-

ХИТРОВО В. Н.

РУССКАЯ ДУХОВНАЯ МИССИЯ В ИЕРУСАЛИМЕ

Приложение 1

Всеподданнейший доклад г. Вице-Канцлера графа Нессельроде об отправлении духовнаго лица в Иерусалим ²⁸

На подлинном Собственною Его Императорского Величества рукою написано: «Быть по сему».

Верно: За отсутствием Директора, Начальник Отделения /подп./ Н. Любимов.

В Александрии, близ Петергофа. Июня 13 дня 1842

Положение Православной Церкви в Палестине постоянно обращает на себя благочестивое внимание Государя Императора. По воле Его Величества, Министерство иностранных дел и Миссия в Константинополе прилагают всевозможные старания для доставления греческому духовенству законной защиты и для охранения принадлежащих оному прав. Настояниями нашими оно ограждено до некоторой степени от своевольных и притеснительных распоряжений местных властей. Учреждение же в последнее время особого иерусалимскаго начальника и изданный по сему случаю султаном Абдул-Меджидом фирман признаны были мерами, по обстоятельствам благоприятными для святых мест в Палестине. Но, к сожалению, бедствия Православной Церкви происходят не от одного лишь мусульманскаго владычества, они имеют также причиною: 1) стремление католиков и протестантских миссионеров к распространению своих вероисповеданий; 2) недостаточность нравственных и материальных средств греческаго духовенства для предупреждения пагубнаго их прозелитизма.

При обсуждении мер, какие могли бы быть приняты со стороны Российскаго правительства для поддержания Греческой Церкви, признавалось небезполезным присутствие в Иерусалиме благонадежной и образованной особы из российскаго духовенства. Мысль эта доныне оставалась без действия из опасения, чтобы не возбудить подозрений Порты и зависти других христианских держав. Но теперь приведение ее в исполнение становится более и более необходимым, в особенности со времени назначения в Иерусалим протестантского епископа и при настоящих действиях англиканских миссионеров.

Польза, какая могла бы произойти от присутствия русского духовнаго лица в Иерусалиме, состояла бы в следующем: 1) ему, по самому сану своему, удобнее чем светскому человеку, можно бы было вникнуть во все обстоятельства, касающиеся Православной Церкви; 2) сим оказано бы было греческому духовенству соучастие единоверной Российской Церкви; 3) греческое духовенство получило бы чрез то одобрение и нравственную опору и, наконец, 4) российское духовное лицо могло бы быть ближайшим посредником между Святейшим Синодом и иерусалимским духовенством, передавать оному советы и внушения для пользы Православной Церкви, иметь хотя поверхностное наблюдение за полезным употреблением собираемых в России для Святого Гроба Господня сумм и т. п.

Но нельзя не сознаться, что гласное отправление духовнаго лица в Иерусалим имеет также и свои неудобства, которые могут проистекать отчасти от разных политических соображений, а отчасти от недоверчивости и личных видов греческаго высшаго духовенства. А потому на первый случай можно бы было ограничиться мерою, так сказать, испытательною. С сею целию надлежало бы избрать кроткого, благоразумнаго иеромонаха или архимандрита, но никак не выше сего сана, и [43] отправить его в Иерусалим в качестве поклонника. По прибытии туда он мог бы, исполняя все обязанности богомольца, стараться снискать доверие тамошнего духовенства, постепенно вникать в положение Православной Церкви, сообразить на месте, какие всего удобнее бы было принять меры к поддержанию Православия, доносить о том Российскому правительству чрез посредство консула нашего в Бейруте и, по руководству сего последнего, делать при случаях некоторые полезные внушения греческому духовенству от собственнаго своего имени и с братскою любовию, стараясь притом убедить его в благочестивом соучастии Высочайшаго Двора к единоверцам нашим.

Когда же опять укажут <обстоятельства>, что пребывание в Иерусалиме русскаго агента из духовных может действительно принести существенную пользу Православной Церкви, тогда, смотря по обстоятельствам, можно будет продлить его там пребывание под каким-либо благовидным предлогом и снабдить более положительными наставлениями касательно дальнейшаго образа действий. До того же времени необходимо, чтобы он во всем совещался с нашим консулом, ибо ему ближе известны политическия обстоятельства, с коими надлежит сообразовать и духовныя дела.

