«Айа-София» Святая София, основанная в 325 году Константином Великим, была перестроена вновь, тринадцать лет спустя, сыном его Констанцием. Через сто лет негодование Адриана за приговор к ссылке Святого Иоанна Златоуста было причиною восстания и обращения в пепел нового храма, который вскоре был воздвигнут из развалин Феодосием и Аркадием.
Наконец бесплодные распри Гипподрома, в которых безумно истощали свои силы выродки Римлян, были также виною смут, от которых страдала Византийская метрополия. В то время шайки «голубых» и «зеленых», состоящие из любителей игр цирка, состязались по пустому, и возмущения, эта общественная язва, проявлялись всегда варварским разрушением образцов искусства и памятников. Святая София в четвертый раз подверглась совершенному разрушению страшными крамолами 532, в которых погибло 30.000 человек.
Через месяц после того, говорит предание, Император Юстиниан видел сон, в котором явился ему ангел, сияющий небесным светом, и повелел ему воздвигнуть храм Премудрости Господней, обещая вдохновить строителей и послать им драгоценные материалы и золото, необходимое для здания, достойного быть посвященным Богу. Повинуясь этому велению, Юстиниан избрал строителей Антемия Тролла и Исидора Милета, которые, с помощью 10.000 работников, приступили к делу. Храмы Греции, Италии и Египта доставили драгоценные столпы и изваяния; порфиром Малой Азии оделись стены, террасы и портики; золотом и цветным хрусталем, уложенными в яркую и неизгладимую мозаику, украсились своды куполов; и для всех этих сложных работ употребилось только осемь лет. Тогда, с великою пышностью, в день Рождества [26] Христова, Император поехал к храму, который был воздвигнут им Вечной Премудрости Божией. Ступив у порога на землю, он поспешил к алтарю и воскликнул: «Слава Господу, избравшему меня совершить такое дело. О, Соломон, ты побежден!!!»
С тех пор базилика Святой Софии осталась почти ненарушаемо, в том же положении. И слава Магомету II, этому вождю варваров, как называют его западные народы, который после шестидесятидневной осады, войдя победителем, умел предохранить этот храм от грабительства воинов. Он преобразовал его в мечеть, и в тот же вечер муэззын созвал магометан на молитву. Христианские символы были тотчас покрыты новой живописью или слоем извести, и алтарь заменили мирабом, священным вертепом, обращенным к Мекке, кафедрой или манбаром, и трибуной имамов. Все остальное было тщательно сохранено и с тех пор не было учинено ни какого разрушения; во дворах несколько строений, отделенных от мечети, были отданы магометанам для помещения училищ; водометы и купы деревьев, прекрасные гробницы в арабском вкусе, выложенные дорогою финифтью, украшали живописное местоположение.
Крестовые походы могли бы отвечать на эти вопросы; но и не в столь отдаленное время, не более как за полстолетие, не более даже как за два года, народ, именующий себя главою образованных народов, что сделал он с своими роскошными соборами, столько раз крушимыми и поругаемыми? Где его народные музеи и лучшие произведения его художников!
Но опустим завесу на эти святотатства, и обратимся к торжествующему искусству, под те счастливые небеса, где оно еще рождается и процветает.
Было бы слишком долго распространяться о всех многочисленных бедствиях, постигавших Святую Софию со времен Юстиниана. Землетрясения, пожары, бури и наконец следы четырнадцати веков вынуждали поддерживать и подпирать купол такой изумительной высоты; но эти отводы и подпоры, необходимые для маститого здания, препятствовали глазу следить за правильною красотою его линий: храм походил на тело, обезображенное годами, но сохранившее свою стройность и величие. [27] Проникая внутрь, тотчас убеждаешься, что слава этой святыни вполне заслужена.
Давно уже, как известно нам, Фоссати обдумывал важное дело восстановления Святой Софии. Для достижения этой цели, надо было бороться с турецким верованием в предопределение, на основании которого мусульманин, сказав: Инш Аллах! Хочет Бог! оставляет гореть дом свой, и предстояло еще труднейшее одоление религиозного изуверства, по которому присутствие христианина в святилище почитается осквернением. — Но настойчивость художника восторжествовала над предубеждением и заготовила ему прекрасную страницу в летописи искусства. Фоссати — не только зодчий, но и живописец, также как и брат его; следовательно он соединяет с великим знанием дела высокое сознание красоты, что, увы! встречается весьма редко в современном зодчестве.
Мы можем только по весьма недостаточным указаниям дать отчет в работах Фоссати, продолжавшихся целые два года; мы предоставляем ему самому уведомить любителей искусства о подробностях этого громадного труда и соображения для сжатия купола, раздавшегося такими трещинами, в которые мог проходить человек. Чтобы предупредить разрушение и освободить купол от наружных подпорок, безобразивших вид, Фоссати должен был опоясать его двойным железным обручем. Ему следовало выпрямить четырнадцать столпов верхней галереи, уклонившихся от перпендикуляра расступлением купола, и перестроить почти сызнова четыре главные столпа, грозившие падением. Всякий, кто знает Св. Софию, понимает — какого труда стоило приведение к концу этого предприятия. Известные строители храма, Антемий и Исидор, соорудили чудо зодчества. Они поставили купол на четырехугольных столпах, обращенных углами к центру церкви, так что они казались выступами стены, образующими между собою промежутки, От наружных углов, как от тонких нитей, тянулись сводные дуги этого купола, имеющего более 120 ф. в диаметре, и весь огромный купол, утвержденный на 4 столпах, казался висящим на воздухе, — Это была только попытка, и притом слишком смелая, потому что как бы ни легок был купол, сила его подпорок слишком была удалена от центра окружности, и таким образом получала косвенное давление. [28] Поэтому вскоре замечены были признаки близкого падения; не нашли другого средства предупредить его, как сжать снаружи купол висячими сводами, которые и придали зданию маститый и своеобразный вид. Но внутренность храма осталась неприкосновенно — волшебною, и воображение, очарованное и запуганное, свело этот купол с самого неба и повесило его над землею.
