ИССЛЕДОВАНИЯ О ПАЛЬМИРЕ. — Местоположение знаменитой столицы Зиновии не было известно Европейцам до 1691 года, когда путешественники, услышав от Арабов о величественных развалинах в пустыне, захотели их видеть и удовлетворить свое любопытство. Рассказы их о Пальмире более полувека были почитаемы за басню, пока наконец Англичане Роберт Вард и Кавалер Деркинс, обозрев развалины, издали свое путешествие с планом и описанием великих памятников, которые они видели: «должно признаться» — говорит один знаменитый путешественник последнего столетия — «древность ничего не оставила подобного ни в Греции, ни в Италии, чтобы могло равняться с остатками Пальмиры».

На Восток от Анти-Ливана, в Дамасском Пашалыке, переехав от города Стомзы дикие степи и узкий проход между двумя цепями гор, — там, на краю равнины внезапно представляются взорам развалины Пальмиры, брошенные подобно острову среди песчаного Океана. Зрение теряется между бесчисленным множеством рядов колонн, из коих некоторые в 70 футов вышины; по средине развалин находятся остатки удивительного храма; издали глаз только замечает лес колонн, разбитые гробницы, обломки капителей и других украшений, которые разбросаны по земле: храм этот был посвящен [661] солнцу, божеству Пальмиры, и весьма замечательно, что вход в храм был с западной, а не с восточной стороны. Часть его фасада и перистиля еще твердо стоят, а весь храм был окружен двойным рядом колонн, составляющим между собою обширное пространство; каждая сторона храма имела в длину 680 футов. Памятники, оставшиеся в Пальмире, относятся к разным эпохам; но большая часть их носит на себе печать трех веков, предшествовавших нашей эре; и хотя ни одного из них нельзя отнести ко временам более отдаленным, но все согласны в том, что Пальмира носит на себе печать глубокой древности. В окрестностях ее еще и теперь встречаются обломки циклопических построений, подобных тем, какие находятся в Балбеке, которые народное предание приписывает волшебникам и духам. И в самом деле, кажется, требовалась сила свыше человеческой, чтобы потрясти эти огромные массы.

Не делая никакого заключения, нам кажется вероятным, что Пальмира, по своему названию, есть древняя Тадмура, построенная и укрепленная Саломоном. Историк Иосиф говорит: «Царь сей окружил этот город стеною, для надежного обладания им, и назвал его Тадмура, что значит место пальм».

Тадмура, предпочитаемая всеми своими соседями, по причине здоровой воды и важности в торговом отношении, много терпела от бесчисленных войн с идолопоклонниками и Иудеями; во время похода Навуходоносора на Иерусалим, она была им взята и разрушена; в последствии она опять возобновилась, возвеличилась в могуществе и великолепии с падением великих столиц Востока, Ненивии и Вавилона, и в свой черед сделалась столицею. После сего она скрывается с поприща Истории в продолжении [662] многих веков; наконец в эпоху долгой борьбы между Римлянами и Парфами, она является под новым именем Пальмиры, подобно рекам пустынь, которые исчезая в песках, потом опять появляются с новым величием, под другим именем. Пальмира умела долго сохранять свою независимость и неутралитет между двумя могущественными Монархиями, и достигла своего высшего развития в третьем веке по Р. Х., около того времени, когда Император Валентиниан был побежден и взят в плен Сапором, Персидским Царем. В это время ее могущества, вокруг нее является и быстро растет геройский народ, которому, спустя три века позже, религиозный фанатизм должен был уступить половину Земного Шара. Бесчисленные племена Арабов, кочевавшие в соседних пустынях Пальмиры, повиновались ее знаменитому Полководцу Оденату, который по примеру других вождей и Государей Азии, после победы Персов над Римлянами, послал победителю льстивое письмо и дорогие подарки. Но свирепый Сапор приказал бросить их в Евфрат, сказав: «кто сей Оденат, осмелившийся писать к своему повелителю? Если он хочет избежать гнева, то пускай явится с связанными руками и повергнется пред моим престолом: если же он не решается, то я истреблю его, вместе с его племенем и со всем народом». Оденат одушевляет мужество своих Арабов, возбуждает к мщению жителей Пальмиры и устремляется на встречу Сапору: разбивает его, заводит и уничтожает его во многих встречах; отбивает у него сокровища, его жен и принуждает удалиться по другую сторону Евфрата. Таким образом Оденат чрез свое мужество делается супругом знаменитой Зиновии, Царицы Пальмиры, и получает от Императора Галлиена титул Августа и верховного [663] повелителя Востока. Оденат был умерщвлен во время пиршества; после него Зиновия царствовала одна.

