Вечерня в великой Константинопольской церкви в первый день Святой Пасхи

(Это описание принадлежат достопочтенному духовному лицу из Русских, и доставлено в Редакцию при благосклонном посредстве князя Петра Андреевича Вяземского.).

Великая Константинопольская Церковь доселе сохранила древний обычай отправлять вечерню в первый день Святой Пасхи с некоторыми особенностями, придающими богослужению нарочитую торжественность. Вселенский Патриарх не только присутствует при сем богослужении, но и совершает оное сам со всем освященным Собором. Это не вечерня, как называют ее Греки, но deutera anastasiV — второе воскресение. Многочисленнейшее стечение Православного народа всех племен и наций, в разнообразных костюмах и с лицами оживленными веселием и радостию, обыкновенно возвышает общую радость праздника и самую торжественность богослужения. Но эта празднственная радость [25] православия весьма значительно усугублена была ныне присутствием при Патриаршем служении самых представителей православных народов. Депутаты Сербский и Молдо-Влахийский, Греческий Посланник Метаксас, с чиновниками своими, и наконец Русский Посланник Владимир Павлович Титов, с первым Русским Драгоманом Аргиропуло, с Действительным Статским Советником Лелли и с Секретарями Миссии посетили Святейшего пред вечернею, и потом все они присутствовали при службе Божией. Зрелище было трогательное и весьма утешительное для сердца православного. Если когда, то в это богослужение маститый Кириарх Константинопольский видим был Патриархом Православно-Вселенским.

Я вошел в Синодикон около половины одиннадцатого часа дня. Все означенные сановники уже были там и сидели по левую сторону Патриарха. Поздравив Его Святейшество с праздником, и приняв от него благословение, я поместился там же, между своими. Вскоре за тем, по знаку Патриарха, вторствующий Иеродиакон подошел ко мне и от имени Святейшего предложил: не хочу ли я участвовать с ним в вечернем богослужении и прочитать Евангелие на Славянском языке. С радостию принято было мною это предложение, тем паче, что г. Посланник изъявил на то полное согласие. Между тем, посреди Синодальной залы, в которой мы были, на круглом столе разложено было полное патриаршее облачение, между коим обращали на себя особенное внимание золотая корона древней формы Византийских Царей, с жемчужными и диамантовыми украшениями, бриллиантовый енколпион, принесенный в дар Византийским Императором Феодосием Пресвятой Богоматери на ее всечестную икону, именуемую Влахернскою, и приносимый на сей раз в патриархию, для возложения на себя Святейшим, и наконец золотой крест, не большой и не богатый по веществу и работе, но неоцененный по заключающейся в нем Святыне: — это частицы от животворящего древа Господня.

Спустя не много по моем приходе, вошли в залу Преосвященные Митрополиты, и по обычном целовании Патриарха, сели по правую руку его. В одиннадцать часов вошли Иеродиаконы, Иеромонахи и Архимандриты, для принятия благословения, и по облачении, последние два чина расположились в ближайшей зале, а Архидиакон и Девтеревон с кадильницами, три Иеродиакона с рипидами и большим выносным крестом, шесть Иеродиаконов с трикириями и дикириями, предшествуемые Лампадарием и певчими [26] (восемь человек, и все они в мирской одежде), снова вошли в залу синодальную и расположились пред столом. По знаку Протосинкелла, наблюдавшего за порядком церемонии, я взял благословение у Патриарха, а за мною и все Митрополиты, и стали все облачаться в полное облачение, также как и сам Святейший. Певчие пели: да возрадуется душа моя о Господе, а Архидиакон возглашал из псалмов то же самое, что у нас при облачении Преосвященных.

При окончании облачения, процессия двинулась из Сииодикона в следующем порядке: первее шел Лампадарий, за ним два Иеродиакона с рипидами, и в средине их Иеродиакон с крестом, за тем Иеродиаконы с трикириями и дикириями, а за ними Архидиакон и Девтеревон с кадилами; потом четыре четы Иеромонахов и две Архимандритов; за ними Протосинкелл и Великий Економ несли большое серебряное Евангелие, пожалованное патриархии от нашего Двора. Я стал в ряд Архимандритов пред Евангелием, но Святейшему угодно было, чтобы я шел за Евангелием; за мною непосредственно следовали Преосвященные в каллиммавхиах с клобуками и с Евангелиями в руках. Ряд Святителей заключал Первосвятитель, держа в одной руке, также небольшое, Греческое Евангелие, весьма хорошо оправленное в серебро, а в другой — свой Патриарший жезл (гораздо выше наших Архиерейских посохов, формою костыля и без сулка). Таким образом шествие Патриарха на вечерню было в собственном смысле со славою.

Спустившись на последнюю террасу крыльца, и видя пред собою море волнующегося народа, наводнявшего всю площадь двора Патриаршего, а вокруг себя — многочисленный собор освященных, последуемых сонмом Преосвященных, и наконец самим Протокириархом Православия, я трепетал от душевного восторга и невольно перенесся мыслию к минувшим временам Юстинианов и Константинов, когда Православная Церковь Божия сияла полным блеском своего величия и славы.

