Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

КАПУСТИН А. И. (АНТОНИН)

ДНЕВНИК

«ЖАЛЬ МНЕ ДО СМЕРТИ ВСЕГО ПРОШЕДШЕГО...»

(Из дневника архимандрита Антонина)

О читатель XX столетия!
Всмотрись в черты лица моего

Дневник, 29 марта 1870

О Андрей, Андрей!
Не выживешь тебя никак из Антонина.

Дневник, 12 января 1881

Полная история Русской Палестины, уникального культурно-исторического феномена, созданного трудами Русской Духовной Миссии (с 1847 года), Палестинского Комитета (1858–1864), Палестинской Комиссии (1864–1889), Императорского Православного Палестинского Общества (с 1882 года), еще ждет своего исследователя. В настоящем издании представлена лишь малая часть огромного, мало пока изученного архивного материала, который, будем надеяться, поможет составить более цельную картину русского православного присутствия на Ближнем Востоке.

Одним из интереснейших церковно-исторических памятников второй половины XIX века, источниковедческий ресурс которого доныне не использован, является дневник архимандрита Антонина (Капустина), начальника Русской Духовной Миссии в Иерусалиме в 1865–1894 гг., более других потрудившегося для ее укрепления и расцвета.

...Одна из тетрадей дневника открывается следующим своеобразным «летосчислением»:

«Новый 1881 год,

Жизни моей — 64-й

Дневника сего — 49-й

Службы моей — 37-й

Монашества — 36-й

Выбытия за границу — 31-й

Палестинства — 16-й

Владельчества — 15-й

Сего затишья — 12-й

Сих седин — 10-й

Сих очков — 9-й» — Полная автобиография в нескольких словах.

Действительно, родился Андрей Иванович Капустин (так звали в миру автора дневника) 12 августа 1817 (кириопасхального) года, службу начал (преподавателем Киевской Духовной Академии) 25 октября 1843 года. Монашество принял 7 ноября 1845 года, за границу был послан (настоятелем русской Посольской церкви в Афинах) в 1850 году, в Иерусалим прибыл 11 сентября 1865 года. Первое земельное владение (в Бет-Джале, близ Вифлеема) приобрел в феврале 1866 года, утвержден в должности начальника Миссии («затишье») в 1869 году. Пожалуй, только с очками [177] «летописец» ошибся. Как явствует из того же дневника, «очконосцем» он сделался уже в октябре 1870-го, сразу по возвращении с Синая, где окончательно испортил зрение за работой над каталогом.

Но нас, собственно, больше интересует свидетельство о начале дневника. Первый из сохранившихся томов его действительно начинается с 1832 года, в полном соответствии с авторским «счислением» 1. По завещанию отца Антонина от 19 марта 1894 года 2, дневник поступил на хранение в библиотеку Святейшего Синода с тем, чтобы публиковать его можно было не ранее, чем через 40 лет. В настоящее время он хранится в Российском Государственном Историческом архиве (РГИА) в Санкт-Петербурге, в собрании Синода (ф. 834, оп. 4, ед. хр. 1118–1134), и представляет собой 14 объемистых томов (от 280 до 900 страниц каждый). Описание рукописей было сделано в свое время М. А. Салминой 3, и мы не будем его повторять. Для нашей темы важны последние семь томов комплекта: том 8 (335 л.), содержащий дневник за 1865–1868 годы; том 9 (300 л., 1869–1873 годы); том 10 (336 л., 1873–1876 годы); том 11 (325 л., 1877–1879 годы); том 12 (315 л., 1880–1882 годы); том 14 (410 л., 1887–1890 годы) и том 15 (300 л., 1891–5 января 1894 года). Четырех лет не хватает. Отсутствующий том 13 должен был включать дневниковые записи 1883–1886 годов.

Вскоре после доставки рукописей в Петербург для Императорского Православного Палестинского Общества были сделаны копии, сохранившаяся часть которых (за 1866, 1868, 1874 и 1881 годы) и была использована для настоящей публикации.