Приложение 2

Секретное отношение г-на Вице-Канцлера графа Нессельроде к г-ну Обер-Прокурору Святейшаго Синода от 31 марта 1843 г. № 855

Я имел честь лично объясняться с Вашим Сиятельством о причинах, по коим я признавал бы неудобным снабжать архимандрита Порфирия письменными наставлениями касательно возлагаемого на него поручения, а также о политических обстоятельствах, заставляющих отсрочить на некоторое время отправление его в Иерусалим. Принимая в соображение, что архимандрит Порфирий мог бы воспользоваться таковою отсрочкою для приобретения большого навыка в употреблении новогреческаго языка, который для него будет необходим, – я полагаю, что он для сего мог бы ехать теперь в Одессу, с тем чтобы там ожидать предписания для дальнейшаго следования в Иерусалим. Если Ваше Сиятельство изволит согласиться с таковым моим мнением, в таком случае можно бы было пред отъездом отсюда архимандрита Порфирия сделать ему словесные внушения касательно настоящей цели его отправления и круга действий, ему поручаемых.

Цель эта состоит в том, чтобы: 1) сблизиться с греческим духовенством в Палестине и вникнуть в его положение; 2) приобрести на месте все нужные сведения, могущие впоследствии послужить благонадежным основанием при соображении мер, какие признано будет полезным принять для поддержания Православной Церкви на Востоке. Для успешного достижения таковой цели, архимандрит Порфирий должен прежде всего твердо вразумить себя, что он посылается не для каких-либо положительных действий, распоряжений или преподания советов, но собственно лишь для наблюдения всех обстоятельств, касающихся духовных дел. Следовательно, ему надлежало бы твердо внушить, чтобы он не выходил из характера поклонника, строго исполнял все обязанности, с сим характером сопряженные, отнюдь не обнаруживал, что он послан от правительства, избегал вместе с тем всякой таинственности, могущей лишь возбудить совершенно неосновательные подозрения, чтобы он изъявлял греческому православному духовенству, как единоверцам своим, должное уважение и братскую любовь, приобретая мало-помалу доверие оного, не чуждался бы также и иноверческаго духовенства, наконец, собирал бы постепенно и неприметным образом сведения о положении Православной Церкви. [44]

Развитие и изустное объяснение сих главных правил, коими архимандрит Порфирий должен будет руководствоваться, может быть сделано ему здесь, как по распоряжению духовнаго начальства, так и от Министерства иностранных дел, которое сверх того сообщит ему некоторые имеющиеся уже сведения о Палестине. Но окончательные и подробные наставления архимандрит Порфирий, по мнению моему, должен бы был получить при отъезде своем чрез Константинополь от пребывающаго там посланника нашего, которому между тем может быть препровождена отсюда положительная инструкция по настоящему предмету, с предоставлением ему сделать помянутому архимандриту дополнительныя объяснения, сообразныя с местными и временными обстоятельствами, и указать все необходимые для него потребности, дабы он, не зная положения политических дел на Востоке, не увлекался неосновательными соображениями и направлял свои наблюдения именно на те предметы, коих разъяснение может быть полезно в видах поддержания Православия.

Сообщая Вам, милостивый государь, таковое мое мнение, прошу об окончательном решении касательно архимандрита Порфирия меня уведомить. Я же со своей стороны не премину в свое время известить Вас, когда политическия обстоятельства позволят сему духовному лицу следовать в Константинополь и Иерусалим, и буду иметь честь препроводить тогда на предварительное Ваше рассмотрение проект инструкции посланнику нашему при Порте Оттоманской.

Приложение 3

Советы Министерства иностранных дел отцу архимандриту Порфирию 2 ноября 1843 года, переданные ему посланником в Константинополе 27 января 1844 года

Избегать всего могущего обратить на его поступки напрасное внимание, чуждаться равным образом излишней таинственности и обходиться простодушно и ласково со всеми. Таков наш лучший способ убедить самых недоверчивых людей, что если он и в самом деле имеет поручения, то в них не кроется ничего опасного или недружелюбного к кому бы то ни было.

Вникать постепенно в положение Святой Церкви, приветливо слушая рассказы и сознания туземцев, но не тревожа ничьей совести слишком настойчивыми расспросами.

Собрать на месте сведения о действительности притеснений, терпимых Православною Церковью, и беспристрастно сообразить, до какой степени основательны взаимныя жалобы духовенства разных вероисповеданий, кто при каком случае главный виновник и не представляется ли возможным прекращать споры мирным путем.

Стараться удостовериться о степени распространения влияния чужеземных миссионеров и обдумать, какия меры при местных обстоятельствах могли бы повести к упрочению Православия на Востоке.

В беседах с палестинским духовенством ограничивать свои речи самыми простыми и доступными истинами. В приличных случаях удостоверять восточных отцев и собратий в живом к ним участии главнейших российских иерархов, называя их поименно как особ, которых образ мыслей лично и непосредственно ему известны. Вообще говорить не столько о России, сколько о Церкви, Единой и Апостольской.

