СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

О ДЕЙСТВИЯХ ОМЕРА-ВРИОНЕ ПРОТИВ РОССИЙСКИХ ВОЙСК, ОСАЖДАВШИХ ВАРНУ В 1828-м ГОДУ

Не прежде, как когда прибыл к Варне Гвардейский корпус, представилась возможность обложить надлежащим образом крепость сию, которая имела беспрепятственное сообщение с армиею Великого Визиря чрез Боргос и Айдос.

Для обложения Варны с южной стороны отряжен был Генерал-Лейтенант Головин с одною бригадою. Сообщение с осаждающим корпусом имел он чрез броды, между Лиманом и озером Девно находящиеся. Козаки распространяли поиски свои до Камчика, на правом берегу коего по большему Балкану собраны были Турецкие войска.

Генерал Головин расположив отряд свой, для обложения Варны в удобной к укреплению позиции аа, (Чер. II) [67] прислоненной правым крылом к морю, а левым к Лиману, отыскал для прикрытия оной от неприятеля, приступающего для освобождения Варны, другую позицию у Куртепе на высоте b, примыкающей левым крылом к Галате. Однакоже, хотя высота сия есть значительнейшая во всей окрестности, занятие позиции сей потребовало бы более войск, чем, по состоянию осаждающего корпуса, на сие употребить было возможно.

По сей причине предпочел Генерал Головин другую позицию сс, которая хотя имела то неудобство, что не представляла удобности к отступлению, но за то доставляла другие тактические выгоды и требовала меньше войска. Новая позиция сия, в последствии, укреплена была шестью редутами, устроенными по высотам мыса Галата; и коль скоро получено было, известие, что Омер-Врионе переправился чрез Камчик и подступает к Варне для освобождения оной, переправлены были от осаждающего корпуса под Начальством Генерала Бистрома чрез Варненский залив войски, кои и заняли сию укрепленную позицию на мысе Галата. [68]

Когда Омер-Врионе с корпусом своим (который с начала полагали в 6 тысяч) появился и стал укреплять позицию свою при Гаджи-Гассан-Ларе, Праводы и Девно были заняты войсками от стоящей под Шумлою армии отряженными. Российскими войсками из лагеря при Галате предпринята была рекогноссировка против Гаджи-Гассан-Лара, и тут, не ожиданно, нашли они на Турецкий лагерь. Турки из оного сделали на Русских нападение и нанесли значительный урон Лейб-Гвардии Егерскому полку. Последствием сего было занятие Омером-Врионе позиции при Куртепе напротив позиции Генерала Бистрома.

Троекратные покушения Омера-Врионе, одно на левый фланг позиции Генерала Бистрома, другое на центр оной, и третье на редуты правого фланга, были отражены храбростию Российских войск, чем и подтвердилась надежность избранной и укрепленной позиции сей.

До переправления Омером-Врионе войск своих чрез Камчик, когда он только еще выступил из Шумлы с 14-ю тысячами, будто бы к Айдосу, Генерал-Фельдмаршал Граф Витгенштейн, [69] заметя движение сие, тотчас отрядил, под Начальством Принца Евгения Виртембергского, к Девно все свободные войска 7-го Корпуса.

До прибытия же туда войск сих, прикрывал Генерал-Маиор Деллинсгаузен броды, у Гебеджи (единственный пункт для отступления Генералам Бистрому и Головину) и 10-ть эскадронов Гвардейской Кавалерии отряжены были из лагеря под Варною, для совокупного с бригадою Генерала Деллинсгаузена наблюдения и удерживания в отдалении войск Омера-Врионе.

Между тем Принц Евгений Виртембергский, в Девно, получил приказание у Гаджи-Гассан-Лара собрать 10-ть баталионов пехоты, 14-ть эскадронов и 50 козаков и 36 орудий (всего около 6-ти тысяч) и учинить нападение на Омера-Врионе с тылу у Куртепе, по дороге от Правод к Варне, а Генералу Бистрому (имевшему также около 6-ти тысяч) повелено было в то же время из укрепленной позиции его занять Омера-Врионе с фронта.

Положение при Куртепе было высмотрено с одного высокого кургана, с [70] коего, вероятно, можно было видеть только левый фланг; а правый и центр были сокрыты за высотами около Куртепе. Принц Евгений, предпринятою рекогносцировкою, со стороны Мимисоалара открыл тыл правого фланга Турецкого лагеря, и по расположению оного полагал силу войска Омера-Брионе до 20 т. человек (по последовавшим после оффициальным донесениям показано 30 т). На донесение о сем, получил он вторичное приказание атаковать его, и тотчас приступил к исполнению сего повеления.

Гористое и лесом покрытое местоположение чрезвычайно затрудняли наступательные движения его; ибо не было ни дорог для прохода колоннам, ни равнин, на коих бы можно было развернуть войски.

