены раскрашенные и позолоченные гипсовые украшения. Пол из мраморной мозаики покрыт кое-где циновками. На сапоги нужно надеть туфли. Наконец внутри второй колоннады находится священная скала, восемь сажен длины, шесть сажен ширины и почти в сажень высотой. Она обнесена золоченою решеткой. Поверхность ее неровна и как будто бы изрыта. Крестоносцы, обратив здание в церковь, обложили скалу мрамором, обвели ее решеткой, поставили алтарь и пробили в скале ступени. Церковь была освящена в 1136 году, но уже в 1187 году Саладин снова превратил ее в мечеть и снял мраморную обшивку скалы. По талмудическим преданиям на этой скале приносили жертву Авраам и Мельхиседек, здесь же совершилось [128] жертвоприношение Исаака; эту скалу помазал елеем Иаков; под ней Иеремия сокрыл кивот завета, который и до сих пор сохраняется там под спудом; Каббала сообщает, что при сотворении мира на этой скале было начертано неизрекаемое имя Божие, Шем. По мусульманским верованиям на скале будет стоять престол Божий в день Страшного Суда, а сама скала держится без опоры над бездной. В пещере под скалой мулла, весьма любезно (в ожидании бакшиша) знакомивший нас с достопримечательностями мечети, показал нам ложа Давида, Соломона, Авраама, Илии пророка. Здесь же, по объяснению муллы, ангелы питали Богородицу. Христианские предания были в эпоху крестоносцев отмечены на стенах мечети надписями, снятыми впоследствии. В эту пещеру нужно спуститься по одиннадцати ступеням. Конечно, при всех этих священных местах предлагалось дать что-нибудь на свечи; мы давали с улыбкой на христианские имена и с такою же улыбкой отказывались это всяких пожертвований на Магомета и Эльборак, причем мулла выслушивал наш отказ с такою же усмешкой. Упомянем, что в юго-восточном углу мечети находятся две низенькие, переплетенные одна с другою колонки, на которых видны полуизглаженные лики херувимов — единственный остаток христианской скульптуры; прежде же на одной из капителей был крест, ныне спиленный.

Покидая это прелестное сооружение, единственное, которое дает в Иерусалиме эстетическое наслаждение, заметим, что крестоносцы считали эту мечеть храмом Соломоновым, и это мнение нашло себе отголосок в живописи. У Рафаэля Обручение Богоматери, у Перуджино Вручение ключей рая апостолу Петру происходят в виду восьмиугольного храма, стоящего на высоком помосте, покрытого сфероидальным куполом и только портиками отличающегося от мечети Абдель Мелика.

Выйдя из мечети, мы сошли с платформы и отправились к настоящей мечети Омара, Эль-Акса, то есть «отдаленной».

Если мечеть Абдель Мелика составляет изящнейшее здание Иерусалима, то мечеть Эль-Акса превосходить все сооружения Святого Града своими размерами. В первой только скала уносит мысли посетителя в незапамятную древность, в область легендарной космогонии: разнородные архитектурные остатки, из которых она сложилась, утратило свое имя и говорят только вообще о катастрофах и разорениях. Здесь же, напротив, мы [129] находимся в стенах, несомненно принадлежавших к историческим древним сооружениям дохристианской, византийской и крестоносной эпох. Мусульмане завладели уже готовым зданием. Неоднократный землетрясения разрушали стены здания, рушили его покрытие, но поправки и пристройки были не в силах уничтожить общего расположения храма. С первых шагов внутрь мечети вы удивляетесь необыкновенному сходству ее с древнейшею из уцелевших христианских базилик — с Вифлеемскою: те же величественные колоннады делят мечеть продольно на семь нефов, но, вглядываясь ближе, начинаешь встречать разные несообразности с христианским культом и наталкиваться на сомнения и вопросы.

Западные ученые отождествляют Эль-Аксу-с базиликой Юстиниана, так называемою Марией Новой. Русские археологи ⁴ указывают полное разногласие описания названной церкви, сделанного Прокопием, с мечетью. Прежде всего направление колоннад с севера на юг противоречит основному правилу помещать алтарь на восточной стороне храма. Потом для Марии Новой потребовались значительная подстройки снизу до площади горы, на которой сооружена была церковь, а таких подстроек в Эль-Аксе нет и не было в них нужды, так как Эль-Акса стоит на склоне Мориа, в одном из низменных мест Иерусалима. Русские ученые и Тоблер приходят к заключению, что Мария Новая находилась на Сионе, против Мориа, над ущельем Тиропеона. Тем не менее о мусульманском происхождении Эль-Аксы нет известий. По веским основаниям признается, что три средние нефа составляли прежде один и здание было пятинефное. Справа от южного конца нефа находится небольшое отделение, собственно мечеть Омара: вероятно, здесь до Омара была церковь Введения; ⁵ слева — длинная белая зала с продольною колоннадой и готическим сводом — мечеть для женщин. Эта пристройка приписывается тамплиерам, которые владели всем зданием и называли его дворцом или храмом Соломоновым (palatium, templum Solomonis).

Самое интересное в этой мечети, это колонны. Капители их очень разнообразны. Иногда они изображают византийскую [130] переработку коринфского стиля, иногда чистого античного пошиба, на некоторых сохранились кресты, ангелы, кентавры. Стены выбелены, но на южной стороне однообразие окраски сменяется грубо написанными орнаментами; около мембера есть даже изображение двух константинопольских мечетей. Мембер, то есть кафедра, — древней художественной работы: она сделана при Нурредине, племяннике Саладдина, в Алеппо и украшена изящною перламутровою инкрустацией. В настоящее время арабское искусство находится в таком же упадке, как и греческое. Даже для реставрации мозаики в мечети Скалы должны были обратиться к Армянам, не найдя Арабов, сведущих в этом деле. Подле мембера показывают камень, с которого, по преданиям мусульман, Христос вознесся на небо, и на этом камне отпечаток стопы Спасителя. Очевидно, что мы имеем дело с утраченным и забытым преданием, приурочивавшим этот камень к одному из событий, совершившихся при посещениях храма Спасителем. Прежде показывали в полу место погребения сынов Аароновых, но теперь это место закрыто циновками и о нем нам уже ничего не говорили. Мечеть содержится неопрятно. В разбитые окна свободно влетают птицы и гнездятся на балках и капителях. Под Омаровою мечетью находится замечательное подземелье.