Списки, сохранившиеся в архиве Палестинского Общества, в отличие от оригинала, находящегося в РГИА, переплетены погодно — каждый год в отдельном томе. На корешке каждого — надпись золотым тиснением: «Дневник архимандрита Антонина 1866» (аналогично на каждом из переплетов указан соответствующий год). В левом верхнем углу, на лицевой крышке переплета, — наклейка с шифром библиотеки Палестинского Общества. На внутренней стороне той же крышки, также в левом верхнем углу, — наклейка с экслибрисом Общества (переплетенные буквы П и О). Под экслибрисом каждого тома повторен чернилами от руки шифр библиотеки и указаны даты: «11/III 96» (для томов за 1866, 1868 и 1870 годы) и «26/X 96» (для тома за 1881 год). Рядом с датой — карандашные пометы, означающие, видимо, цену переплета: «1 р. 75 к.» в первых трех томах, «1 р. 50 к.» — в четвертом.

Том за 1866 год включает 163 страницы дневника, писарской рукой, и 27 страниц указателей (А. Имена личные; Б. Имена географические), в два столбца машинописи. Том 1868 года состоит, соответственно, из 220 писарских страниц дневника и 32 страниц указателей (по-прежнему машинопись, в два столбца). Том 1870 года — из 250 страниц дневника (писарская копия) и 24 страниц машинописных указателей. Наконец, том 1881 года полностью перепечатан на машинке (228 страниц дневника и 18 страниц единого общего указателя). Похоже, что дневники [178] 60-х годов переписывались более тщательно, с сохранением всех греческих внутренних цитат отца Антонина, в сравнении с записями 1870 и 1881 годов, где греческие вставки, как правило, отсутствуют (об их наличии в оригинале можно судить лишь по карандашным пометам на полях). О сделанных для ИППО копиях впервые упоминает (в цитатах из переписки секретаря Общества В. Н. Хитрово с известным библиографом Степаном Ивановичем Пономаревым) А. А. Дмитриевский в работе, посвященной памяти последнего: «Сколько удовольствия доставили вы мне дневниками о. Антонина! Мало того, я готов просить вас, умолять вас, присылайте мне Антониновское все до единой строчки. И этого мало: я готов даже сам переписывать их для вас совершенно безмездно», — писал Пономарев В. Н. Хитрово в письме от 9 сентября 1895 года 4. И в другом письме — от 4 ноября 1898 года: «А вы, как видно, не пожалели средств на переписку и переплет их» 5. «Несомненно, живой интерес к дневникам архимандрита Антонина со стороны Степана Ивановича — считал А. А. Дмитриевский, — служил причиною и того, что эти дневники не только были целиком переписаны, но и составлены к ним подробные алфавитные указатели» 6.

Более того. Похоже, что решительный В. Н. Хитрово готов был пойти даже на прямое нарушение завещания автора дневника. Вопрос о целесообразности его публикации обсуждается в переписке с С. И. Пономаревым уже через год после смерти архимандрита Антонина, в 1895 году. Позже несколько отрывков из дневника действительно были напечатаны 7. Правда, в целом В. Н. Хитрово соглашался с мнением С. И. Пономарева о нецелесообразности полной публикаци дневников отца Антонина.

Что касается их содержания, дневники отца Антонина полностью соответствуют понятию эпистолярного жанра.

Совершенно не думая о будущих публикациях, он поверяет своим тетрадям каждодневный рассказ о прожитом дне, сообщая о своих недомоганиях, прочитанных книгах, написанных статьях, увиденных людях, обследованных археологических памятниках, снах, наконец. Тем и ценны дневники, что день за днем мы не только узнаем из них о жизни конкретного человека, но и, как бы складывая кусочки этой мозаики, видим цельную картину жизни русской православной общины в Палестине, формирование и развитие отношений между церковными, дипломатическими и научными учреждениями православной России и Иерусалимского Патриархата.