Принц Евгений Виртембергский, не взирая на все затруднения сии, выступил 18-го Сентября двумя колоннами: одна под Начальством Генерал-Маиора Ностица, из 10-ти эскадронов составленная, направлена была от Гаджи-Гассан-Лара к Мимисоалару, а другая из 10-ти баталионов и 4½ эскадронов с [71] артиллериею, пошла по дороге, к Варне ведущей.

Обе колонны соединились пред укрепленною Турками высотою d. Авангард, из 2-х баталионов состоявший, овладел сим, пехотою защищаемым, редутом; и на сем небольшом возвышении, хотя оно и было обстреливаемо из Турецкого укрепленного лагеря, поставлены были 10 орудий.

Прочие орудия за недостатком места, во все продолжение сражения сего, не могли быть употреблены, и должно было оставить их за горами под надлежащим прикрытием. Равномерно и для кавалерии местоположение было совершенно неудобное и она только малыми лишь частями действовать могла.

По овладении Российскими войсками редутом сим, вытесненные из оного Турки, подкрепленные свежими войсками из лагеря, предприняли сами наступательные действия, были однако же неоднократно опрокинуты, и наконец обращены в бегство. Российский авангард, из 2-х баталионов состоявший, преследуя бегущих по пятам, гнал их [72] до самого укрепленного Турецкого лагеря.

Принц Евгений Виртембергский, в предположения коего не входило учинить нападение на укрепленный лагерь Турецкий, не расстроив оного предварительно действием Артиллерии своей, нашелся однако же вынужденным авангард под Начальством Генерал-Маиора Дурново подкрепить 5-ю баталионами, и таким образом ворвались Русские в укрепления на правом фланге Турецкого лагеря, где и завязалось жестокое сражение, после коего, чувствительная потеря и невозможность ввести в действие кавалерию и артиллерию, понудили Принца Евгения прекратить нападение и занять позицию у взятого от Турок редута, и тем сражение сие кончилось ¹.

Генерал Бистром, от коего отклонен был правый загнутый фланг неприятельской позиции, заключая о [73] приближении неприятеля по перепалке отряда Принца Евгения, которая была ему уже слышна, тотчас отрядил несколько баталионов для нападения на укрепления левого фланга неприятельской позиции. Однакоже большого успеха последовать не могло, по причине отдаленности одного от другого обоих флангов, на коих происходили нападения сии.

Принц Евгений Виртембергский, за недостатком в воде, не видя возможности оставаться в занятой им после сражения позиции, перешел в ночи к Гаджи-Гассан-Лару и потом оставя там, для прикрытия часть кавалерии, с 4 баталионами расположился у Османджи, подвинув Генерала Делингсгаузена далее по Лиману к Пейнарджи; остальные же, растроенные, баталионы, до самой сдачи крепости Варны, употреблены были в оборонительных действиях.

Омер-Врионе, до самой сдачи Варны, (29 Сентября), стоял в бездействии у Куртепе, и когда узнал о падении Варны (в чем он мог своими глазами удостовериться, не выходя из лагеря своего), поспешно отступил он чрез [74] Петрикиой и Камчик, в укрепленный лагерь при Дервишкиой. Принц Евгений Виртембергский, преследуя Омера-Врионе, соединился с войсками Генерала Бистрома у Петрикиой и дал еще сражение при реке Камчике. Значительного же урона нанесть войску его он не мог, потому что в бегстве своем они уже далеко от него уклонились.

Рассматривая действия сего Турецкого Полководца, можно разделить их на следующие две части: 1-е, переход его чрез Камчик и до сражения с Принцом Евгением Виртембергским; 2-е, действия его со дня сражения сего до падения Варны.

Ежели намерение Омера-Врионе было угрожать всей линии от Варны до Правод, тогда позиция при Гаджи-Гассан-Ларе избрана была цели соответственно. Отсюда мог он производить наступательные движения к Праводам и к Девно, и ежели бы удалось ему, расположенные около сих мест Российские войска оттеснить к Козлуджи, тогда мог бы он, обойдя озеро Девно, подойти к Варне для освобождения оной. [75] Также мог бы он подойти к Варне и чрез броды у Гебеджи.

Он мог бы также учинить нападение и на высоты мыса Галаты, и ежели бы оными овладел, тогда получил бы свободное сообщение с Варною.

Из всех упомянутых здесь предприятий, сие последнее, кажется, было бы легчайшее и для Турецкого войска удобнейшее. Для приведения оного в исполнение представлялись два средства. Омер-Врионе, прислонясь правым крылом своим к морю, мог напасть на левое крыло отряда Генерала Бистрома, или, заняв позицию у Куртепе, мог он левым флангом своим напирать на тот пункт, где правое крыло отряда Генерала Бистрома примыкало к тылу позиции отряда Генерала Головина, облегавшего Варну с Южной стороны.

Пункт сей был слабейший во всей позиции, но для нападения на оный требовалось больших сил со стороны Турецкой.

Из того, что Омер-Врионе расположился при Куртепе, заключить должно, что ему была не безызвестна важность нападения на пункт сей, и что он [76] почитал себя достаточно сильным для такого предприятия; а иначе вовсе было бы безрассудно избрать позицию сию.