Храмовая гора в иудейскую эпоху была во всех направлениях изрыта подземными ходами и пещерами, естественными и искусственными. Цистерны и каналы вводили и сохраняли воду, необходимую для религиозных обрядов и для жителей на случай осады. Подземные проходы соединяли храм с цитаделью, с овечьим двором и, может быть, с другими местами. На южной стороне находятся обширные подземелья, назначение которых составляет до сих пор предмет споров. В известность приведены далеко не все подземные сооружения. Вполне очищены от мусора только два: двойные ворота Хульды под мечетью Омара и обширное помещение, известное под именем Соломоновых конюшень, на юго-восточном углу Харама. Предполагаюсь, что такое же подземелье существует и в юго-западном углу, но доселе оно не исследовано. Все подземелья южного склона горы Мориа были выстроены для уравнения площади дворов храма, на которой, в эпоху древнееврейских царей, стояли также и царские дворцовые постройки.

Подземелье Эль-Аксы представляет коридор в 40 футов [131] ширины и 260 футов длины, понижающийся с севера на юг и разделенный стеной, семью столбами и тремя монолитными колоннами на два пролета. Этот проход выводил из храма на юг и существовал в эпоху первого храма, что доказывается массивными еврейскими камнями и монолитною колонной на южном конце коридора, капитель которой, не подходя ни под один из греко-римских орденов, напоминает своею лилиеобразною формой капители медных столбов пред храмом Соломона, описанных в книге Царств. С южной стороны теперь ворота заложены, равно как и сообщения этого подземелья с западным и восточным. Кроме следов древнееврейского зодчества заметны работы римские и византийские. В одной из стен найден пьедестал статуи с надписью Адриана, замурованный вверх ногами. Подземелье вполне вычищено и содержится в большом порядке. Оно освещается окнами на южной стене и через дверь. Никаких преданий мусульмане еще не придумали и, расчистив его вследствие давления европейской пауки, видимо не знают, как отнестись к этому обширному и прохладному помещению.

Гораздо интереснее юго-восточное подземелье. В этом углу храма стоит небольшое здание, из которого по 23 ступеням спускаются в молельню, где показывают колыбель Иисуса Христа — опрокинутую каменную нишу. Из этой комнаты входим в обширное пространство с целым лесом 112 квадратных столбов, — между которыми четыре колонны в западной галерее, поддерживающих высокие своды (более 4 сажен), каждый около 1 1/2 аршина толщины. Столбы сложены из древнееврейских выпусковых камней, без всяких украшений и образуюсь 16 галерей различной длины (от 36 до 8 1/2 сажен) и различной ширины. Потолок состоит из круглых сводов, но в столбах замечаются углубления для балок, служивших основанием плоскому деревянному потолку. Пол состоит из натуральной скалы. Нам показали на западной стороне одно место, где пол издает глухой звук, и сообщили, что под этою галерей есть нижнее подземелье, которое было обнаружено при расчистке в этом году верхнего, но закрыто по распоряжению начальства. Западная галерея представляет такой же коридор, как и под Эль-Аксой, но тройной, и оканчивалась на южной стене тройными воротами, ныне замурованными. В шестой от угла галерее находится одиночная, также [132] заложенная дверь. Западный коридор примыкаете к стене, но профессор Олесницкий, подробно исследовавший это подземелье, утверждает, что оно имело связь с подземельем Эль-Аксы. Все галереи занимают пространство шириной почти в 50 сажен. В столбах пробиты отверстия для привязи лошадей и ниши для лампад.

Какое назначение имело это сооружение? Основание его несомненно относится к эпохе Соломона. Раввинские предания сообщают, что дворец Соломона был построен на целой системе сводов, поставленных один на другой. Высота пола открытого подземелья по отношению к высоте горы, в которой она находится, не исключает предположения, что под ним можете найтись нижний этаж и даже не один. В эпоху второго храма и даже пророков эпохи пленения вавилонского в этих подземельях помещались бедные богомольцы и бездомное население Иерусалима. При Арабах подземелье обратилось в конюшни, а крестоносцы называли их Соломоновскими конюшнями, хотя еврейский путешественник XII века, Вениамин Тудельский, еще помнит первоначальное назначение подземелья и называет его странноприимницей Соломона. Затем, при турецком владычестве галереи были заброшены, сделались недоступными; сложилось, конечно, предание, что там поселились злые духи, джинны, — обычные обитатели среди руин цивилизации, разрушенной победоносными варварами, — и грозят гибелью всякому, кто дерзнете спуститься в подземелье. Английские археологи первые исследовали этот любопытный остаток седой старины, а в настоящее время подземелье представляете чистое, выметенное, хорошо проветренное и освещенное пространство, куда без страха спускаются и мусульмане проводники, живущие в Хараме. ⁶