Одушевляться двумя чувствами: смирением и терпимостью, дабы палестинские единоверные иноки находили в русском архимандрите доброжелательнаго брата, а не строгого судью, и почерпали благие уроки сколько в его примере, столько и в снисходительном духе его речей.

Показывая при удобных случаях вежливость и радушие к лицам других исповеданий, не входить однако же с ними в короткое обращение и не простирать [45] сближение до такой степени, чтобы оно могло поселить сомнение насчет религиознаго образа мыслей русского духовенства.

Собирать сведения о ходе образования духовнаго юношества и об употреблении сумм, пересылаемых из России, удерживаясь однако же от всякаго постороннего вмешательства, которое было бы вовсе непристойно для частнаго лица, прибывшего для поклонения Гробу Господню.

Не выходить из пределов поручения и не увлекаться собственными соображениями, кои часто могут быть неудобоисполнимы и бесполезны.

Приложение 4

Записка, представленная 6 января 1845 года нашему Константинопольскому посланнику и послужившая поводом ко второй миссии Преосвященнаго Порфирия ²⁹

1. В Иерусалиме учреждается Духовное посольство Церкви Российской к Церквам Палестинской, Александрийской и Антиохийской, или российский общежительный Святопоклонный монастырь первого класса.

Самое название сего монастыря уже определяет свойство лиц посылаемых и образ их жизни. Все они должны быть монахи и обязаны соблюдать Устав общежития.

Дабы сей монастырь иноверцам казался учреждением богоугодным, а не политическим, для сего пребывающие там монахи объявляются поклонниками и переменяются в определенные времена. Согласно с сим и дается ему название Святопоклоннаго. Он есть такое придворие в Святом Граде, в которое русские иноки приходят на короткое время для поклонения святым местам и из котораго возвращаются, сменяясь другими.

Кратковременное пребывание их там одобряется еще и потому, что оно избавит их от скуки, устранит от монастыря нравственную порчу возможную и, давая место новым инокам, поддержит в нем всегдашнюю свежесть сил и горячность покаяния. А кто в России не захочет покаяться и послужить при Гробе Господнем?

Святейший Синод уведомляет Патриарха Иерусалимскаго о водворении Русскаго братства в Святом Граде и поручает оное молитвам и любви его, изъясняя, что оно водворяется для теснейшаго единения Церквей Российской и Палестинской; для непрерывнаго моления о богоспасаемой России и о царствующем в ней Доме; для передачи милостынь Российской Церкви в казну Святаго Гроба и тайных пожертвований частных лиц в пользу беднейших христиан Палестины; для нравственнаго надзора за русскими поклонниками, но не для совершения над ним Таинств и обрядов церковных, что предоставляется греческому духовенству; для защиты их в случаях надобности совместно с ходатайством за них монастыря Святогробскаго пред местным начальством и, наконец, для ученых занятий.

От Святейшаго Синода посылается братское извещение к Патриархам Александрийскому и Антиохийскому о водворении Русскаго братства в Иерусалиме, с поручением оного молитвам и любви их. (Так поступило английское духовное начальство при водворении своей Миссии в Святом Граде). После этой общительности наши старцы иерусалимские станут ближе к сим Патриархам и будут лучше узнавать состояние и нужды Церквей Египетской и Сирийской. [46]

Российский монастырь учреждается в Иерусалиме с ведома Турецкаго правительства, дабы он имел вес и безопасность в Палестине. Его вес послужит там опорою Православия. А дабы легче вынудить у сего правительства согласие на учреждение его, для того поставляется ему на вид: дозволение русскому духовенству проживать временно в Иерусалиме по примеру других иностранных лиц духовных, нравственный надзор его за русскими поклонниками, разбирательство за них пред местным начальством в отсутствие консулов наших.

3. Богом благословенное величие Российской Церкви, достоинство Иерусалимскаго Престола, потребности Церкви Палестинской и благотворная цель учреждения нашего монастыря в Иерусалиме требуют того, чтобы он в самом начале получил вид прочный, казистый, важный, обещающий много добра.

Управление его вверяется архимандриту с титулом: настоятель Российскаго первокласснаго Святопоклоннаго монастыря в Иерусалиме архимандрит N.

По причине временного (или летнего) пребывания наших монахов в Иерусалиме настоятельство над ними архимандрита предпочитается священноначалию епископа. Ибо от частой перемены увеличилось бы у нас число непрестольных архиереев. Посмертное же пребывание епископа в Святом Граде несообразно с идеею, по которой учреждается там монастырь. А сменяющихся архимандритов можно определять к миссиям Константинопольской, Афинской, Римской, Венской, в должности ректоров семинарий и академий и настоятелями лучших монастырей первоклассных.