Более всего сведений содержится о конкретных деятелях Руссского Иерусалима — об архитекторах Русских построек М. И. Эппингере, В. А. Дорогулине и М. Ф. Грановском, о консулах и драгоманах Русского Консульства (А. Н. Карцеве, В. Ф. Кожевникове, А. И. Яковлеве и др.), о многолетнем бессменном враче Русской больницы Харлампии Мазараки и его жене, «первой даме Иерусалима» Елизавете Алексеевне (а она действительно была «первая» дама, если вспомнить, что Харлампий Васильевич приглашен был на работу еще Б. П. Мансуровым в 1857 году), о матушке Магдалине (Эбери), смотрительнице Русского женского [179] приюта в Иерусалиме, и о первопоселенках («скитянках») будущего Горненского монастыря — Павле, Леониде, Ольге Чайке (в монашестве Марии).

С большой любовью — и всегда с добродушным юмором — пишет отец Антонин о своих ближайших сподвижниках и помощниках: архимандритах Вениамине и Парфении, и особенно о Якубе — Якове Егоровиче Халеби, драгомане Миссии, вдохновителе и организаторе Антонинова «владельчества» в Палестине. («А землю-то на что будем покупать?» — укоряет Якуб расточительного начальника за книжные траты 11 апреля 1866 года).

Дневник — единственный и очень откровенный свидетель личной жизни отца Антонина. Мы имеем в виду и повседневную благотворительную помощь его русским паломникам и всем нуждающимся, и трогательную историю многолетних забот о сестрах-сиротках Софии, Екатерине и Евпраксии, каждое утро прибегавших к нему за благословением (а часто и за деньгами), и, наконец, упомянутые сны.

Кое-кто из хорошо знавших отца Антонина и читавших впоследствии его дневники «соблазнялся» излишним для монаха вниманием, которое автор дневника будто бы уделял фиксации своих сновидений. Скажем прямо: мы не видим ничего «соблазнительного» в записи старым архимандритом снов, даже не вполне целомудренных. Скорее наоборот, усматриваем в этом свидетельство постоянного аскетического самоконтроля и самопреодоления. Есть в дневниках и сны высокого символического и пророческого значения. Укажем, например, «венчание Антонина с Афиной» (в ночь на 21 июня 1881 года), живо напоминающее известный эпизод из жития святого Константина Философа (обручение Константина с Софией, Премудростью Божией). Или «огромную великолепную церковь», приснившуюся ему 9 ноября 1870 года после дня Ангела, проведенного у любимого Мамврийского Дуба. (Русская церковь в Хевроне будет построена только в 1913 году и освящена в 1925 году).

Имя определяет судьбу и характер человека. В дневнике наслаиваются один на другой — как, очевидно, и в личности автора — различные имена и соответствующие «личности» разного возраста: от совсем еще младенческого воспоминания о Гане Высоконосом (так, Гавриилом, хотела назвать его, новорожденного, мать) до образа святого мученика Антонина, «плюнувшего в глаза» императору Юлиану (дневник от 7 ноября 1870 года). Любопытна — не только с филологической, но и с психологической точки зрения — история многочисленных псевдонимов отца Антонина, многие из которых рождались впервые также на страницах дневника.

Для настоящей публикации мы избрали шесть цельных фрагментов, дающих представление о широте занятий начальника Русской Духовной Миссии и, соответственно, о разнообразии материалов дневника.

Первый фрагмент — описание Страстной и Светлой седмиц 1866 года по живым впечатлениям от пасхальных торжеств в Иерусалиме, на которых впервые присутствовал тогда отец Антонин. Автор дневника был отлично знаком с тонкостями греческого богослужения (еще к 1859 году относятся замечания митрополита Филарета на записку архимандрита Антонина «О разностях между Греческой и Русской Церквами»): его порой удивленными, порой саркастическими замечаниями о греческом духовенстве пронизан весь дневник. Удивляет излишне лаконичное для современного читателя описание схождения Святого Огня в Великую Субботу. «Невиданное, неописанное и невообразимое зрелище», — только и отметил автор дневника. Это объясняется целомудренным и сдержанным отношением к литании Святого Огня, свойственным в целом русским богословам и церковным историкам XIX столетия.