Что Омер-Врионе имел войска до 38-ми тысяч, как показано в официальных донесениях, в том кажется сомневаться не должно, ибо где же были бы те Турецкие войска, кои не были ни в Шумле ни в Адрианополе?

Известно, что Оттоманская Порта, за исключением Гарнизонов по крепостям, имела войска в поле до 80 тысяч. В Константинополе и окрестностях его, в сие время, едвали было 10 тысяч; а ежели в Шумле было 40 тысяч и в Адрианополе 30 тысяч, то Омер-Врионе мог иметь вышеозначенное число войск; ибо он из Шумлы выступил с Албанцами к Айдосу и там присоединились к нему все войски, стоявшие в лагере при Адрианополе, за исключением нескольких тысяч, с коими Великий Визирь благополучно остался в Айдосе.

Впрочем, хотя бы и принять, что Омер-Врионе в лагере при Куртепе имел не более 24 тысяч человек, то и сего было бы слишком много по [77] тогдашним обстоятельствам; ибо при появлении его было на пространстве между Девно, Лиманом и Камчиком едва ли до 10 тысяч Русских войск, и даже по прибытии Принца Евгения Виртембергского было не более 16 тысяч.

Варна, с сильным ее гарнизоном не была еще так стеснена, чтобы осаждающая армия могла главные силы свои направить на Южный берег Лимана.

Нападение, учиненное Омером-Врионе (16 Сентября) с фронта, на позицию Генерала Бистрома, было для рекогносцировки слишком обширно, а для настоящего сражения не довольно решительно.

Омер-Врионе может быть станет извиняться тем, что он в деле сем мог употребить только половину войска своего, ибо другую половину должен он был оставить в лагере для докончания окопов оного. Ежели по Турецким уставам каждый лагерь, и даже при наступательных действиях занимаемый, непременно должно укреплять, тогда можно его в сем оправдать; но в таком случае должно посоветовать Туркам, чтобы они никогда не [78] предпринимали наступательных действий далее одного перехода от лагеря своего.

Отважное занятие позиции при Куртепе, нападение на Генерала Бистрома, защищение против Принца Евгения Виртембергского, все сии предварительные действия предвещали великие предприятия, и первая часть действий Омера-Врионе окончилась возбуждением важных от него ожиданий.

Но что сей хваленый Полководец, после сего, во второй части действий своих, 11 дней в совершенном бездействии, простоял у Куртепе верстах в семи от теснимой в виду его Варны, сего по Европейским правилам ни коим образом оправдать не возможно. Лагерь его наконец был уже укреплен, и выдержал несколько нападений, и, ежели позиция Генерала Бистрома была слишком крепка, чтобы можно было надеяться успеха от насильственного нападения, то весьма еще заманчиво было, либо решишься предпринять нападение на Принца Евгения у Османджи, либо растянуться до Лимана, дабы стеснить Генерала Головина в самое затруднительное положение. [79]

Впрочем, о сей второй части действий Омера-Врионе в бытописаниях поместить нечего.

Осадные работы под Варною ежедневно подвигаются вперед; осаждающими заложенные мины производят взрывы свои; Омер-Врионе все еще не шевелится; и, как будто желал только дождаться конца последнего действия, оставался он при Куртепе, доколе Российские знамена развились на стенах Варны.

Тщетно было бы догадками добираться открыть причины, почему Омер-Врионе действовал таким образом; замечательно однакоже то, что ни Султан, ни на высшую степь возведенный оборонитель Варны, отчета в том от него не потребовали. Надобно предполагать, что Принц Евгений нападением своим привел его в такое положение, которое, хотя не сделалось известным, поставило однакоже его в невозможность предпринять действия решительные. Хотя кажется и невероятно, чтобы претерпенный в сей день урон, или дознанная ненадежность позиции его, устрашили Омера-Врионе, однако же похоже на то, что отважность предприятия [80] Принца Евгения, и отличная храбрость, горстью войска его в сей день оказанная, такое над Турецкими войсками произвела действие, что Омер-Врионе не мог уже осмелиться вести их на решительное сражение.

До сих пор, по крайней мере, нет причин принять иное предположение. И так, дело сие вновь показало, сколь велики заслуги Генерала, который полученные повеления в точности исполняет, не взирая на встречаемые затруднения и препятствия; не взирая и на то, окажутся ли последствия оного по окончании сражения или предоставится развязка времени, и, в отдаленности еще сокрытым, обстоятельствам.

В сем отношении предприятие Принца Евгения Виртембергского и храбрых сподвижников его, без сомнения, принадлежит к числу блистательнейших воинских подвигов.

Комментарии

1. Общее мнение тогда было, что ежели бы у Принца Евгения была еще одна пехотная Бригада, которую бы он мог употребить, когда войски его ворвались в укрепленный Турецкий лагерь, то он разбил бы войски Омера-Врионе, несмотря на большое превосходство оных в числе.