Совет архимандрита составляют два старшие соборные иеромонаха, которые должны иметь академические степени.

Два младшие иеромонаха и два иеродиакона очередные назначаются для богослужения.

Монастырь имеет своего лекаря, но монаха. Ужели в целой империи нашей не найдется подобный избранник?

Все монашествующие пребывают в Иерусалиме не более 7 лет, исключая первого настоятеля, яко устроителя монастыря, и лекаря, который должен остаться там до смерти для пользования ближних.

Перемена настоятелей и двух старших иеромонахов производится так, что они не все вместе выбывают из Святаго Града, а один после другого, спустя несколько лет, дабы не прерывалась опытность в управлении монастырскими делами и наипаче в благоустроении Палестинской Церкви, дабы несменному при Святом Гробе братству Греческому всегда присуще было братство Русское, дабы не прекращалось его практическое знание языков новогреческаго и арабскаго и дабы не изменялся дух и такт нашего монастыря. Посему:

В нем должны настоятельствовать не вновь присылаемые из России архимандриты, а старший иеромонах его, один после другого. Согласно с им прибытием и возведение его в сан настоятельский распределяется следующим образом:

Первый настоятель пребывает в Иерусалиме только пять лет. А при нем два соборные иеромонаха находятся в послушании: один четыре года, а другой – только двенадцать месяцев. Посему тот посылается в Иерусалим во второе лето его начальства, а этот – в пятое. По выбытии первого настоятеля, старший иеромонах, произведенный в архимандриты в Иерусалиме, занимает его место и начальствует три года, потом возвращается в Россию, а сотрудник его послушествует при нем три года, а потом вступает в его должность. Но за год до выбытия второго настоятеля – новый иеромонах из ученых и т. д. Такой порядок выбытия и прибытия настоятелей и помощников его, рассчитанный верно, должен быть признан неизменным. По этому порядку каждому старшему иеромонаху придется пробыть в послушании четыре года и в должности настоятеля три года, всего семь лет. В случае преждевременной смерти какого-либо настоятеля может быть послан на место его прежний архимандрит, дабы не нарушался установленный порядок. [47]

Что касается до прочих иеромонахов и иеродиаконов, то для них должна быть назначена особая семилетняя очередь. Их можно посылать в Иерусалим и назад возвращать всех вместе, лишь бы не прерывалось опытное начальство.

В послушники к настоятелю и старцам назначаются 12 малолетних воспитанников Одесскаго Духовнаго училища с голосами высочайшими и высокими (sopranoalto). Они вместе с старцами читают, поют и прислуживают в церкви. Но пение их должно быть простое, а не искусственное хоровое, которое хотя и нравится для слуха, но осуждается на Востоке как пение латинское. Всякаго же осуждения надлежит избегать. Да и в священнодействиях нашему духовенству подобает применяться к древнему греческому чину.

4. При нашем монастыре Иерусалимском состоит училище для послушников, в котором они получают такое же образование, какое дается в России детям и юношам духовнаго звания с тем дополнением, что они научаются говорить, писать и сочинять по-новогречески, арабски и итальянски.

Училище открывается по совершенном устроении монастыря в третий или четвертый год от учреждения его. Двенадцать питомцев, сверстников по годам, все вдруг поступают в оное и все вместе оканчивают курс наук в течение 10 лет и определяются к должностям. На их место посылаются <другие> в том же числе и на то же время. При таком порядке необременительно для казны ни их отправление в Иерусалим, ни определение к должностям по истечении десятилетий, не требуется много наставников, которые с одними и теми же учениками постепенно будут восходить от низшаго класса до высшаго, нужна только одна классная комната и, что всего важнее, – не укоренится порча нравов.

В случае смерти кого-либо из двенадцати питомцев место его останется не занятым.

Все они носят такое же монашеское одеяние, в каком ходят послушники греческаго монастыря, дабы они не отличались от них внешним видом в глазах магометан и иноверных христиан.

Наставники их суть два старшие иеромонаха и один араб, котораго можно приискать в Иерусалиме или в Дамаске.

Сии воспитанники по окончании учения определяются – одни наставниками в уездные Духовныя училища в России; другие, при отличном знании языков арабскаго, новогреческаго и итальянскаго, – писцами и переводчиками в наши консульства или надзирателями в те учебныя заведения у нас, в которых преподаются эти языки; иные поступают в монахи и остаются в нашем монастыре Иерусалимском помощниками учителей и очередными старцами.

Деньги на содержание их отпускаются из капиталов Духовно-учебнаго управления при Святейшем Синоде.