Мы вышли на двор храма. Он не вымощен и почва его считается самою плодородною в Иерусалиме. Весной он покрывается густою и высокою травой, с которою муллы не знают что делать и потому выжигают, отчего площадь, конечно, не выигрывает в чистоте. Там и сям разбросаны масличные деревья, теревинфы и кипарисы. Среди пожелтевшей летней травы видны бесформенные обломки каменного мусора. Несколько [133] колодцев доставляют воду из цистерн. Под деревьями спят правоверные обладатели ветхозаветного святилища. В мечетях, осмотренных пами, молящихся не было. Вообще, повсюду чувствуется апатия и уныние, охватившие мусульманский мир повсюду, кроме Средней Африки, где таким горячим потоком льется пропаганда ислама в массу чернокожего племени, призываемого на служение Аллаху мечами махдистов. С трудом мусульмане поддерживают и одну мечеть скалы, и недалеко время, когда и на это у них недостанет ни сил, ни охоты. С каждым годом христиане и Евреи сильнее приливают во Святой Град и теснят мусульманское население, уменьшающееся даже численно. Против наплыва Евреев турецкое правительство предприняло целый ряд мероприятий, заметив, что и в Палестине их водворение не только не поднимает благосостояния страны, но прямо разоряет производительные элементы местного населения маклачеством, факторством и ростовщичеством. Запрещено принимать на берег новых Евреев, предписано жить поселившимся в тех местах, к которым они приписаны. Не меньше строгостей установлено и против христиан. Открытие новых училищ затруднено до последней возможности и не дозволяется заводить при училищах домашние церкви. К сожалению, меры против христиан более удобно исполнить, нежели остановить просачивание Евреев, искушенных в обходе паспортных стеснений. Христиане являются преимущественно частыми гостями, оставляющими крупную сумму золота в Палестине, и редко становятся постоянными жителями Иерусалима, тем не менее число христианских учреждений растет, и Иерусалим охвачен строительною горячкой. Город растет, и предместья с западной и северной стороны скоро будут больше внутреннего города. Такое расширение городского поселения не может не повлиять на падение цен земли внутри городских стен и, следовательно, на благосостояние мусульманских домовладельцев.

Обходя двор Харама в сопровождены услужливого и благообразного Араба, принадлежащего к служебному персоналу Харама, мы зашли к Золотым Воротам — единственному входу со стороны Елеонской горы. Здесь шла расчистка. Эти ворота давно заложены в отвращение исполнения предания, по которому грядущий завоеватель — его все-таки ждут и здесь, как и в Константинополе — должен войти в Иерусалим именно чрез [134] Золотые Ворота. Название Золотые произошло из смешения греческого слова ????? с латинским aurea, по-еврейски же они назывались Шушан, над ними было рельефное изображение персидского города Суз (Шушан). Здесь праведная Анна встретила Иоакима, которому ангел в пустыни Иудейской возвестил о разрешении бесплодия их брака, что так прекрасно описано в Протоевангелии Иакова. В 629 году император Ираклий чрез эти ворота вступил в Иерусалим после победы над Персами, неся драгоценную святыню животворящего креста, отбитую из персидского пленения. Во времена крестоносцев они открывались на несколько часов в неделю ваий, причем въезжал патриарх на осляти в Иерусалим с Елепиской горы, а народ постилал свои одежды. Нынешние ворота представляют два пролета, разделенные двумя колоннами ионического стиля и пиластрами коринфского ордена. Двойные двери с западной стороны, то есть со стороны Харама, забраны стеной, в которой оставлены невзрачный калитки. Снаружи, от Елеона, видна красивая двойная арка. Византийских следов не видно; весьма вероятно, что Золотые Ворота сохранились почти цепком со времен Ирода.

Обойдя Харам и полюбовавшись на мусульманскую часовню Св. Георгия (Куббет-эль-Хидр) и на элегантный мамелюкский фонтан, выстроенный в 1445 году, мы направились к выходу. Наш мулла запросил бакшиш. Кавас заворчал и убеждал не давать более франка. Я дал два, мулла сначала обиделся, но когда кавас прикрикнул, ласково закивал головой и с поклонами проводил до ворот.

Что говорят мусульманским хаджиям, я не знаю, мы же слышали более воспоминаний из библейских и христианских историй, нежели из магометанских. Мусульмане, закладывая Золотые Ворота, опасаются, по крайней мере, такого предания, что будущий христианский завоеватель выгонит их из Иерусалима. Но, на самом деле, что бы христиане стали делать с Харамом? Одному антихристу предназначено восстановить храм иудейский из развалин, и христиане, как таковые, не могут и не должны претендовать на владение куполом скалы, стоящем, несомненно, на месте Соломонова храма. Если и были христианские святыни на Мориа, они были незначительны по объему, виду и священным воспоминаниям. Предоставленные мусульманам нынешние мечети подвергнутся участи знаменитых [135] мамелюкских мечетей старого Каира и мерзость запустения водворится в них. Хозяйничать Иудеев не допустит христианское чувство Европы. Одни археологи заинтересованы в свободном распоряжении территорией Харама, так как при мусульманском владычестве всестороннее исследование Мориа посредством раскопок никогда состояться не может...

Гефсимания. Елеон. Долина Иосафатова.

