-

— В "Военном Обозрении № 8 " Военного Сборника" мы сообщили краткое известие о новом учебном лагере для турецкой армии, устроенном в Левенд-Чифтлике. Пользуясь теперь сведениями, доставленными в редакцию "Военного Сборника", мы можем представить несколько интересных подробностей об этом лагере, характеризующих вообще современное состояние турецкой армии.

Самое место для лагеря выбрано крайне неудачно, по качеству местности, которая так пересечена оврагами и рытвинами, что кавалерии и артиллерии негде развернуться, а стрельба в цель возможна только для пехоты, и то с малых дистанций. К тому же место не изобилует водою. Надо заметить, что место для лагеря выбрано самими турками, без всякого вмешательства французской военной комиссии, находящейся при военном министре Фуад-паше.

В лагере собраны следующие части, принадлежащие 1-му корпусу:

10 баталионов пехоты, а именно: 3 баталиона зуавов, 3 стрелковых (талиа) и 3 линейных, по 500 человек в баталионе, всего 5,000 человек пехоты.

1-й, 2-й и 3-й кавалерийские полки, с прикомандированными к ним на время двумя эскадронами казачьей бригады (одного казачьего и одного драгунского), всего 20 эскадронов, по 70 человек в каждом, всего 1,400 человек кавалерии.

Девять полевых батарей, т. е. шесть пеших 5-й и три оковых (Око равняется 3 фунтам) калибров, и три конных, состоящих из трех оковых старых пушек и 9 оковых коротких единорогов, без ящиков.

При отряде находятся даже две 1 1/2-оковые нарезные [189] батареи. Отпуская их войскам, артиллерийское управление требовало, чтобы эти орудия стояли на месте, как бы напоказ, и служили только для салютов. Но Фуад-паша настоял на том, чтобы они участвовали на ученьях, что действительно и делается: однако из них до сих пор стреляли только холостыми зарядами.

Расположение лагеря крайне неправильно, но очень живописно.

Войска обыкновенно в течение всей недели занимаются лишь репетициями тех маневров, которые в воскресенье должны быть производимы в присутствии султана, и затем более почти никакими ученьями не занимаются. Самые же маневры, по пересеченности и ограниченности пространства местности, не могут быть разнообразны и поучительны. Очевидец этих маневров отзывается об них весьма нелестно, в следующих выражения:

"В зрителе, присутствующем на общих маневрах, которые производятся всякое воскресенье перед султаном, рождается невольно убеждение, что цель их состоит собственно в том, чтобы возбудить удивление в народе, хоть бы и самыми неуместными, но быстрыми движениями, и позабавить султана истинно-оглушительною пальбою; но отношения различных родов войск между собою, движения их в пределах специяльного их круга действия искусство пользоваться местностию, словом — вся сущность совокупных эволюций пехоты, кавалерии и артиллерии, ускользают совершенно от внимания турецких офицеров, так что учебный лагерь превращается в театр, а маневры, долженствующие служить серьезным ученьем для войск, принимают характер потехи.

"Можно сказать, что кто будет судить о турецких войсках по их маневрам в левенд-чифтликском лагере, тот не ошибется в степени образования и в способностях старших офицеров, но будет введен в заблуждение относительно достоинства самого солдата. Турецкие войска, без сомнения, лучше на поле битвы, нежели в том виде, в каком они представляются зрителю в принужденных и беспорядочных эволюциях учебного поля, потому что войска, более или менее усвоившие себе правила баталионного ученья и составленные из людей, привыкших с детства обращаться с [190] оружием, если будут предоставлены своей врожденной сметливости, всегда сумеют воспользоваться местностию и минутою для того, чтобы идти успешно в атаку или дать отпор, между тем как офицер с ограниченными теоретическими познаниями и не обладающий достаточным запасом практики никогда не будет в состоянии заставить маневрировать с успехом восьмитысячный отряд. В сущности это-то зрелище и представляет опытному глазу левенд-чифтликский учебный лагерь."

Что касается до состояния отдельных родов оружия, то пехота, собранная в лагере и состоящая из отборных баталионов имеет развязный и добрый видь и хорошо вооружена английскими штуцерами. Она строится в две шеренги, но совершает все построения на основании старинных уставных положений: так она строит еще баталионные каре с артиллериею по углам, рассыпается в цепь без всякого соблюдения последовательности частей и правил о резервах. Кавалерия плоха во всех отношениях: лошади дурны и слабосильны, обучение ничтожно; вообще ее нельзя причислить ни к иррегулярной коннице, по недостаточному одиночному развитию людей и лошадей, ни к регулярной, по недостаточному фронтовому образованию в сомкнутом строе. Даже самое вооружение и снаряжение очень плохи и неудобны. В артиллерии, лошади, особенно упряжные, довольно хороши, и вообще, несмотря на несовершенство в материяльной части, излишне тяжелой и старой артиллерии, в особенности конная, действует с большою сноровкою и с замечательною ловкостию, и часто на такой местности, которая к движениям артиллерии вовсе непригодна.

Что же касается до применения к местности, до выбора соответствующего ей строя, наконец до взаимного содействия всех родов оружия, то по этой части в чифтликском лагере господствует самое полное невежество: на маневрах и ученьях зачастую делаются — и, что важнее всего, вовсе не замечаются такие несообразности, которые показывают незнание самых основных начал военного искусства.

Впрочем, надо сказать, что учебный лагерь — учреждение совершенно еще новое в Турции, и что сбор в Левенд-Чифтлике составляет первую серьезную попытку учений в больших размерах. Несовершенства турецкой армии [191] сознаются вполне Фуад-пашею, и для исправления их приняты уже меры — командированием, как выше было сказано, особой комиссии в шалонский лагерь.

Текст воспроизведен по изданию: Иностранное военное обозрение // Военный сборник, № 10. 1864