Но когда одни из них поступят на службу в консульства, другие – в университеты и лицеи, тогда сии ведомства возвращают помянутому управлению всю стоимость содержания <их> в течение десяти лет.

В наше монастырское училище допускаются к слушанию уроков три или четыре посвященца Гробу Господню из греков, и три или четыре юноши из арабов духовнаго звания для приготовления их в наставники на случай открытия Духовнаго училища в греческом монастыре Святогробском и для приучения наших питомцев к разговору греческому и арабскому (один ученик будет нужен нам как переводчик). Таким образом, наш монастырь возжжет свет веры и ведения в Палестинской Церкви и медленно, но надежно приготовит ей надежных деятелей.

Училище при российском монастыре в Иерусалиме не подаст повода к местным толкам неприятным, ибо турки привыкли видеть при церквах обучающихся мальчиков. А латины и протестанты имеют свои школы. Что ж бы они могли молвить о нашем училище, из которого ученики будут выбывать в Россию, тогда как их питомцы остаются в Палестине? [48]

5. По Уставу общежития, все монашествующие и воспитанники получают от монастыря одежду, стол, отопление, освещение, – словом, все нужное. Настоятелю и наставникам производится жалование за управление монастырскими делами и за ученые труды. Но из прочих никому не даются деньги в предотвращении всякаго зла. Сообразно с таким Уставом всего лучше вызывать очередных иеромонахов и иеродиаконов из монастырей общежительных.

Денежный оклад на содержание монастыря должен быть назначен по указанию двухлетнего опыта. Посему на первый раз устроители его посылаются в Святый Град с жалованьем, коим каждый мог бы содержать себя особо.

Русское братство для безопасности, удобства жизни и беспрепятственнаго исполнения обязанностей его помещается в самом Иерусалиме. Для помещения его не годится Феодоровский монастырь, потому что он тесен, худо устроен, наполняется русскими поклонниками. Лучшим приютом для него признается монастырь Архангельский по возвышенности местоположения и по внутреннему простору его и потому, что при нем есть сад. Но его надобно переделать. Теперь самое благоприятное время для устройства его, ибо Иерусалимский Патриарх получил от Порты позволение починить все монастыри свои в течение пяти лет. По соглашению с Его Блаженством, надобно или купить сей монастырь или занять его наемным образом. Но самое лучшее помещение Русскаго братства было бы в древней латинской Патриархии, пристроенной к Святогробскому храму. Тут теперь живет арабское семейство Алемидов. Оно уступит сие здание <за> 500 тысяч пиастров Русскому правительству или Патриарху Иерусалимскому. По приобретении его Храм Господень освободится от гаремнаго осквернения, и райский путь благодати озарит главу того, кто сделает сие доброе дело. На очищение и устройство сего здания потребуется, вероятно, 100 тысяч пиастров.

Примечание. Если бы угодно было испросить у Порты святое место Елеонское и старую латинскую Патриархию для нашего Братства, то постройка нового храма на Елеоне, покупка и устройство сей Патриархии ничего не стоили бы нашему Правительству, ибо можно было бы собрать огромную сумму в России от доброхотных дателей. Кто не пожертвует лепты на храм Елеонский?

Помещение, о котором идет речь, приготовляется прежде отправления нашего Братства в Иерусалим. Посему на первый раз посылается туда настоятель с иеромонахом, иеродиаконом и послушником, и он устрояет избранный монастырь или дом без роскоши, но пристойно и сообразно с климатом.

7. В свое время указывается, к кому монастырь наш должен относиться по делам и с отчетами своими: к Святейшему Синоду или обер-прокурору или к другому какому ведомству или лицу.

Отношения его к Святогробскому духовенству изложены во втором отделении сей записки. Здесь присовокупляется только то, что право наказания русских поклонников, присвоенное сему духовенству, отъемлется от него и предоставляется нашему монастырю и консульству, которых взаимные отношения определяются следующим образом:

Монастырь не подчиняется Консульству, как учреждение духовное, и Консульство отдает ему должное уважение.

Оно не вмешивается в монастырское управление и не принимает жалоб братии на настоятеля или друг на друга. Монастырь судится Синодом.

Все деньги, отпускаемые на содержание его, доставляются Консульством.

Монастырь принимает и отправляет своих старцев и послушников без ведома Консульства.

Духовные завещания братии или опись имущества по смерти кого-либо из них делаются без посредничества Консульства и подтверждаются настоятелем или Советом его. [49]

Консульство защищает монастырь в случае притеснения или обиды или тяжбы какой и вообще хранит неприкосновенность прав его.

