ДЖОРДЖ СМИТ

АССИРИЙСКИЕ ОТКРЫТИЯ:

ОТЧЕТ ОБ РАСКОПКАХ И ОТКРЫТИЯХ НА МЕСТЕ НИНЕВИИ В 1873 И 1874 ГОДАХ

ASSYRIAN DISCOVERIES: AN ACCOUNT OF EXPLORATIONS AND DISCOVERIES ON THE SITE OF NENEVEH, DURING 1873 AND 1874

Ассирийские раскопки англичанина Смита.

(Assyrian Discoveries: an account of Explorations and Discoveries on the Site of Neneveh, during 1873 and 1874. By George Smith).

(В 10 номере «Церковного Вестника» мы уже упомянули коротко об открытиях Смита, обещав тогда подробнее познакомить с ними читателей в «Христ. Чтении». Настоящая заметка составляет исполнение данного тогда обещания.)

Исторический восток, где впервые зародилась и расцвела человеческая цивилизация, до сих пор еще остается под таинственным покровом, поднять который усиливается современная история, по который до сих пор еще большую часть древних исторических сокровищ плотно закрывает от любознательности историков. Вся историческая жизнь древних восточных народов Ассирии и Вавилонии с их литературой, науками, искусствами, с их восточной цивилизацией, развившейся, хотя и односторонне, до грандиозных размеров, — вся она покоится под незначительными холмами, — этими печальными памятниками вымершей исторической жизни. На эти-то холмы и обращено теперь все внимание историков: производятся раскопки, отыскиваются и разгадываются загадочные надписи, и на основании их стараются воспроизвести погребенную жизнь. В недавнее время такие исследования на месте древней Ниневии удачно произведены английским ученым Смитом, отчет которого о результате [93] этих исследований появился в Лондоне в начале текущего года. Познакомимся с важнейшими из его открытий.

Результаты новейших исследований Дж. Смита в валах Ниневии и Вавилона так обширны, что вполне оправдали те ожидания, которые возлагались на это предприятие, и широко раздвинули надежды на будущие исследования в этих же самых холмах относительно погребенной в них культуры. Целию этого предприятия было не столько увеличение монументальных и художественных коллекций, которыми уже и так, богаты европейские музеумы, сколько собрание свежих материалов касательно языка литературы и истории страны. В прежнее время особенно большие надежды были возбуждены открытием серии цилиндров и дощечек, заключающих в себе самые ранние легенды вавилонян о потопе, хроники об Эсаргаддоне, Ассурбанипале, Саргоне и других государях, и массу сведений о науке и искусстве тех отдаленных веков, — открытием, которое сделано было Ляйярдом в раскопанной им царской библиотеке, или в музеуме редкостей. Но никогда, быть может, не было предприятия, более блистательно исполненного, чем как исполнил свое доктор Смит, по какому-то счастливому инстинкту, напавший на дощечки, которые пополнили пробелы в известиях о потопе или Ицдубаре. Понятна была его радость при первом открытии, но еще понятнее тот восторг, который он чувствовал, когда шаг за шагом с каждым новым запусканием заступа он находил все новые дорогие остатки. Смит изложил историю своих прежних опытов толкования клинообразных надписей и экспедиций, предпринимавшихся им для издателей газеты «Daily Telegraph» и директоров Британского музея, весьма скромным тоном и с полной ясностью и стройностию, что еще более возвышает прелесть его отчета в глазах каждого мыслящего читателя.