Девятисотчисленный клир и величественнейший в мире храм Премудрому Богу, Богу ведомому и Живому, блеснули в моей памяти, как светлые метеоры, давно исчезнувшие во мраке прошедшего. Я готов был предаться сладким мечтам о Св. Софии, но предстоявшая существенность остановила мои восторги. Пред нами был храм, в который направлялось наше шествие; пред нами было убогое minimum боголепного Святилища, воздвигнутого рукою бессмертного Юстиниана; пред нами было [27] четвероугольное здание, более похожее на обыкновенный дом, чем на Христианскую церковь, — здание мрачное, поникшее под черепичною плоскою крышею, — здание весьма тесное для вселенского престола, и без главы возглавленное железным крестом. Вот, думал я, живое изображение внешнего, а может быть, и внутреннего, нынешнего состояния Великой церкви Константинопольской! Но я подавил в себе эту скорбную мысль, как неблаговременную и несовместную ни с величием праздника, ни с торжественностию священной процессии.

Протеснившись сквозь густую массу народа, мы вошли в храм западными дверями. Нельзя передать Русскому, небывавшему на Востоке, того, что представила взору моему внутренность храма; ибо наши храмы много не похожи своим внутренним устройством на храмы Греческие. Не говоря уже о помосте церковном, клиросы и, так называемые, стасидии (отдельные места для стояния, устроенные по средине церкви в два ряда и по стенам, почти от дверей до иконостаса) покрыты были народом в Фесках и без Фесок, держащимся за что только было можно. Казалось, люди стояли одни на головах других, в несколько рядов.

По прибытии в алтарь, Митрополиты стали вокруг престола, с трех сторон; меня поставили прямо противу Патриарха, который один стоял у лицевой стороны Св. трапезы. Все прочие, Архимандриты и Иеромонахи, стали позади нас, образуя второй ряд. Непосредственно за сим, Святейший принял от Архидиакона кадило, и знаменуя оным крестообразно Св. престол, возгласил: Doxa th agia kai wmoousiw kai Zwopow и пр. По пропетии в алтаре и на крилосах по трижды: CristoV anesth, Патриарх начал возглашать стихи таким образом: стоя пред престолом, по средине: да воскреснет Бог; перешед на правый угол престола: яко исчезает дым, да исчезнут; став на юговосточном угле оного: тако да погибнут грешницы от лица Божия·, потом пред престолом, по средине, лицом на запад: Сей день, его же сотвори Господь; на северовосточном угле оного: Слава, на Северозападном и ныне. Митрополиты и все освященные, стоявшие в алтаре, разделившись на две стороны, ответствовали на каждый стих Патриарха пением: Христос воскресе, по Гречески и по Русски, попеременно. За тем обычная ектения и Господи воззвах.

Во время продолжительного пения на Господи воззвах, Патриарх, предшествуемый лампадарием, осмьо диаконами и четырьмя [28] кавасами (Род Турецких Полицейских нижних чинов), начал каждение, по окончании коего, при пении славы, он возвратился в алтарь, а при пении и ныне снова вышел из оного с жезлом, в сопровождении всех Иереев и Диаконов, и стал на троне (Патриарший трон стоит не посреди церкви, как у нас Архиерейские кафедры, а на правой стороне церкви, лицом на Север); когда же началось пение: Свете тихий, он оставил трон, и, осенив народ в Царских вратах, стал пред престолом. За тем по пропении Митрополитами великаго прокимна, возглашеннаго самим Патриархом, Святейший взошел на горнее место (eiV ton dunoporon) для чтения Евангелия. Четыре Митрополита стали на возвышении, по правую руку его (на левой стояли посланники и депутаты с своими чиновниками); а прочие остались по ту и другую сторону престола. Для меня поставлен был аналой с славянским Евангелием, в Царских вратах, лицом к народу; Протосинкелл стал на первых ступенях Патриаршего трона, в самой церкви, а Архидиакон на своем амвоне. (Диаконский амбвон находится при одном из столбов, в средине церкви, как наши проповеднические кафедры, только гораздо выше их).

Началу чтения Евангелия предшествовал довольно приятный звон в три полуколокольчика, держимые параклисиархами в разных местах алтаря. В это же самое время зажжены были все поликандила и все свечи, бывшие во храме пред местными иконами и в руках предстоявших. Тройственный свет, — свет разноцветных агиокерий предстоявшего народа, свет хрустальных кандил из-под сводов храма, и свет яркого, полудневного солнца, слившийся в одно лучезарное блистание, — казался как бы изображением того божественного света, коего исполнилось, в востание Христово, небо же и земля и преисподняя.