Ни монастырь, ни Консульство ни в каких случаях не ищут перевеса друг перед другом в мнении греческаго духовенства и действуют так, как бы у них была одна душа и одна воля.

Монастырь уведомляет Консульство о важнейших происшествиях в Церкви Палестинской, кои требуют или присутствия консула, или его письменнаго сношения с Иерусалимским пашою, либо с наместником Патриархии.

Монастырь принимает от консульства и передает в казну Святого Гроба все пожертвования вещами и деньгами. Ибо это дело духовное.

Консульство не вмешивается в раздачу пожертвований бедным христианам палестинским. Ибо это дело евангельское.

Монастырь, а не Консульство представляет к наградам игумена и игумению тех обителей в Иерусалиме, в которых помещаются наши поклонники обоего пола. Ибо эти лица духовные.

Монастырь имеет нравственный надзор за русскими поклонниками и за неважные вины наказывает их поклонами, заключением в темной келлии и отсылкою на епитимии в Саввинский монастырь. В случае важных проступков консульство отправляет виновных в Россию на основании донесения монастыря без переследования дела, подписаннаго настоятелем и Советом его.

От наших консулов монастырь получает список русских поклонников обоего пола с означением их звания, чина, и времени пребывания в Иерусалиме. Это нужно для того, чтобы настоятель его знал, как с кем обращаться и какие принимать меры к исправлению погрешающих.

Русские поклонники, по словесному приказанию наших консулов, после явки в Святогробский монастырь являются и к настоятелю нашего монастыря.

Он, в отсутствии наших консулов, разбирает взаимные ссоры и неудовольствия русских поклонников и, с помощью Святогробского монастыря, ходатайствует за них пред местным начальством в случае обид, нанесенных им арабами, или выручает их из тюрьмы, если это начальство заключит их в нее по какому-либо поводу. Русский не должен скверниться турецкою тюрьмою, хотя бы он и виноват был. Его накажет монастырь наш.

Греческие обители во имя свв. Феодора и великомученицы Екатерины, назначенные для русских поклонников обоего пола, обозреваются настоятелем нашего монастыря, и он уведомляет высшее начальство о нуждах их. Посредство Консульства в сем деле произвело бы лишнюю переписку.

Но игумена и игумению помянутых обителей определяет и судит Святогробский монастырь, однако при участии нашего настоятеля и консула.

Для сопутствования русским поклонникам в Назарет и Тивериадскому озеру и для надзора за ними посылается один старец и кавас нашего монастыря.

Отправлением сих поклонников в Россию занимается Консульство, а не монастырь.

В случае разъездов настоятеля и братии по Святой Земле монастырь своим именем, без сношения с Консульством, берет дорожные виды у местного начальства и такие же виды по той же надобности испрашивает у него для русских поклонников или путешественников.

8. Настоятелям нашего монастыря дозволяется ездить в Египет и Сирию для узнания состояния и нужд Престолов Александрийскаго и Антиохийскаго. Но лучше и сообразнее с их назначением, чтоб они предпринимали сии поездки уже по окончании ими летней службы своей для богомолья в Синайской обители и в сирийских монастырях. Разъезды же в Палестине с целью ученою или благотворительною Делаются ими по доброй воле и по требованию обстоятельств, например, для вспоможения после землетрясений. На сии разъезды отпускается им ежегодно [50] небольшая сумма, например 300 рублей серебром. А на путевые издержки в Египте и Сирии даются особые деньги, по примеру священников посольских, возвращающихся в Россию.

9. При нашем монастыре временно (три или четыре года) находится иконописец и обучает местных арабов церковной живописи для снабжения все церквей Палестинских и Сирии святыми образами ³⁰.

Приложение 5

Инструкция архимандриту Порфирию, отправляемому в Иерусалим ³¹

1. Пребывание архимандрита Порфирия в Иерусалиме и подчиненных ему лиц ограничивается 3 годами, если впрочем Святейший Синод не признает нужным впоследствии сократить или продолжить сии сроки.

2. Как ему, так и подчиненным ему лицам, как то: иеромонахам, иеродиаконам и послушникам, состоять там не иначе как в качестве поклонников.

3. Сначала отправляется с ним самое малое число лиц. Причем отправляемые на первый раз воспитанники духовно-учебных заведений должны исполнять звание послушников.

4. В случае отсутствия или тяжкой болезни архимандрита, заведование имуществом Миссии и начальство над состоящими при ней переходит к старшему по нем, если, по распоряжению высшего духовнаго начальства, не будет назначено для сего особое духовное лицо.