Седмицы Страстей Христовых и Пасхи 1868 года (фрагмент 2) описаны более полно в части русского богослужения, и кратко — в части греческого. Это не удивительно, ведь первые впечатления уже улеглись и даже были изложены в [180] публикации 1867 года. О раздаянии Благодатного Огня отец Антонин пишет все так же кратко.

Дневник является незаменимым источником для восстановления «трудов и дней», то есть биобиблиохроники отца Антонина. Хронология работы над отдельными статьями может быть прослежена по дневниковым записям почти день в день. О некоторых его трудах мы вообще узнаем только из дневника. Так, известно, каким тщательным археографом был автор дневников. Еще в 1859 году он занимался изучением рукописных и книжных сокровищ древних монастырей на Афоне. В 1870 году составил свой самый известный каталог — Синайского монастыря, с описанием 1348 греческих и славянских рукописных книг (о пребывании на Синае см. дневник за июль–сентябрь 1870 года). Между тем, нигде не упоминается об аналогичной и достаточно трудоемкой работе, проделанной им по составлению каталога библиотеки Лавры Саввы Освященного (неизвестен и сам каталог: А. А. Дмитриевский, работавший с саввинскими рукописями в 1887 году уже в Патриаршей библиотеке в Иерусалиме, о нем не знает). Мы сочли необходимым опубликовать фрагмент дневника, связанный с работой неутомимого археографа в Мар-Сабе в июне–июле 1868 года.

Как известно, не опубликован ни один из составленных отцом Антонином каталогов. Нас могут ждать и другие встречи с его неизвестными работами. Дневник того же, 1868 года свидетельствует, например, об активной работе начальника Иерусалимской Миссии по исследованию и переводу древних актов Русского Пантелеимонова монастыря на Афоне. Благодаря их совместным усилиям, русский посол в Константинополе Н. П. Игнатьев смог в результате отстоять перед Вселенским Патриархом право русских иноков на вечное владение своей обителью.

Широкую благодарную память принесли архимандриту Антонину его неустанные труды по устроению Миссии, расширению русских владений в Палестине путем приобретения для Русской Церкви ряда замечательных библейских памятников Святой Земли. Одной из первых и, может быть, самой впечатляющей — по богословскому значению — покупкой стал участок с Мамврийским, или Авраамовым Дубом в Хевроне — тем самым дубом, что изображается на рублевской иконе Троицы за плечом среднего Ангела. Мы публикуем дневниковые записи, относящиеся лишь к заключительной части долгого процесса по приобретению Дуба, начатого еще зимой 1868 года (фрагмент 4).

Весть о цареубийстве 1 марта 1881 года, потрясшая Россию, дошла до Миссии лишь три дня спустя, и то не по официальным каналам, что еще раз продемонстрировало более чем прохладное отношение государства к Миссии в Святой Земле. Понятное в данной ситуации подавленное настроение отца Антонина не мешает ему высказать свое отношение к Александру II, как «будто не самодеятелю и даже не самодержцу, а только как бы наместнику Николая» (фрагмент 5). В стихотворной форме отец Антонин выразился (в эпиграфе к апрельскому дневнику 1881 года) еще резче, усматривая в гибели царя «месть» за нарушение им супружеской верности по отношению к императрице Марии Александровне, умершей годом раньше и особо почитавшейся автором.

Дневник содержит уникальные сведения о паломничестве в Святую Землю известных церковных и государственных деятелей — архимандрита Николая (Касаткина), ныне равноапостольного, создателя Японской Православной Церкви (в декабре 1870 года); архимандрита Павла Прусского, известного обличителя старообрядчества (17 сентября — 17 октября 1881 года); врача и антрополога А. В. Елисеева (3–15 июня 1881 года). И, конечно, прежде всего, великих князей Сергия и Павла Александровичей и Константина Константиновича в мае 1881 года.