Дорога к месту Успения Богоматери идет по северной части Иерусалима, по латинскому, крестному пути, чрез ворота Госпожи Марии (Ситти Мариам), а прежде — воротами первомученика Стефана. Крестный путь, via dolorosa, усеян латинскими святынями. На всем его пространстве нельзя встретить ни одной православной, армянской и, вообще, восточной часовни или церкви. Никакое мусульманское предание не связано с этими местами, хотя они лежат в мусульманском квартале, и уж эти обстоятельства отнимают авторитета древности у латинских сказании о шествии Спасителя на вольное страдание по этим улицам. Единственный любопытный памятник на этом пути составляет арка, перекинутая через улицу и северным боком врезывающаяся в прекрасное и просторное учебное заведение французских сионских монахинь. Арка носит название Се человек (Ессе homo) и латиняне уверяют, что она входила в состав претории Пилата и отсюда народу был показан Спаситель в уничиженном виде, с терновым венцом на голове. Арка римского происхождения и, вероятно, принадлежала к триумфальным воротам. Приурочивать ее к евангельскому событию стали только с XV века. С одной стороны она входит в монастырь, с другой — в жилище индийских дервишей. Наружу выходит только верхний свод, из чего можно заключить, как сузилась древняя улица в настоящее время. Французский монастырь основан крещеным Евреем Альфонсом Ратисбонном, иезуитом, обстоятельную биографию которого желающие могут прочитать в Сообщениях Императорского Православного Палестинского Общества за 1891 год, т. II, стр. 165—209. При некоторой нравственной [136] неразборчивости и иезуитской неискренности, деятельность Ратисбонна не может не вызывать удивления своею энергическою настойчивостью, находчивостью и личным бескорыстием. Явившись в Палестину без копейки в кармане, получив только благословение от патриарха Валерги — другого героя латинской пропаганды во Святой Земле, — Ратисбонн оставил многочисленную общину монахинь, несколько учебных заведений, в которых сотни Арабок и Арабчат воспитываются в послушании папе, в которых получают образование девочки всех вероисповеданий из европейских семейств Иерусалима, госпиталь, семинарию, обширную ферму с виноградниками и плантациями, прекрасные дома, одну из лучших базилик, в которой его неугомонная деятельность нашла себе место успокоения. Когда в прошлом году Турки устроили наконец городскую больницу, уход за больными лучше всего признано было поручить сионским монахиням. И Ратисбонн у латинян не один. С такою же, но более грубою, энергией взялся за организацию латинской церкви первый патриарх Валерга. Пользуясь вечными дрязгами Святогробской братии, заботящейся только об эксплуатации Святых Мест и поклонников, он обратил внимание на забытых, погруженных в нищету и невежество православных Арабов, раскинул сеть миссионерских станций, училищ, приходов, церквей по всей Палестине, перешел даже в одичалое Заиорданье. В течение сорока лет латинская церковь возросла с 2—3.000 душ до 13.000, отхватив у греческих пастырей почти треть паствы. Валерга и Ратисбонн сошли в могилу, но цепкая и стойкая латинская церковь не дает заглохнуть и улетучиться результатам деятельности Валерги и Ратисбонна. После них является Беллони, положивший в Бейт Джибрине (Елевферополис, Baitgavra Птоломея) основание земледельческим школам для местного населения. Деятельность каноника Беллони, начавшего также безо всяких средств, кроме нищенского учительского жалованья латинского монаха, удивительна не менее ратисбонновской. Сначала он призрел двух, трех сирот; явились другие, также нуждавшиеся в помощи; он обратился к добрым людям и встретил сочувствие. Теперь у него и земли, и здания, и церковь, и сотня учеников. Все учреждения, главным образом, держатся на пожертвованиях. В 1889 году, сводя годовой баланс, Беллони встретился с дефицитом в 50.000 франков; в январе 1890 [137] года приходит от неизвестного из Америки пожертвование в 50.000 франков!

Мы с почтением поднялись в молчаливую обитель сионских сестер. В изящной приемной нас встретила настоятельница, сотрудница Ратисбонна, пережившая все треволнения первоначальной организации. Худая, с болезненно-восковым лицом, в простом черном платье и обутая с парижским изяществом, она любезно показала нам все обширное здание, пустое по случаю вакационного времени. Мы видели просторные дортуары с низенькими чистыми кроватками, капеллу с иконами в византийском стиле, обширные классы, портрета будущего святого — Альфонса Ратисбонна: энергическая большая голова еврейского типа с густою, длинною бородой и прекрасным лбом, — и величественную церковь, в которой происходила перестройка. Она вся белая, с колоннами коринфского ордена. Мы спускались и в подвалы, обозрели остатки апокрифического лифостратона и видели начало подземного хода, открытого на этом месте и ведущего в башню Антония. Всего прохода расчистить не удалось вследствие запрещения турецкой администрации.

Политические обстоятельства поселили некоторый разлад между палестинскими борцами латинства. Итальянцы и Немцы косо смотрят на Французов; конгрегация пропаганды, в руки которой папа передал палестинские дела, не благоволит к Французам, но не взирая на это в среде латинства и помину нет о таких каверзах, которые делаются Греками бескорыстному Палестинскому Обществу, пришедшему на выручку православия против инославной пропаганды, с которою святогробские старцы справиться не в состоянии. Антиохийское святокупство, развернувшееся на наших глазах во всей своей наготе, немыслимо среди латинства, но паписты пользуются каждым соблазном восточных православных церквей — увы! нередким — ad majorem gloriam Romani pantificis.

Идя далее, мы зашли во двор предполагаемого дома Богоотец Иоакима и Анны, возникающего из развалин, при монастыре алжирских миссионеров. Там устроена церковь, семинария для будущих арабских священников и разбивается хорошенький сад. Тут же стоят колонны и капители, найденные при расчистке места. Одни латиняне по своему крестному пути бодро врезываются в сплошной мусульманский квартал. [138]

Из ворот Св. Стефана спускаемся в глубокую ложбину Кедровского потока, в юдоль плача, в долину Иосафатову, в начале которой лежит Гефсимания или храм над погребальною пещерой Богоматери. Бордосский паломник пишет, что при выходе из города была масличная роща, ныне исчезнувшая. Древние латинские паломники и Каганкатваци говорят, что невдалеке находились четыре колонны, или одна колонна с крестом, на том месте, где неверный Иудей Афония пытался свалить с носилок тело Богоматери, несомое апостолами: памятник исчез бесследно. Святая царица Елена положила первое начало постройкам. Она выделила погребальное ложе из скалы, подобно Святому Гробу, и воздвигла церковь, дорогу же из города устроила в виде лестницы с 250 ступенями, о которой упоминает еще в VII веке армянский историк Каганкатваци. Ранние латинские паломники сообщают, что церковь была круглая и двухярусная. Она была разрушена вероятно в 1009 году при калифе Хакеме. В XII веке иерусалимская королева Мелисенда восстановила ее в готическом стиле и от этой постройки сохранился нынешний фасад Гефсимании, напоминающий дверь в подвал. Этот единственный фасад находится на южной стороне церкви.