Зиновия, знаменитая и по уму и красоте, говорят, происходила из рода Птоломеева; она была знакома с Литературами Греческою и Римскою, и избрала себе в советники и наставники Философа Лонгина, творца о Высоком. Страстно любя Искусства, охоту и войну, она то украшала зданиями свою столицу, то сопровождала своего супруга на охоте, или преследовала Полководцев Сапора и их войска. После смерти Одената, она наказала его убийц и приняла титул Царицы Востока, удержав также название Августы, не взирая на сопротивление Сената и Императора. Вскоре она освободилась от Римского попечительства, разбила их легионы, покорила Египет и хотела сделать Пальмиру столицею вселенной. По прошествии пяти лет знаменитого царствования, в продолжение коих трудно определить, была ли она обязана славе оного своему счастию или своим талантам, Зиновия увидела конец своего благоденствия. Аврелиан, неустрашимый воин, наследовал Империю и лично выступил против нее. Зиновия ждала его и дала битву у стен Антиохии. Искусные стрелки и сильная конница, закованная в железо, составляли большую часть ее сил. Первые ряды Римской армии были разбиты; но когда ее стрелки истратили свои стрелы и Аврелиан, увидев, что неприятельская конница опрометчиво бросилась преследовать, двинул своих ветеранов, закаленных в продолжительных войнах на берегах Дуная с дикими народами, Сирийская пехота обратилась в бегство; конница, истощенная, не могла далее выдерживать стремления легионов; поражение и убийство было ужасное. Зиновия собрала другую армию, и в другой раз была разбита в окрестностях Змера; потом удалившись [664] в свою столицу, она заперлась, и понуждаемая Римлянами сдаться, отвечала, что оставит свое Государство только вместе с жизнию. Аврелиан осадил Пальмиру, но встретил сильное сопротивление, и его беспокойство, выраженное в письмах Сенату, свидетельствует всю важность и трудность предприятия.

Но Зиновия сделала неизгладимую ошибку тем, что чуждалась своего народа, который был бы для нее крепчайшим оплотом против Римлян: ее страсть к Искусствам и просвещению Греков, — страсть, составившая ее славу, также была и причиною ее гибели. Иноземцы, Греки пользовались полным ее доверием и были предметом обидного предпочтения туземному народу и соседним племенам: и когда заключась в стенах, теснимая Римскими легионами и голодом, она вспомнила о храбрых Арабах, то уже было поздно, — они не отвечали на ее воззвание. Должно было уступить силе и бежать; но прежде, нежели отдала свою столицу Римлянам, Зиновия покинула Пальмиру и поспешно бежала чрез степи: ей изменили; Аврелиан ее преследовал, и его конница нагнала ее на берегах Евфрата. Когда Зиновия была представлена пред Аврелиана, он спросил ее: кто внушил тебе дерзость сопротивляться Римским Императорам? — «Я не видела Императоров» — гордо отвечала Зиновия — «ни в Галлиене, ни в подобных ему; но ты умеешь побеждать и я признаю тебя достойным сего титла». Впрочем уверяют, будто бы ее твердость несколько позже поколебалась, и напуганная новыми вопросами, она назвала Философа Лонгина главным виновником ее сопротивления; Аврелиан приказал его казнить; Лонгин умер, как мудрец, утешая своих друзей и жалуясь на Царицу, которая предала их в руки палачей.

В Риме Зиновия была лучшим украшением [665] Аврелианова триумфа: обремененная драгоценными украшениями, на шее с золотою цепью, поддерживаемою рабами, она предшествовала колеснице победителя. Галл Ветрик также находился в триумфальном шествии; но тот и другая, после триумфа, имели не ту участь, какую прежде Рим предназначал пленным повелителям, лишенным Престола. Ветрик получил Дворец, в котором дал праздник Императору, а Зиновия кончила свою жизнь в очаровательной вилле близ Тибура. Это обстоятельство наиболее показывает смягчение древних нравов; без сомнения, эта счастливая перемена была плодом высшего просвещения и более происходила от чувства образованного, нежели от ослабления народного характера. Презрение и жестокость к побежденным Государям составляли две характеристические черты духа древнего Рима, и они не могли изгладиться, не обнаружив нового призрака разрушения. И точно, Римская Монархия тогда уже клонилась к падению, и два века спустя после триумфа Аврелиана, Пальмира была отомщена: она, едва пережив свое завоевание, употребила усилие низвергнуть иго, но возмущение было знаком ее разрушения. С тех пор История более ни слова не упоминает о Пальмире: Алеп и Дамаск возвысились на ее развалинах, собрав к себе часть ее сокровищ. Теперь единственные жилища, встречаемые среди развалин Пальмиры, состоят из каких-нибудь тридцати хижин, в которых живут бедные Арабы, питаясь обработыванием полей и молоком своих стад. Черты их лица и некоторые другие особенные признаки, заставляют думать, что они происходят от древних обитателей Пальмиры; но не между ими должно искать какого-либо сведения об этом знаменитом городе, которого История, как и многих других столиц [666] древнего мира, известна только на том самом месте, где они владычествовали.

Текст воспроизведен по изданию: Записки герцога Лирии // Журнал министерства народного просвещения, № 2. 1838

© текст - ??. 1838
© сетевая версия - Тhietmar. 2021
©
OCR - Иванов А. 2021
© дизайн - Войтехович А. 2001
© ЖМНП. 1838