5. По благословению Блаженнейшаго Патриарха Иерусалимскаго относительно места и времени, какие для того избраны будут, Литургия, и прочие требы церковные, отправляются в Иерусалиме самим архимандритом или по его указанию состоящими при нем духовными лицами.

6. Когда при архимандрите будет состоять иеромонах, то сей последний, в случае болезни или отлучки настоятеля посольской в Константинополе церкви, отряжается, по усмотрению начальства, туда для временнаго исправления его должности.

7. Снискав разрешение Блаженнейшаго Патриарха служить Литургию на славянском языке, русские поклонники должны стараться по возможности применяться к древнему греческому обычаю, избегая всего, что может не нравиться тамошнему духовенству и жителям. Сверх того, они не должны ни под каким предлогом устраняться от служения по-гречески вместе с тамошним духовенством, дабы не навлечь на себя упрека в гордости или равнодушии к грекам.

8. Архимандриту поручается наблюдение за поведением и распределение ученых и всех прочих занятий всех подчиненных ему лиц.

9. Кроме того ему предоставляется, с надлежащею осторожностью, допускать к участию в занятиях с русскими послушниками до пяти или шести греческих и арабских юношей, дабы они могли готовиться в преподаватели, а русским пособлять совершенно изучать греческий и арабский языки.

10. Русское братство помещается в самом Иерусалиме; но не запрещается однако архимандриту, а с его разрешения и другим лицам, получив на то благословение Блаженнейшаго Патриарха, проводить время в Вифлееме, в обители Святого Саввы и в других местах, подведомых Иерусалимскому Престолу, когда сего требует [51] здоровье или какая-либо полезная цель, как например: ученые исследования, вспоможение христианам после землетрясений, голода и других бедствий и т. д.

11. Архимандриту Порфирию представляется выбрать в Иерусалиме помещение, по ближайшему объяснению с Патриархом и консулом. Если Архангельский монастырь не будет слишком обширен для ограниченного числа русских духовных лиц, то можно предпочтительно иметь его в виду, с тем чтобы самонужнейшие в нем починки произвести за счет русский, буде Святогробская братия изъявит на то добровольное согласие.

12. Архимандрит за каждые полгода представляет о занятиях своих и своей братии отчеты посланнику в Константинополь для препровождения в Святейший Синод чрез Министерство иностранных дел.

13. Право наказания русских поклонников, разбирательство их дел, зависимость греческих монастырей, ими занимаемых, – все сие остается неизменно на том же основании, как доселе. Архимандрит же и состоящие при нем лица действуют на нравственность русских поклонников, при удобных случаях, одними лишь духовными назиданиями, советами, внушениями, а всего более примером собственнаго своего жития. Равным образом они устраняются от содействия во всех полицейских мерах.

14. Архимандрит не должен принимать ни малейшаго участия в делах и вопросах политических; он может лишь делать, в случае нужды, изустные дружелюбные представления Патриарху и консулу, когда заметит что-либо полезное к улучшению участи и доброму порядку русских поклонников.

15. Архимандриту предписывается по общему долгу христианства и службы Отечеству, быть с консулом в постоянном единодушии. Он сообщает консулу, что узнает особливо важного и требующаго внимания от носителя Православной Восточной Церкви, и содержит его в известности о раздаваемых милостынях и пожертвованиях, и в случае разъездов обращается к его посредству для снабжения себя защитою и видами от местного начальства.

16. Консул, при должном уважении к духовному сану архимандрита, призван однако же передавать ему наставления посланника и делать доверительные внушения для пользы дел Церкви и службы. Архимандрит обязан принимать их со всем должным вниманием.

17. Руководство лиц, состоящих при архимандрите, предоставлено ему вполне, а консул не принимает жалоб их ни на архимандрита, ни друг на друга.

18. Приношения, Святому Гробу из России пересылаемые, доставляются в Иерусалим по усмотрению Миссии в Константинополе чрез посредство или консула или архимандрита. Впрочем, сему последнему не возбраняется вносить таковые пожертвования от имени доброхотных дателей, которые за сим отнеслись бы прямо к нему.

19. Для сопутствия русским поклонникам в Назарет, Тивериаду и для надзора за ними во время пути архимандрит, по соглашению с Патриархом и консулом, отпускает, в случае особливой нужды, кого из состоящих при нем лиц. Консул снабжает оное кавасом и потребным видом местного начальства.

20. Поездки в Египет, Синай и вообще в места, не зависящие от Иерусалимскаго Престола, допускаются не иначе как с предварительнаго разрешения посланника. Для издержек на таковые путешествия Константинопольская Миссия назначает каждый раз особливые денежные дачи, сообразуясь примеру посольских священников, возвращающихся в Россию.