Войдя под широкую готическую арку, мы спустились по 47 мраморным ступеням в темную и длинную церковь, 14 саж. длины и такой же ширины, как и лестница, то есть сажени в три. Вблизи от входа видна замурованная дверь в стене. Арх. Леонид полагает, что она вела в верхнюю церковь, для которой пещера служила криптой; другие думают, что дверь вводила в усыпальницу Мелисеиды или в пещеру молитвы Иисуса Христа. На лестнице показывают часовни над гробницами родителей Пресвятой Девы и обручника Иосифа; пещера, таким образом, похожа на обычные в Палестине семейные усыпальницы. Внутри она устроена в виде удлиненного креста. Здесь сошлись Греки, Армяне, Эфиопы, и даже мусульмане имеют свою молельню прямо против входа. На восточном длиннейшем конце пещеры стоит греческий престол; почти на середине восточного конца креста находится кувуклия, очень тесная, не более как на пять богомольцев и в ней саркофаг Богоматери, покрытый мраморного доской, служащий престолом при богослужении. Кувуклия облицована мрамором, внутри же стены покрыты шелковыми тканями. Самый саркофаг очень короток, [139] в нем нет и пяти футов. В кувуклии имеют право служить православные и Армяне: Латиняне утратили свои права на Гефсиманскую пещеру, Армяне же приобрели свои за деньги у Греков в тридцатых годах. ⁷ Это обстоятельство не лишено интереса в виду упорного сопротивления святогробцев предоставить единоверному русскому духовенству право служить у Святого Гроба литургию, хотя бы в один определенный день в неделю. Конечно, еретики-Армяне не дали и тысячной доли того, что святогробцы извлекают и получили из православной России.

Гефсиманская пещера Богоматери составляет средоточие обильного эпизодами сказания об Успении Пресвятой Девы. Церковь, допустив эту легенду, наряду со многими другими, в Четьи Минеи, не придает ей канонического значения, равно как и протоевангелию Иакова, однако черпает из этого источника содержание песнопений праздничной службы в день Успения Богородицы. Происхождение сказания очень древнее и тесно связано с преданием о пребывании Божией Матери в Сионском доме ап. Иоанна и о церкви первородных по крещению на Сионской горе. Поэтическое изложение сказаний можно прочитать у арх. Леонида в его книге Старый Иерусалим (стр. 243). Эта превосходная книга, лучшее описание Иерусалима на русском языке, — цвет и краса паломнической литературы, — изданная в 1373 году, ныне вышла из продажи. Было необходимо вновь издать эту книгу с некоторыми дополнениями.

Глубоко, почти на пять сажен, сидящая в земле Гефсимания пользуется всеобщим благоговейным почтением христиан и мусульман. Халиф Омар молился у гроба матери великого пророка Исы и несмотря на это, церковь осталась во владении православных. Латиняне только стороной заводят иногда речь о своих правах, основанных на насильственном захвате святых мест у православных при завоевании Иерусалима крестоносцами. Мусульмане наравне с христианами признают чудодейственные свойства масла из 20 лампад, неугасимо горящих над погребальным ложем, для больных детей. Если где, то на Востоке вполне сбылось пророческое слово самой Приснодевы: «Отныне ублажат мя вси роды». Здесь имя Марии чтится без различия всеми племенами и всеми [140] исповеданиями, но не то мы видим на Западе, где жалкое заблуждение Лютера отторгло от молитвенного прибегания к «заступнице усердной и теплой молитвеннице нашей столько тысяч душ». (Арх. Леонид, 1. с. стр. 246.) Обычные посетители субботних литургий в Гефсимании, главным образом, русские паломники. Праздник Успения Богородицы в Иерусалиме составляет всенародное торжество наравне с Пасхой.

Пустынные окрестности пещерного храма уже за неделю до праздника оживляются палатками и шалашами. Христиане и мусульмане выходят из душного города и располагаются под открытым небом. Под наметами временных кофеен мужчины предаются кейфу, женщины группами располагаются в тени тощих деревьев, покуривая кальяны, а дети разбегаются по сухому руслу потока.

В ночь на 12 августа на Гефсиманском подворье в Иерусалиме начинается богослужение и затем изображение Богоматери ночью же при огромном стечении народа переносится в Гефсиманию. Впереди и позади идут хоры русских поклонниц, поющих праздничные стихиры, около иконы — греческие певцы. Все идут с горящими свечами. Около 6 часов утра процессия приходить к Гефсимании и тотчас начинается обедня. Главное торжество бывает накануне, 14 августа. В 8 часов утра начинается отпевание Богоматери. Это богослужение составляет центр всего торжества. В прошлом году на погребении Богоматери присутствовал блаженнейший патриарх Герасим и четыре архиерея. При входе его блаженства в церковь, оркестр турецкого гарнизона, нанимаемый на этот день гефсиманским игуменом, играл кадриль из Madame Angot. ⁸ Кроме архиереев, участвовали в богослужении 11 архимандритов, 16 иеромонахов и 7 арабских священников. Народ наполнял всю окрестность. Целый день церковь остается открытою. Прикладываться к гробу ходят и мусульманки. Веселье продолжается целый день до глубокой ночи и только утром расходятся по домам. К 9 часам утра в самый праздник Успения Гефсимания вновь приобретает свои пустынный вид. Через неделю икона торжественно возвращается в город.

Участие мусульманского населения в христианских торжествах не ограничивается днем Успения Богородицы: точно также [141] туземцы-магометане празднуют дни Рождества Христова, Вознесения, Св. Варвары, Св. Георгия. Эти праздники не имеют никакого отношения к сельскохозяйственным работам. Не сказывается ли в праздничном общении темное воспоминание о христианских предках, о том далеком времени, когда ислам не вторгался в пределы Святой Земли, когда была одна вера в одном народе и един пастырь в едином стаде?

Древние паломники говорят, что от Гефсимании до Елеонской горы Св. Елена устроила лестницу в 800 ступеней. Оставляя в стороне небольшой сад с восемью одряхлевшими, дуплистыми масличными деревьями, потомками тех олив, в тени которых остались ученики Христа в роковую ночь 11 нисана (3 апреля) 33 года, мы поднимаемся «на вержение камня» к русской церкви Марии Магдалины. Она выстроена Императорскою Фамилией в память покойной императрицы Марии Александровны. Глубоко религиозная государыня с самым теплым участием относилась к нуждам Обетованной земли, всем сердцем стремилась поклониться святым местам, но ей не дано было узреть их. Ее поддержке Святая Земля обязана организацией русских благотворительных заведений и ее священною памятью осенено Православное Палестинское Общество, так много содействующее установлению правильных и сознательных отношений России к Палестине.

