ИЗ РИМА В ИЕРУСАЛИМ, сочинение графа Николая Адлерберга. Санктпетербург. 1853. стр. VII и 262 в 8 д.

Вот что говорит автор в своем предисловии: «Так решился я назвать заметки на пути моем от начала до главной его цели. Эти беззатейные строки были написаны мною без претензии на литературную известность, без всякого авторского тщеславия, единственно для освежения в памяти того, что я видел, и притом в то время, когда писались они, я не имел и мысли пустить их когда-нибудь в свет. Между тем некоторые снисходительные приятели, прочитав, одобрили этот рассказ о моем странствовании и уговорили меня напечатать мои впечатления, которые имеют лишь одно достоинство: они чужды всяких вымышленных прикрас. По моему, лучше многое даже не досказать, нежели густыми, ложными добавлениями искажать истину.

«Очерки путешествий не должны быть плодом фантазии, ни вымышленной болтовней. Глубокие, ученые исследования принадлежат историческим сочинениям, а потому они здесь столь же неуместны, как философские и политические рассуждения. Путевые заметки должны быть зеркалом того, что действительно было в путешествии, ибо путешествие не сказка, а быль».

Подобное предисловие уже одно дает автору право на имя добросовестного писателя и нелицеприятного слуги русского слова и [3] истины на поприще литературной деятельности. Прочтение же всей книги заставить невольно поставить автору в укор его скромность. Владея так хорошо русским слогом, как владеет им он, можно смело иметь претензии на литературную известность, — и право на видное место между отечественными писателями.

В предисловии своем между прочим автор обещает, что его заметки будут чужды ученых и исторических исследований; а между тем дарит нас очень дельными историческими сведениями при описании Афин, Египта и святых мест в Иерусалиме. Такие неожиданные подарки тем приятнее читателю, что он привык большею частию к противному, т.-е. к тому, что автор не сдерживает в своей книге и половины данных им обещаний, а не только не выходит из пределов их.

Познакомим читателя с содержанием книги.

Описание путешествия начинается с описания католической Пасхи в Риме, откуда автор через Анкону, Корфу, Патрас, Востицу, Лутраки, Каламаки и Пирей, приезжает в Афины. Пребывание в Афинах дало автору возможность очень дельно поговорить о всех достопримечательностях древней столицы Греции. Отсюда путешественник отправился к африканским берегам и сообщает нам любопытные известия о восточных карантинах. — Описывая Александрию, автор говорит о жилищах Мехмеда-Али и Сеида-Паши, о тамошних присутственных местах, об отношениях паши к народу, о дельте, о помпеевой колонне, клеопатриных иглах, о ее купальне, о торговле невольницами, и, по случаю встречи с двумя лезгинами, о генерале Пассеке — как видите, все о предметах вполне достойных внимания человека любознательного. — Здесь же встречается он с Решид-пашею, который приглашает его на пароход свой и довозит до Бейрута. Интересны описания Кармельского монастыря, дынного сада и Акры. — Автор путевых заметок всячески старался попасть в Иерусалим к празднику Пасхи, и это заставило его решиться продолжать путь в арабской лодке, на которой он счастливо выдержал бурю и после различных описанных им происшествий прибыл в Яффу. Не имевшему счастия покланяться заветным Святым местам весьма любопытно описание дороги из Яффы в Иерусалим, а имевшему этому счастие приятно прочесть страницы графа Адлерберга как воспоминание. — Наконец, путешественники добрались до Иерусалима. Высказываемые чувства автора при вид этого святого града ясно обрисовывают в нем истинного христианина, и читателю больно за него, томящегося [4] ожиданием у ворот Иерусалима затворенных вследствие турецких обычаев. Понятны негодования русского при виде унижения веры христианской и при пренебрежении крестного пути. — Умилительна встреча с митрополитом Мелетием, и в высшей степени интересно и назидательно описание шествия на поклонение Гробу Господню и всех подробностей храма Воскресения Господня. — Автор слушал здесь литургию и делится с читателем всеми своими впечатлениями, за которыми мы и отсылаем читателя к самой книге, ручаясь ему, что чтение ее принесет ему более, чем полное удовольствие. Описав все достопримечательности Иерусалима, автор говорит о своем говений и об устройстве по совету митрополита Мелетия христианского храма в Кераке. Сумма на это устройство составлена впоследствии из добровольных приношений, и новый храм освящен в 1849 году. Этим известием кончается книга графа Николая Адлерберга, представляющая собою весьма отрадное явление в нашей современной литературе.