Смит прежде всего вкоротке обозревает последовательный прогресс в области археологических исследований в Ассирии, начиная с первых раскопок Ботты в 1842 г. [94] в Куйюнджике и Хорзабаде, и с открытия Гротефенда, давшего к ключ к чтению персидских клинообразных надписей, которые в руках Роулинсона и целой толпы искусных и ревностных сотрудников, выдали столь многие из тех тайн, которые еще недавно считались неразгадываемыми. К списку ценных исторических и лингвистических памятников сам Смит прибавил новый текст о подати, которую Иегу (Ииуй) платил Газелю (Iehy to Hasael), документ, определяющий начало войны в 18-й год царствования Салманассара II, к царствованию которого принадлежит и обелиск из черного камня, находящийся теперь в Британском музее, на котором (обелиске) было записано это событие. «История Ассурбанипала» была его следующим серьезным произведением, сопровождавшимся интересными чтениями из летописей Тиглата Пилоссара с замечаниями об Азарии, царе иудейском, Пекахе (Факее) и Осии, царях израильских. Самое раннее известие, открытое в надписях, было найдено им в 1868 г. в документе о покорении Вавилонии эламитами за 1635 лет до покорения Элама Ассурбанипалом, или за 2280 лет до Г. Хр. В следующем году между другими его любопытными открытиями был религиозный календарь ассириян, который он не решается приурочить к какому либо определенному времени; в нем каждый месяц разделен на четыре недели, и седьмые дни или субботы составляют такие дни, в которые не должно работать.

В январе 1873 г. молодой Смит, уже много сделавший для своей специальности, оставил Англию для продолжения изысканий. После быстрого шестинедельного путешествия чрез Марсель и Александретту и оттуда верхом чрез Алеппо и снежные вершины Караджи-Дага он стал лицом к лицу с этими таинственными валами, которые так долго манили его к себе. Но добраться до них не так было легко: у него не было необходимого в этом случае фирмана, а свидетельство о поручении от редакции «Daily Telegraph» не [95] могло заменить его. Местный наша запретил даже посмотреть на развалины, и хлопоты французского консула остались напрасными. По отсутствию в Мосуле английского представителя Смит решился отправиться в Багдад, сел на плот, который на кожанных парусах плыл по реке и отправился в путь. Дорогой он имел случай осмотреть развалины Калаи Шергата, местоположения города Ассура, столицы Ассирии за 19 вв. до Р. Хр., величие которого постепенно начало упадать с 14-го века параллельно возникновению и возрастанию величия Ниневии. Из Багдада он сделал экскурсию к развалинам Вавилона, конечно слишком короткую для его целей; он сознавал, что эта страна древнее и богаче, но далеко менее разработана в своей истории, чем Ассирия, и там ему хотелось бы побольше произвести раскопок. Пользуясь трехдневным осмотром, он представил коротенький очерк истории Вавилона, в которой мы с грустью видим, как он постепенно упадал, — обыкновенная черта древних зданий, воздвигнутых туземцами. Ицдубарская надпись дополняет древнейшую историю этого города сведениями, что вавилонская монархия в это время состояла из союза многих маленьких государств. Время постройки длинного ряда зданий, соединявших храмы Меродаха и Зиратбанита, вместе с зиггурратом (ziggurrat) или башней, называемой «домом основания неба и земли», теряется в неизвестности. Они были восстановлены в очень ранний период царем Агу или Агукак-рими, и потом Гаммураби, который сделал Вавилон столицей всей страны приблизительно в 16 ст. до Р. Хр. Недавно открытые летописи представляют ряд завоеваний Вавилона ассирийскими, монархами и следовавших за оными возмущений, с присовокуплением того обстоятельства, как этот город, достигнув высочайшего пункта своего величия при Навуходоносоре, попал в руки мидян и персов при Кире в 539 г. до Р. Хр. и со времени Александра Великого постепенно упадал до своего настоящего положения т. е. — до развалин. [96]