Как видите, очень трудная была задача укрепить на незыблемом основании это здание, которого смелость посмеивается над всеми законами статики, и вместе с тем уставить наружные подпорки, так, чтобы они не скрывали от глаз великолепного купола. Честь и слава Фоссати, ежели он успел привести в исполнение свое предприятие; ласкаем себя надеждою, что это ему удалось, но только одно время может оправдать справедливость нашего предположения. Во всяком случае, благодарим художника от чистого сердца, что он ничего не изменил в наружности этого очаровательного здания, которое не кажется делом рук человеческих, но созданием, вдохновенным свыше.
Не говоря о тысяче поправок, безукоризненно выполненных братьями Фоссати, скажем только, что, отрыв на сводах, под Турецким мазаньем, знаменитые Византийские мозаики, они сняли с них отчетливые слепки и возобновили их надолго. Теперь смело можно предположить, что эти мозаики утратятся только с самим зданием.
При помощи осьмисот работников, из которых главные были образованы братьями Фоссати, в продолжение двенадцати лет, даровитые художники могли выполнить эту почти неодолимую работу.
Значительная часть благодарности народа и художнического мира за возобновление храма Св. Софии падает также на долю Султана Абдул-Меджида. Нужно было иметь много и разумной воли, и непреклонного желания сохранить этот памятник древности, чтобы выдержать борьбу с предрассудками правоверных, не хотевших допустить гяуров к своей святыне. Абдул-Меджид показал себя в этот случае достойным потомком Магомета II, который сохранил этот дивный христианский храм, не смотря на упорное изуверство. История должна вносить такие подвиги на свои страницы.
[29] Скажем теперь несколько слов об обряде обновления.
После двухлетних беспрерывных работ, мечеть была открыта 13 Июля нынешнего года. Обряд совершен со всею восточною торжественностью, в присутствии всего народонаселения Стамбула, Галлаты и Скутари. Для набожных Турок это было происшествием беспримерной важности. При церемонии присутствовал сам Султан, со всем двором и представителями магометанского духовенства, как владыка светский и духовный и прямой наследник Калифов. В полдень берега Босфора огласились пушечными выстрелами. Это был знак, что Султан выходит из главных ворот сераля «Баб-Эль-Гумаюн» на площадь Св. Софии. В парадной мантии, осыпанной алмазами, с алмазным пером на чалме, Султан ехал на белой лошади, покрытой чепраком с золотыми узорами и жемчужным шитьем; за ним шли пешком, в знак благоговения, Великий Визир Решид-Паша, потом Капудан-Паша, военный министр и прочие сановники. Войска сдерживали народные волны, а гвардейская музыка играла народные напевы. С левой стороны конюхи держала в поводу лошадей, украшенных богатыми чепраками. У главных ворот стояла золоченная арба, запряженная четверней; в арбе сидела мать-Султанша, Валиде, окруженная своими придворными женщинами; около арбы стояли дети Султана, брат его и весь гарем.
У порога мечети Султан был встречен улемами и обоими братьями Фоссати: почесть беспримерная для гяуров. Султан понял, что художники, оказавшие его народу такую услугу, не могут быть исключены из обряда. Повинуясь влечению своего сердца, он подозвал к себе двух художников и благодарил их от своего лица и от лица народа: вы возвратили нам, — сказал он им, — нашу дивную мечеть в её первоначальном виде. По окончании церемонии, Султан, по обычаю, отправился в смежные с мечетью покои, вновь великолепно отделанные. Там ему приготовлено было неожиданное удовольствие. Форнари, искусный декоратор, участвовавший в возобновлении храма, написал на задней стене садовой ограды два вида Мекки и Медины в перспективе. Это зрелище произвело на Султана глубокое впечатление. Вы доставляете мне случай, — сказал он художнику, — совершить священное путешествие, [30] которого я, как глава государства, не смел бы предпринять: благодарю вас!
Для полноты торжественной церемонии, кончившейся освещением, потешными огнями и всевозможными увеселениями, недоставало только памятной медали, заказанной в Париже и, к сожалению, еще не готовой.
Вот краткий очерк возобновления и освящения Св. Софии. Ожидаем с нетерпением появления в печати полного описания мечети, заготовляемого Гаспаром и Жозефом Фоссати. Этот труд, проникнутый знанием истории и искусства, послужит драгоценным руководством для знатоков древности и художников и придаст еще более блеска достоинству даровитых зодчих.
Адальберт де Бомон.
Текст воспроизведен по изданию: Восстановление мечети святой Софии в Константинополе мастерами Фоссати // Москвитянин, № 18. 1849
© текст -
Бомон А. де. 1849
© сетевая версия - Thietmar. 2017
© OCR - Бабичев
М. 2017
© дизайн -
Войтехович А. 2001
© Москвитянин.
1849