-

ПИСЬМО Н. В. ПУТЯТЫ К Е. А. БАРАТЫНСКОМУ

ИЗ АДРИАНОПОЛЯ В 1829 ГОДУ.

... Помнишь ли, любезный друг, те суровые, вековые граниты, омываемые свинцовыми валами бурного моря, где провел ты многие годы молодости, где в первый раз мы встретились с тобою? — И как тебе забыть их! Впечатления, произведенные ими, мысли и чувства, волновавшие твою душу, сохранились в твоих звучных песнях и для тебя и для других; с ними сроднились и мои бесплодные воспоминания. Помнишь ли, как часто, среди сих мрачных картин угрюмой природы, пламенное воображение твое увлекалось в страны благословенного, роскошного Юга? Подобно первобытным сынам сих грозных скал, вслед за их могучими тенями, наши помыслы и желания стремились к той же цели, к тем же местам. Берега Дуная, Царьград, Греция, возрождавшаяся из пепла, были беспрестанными предметами наших разговоров.

Мечтанья наши отчасти сбылись. Знамена Русские развеваются в Адреанополе и издали дружелюбно приветствуют родной щит Олега. С берегов древнего Герба, осененных шатрами полуночных воинов, я пишу эти строки, чтоб изобразить тебе, как могу, окружающие нас новые для меня предметы.

Адрианополь, с дороги от Ямболя, по которой следовали наши войска, представляется отменно великолепно. Большое число высоких, стройных минаретов, разнообразных куполов, блестящих позолотою и яркими цветами, массы зданий, стелющихся в отдалении темною полосою по горизонту, огражденному возвышениями; прекрасная, тенистая роща вдоль реки, с развалинами обширного дворца султанов: все это сильно привлекает взоры и возбуждает любопытство, горящее уже нетерпением видеть древнюю столицу Оттоманской Империи.

Наша главная квартира расположилась лагерем среди помянутой рощи на берегах Марицы, в которую здесь впадают две другие [216] речки: Тунджа и Арта. Вслед за толпою наших воинов, я поведу тебя во внутренность сего обширного, восточного города; но перейдя мост ¹, возле коего возвышается полуразвалившаяся, четырехугольная башня, в которой прежде были устроены водоподъемы для Эски-Сарая ², мы остановимся на минуту перед фонтаном, осененным плакучими ивами. Фонтан этот представляет небольшое квадратное здание, наподобие киоска, из стен коего со всех сторон прозрачная и холодная струя льется в белые мраморные бассейны; группы женщин и миловидных девочек беспрестанно тут толпятся, черпая воду глиняными сосудами. Это место особенно привлекает нас, дыша какою-то негою и прелестью, возбужденными вечным журчаньем потока и томными, нежно нависшими ветвями ивы, которые как будто сливаются с ним ³. Обыкновенно на сих фонтанах, которых здесь множество, иссечены слова из Корана: вода все оживляет. Водопроводы служат единственными признаками некоторого попечения Турок об общественном благе, но в сем отношении оно необходимо в их жарком климате и предписывается самим их пророком. Надобно испытать действие томительного зноя и жажды во время долгого, трудного перехода в здешних краях, чтобы чувствовать вполне всю живость наслажденья при встрече прохладного источника. Но пойдем далее в гору по кривой, узкой и грязной улице, каковы здесь почти все они. Вообще все Турецкие города походят один на другой и разнятся только в обширности: все зданья представляют одну и ту же бедную наружность. Обыкновенно заборы и здания стены домов обращены на улицу, и ежели есть окна, то они закрыты ставнями и решетками; жилые покои, состояние из маленьких, отдельных комнат, крытые балконы и галереи, окружают один или несколько двориков, посреди которых неминуемо встретишь Фонтан, беседку из виноградных, лоз, шелковичное или ореховое дерево и стаи голубей, к коим Мусульмане питают какое-то религиозное уважение. Следуя все по этой улице, замечаешь, что движенье, шум и пестрота постепенно увеличиваются. Мы приближаемся к главному базару. Наконец открываются длинные ряды лавок, наполненных различными, красиво выставленными товарами; мастерские всякого рода потребностей и изделий сего края, кофейни, пекарни, цирюльни, все открыто на улицу, везде толпятся люди, разных поколений и стран: Армяне, Греки, Булгары, Турки, Жиды, Арабы, Франки, даже женщины, окутанные в свои безобразные фередже ⁴. Одни, поджав ноги, беспечно [217] сидят с трубками, другие торопятся, сгибаются под ношами, предлагают шербет и сласти; некоторые разъезжают верхом; мальчишки, сидя на мулах, навьюченных огромными корзинами с виноградом и зеленью, погоняют их шестиками и извлекают пронзительные крики; длинные телеги (арбы) медленно тащатся безобразными буйволами, и скрип колес, топот, гул речей, оглушают слух, между тем как взоры поражены каким-то фантасмагорическим зрелищем.