Не можем удержаться хотя от одной выписки из книги, желая представить ее как доказательство сказанного нами о прекрасном слоге и назидательном духе рассмотренного нами сочинения. Возьмем на выдержку: стр. 194.

«В 8 часов по полудни нам сказали, что храм отперт. Перекрестившись, мы последовали за проводниками монахами по крутым, темным улицам, по направлению к храму Воскресения Господня. Никогда не забуду я этого таинственного шествия. Весь город, покрытый непроницаемою темнотою ночи, уже дремал в глубокой тишине; все улицы были пусты; мы шли медленно, как бы ощупью, по неровным размощенным закоулкам».

«Монахи в черных длинных рясах сопровождали нас с зажженными факелами; они шли молча, с поникшими головами; легкий ветерок развевал длинные концы покрывал с их черных клобуков. Нетерпение наше росло с каждым шагом; казалось, мы проходили бесконечное пространство. Наконец, выходя из узкого переулка, мы остановились на небольшой площадке, обрамленной высокими строениями разнообразной древней наружности.

— «Вот храм, где заключены Гроб Господень и Голгофа! — сказал, указывая в право на возвышающиеся строения, шедший возле меня монах Дионисий, который, по приказанию митрополита, состоял безотлучно при нас в качестве проводника или чичероне.

«Голгофа!... гроб Господень!» повторял я за ним машинально. Как громовым ударом поразили меня эти слова. Скажите, не то ли [5] же самое почувствовали бы и вы? Вообразите, что вы стоите в темноте ночи, посреди Иерусалима, окруженные факелами и монахами; вдруг незнакомый голос шопотом доводит до вашего слуха эти многознаменательные слова: здесь Гроб Господень и Голгофа!!!

«Слова эти внятно отозвались моему слуху; я повторил за монахом: «здесь Гроб Господень и Голгофа!» Но в то же время спрашивал себя: где я? Не игра ли это нетерпеливого моего воображения? Не сон ли?.... Между тем мы подошли к дверям храма; тяжелый замок загремел на звонких пружинах; старинные петли завизжали, и дверь отворилась.

«Величественная темнота наполняла храм; лишь несколько мерцающих лампад сосредоточивали в средине бледный свет. Возвышающаяся на несколько вершков от пола продолговатая плита красножелтаго мрамора, находясь против дверей в нескольких шагах от входа, прежде всего остановила на себе мое напряженное, благоговейное внимание; освещенная сверху рядом теплющихся лампад, эта плита находится почти на половине расстояния от Гроба Господня к Престолу св. Голгофы.

«Какое-то безотчетное, сверхъестественное чувство глубокой веры и страха Божия мгновенно овладело мною, и невыразимый трепет пробежал по моим членам, когда я приблизился к этому первому памятнику, свидетельствовавшему мне о Господе.

«Под влиянием этого необыкновенного чувства глубокого благоговения и живого откровенного сознания собственной ничтожности, я подошел к святыне.... язык мой онемел; я не спрашивал у монаха, что значит этот камень, эти горящие над ним лампады; безотчетный душевный трепет говорил мне ясно, что здесь один из памятников Богочеловека. Не требуя дальнейших пояснений, я стоял в немом восторге, как бы чувствуя невидимое присутствие Духа Божия; колени мои сами собою подогнулись, и в этом непонятном мне дотоле молитвенном чувстве, я приник устами к поверхности священной плиты.... Это был так называемый камень миропомазания: на нем пострадавший Искупитель, снятый со Креста, покоил пречистое свое тело, окровавленное крестным истязанием, пока благочестивый Иосиф и другие ученики, снявшие Иисуса с древа, омыв следы крови и обложив его ароматами, смирною и диваном, обвили в плащаницу для положения во гроб».

Текст воспроизведен по изданию: Из Рима в Иерусалим, сочинение графа Николая Адлерберга // Москвитянин, № 17. 1853

© текст - Погодин М. П. 1853
© сетевая версия - Thietmar. 2018
© OCR - Андреев-Попович И. 2018
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Москвитянин. 1853