Иностранцам не нравится наша церковь, Социн и Бенцингер ⁹ находят, что она дурного вкуса (geschmacklose Kirche); последний английский путеводитель Моррея (Morray) вовсе умалчивает о ней. Она для них слишком своеобразна со своими московскими главами и наружною орнаментацией русского стиля среди однообразных и некрасивых сфероидальных куполов Иерусалима, она была бы еще типичнее, если бы главы были вызолочены или окрашены в лазуревый цвет с золотыми звездами. Но в погоне за византизмом мы в палестинских церквах упорно красим круглые верхи наших храмов сероватою краской. Церковь Св. Марии Магдалины, без сомнения, не имеет себе равной по благолепию во всей Палестине. Она выстроена в стиле XVII в. по проекту пр. Гримма, — бывшего ректора Академии Художеств, лучшего знатока византийской и русской архитектуры, — местным архитектором Франгиа, [142] из превосходного белого камня маляки («царского камня»), не уступающего мрамору. Главы покрыты белыми цинковыми листами; средняя глава — полная, с окнами. Шатровая колокольня, поставленная на юго-западном углу церкви, могла бы быть выше и легче, подходя ближе к превосходным московским образцам. В нижнем этаже устроены жилые помещения причта. На западном фронтоне прекрасный мозаический медальйон Марии Магдалины (в синем, а не в зеленом покрывале, как бы следовало), исполненный в мастерской Сальвиати по картону профессора Васильева. Красивые лестницы ведут в светлую просторную паперть из нижнего портика, на столбах которого русская, греческая, арабская и латинская надписи гласят, что церковь сооружена «В память в Бозе почившей государыни императрицы Марии Александровны». Внутри стены украшены русско-византийским орнаментом и стенописью. Архитектурные линии прекрасны, мраморная мозаика пола и солеи не оставляет желать ничего лучшего, но стенопись далеко ниже архитектуры, да и последняя совершенно неожиданно допустила ничем не оправдываемое отступление от русских образцов: над мраморным прекрасной формы иконостасом вдруг поднимается сплошная стена и над Тайною Вечерей, над царскими вратами оказывается легендарная сцена — Мария Магдалина подносить красное яйцо императору Тиверию. Не говоря уже о том, что сама легенда не пользуется общеизвестностью, голоногие ликторы весьма смущают наших поклонников и поклонниц, а размеры фигур и широкая перспектива слабо заполненной сцены убивают прекрасные небольшие образа иконостаса. Алтарь в московских церквах нередко наглухо отделяется от церкви сплошным пятиярусным иконостасом, а не такою расписною стеной. Стенка и картина убийственно портят великолепную царскую церковь. Удивляться можно, как почтенный пр. Гримм мог допустить такой архитектурный промах! Несколько лучше Магдалина у подножия Распятого. Хорошо изображение Христа, в особенности погасающий взор Спасителя, устремленный на Марию, но поза Марии некрасива. Она вся как-то сжалась в комок и повернулась лицом к зрителям. Здесь же совсем некстати стоит сосуд с ароматами. Сырость — как ни странно встретить ее на Елеонской горе — воспрепятствовала фресковому расписанию церкви: стенные картины писаны на холсте, и это может облегчить замену их чем-нибудь получше. Более [143] приятное впечатление производит запрестольный образ: явление ангела мироносицам — профессора Верещагина, но только колоритом и освещением: головы пухлы и бессодержательны, драпировки слишком измяты и толсты. К сожалению, профессор Верещагин не возвысился до одухотворенного иконописания, до идеалистической живописи; во всех трех фигурах явления чувствуются натурщик и шаблонные гипсовые головы академических классов. — Художественная промышленность развернулась во всем блеске в церковной утвари. Сосуды, подсвечники, ризы, покровы, инкрустация, бронза — верх совершенства. Серебряные работы делал Овчинников по рисункам пр. Гримма. Престол (трапеза) в алтаре утвержден на обломке древней колонны, найденной при устройстве фундамента этой церкви, вместе с обломками капителей, плитой с надписью и значительным количеством похоронных стеклянных сосудов и глиняных лампад. Могилами Палестина переполнена до того, что вся кажется одним огромным кладбищем. Но самая замечательная находка, единственная в своем роде, это — череп со ртом наполненным землей, которая прилипла к костям и, окаменев, удержала нижнюю челюсть. Не подлежит сомнению, что пред нами или заживо погребенный, или человек, которому залили гортань и рот известкой. Говорят, что латиняне очень старались приобрести эту загадочную находку, конечно, безуспешно. ¹⁰ Древности и череп хранятся в небольшом музее в самой церкви. — Церковь может поместить от 300 до 500 молящихся. В царские дни патриарх нередко служит в ней обедню. Неведомо по каким соображениям литургию в царской церкви патриарх разрешил только по субботам; в иные дни богослужение не дозволяется.

Спустившись до перекрестка у Гефсиманского сада, мы поехали на осликах к вершине горы, к месту Вознесения. Древнейшее указание об этом месте встречается в 315 году. Константин выстроил там пышный храм, но не на самом месте, а над пещерой, в которой Господь беседовал с учениками: самое же место, определявшееся по отпечатку на камне стоп Спасителя, лежало ниже вершины, вне храма под открытым небом. Константинов храм сгорел во время [144] персидского нашествия. Патриарх Модест выстроил новое здание на самом месте Вознесения. По описаниям паломников этот храм был круглый, камень Вознесения стоял в средине, окруженный колоннами, под небом; припомним, что круг колонн стоял также в алтаре базилики Константина около престола и что в таком же круге колонн находится скала в мечети Абдель Мелика. В таком виде церковь существовала до XI века, но была восстановлена крестоносцами. В XVI веке она была разрушена, а в XVII место перешло во владение мусульман. В 1834 году, пользуясь старыми следами, мусульмане выстроили небольшую купольную часовню, в которой христиане совершают богослужение в день Вознесения. На дворе, вокруг часовни, несколько каменных трапез, принадлежащих различным вероисповеданиям, и несколько базисов, указывающих, быть может, место древней колоннады, окружавшей камень. Часовня восьмиугольная, с древними мраморными колоннами под семью арками; капители с кентаврами указывают на средневековую эпоху. Внутри она пуста и слабо освещается дверью и тремя узкими окнами в круглом тамбуре под куполом. Мраморный кубический камень с отпечатком стопы находится у северной стены. Часовня стоит среди монастыря, в котором некогда жили латинские монахи, а теперь владеют дервиши.