Вполне объяснимое волнение архимандрита при встрече высоких гостей сменяется гордостью за свою работу. Отцу Антонину есть что показать: Мамврийский Дуб, Елеон, Горнее, Яффский сад, Иерихонское подворье, любимица Бет-Джала. [181] Отец Антонин как бы отчитывается перед будущим председателем Православного Палестинского Общества в своей деятельности и находит с его стороны полное понимание, участие и поддержку.

Восхищение отца Антонина великими князьями оказывается взаимным, насколько это позволяет придворная субординация. Великому князю Сергию Александровичу в беседе наедине отец Антонин дает совет «не привязываться всем сердцем к военной службе, замыкающей человека в слишком тесный кружок обязанностей, мыслей и дел, и вовсе ненужной членам Царствующего Дома, а все свое внимание устремить на помощь Государю и быть его ангелом-хранителем». Великий князь Павел Александрович исповедуется у отца Антонина перед Причастием в храме Гроба Господня, а Константин Константинович просит его молиться о том, чтобы ему попалась жена православная.

Добрые отношения, установившиеся у начальника Миссии с великими князьями, были, пожалуй, самым важным итогом их общения — важнее всех подарков, наград и пожертвований. А возникновение в 1882 году Императорского Православного Палестинского Общества во главе с Сергием Александровичем не только спасло Русскую Палестину от недальновидных интриг петербургских недоброжелателей, но и укрепило в дальнейшем статус Миссии, дав возможность тысячам православных паломников приобщиться к святыням Палестины.

Текст печатается с сохранением авторской орфографии. В составлении комментария использованы алфавитные указатели к каждому году, составленные С. И. Пономаревым и В. Н. Хитрово.

Комментарий к тексту Н. Н. Лисового. Подготовка к печати Р. Б. Бутовой, Г. В. Фролова, Н. Н. Лисового.


Комментарии

1. В. Н. Хитрово утверждает, что отец Антонин «оставил после себя собственноручные записки, в которых ежедневно, в течение слишком 60 лет, записывал пережитое, виденное и слышанное им с августа 1830 года по 5 января 1894 года. Записки эти представляют драгоценный сборник сведений о событиях и личностях православного Востока последних 40 лет». (Сообщения ИППО. 1899. Т. 10. № 1. Январь–февраль. С. 9). А. А. Дмитриевский (и повторяющие его дословно, как говорится, «с точностью до неточностей», архимандрит Киприан Керн и митрополит Никодим Ротов) датируют начало дневника ошибочно 1841 годом.

2. Завещание известно только в пересказе А. А. Дмитриевского (Дмитриевский А. А. Начальник Русской Духовной Миссии в Иерусалиме о. архимандрит Антонин // Труды Киевской Духовной Академии, 1904, ноябрь), который и цитируют позднейшие историки Русской Духовной Миссии.

3. Салмина М. А. Дневник архимандрита Антонина (Капустина) // ТОДРЛ. Т. 27. Л., 1972. С. 420–430.

4. Дмитриевский А. А. Памяти библиографа и вдохновенного певца Святой Земли С. И. Пономарева. (По переписке его с о. архимандритом Антонином и В. Н. Хитрово). Пг., 1915. С. 51–52.

5. Там же. С. 30.

6. Там же. С. 43.

7. Из автобиографических записей бывшего начальника Русской Духовной Миссии в Иерусалиме о. архимандрита Антонина // СИППО, 1899. № 1. С. 9–29; Несколько летописных данных из первых дней существования Русских подворий в Иерусалиме // СИППО, 1901. Т. 12. № 1. С. 73–75; Описание освящения Троицкого собора 28 октября 1872 года. Из дневника архимандрита Антонина. Низложение Иерусалимского Патриарха Кирилла. (Из дневника покойного архимандрита Антонина) // Там же. С. 75–84.

Текст воспроизведен по изданию: "Жаль мне до смерти всего прошедшего..." (из дневника архимандрита Антонина) // Богословские труды, Вып. 36. 2001

© текст - Лисовой Н. Н., Бутова Р. Б., Фролова Г. В. 2001
© сетевая версия - Strori. 2011
© OCR - Рабинович А. 2011, Андреев-Попович И. 2014
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Богословские труды. 2001