Заручившись наконец фирманом, Смит отправился назад в Ниневию, сделав беглый осмотр Эрвиля, древней Арбелы, где Александр разбил Дария, и где можно многого ожидать от раскопок. Он начал свои работы у храма Небо (Nebo). Это место когда-нибудь служило житницей, потому что в большом тоннеле, проведенном в вале, найдены остатки почерневших и сгнивших от времени хлебных зерен. Восточная и южная части вала были изрыты уже после падения Ассирии для погребения мертвых, и здесь найдено множество гробов всевозможных форм и величин с ожерельями, кольцами и другими украшениями от времен Александра В. В массе разнообразного мусора, на месте дворца Сеннахерима, 15 мая найден был фрагмент из пятнадцати строк, которые по мнению Смита пополняют халдейский рассказ о потопе. В этой же массе найдены были дощечки с надписями, имеющими большую историческую ценность, фрагмент любопытного силлабария в четыре столбца, разные украшения и великолепный хрустальный трон, к несчастью слишком поврежденный. К великому неудовольствию Смита, вслед за его донесением об этих превосходных результатах последовал призыв возвратиться домой. В Англию он прибыл в июне. Не обошлось без больших хлопот с турецкими властями, чтобы эту драгоценную коллекцию древностей, собранных в столь короткое, но удачно употребленное время, доставить в Британский музей.

В 1874 г. Смит еще раз отправился в Мосуль, теперь на счет директоров Британского музея, который ассигновал 1,000 ф. стерл. для продолжения изысканий, и выправил фирман на время от 1 января до 9 или 10 марта. Придирчивость со стороны турецких властей заставала его ограничить свои работы исключительно у вала Куйюнджика. Здесь находилась библиотека Сеннахерима, сокровища которой, по его твердому убеждению, и до половины не были исчерпаны Ляйярдом, открывшим ее. Здесь было вырыто [97] им более восьми тысяч фрагментов, т. е. дощечек с надписями; положения, в каких найдены были дощечки, привели Смита к предположению, что они попадали из комнаты, находившейся в самом верхнем этаже дворца. Найдена любопытная каменная притолока от дверей, впервые в этом роде встречаемая в Ассирии, шести футов длины, и между другими вещами найдены бронзовый стиль (заостренная палочка), которыми ассирияне делали свои надписи и бронзовая вилка с двумя зубцами. Совершенно нельзя было предполагать о существовании вилок в такое отдаленное время. Известно, что о них в западной Европе впервые услышали в конце XI столетия после Р. Хр. когда они, как предметы роскоши, были привезены одною греческою принцессой из Константинополя в Венецию. Другой остаток, имеющий глубокий интерес, это фрагмент астролябии, который вместе с недавно найденными астрономическими таблицами бросает много света на астрономические воззрения вавилонян и пополняет исследование Сэйса о разделении у вавилонян неба и об именах неподвижных звезд. Небо разделялось на четыре части, и по прохождению по ним солнца отмечались четыре части года. Ассирийский год, подобно иудейскому, состоял из двенадцати лунных месяцев, и приравнивался с солнечным годом случайною прибавкой одного месяца, что обыкновенно производилось в то время, когда, по наблюдению, так называвшаяся «звезда звезд» становилась как раз перед солнцем в момент его прохождения чрез весеннее равноденствие. Смит имел возможность приблизительно, а в некоторых случаях и до точности, определить более тридцати главных звезд. Четыре из них показаны на фрагменте астролябии, именно звезды Урбат и Аддиль в Скорпионе, и звезды Нибат-ану и Удкагаба в Стрельце. Звезда Нибат-ану до сих пор ошибочно была принимаема за планету. Небо и год были изображаемы целым кругом астролябии, окружность которой делилась на двенадцать частей с обозначением [98] числа градусов в каждой. Рядом с этими делениями были двенадцать других делений ближе к полюсу, образующих другой внутренний круг, с главной звездой в каждом из двадцати четырех делений. Тот факт, что на найденной дощечке четыре части неба начинаются не с нашего нового года, дал повод Смиту задать вопрос, не изменилась ли преемственность равноденствий со времени первых астрономических наблюдений вавилонян. Как правильно рассыпались известия с обсерваторий, находившихся в большинстве замечательных и многолюдных городов, это видно из дощечки, найденной в дворце Сеннахерима, сообщающей о наблюдениях Абиль-истара над затмением луны в городе Аккаде.