Поднимаемся на высшую точку Елеонской горы и входим на обширное пространство, принадлежащее русской миссии. На самой вершине стоит белый византийский храм Спасителя и колокольня в 20 слишком сажен — высшая точка Иудеи. Долгое время Елеонская гора была в запустении, если не считать монастыря дервишей и нескольких мусульманских домов. Первыми христианскими владельцами были Русские и Французы. Архимандриту Антонину удалось, не взирая на пропеки Греков, приобрести участок на самой вершине. Греки спохватились и поспешили начать сбор пожертвований на построение храма Вознесения на северо-восточной возвышенности Елеона, на горе Мужей Галилейских, или на так называемой Малой Галилее. Пока собирались пожертвования, энергичный архимандрит Антонин приступил к построению церкви русской. Этот замечательный деятель вообще имеет влечение к возвышенным местам. Его церковь в Горней, его Хевронская странноприимница с высокою башней — будущая церковь с колокольней, — занимают [145] высшие точки окрестной местности. Конечно, русская церковь создалась гораздо скорее греческой, которая была освящена только прошлого осенью. Патриарх Никодим не разрешил, однако, посвятить нашу церковь Вознесению. Отсутствие всякой орнаментации и живописи внутри на белых стенах действует неприятно. Света много, но стены холодны и неприветливы, как в протестантских кирхах. Как-то пустынно и слишком просторно среди белых и бедных стен. Во время обедни, которую Греки разрешают служить только по четвергам, после окончания литургии в Гефсимании, поют наши поклонники и поклонницы и очень хорошо. Резонанс в церкви превосходный. Нужно ли говорить об очаровательном виде с колокольни? С одной стороны пред вами весь Иерусалим как на ладони, с другой — расстилается иудейская пустыня, желтая и белая, с зеленою полоской Иерихонской и Иорданской долины, серебряною струйкой Иордана, голубыми горами Моавскими и металлически-синим пятном Мертвого Моря, и за морем видны неясные контуры диких скал пустыни. Мертвое Море кажется у самого подножия горы. Нередко поклонницы, поставив самовар, спрашивались у иеромонаха сбегать к морю, пока не закипит вода. С высоты этой башни, которая как белая стрелка с сияющим крестом видна и с берегов Мертвого Моря, верст за шестьдесят, я жадно всматривался на восток, в ту заветную священную реку, поездка к которой была назначена через несколько дней. Колокольня наша четырехгранная, с острым верхом, на котором засиял первый на Елеоне золотой крест после того как, по наветам жидов, Омар повелел снять крест с Вознесенской церкви патриарха Модеста. На колокольне висит самый большой во всей Палестине колокол в 312 пудов, пожертвованный пермским купцом Рязанцевым. При церкви находится превосходная странноприимница, выстроенная иеромонахом Парфением, небольшой домик для поклонниц и древностей и разводится очень удачно кипарисовая и масличная рощица. Около церкви Спасителя поселилась небольшая колония русских поклонниц. Они присматривают за строениями, заботятся о храме и занимаются белошвейным и золотошвейным мастерством. Они же составляют ядро церковного хора.

Православные и латиняне постепенно скупают участки Елеона, возводят значительные строения и разводят сады. Пока нет ни протестантов, ни жидов, только мусульмане неохотно, [146] но постепенно уступают христианам свои места. Елеон вновь, принимает жилой вид, как в христианскую эпоху, когда он был покрыт церквами и монастырями, распространившимися отсюда по Кедронской долине на всей горной пустыне Иудиной. В иудейскую эпоху гора была покрыта масличными садами и Гефсимания была обширным складом елея. Но уже во время осады 70 года сады были вырублены, дожди смыли землю и теперь приходится снова создавать плантации на обнаженной, каменистой почве горы. Следы древнееврейской эпохи являются в виде обширных усыпальниц (могилы пророков) и небольших пещерных гробов, которые давно уже были разграблены и не дали исследователям никакой археологической добычи. Христианская эпоха несколько богаче. Наш храм Спасителя выстроен на фундаменте неизвестной древней церкви и алтарь его занимаете место древней апсиды. Тотчас у входа в церковь найдено было полукружие другого древнего здания, похожее на апсиду, обращенное на восток и загадочный полый столб, в роде устья колодезя; полукружие было замощено, а столб остался. С северной стороны, на одном уровне с церковью, найден обширный пол из мозаики, состоящей из крестиков по белому полю. За алтарем ниже в земле был открыт ряд келий, каждая представляла куб в три аршина вышины и ширины: келии были засыпаны при нивелировке. Выше келий, на скалистом возвышении оказался мозаический пол с армянскою надписью. Мозаика аршина четыре в длину и два в ширину. В средине ее изображен агнец, сверху и снизу — две птицы в круглых медальйонах, окруженные рыбами, гроздьями винограда и плодами в виде айвы; изображения окружены широкою каймой и рамками из жгутов. Все орнаменты византийского стиля, а края — греческого античного рисунка, постоянно встречаемая на вазах, где он изображаете движение волны. Уцелела середина и северный край и уголь; остальная треть мозаики разрушена. Эта пестрая картина, несомненно символического содержания, представляла как бы узорчатый ковер на более простом мозаическом полу, украшенном небольшими звездочками двух видов, около же ковра тянулся частый ряд маленьких красных ягод между двумя зелеными листочками, и между этим рядом и каймой на северной стороне сохранилась армянская надпись. Здесь в IX—X столетиях находился [147] армянский монастырь Иоанна Предчети. ¹¹ Найденная мозаика находится в доме, выстроенном для поклонниц. В трех местах на русском месте найдены катакомбы с небольшими саркофагами, которые наполнены переломленными костями и между ними нет ни одного черепа; не указывает ли это на избиение иноков мусульманами? Саркофаги так коротки, что тело взрослого человека в них не уложится. В домике, кроме того, можно видеть довольно много позеленевших и стертых медных монете, обломки колонн и капители византийского типа.