21. Ежели в числе духовных лиц при архимандрите будет кто-либо из сведущих в иконописании, то познания его могли бы быть обращены для снабжения беднейших палестинских церквей пристойными иконами. Причем однако ж вменить ему в обязанность не отступать от древних византийских образцов и не занимать от западного искусства ничего, кроме правильности в чертах рисунка. Тем лучше, если он будет обучать иконописанию единоверных нам греков и арабов. [52]

Ваше Превосходительство, Милостивый Государь ³²

К предположениям об отправлении Духовной Миссии в Иерусалим и о водворении ее там, осмеливаюсь присовокупить мнение мое: не благоугодно ли будет начальству обратить Одесский второклассный Успенский монастырь в ставропигиальный первоклассный общежительный монастырь Иерусалимской Миссии на следующих основаниях и по следующим расчетам:

1. Из сего монастыря монахи посылаются в Иерусалим на служение при Миссии и, по окончании оного, возвращаются в свои места. Этою мерою, между прочим, обеспечивается их успокоение после трудов.

2. В сем монастыре открывается Миссия в случае войны Турции с Россиею и по замирении опять отправляется в Святой Град на дело свое.

3. Сей монастырь служит школою иконописания для снабжения всех церквей Сирии и Палестины святыми образами, и приготовительным училищем для тех, которые вновь назначаются в Иерусалим. Ибо возвратившиеся оттуда будут приучать их к разговору на языках новогреческом и арабском.

4. Сей монастырь заготовляет и отправляет в Святой Град все нужное для Миссии на ее деньги.

5. Он одевает монахов, назначенных в Иерусалим, на счет их жалованья и братской кружки. Посему из окладов Миссии исключается сумма на этот предмет.

6. При помощи штатного жалованья и доходов Одесскаго монастыря со временем уменьшатся и даже совсем прекратятся денежные дачи казны на подъем и путевые издержки Миссии от Одессы до Иерусалима и обратно, как это объясняется ниже (п. 9).

7. Настоятель Одесскаго монастыря есть начальник Миссии Иерусалимской, а в его отсутствие управляет сею обителью наместник его.

8. По возвращении настоятеля из Святаго Града в Одесский монастырь старший член Миссии назначается начальником ее и, по определении предшественника его к другой должности или после перемещения его в другую обитель, утверждается настоятелем сего монастыря. Такое чередование будет последовательно.

9. Жалование, какое по штату назначится настоятелю Одесскаго монастыря, равно как и установленный выдел ему из братской кружки, остаются запасною суммою до возвращения его из Иерусалима. Эта сумма, которая сделается довольно значительною от немаловременнаго отсутствия его и от приращения ее в банках, по особым распоряжениям духовнаго начальства употребляется на подъем и путевые издержки членов Миссии, на том основании, что содержание настоятеля в Иерусалиме обеспечено особым окладом Миссии.

10. Настоятель Одесскаго монастыря, по возвращении из Святаго Града, пользуется как монастырским жалованьем своим, так и выделом из братской кружки до будущаго назначения его.

Если это мнение и это основание и расчеты удостоятся внимания духовнаго начальства, то соображения касательно учреждения нового порядка и общежития в Одесском монастыре и новых отношений его к Святейшему Синоду и к епархиальному начальству могут быть изложены в особой записке.

С совершенным почтением и преданностью имею честь быть.

1847 года 6-го июня

Подготовка текста и примечания Н. Н. Лисового.

Комментарии

28. Доклад К. В. Нессельроде был опубликован П. В. Безобразовым: Материалы для биографии епископа Порфирия (Успенского). Т. 1. Официальные документы. СПб., 1910. С. 5-8.

29. Материалы для биографии. Т. 1. С. 146–160. В тексте документа, приводимом В. Н. Хитрово в качестве приложения № 4, имеются некоторые разночтения по сравнению с текстом, изданным П. В. Безобразовым. Прежде всего, В. Н. Хитрово опускает многочисленные, не относящиеся к существу дела «примечания», которыми обильно уснащена «Записка» архимандрита Порфирия.

30. В издании П. В. Безобразова уточнение, почему-то опушенное В. Н. Хитрово: «Высочайше утвержденная 28 августа 1847 г.».

31. Инструкция опубликована: Материалы для биографии. Т. 1. С. 20–24.

32. Письмо архимандрита Порфирия написано в рукописи другим почерком и не имеет обычной для статьи В. Н. Хитрово нумерации приложений. Оно помечено лишь карандашной цифрой «6».

Текст воспроизведен по изданию: В. Н. Хитрово. Русская духовная миссия в Иерусалиме // Богословские труды, Вып. 36. 2001