Серия рассказов о потопе, распространенная и исправленная на основании вновь открытых текстов, представляет теперь гораздо более полный и характеристический вид, чем как это представлялось доселе. Встречающееся в них имя Ицдубара, по мнению Смита, принадлежит герою, которого он склонен отождествить с Нимвродом, известным героем свящ. писания. Самые легенды по его млению относятся к самому раннему времени вавилонского государства, более чем за 2000 л. до Р. Хр. Этот герой, могущественный зверолов или исполин, овладел областью Вавилона, изгнав тиранов, которые правили Эрехом (Erech.) и присоединив их страну к своим владениям. Он победил чудовище, опустошавшее землю, принял в свой дворец великого пророка или астролога Геабани, при помощи которого он покорил владетелей Гумбабу и Белеву, убил «божественного быка» и царствовал над всей долиной Евфрата и Тигра от Персидского залива до гор Армении. Геабани был умерщвлен неизвестным диким животным, называвшимся «Тамабуку», и Ицдубар, пораженный какою-то болезнью, вероятно проказой, уходит на морской берег, [99] где он встречается с обоготворенным героем, который спасся от потопа. Новые фрагменты дают этому герою имя «Газизадры», близко звучащее с Ксизитром (Xisithrus.), упоминаемым у Иродота и Бероза. Газизадра рассказывает историю потопа, во многом поразительно сходно с повествованием Библии. Так он рассказывает о постройке корабля, чтобы спасти некоторых обитателей земли; говорит об объеме корабля (хотя и не совсем точно) и употреблении горной смолы (bitumen), которою осмолили корабль совне и свнутри, чтобы сделать его непроточным. Далее рассказывает о том, как он ввел в корабль «всех своих слуг мужеского и женского пола, домашних животных и зверей полевых», сообщает много любопытных подробностей о потопе, в роде того, как «он погубил всю жизнь на лице земли», и как его считали наказанием за то, что «мир совратился ко греху»; говорит и о том, как корабль остановился на мели, когда вода стала сбывать, и далее прибавляет: «я послал голубя и он полетел; он летал и искал, но не нашел места, где бы сесть, и воротился»; затем была послана ласточка, но и это посольство кончилось такими же результатами: она полетала над сплошной поверхностью воды и возвратилась; наконец, был послан ворон, который «полетел и не возвратился».