Оставляя русские владения, где все так свежо, крепко, хозяйственно, мы увидали на отдаленной северной вершине Мужей Галилейских сплошную стену усадьбы Иорданского архиепископа Епифания. Внутри ее находится тот Елеонский храм, на который так долго собирались в России Греками пожертвования. Храм этот — небольшая часовня, с алтарем без иконостаса, расписанная, как Бог послал, русскими поклонниками, конечно, бесплатно. Она была недавно освящена весьма скромно, безо всякого торжества. Почтенный архиерей недавно имел несчастие потерять при банкротстве одного жидовского банкира в Иерусалиме несколько десятков тысяч франков (кажется — шестьдесят), положенных на текущий счет из 7% годовых: такие проценты давал в Москве только недоброй памяти банк, сокрушенный Струсбергом и Ландау.

Мы вновь спускаемся с горы Елеонской и следуем по краю долины Иосафатовой. С обеих сторон старые и новые кладбища; вдоль городской стены — мусульманские стоячие камни, на Елеонской стороне — лежачие еврейские плиты. Но главный интерес составляют древние усыпальницы. После великолепных трехъярусных пещер царских гробниц, лежащих в северной окрестности Иерусалима, памятники Кедронского потока представляют замечательнейшие образчики погребальных древнееврейских сооружений. Здесь монолитный павильйон Авессалома, украшенный выгнутою конусообразною кровлей, единственною по своей странной и некрасивой форме: далее портик погребального покоя, иссеченный в скале — пещера ап. Иакова. Здесь после бегства из Гефсиманского сада укрылся апостол, [148] решившись не принимать пищи доколе не увидит Спасителя воскресшим, и горько оплакивал свое временное малодушие. Раскаяние его было услышано, вера победила отчаяние: кто наиболее нуждался в помощи, тому первому явился воскресший Господь. В этой пещере, среди ночного мрака, горько рыдающий апостол был утешен светозарным явлением Сына Божия. «Вкуси хлеба и вина и не плачь! — сказано было ему. — Восстал из мертвых Сын Человеческий!» Таково древнее предание, уцелевшее в отрывке старейшего из апокрифов — Евангелия Назареев, и занесенное в минейское житие ап. Иакова. Еще далее — памятник пророка Захарии, куб, вырубленный из цельной скалы, покрытый четырехгранною пирамидой и только узким коридором отделенный от остальной скалы.

В глубине долины высохшее и заваленное камнями и мусором русло Кедронского потока. Кроме редких серых колючек ничто не оживляет печальных бурых каменных боков оврага, изрытых пещерами, усеянных надгробными плитами, накаляемых пламенным полуденным солнцем. От пещеры Успения до Силоамской купели не более полуторы версты и в этой небольшой узкой долине должен совершиться последний Суд. В Средние Века рассказывали, что в Гефсимании есть запертая дверь; за ней слышатся вопли и стоны душ, ожидающих в томлении и страхе вечного осуждения. Когда наступит последний день для грешной земли, дверь откроется, и из нее хлынет по долине Иосафатовой огненная река, унося в пламенную геенну еретиков и грешников, хуливших и не признававших Матерь Божию. За купелью Силоамскою Кедронский поток идет извиваясь между расщелинами Иудейской пустыни, становясь более и более диким и страшным и переплетаясь с другими сухими руслами, которыми изборождена горная пустыня Иудина до самого Мертвого Моря. Долина Страшного Суда сливается с морем, поглотившим проклятые, нечестивые города. Гнев грядущий совершится в непосредственной связи с местом гнева разразившегося. В этой юдоли плача, в самом диком ее месте, среди обожженной безводной пустыни стоит окруженная почерневшими скалами знаменитая лавра Св. Саввы.

М. Соловьев.

Комментарии

1. См. № 3 Русского Обозрения.

2. Васильевский: Епифаний, стр. 92, 116.

3. Гинномова долина впервые упоминается при размежевании удела Иудина от земель колена Вениаминова (Иис. Нав. XV, 8): gebene hinnom — долина сынов Гиннома, откуда произошло сокращенное слово геенна — адский огонь, по воспоминанию о Тофете, и старо-французские слова gehenne — пытка, gehenner — пытать и современные: gene и gener — стеснять.

4. Олесницкий, Ветхозаветный Храм, стр. 830. Васильевский, Повесть Епифания, стр. 101.

5. Арх. Леонид, Старый Иерусалим, стр. 201.

6. См. классическое сочинение профессора Олесницкого Ветхозаветный Храм, стр. 693-718.

7. Старый Иерусалим, стр. 342.

8. Церковный Вестник, 1891 г., № 37.

9. Baedeker, Palestina and. Syrien, изд. третье, стр. 92.

10. Найдены указания у арабских писателей, что преступников казнили, надевая им на голову мешок с негашеной известью.

11. В 1840 году Армяне задумали восстановить монастырь и получили разрешение, но Греки и латиняне дружно восстали и не допустили Армян на Елеон, добившись даже разрушения начатых уже построек. — Арх. Леонид, Старый Иерусалим, стр. 265.

Текст воспроизведен по изданию: По Святой земле // Русское обозрение, № 5. 1892

© текст - Соловьев М. 1892
© сетевая версия - Тhietmar. 2016
© OCR - Андреев-Попович И. 2016
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Русское обозрение. 1892