Чтение начал Патриарх на Греческом языке словами: и о сподобитися нам. Всех читающих было двенадцать лиц, и все в свою чреду повторяли возглашенное Патриархом на четырех языках: на Греческом, Славянском, Арабском и Турецком. За тем: премудрость прости, услышим Святаго Евангелия, повторенное также всеми. Благожелание мира преподал один Святейший, а потом за ним все повторили: от Иоанна Святаго Евангелия чтение, вонмем. Евангелие — Сущу позде разделено было, при чтении, на пять частей, и при окончании каждой части, каждым из лиц читающих раздавался звон в те же малые кампаны, — звон подобный нашему, называемому перебором [29] или переводом. Русские звуки, слышимые во храм Греческом, в Недрах самой матери нашей по вере, и произносимые одним из служителей Церкви Русской — первородной Святой дщери ее, обратили на себя особенное внимание предстоящих. И среди всеобщей тишины, последовавшей за шумом и криками теснившегося собрания, быть может, не один я думал при сем, во глубине души моей: и так воистинну одним и тем же духом движутся и живятся православные Восток и Север, ибо там и здесь един Господь, едина вера, едино исповедание, едино служение, — и что Святая Церковь Христова, не смотря на расстояние мест и времени, воистину, есть Церковь единая и соборная.

Чтение Евангелия продолжалось около получаса, и оно составляло существеннейшую часть богослужения; ибо, по сказании за Тем большой и просительной ектений, священная процессия начала обратное шествие из храма тем же порядком, хотя не тем же путем. Выход последовал в алтарную дверь с восточной стороны. Прекрасная, умилительная картина представилась взору моему по выходе из храма. Все пространство двора церковного и с сей стороны, также как с западной, и даже вся улица, прилегавшая к нему, покрыты были множеством народа, большею частью простого, но непоколебимого в исповедании веры отцов своих. Не могши проникнуть во внутренность храма, все с нетерпением ожидали появления праздничного шествия, и когда показались Геронды-Святители, и в главе их сам Кириарх, так редко видимый народом, все, что было внутрь и вне двора, благоговейно преклонилось пред освященным собором, и потом двинулось к нему неотразимым приливом, не говорю, чтобы облобызать Св. Евангелие, или принять благословение, но чтобы прикоснуться, по крайней мере, к священной одежде своих Архипастырей. Не смотря на усилия Патриарших кавасов, употреблявших все меры, и даже не совсем кроткие, чтобы разредить толпу, невозможно было идти вперед. Наконец, открылась узкая тропа между двух стен народа, и шествие началось. Евангелие — эта новозаветная Святыня, этот истинный кивот Господень, заключающий в себе словеса Божия, изглаголанные не чрез Пророков, как древле, но чрез самого Единородного предшествовало, как и прежде, сонму Иерархов, окруженных христолюбивым народом, в веселии празднующим Пасху новую и святую. Певчие начали пасхальные стиховны, и торжественные припевы: Да воскреснет Бог [30] и расточатся враги его, довольно громко раздались под открытым небом. Так древний Израиль, освятив себя празднованием законной пасхи, шел некогда от горы Синайской при подобных воскликновениях и в предшествии кивота Божия. И отыдоша от горы Господни, и кивот завета Гасподня предъидяше пред ними. И быть егда воздвизаху кивот, и рече Моисей·, востани Господи, и да разсыплются врази твои и да бежат все ненавидящии Тебе (Числ. 10, 33, 34). Но там было, думал я, все образы, все сени; мы же зрим самое событие тех образов; для нас воссияло из гроба истинное солнце правды; наша пасха не единолетний агнец от стад овчих, но Агнец Божий, предуведенный от сложения мира.

Веселись убо и торжествуй, новый, благодатный Израиль! Твоя пасха законна, вечна в роды родов. Престанет время, небеса канут, земля и яже на ней дела сгорят, но твоя радость не престанет: она — радость вечная, тогда только начнется, когда плоды воскресения твоего Искупителя откроются во всем безмерном величии, и когда ты истее приобщишься Пасхи священнейшей, самого Христа, в невечернем дни царствия Его.

С прибытием в Синодикон, пение кончилось. Патриарх, разоблачаясь, произнес отпуск, и по разоблачении, благословил предстоящих и сел на обычном своем месте. Таким же порядком, как и прежде, сели по ту и другую сторону его Митрополиты и посетители, и за тем началось обычное угощение. Святейший был весьма доволен посещением Посланников и особенно Русского. Долго и дружелюбию беседовал он с ними о различных предметах. Наконец, в исхода первого часа по полудни, Посланники, а за ними и все бывшие в зале, приняли благословение у Патриарха и стали расходиться. При благословении, Его Святейшество роздал всем и каждому по нескольку вызолоченных цветами яиц. Вместе с прочими отправился и я к своей вечерне, благословляя и прославляя в душе моей имя воскресшего Жизнодавца.

Текст воспроизведен по изданию: Вечерня в великой Константинопольской церкви в первый день Святой Пасхи // Москвитянин, № 17. 1851

© текст - Погодин М. П. 1851
© сетевая версия - Thietmar. 2015
© OCR - Ялозюк О. 2015
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Москвитянин. 1851