Из других надписей, относящихся к потопу, одна из самых древних упоминает о «городе Ковчега», который в легендах называется «Суриппак». На некоторых цилиндрах и драгоценностях Ицдубар изображен в лодке. Одна поразительная особенность этой легенды состоит в том, что она представляет ковчег обыкновенным кораблем, спущенным на море и управляемым матросами. Это предание очевидно мореплавательного народа, или народа знакомого с такими большими разливами, которые могли [100] случаться в устье только большой реки, подобной Евфрату. Повествование Библии напротив принадлежит народу континентальному, и поэтому ковчег в нем представляется чем-то в роде громадного ящика или сундука, но не настоящим кораблем. Двенадцать дощечек, рассказывающих о вознесении Геабани на небо, имеют особенную важность пред другими, так как они указывают на древнейшее верование вавилонян в небо и ад, и в существование души после смерти. Страна блаженных называется «Саму», в ней председательствует «Ану», высочайший бог неба. Ад кроме других названий, называется еще «Матнуд», «Искалли» или «Аралли», — им управляет Геа, бог океана и подземных стран, соответствующий Плутону, властителю ада. Сошествие Иштара в ад представляет прекрасную картину, обильную описаниями темных проходов подземного мира. Из речи, обращенной очевидно к Геабани его духом, или «вадукка», можно заключить, что вавилоняне верили в бытие духа или души, отдельной от человека, так как душа Геабани по повелению Геа оставила тело и вознеслась на небо. Насколько это представление о духовной стороне человека и вера в бессмертие далеки от библейского воззрения, едвали нужно и говорить. Этот факт заставляет склониться к убеждению, которого, по словам Смита, держится большинство ученых, занимающихся древней ассирийской историей, что цивилизация, литература и мифология Месопотамии были произведением не семитической расы, а совершенно другого народа, который впоследствии был завоеван семитическими племенами давшими ему свой язык, но усвоившими от него мифологию, законы и литературу. Этому народу дано было имя «Аккад», так как в книге Бытия (X, 10) упоминается об одном городе с этим именем (Архад), бывшем одной из столиц Нимврода; Смит отождествляет его с Агади, столицей Саргона. Некоторые ученые предполагали, что эта раса имеет родство с туранским племенем, которое занимает видное место в [101] некоторых системах первобытной этнологии, но которое, собственно говоря, едва ли больше значит, чем общее название для тех древнейших рас, положение которых определенно не обозначено в родословной народов. Как далеко в мифическое прошедшее мы можем проникнуть при помощи дальнейших открытии, — это дело гаданий. Все-таки теперь достаточно сделано открытий для того, чтобы заложить твердые основы хронологии, после чего можно уже будет искать новых путей в неизвестные страны. Так до настоящих исследований Смита известны были имена не более двадцати восьми царей вавилонских до 747 г. до Р. Хр., а теперь список составленный им свидетельствует об успехах, сделанных в истории и хронологии этих отдаленных государств. Между прочим Смит при помощи некоторых дощечек с парфянскими надписями, найденных им в Вавилоне, мог с точностью установить один из самых спорных пунктов в истории, именно время восстания парфян против селевкидов. Прежде оно полагалось между 252 и 246 гг. до Р. Хр.; теперь же мы наверно знаем, что оно было в 248 г. до Р. Хр. Касательно допотопного периода надписи представляют не мало точек соприкосновения с Берозом и определяют время до-эламитских царей за 2280 л. до Р. Хр., из которых один был Хедорлаомер (Chedorlaomer.) (Быт. XIV); ряд исторических царей Ассирии ведется от Исми-даган с 1850 г. до Р. Хр. Трактат Карииндаса, царя Вавилонии, с Ассирией в списке Смита обозначен 1450 г. Последовательность ассирийских царей полнее и яснее, чем вавилонских, хотя не простирается так далеко. Что касается до возникновения такой цивилизации, литературы и правительства, как мы находим их в Вавилонии за 2000 л. до Р. Хр., то это возникновение нужно отнести к такому отдаленному времени, пред которым и само происхождение Египта покажется недавним. [102]

Между другими текстами меньшей важности, пополненными недавно приобретенными надписями, любопытны фрагменты о географии, естественной истории, волшебстве, злых духах, законах, договорах и официальных должностях. Одна дощечка, с которой Смит сделал хороший фотографический снимок, представляет прекрасный гимн к Свету, частью на туранском, частью на ассирийском языке. Другая, очень попорченная, повторяет вавилонское повествование о творении, и третья, более сохранившаяся, содержит странную повесть о семи злых богах или духах. На них же изображена продажа огороженного места Багаи, около города Лагиру, на границе эламитской, и печать правителя, Нергаль-гелаги, умершего в царствование Эсаргаддона за 670 л. до Р. Хр.; продажа девочки Анадалати, дочери Сайяраду, женщиной по имени Далийя, принадлежащей к дворцу Сеннахерима в 687 г. до Р. Хр. Некоторые из текстов написаны на двух языках и имеют большую ценность для изучающих филологию, а богатство этой коллекции настолько велико, что возбуждает желание дальнейших результатов, которых можно ожидать от более продолжительных и более систематических изысканий на этих местах.

Текст воспроизведен по изданию: Ассирийские раскопки англичанина Смита // Христианское чтение, № 7. 1875

© текст - ??. 1875
© сетевая версия - Тhietmar. 2020
© OCR - Иванов А. 2020
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Христианское чтение. 1875