Али-паша-хан (так называется по имени строителя главного базара) есть каменная, широкая галерея под сводами, в которую свет проникает сверху. Тут находятся лучшие лавки с восточными товарами, разложенными блестящим образом, хотя между ними мы почти не находим вещей большой ценности. Или мы составляли себе слишком преувеличенное меньше о восточной роскоши, или Турки действительно обеднели в последнее время; но ожиданья наши в этом отношении не сбылись. Здесь истинно роскошна одна только природа. В Рустан-паша-хане находятся конторы немногих Европейских домов, производящих здесь свою торговлю.

Число жителей в Адрианополе простирается, как полагают, до ста тысяч. Греки составляют значительную часть оных. Армян также много. Здешние Евреи, как и во всей Турции, суть выходцы из Испании и Португалии и говорят испорченным языком сих стран. Они занимаются темиже промыслами и ремеслами, коими отличаются и у других народов, но в добавок Турки почитают их искусными врачами и, по некоторому сходству в религии, уважают более христиан. В торговле и разных промыслах они имеют соперниками Армян, а по одежде почти не различаются от других раев ⁵, коих костюм вообще у низших классов имеет некоторое однообразие. Турок же всегда можно узнать по величине и по цвету чалмы ⁶, по важной наружности, по недвижности и неразлучности с трубкою. Кроме кофейных домов, никогда не пустующих, везде, где только есть площадка, род балкона и даже на мостовой у ворот, видишь небрежно лежащих Турок, с длинными чубуками в руках, и погруженных в какое-то равнодушное оцепенение. Кажется, что самый фанатизм их и ненависть к гяурам, особенно к Русским, после Кулевчинского поражения и перехода нашего чрез Балканы, покорились могуществу Фатализма над их умами, и на пришествие наше они взирают, как на событие, равно оному подчиненное. Среди всеобщего движения и суетливости, они ничего не замечают, ни до чего им нет дела [218] С захождением солнца водворяются в городе мрак и тишина, прерываемая только лаем собак и протяжным, пронзительным криком муезлинов, с высоты минаретов призывающих детей Пророка на вечернюю молитву. Лорд Байрон ⁷ и многие другие писатели находили нечто торжественное и величественное в этих голосах. Согласен с ними отчасти; но признаюсь, что звук наших соборных колоколов, потрясающих самый воздух, их отдаленный гул, стелющийся по долинам или по равнине вод, имеют для меня более прелести, торжественности, сильнее отдаются в душе. Сих звуков здесь не слышишь: Мусульмане не позволяют своим подданным Христианам иметь колоколен и запрещают вообще всякого рода наружные, всенародные изъявления обрядов вероисповеданья. Здесь христианство, как в первобытные века, своего водворенья, таится во мраке и имеет ещё своих мучеников. Помост здешней бедной Греческой митрополии часто омывался кровью первосвященников, и нынешний епископ был свидетелем насильственной смерти некоторых своих предшественников, падших от руки варварского фанатизма ⁸.

Самое замечательное здание в Адрианополе есть мечеть султана Селима II-го. Она лежит посреди города, на возвышенном месте. Несколько ворот ведут во внутренность дворов, вымощенных мрамором и обнесенных колоннами и галереями. У переднего входа находится прекрасный портик с колоннами из дикого мрамора. Главный корпус мечети покрыт одним куполом, имеющим 18-ть сажень в диаметре, а по сторонам четыре тонких и стройных минарета легко и смело возвышаются к небесам. Эти минареты, далеко превышающее все огромное зданье, придают какую-то особенную оригинальность архитектуре оного, поражающей удивительною соразмерностью, обширностью и величественною простотою. Внутри купол исписан текстами из Корана; пол устлан рогожками, сплетенными из тонкого камыша, на коих сидят молельщики; посреди фонтан и род кафедры для имамов, а кругом хоры; впрочем, все просто, сурово и безмолвно, как неумолимое их предопределение. Турки почитают эту мечеть второю в своей империи по красоте и обширности и уверяют, что даже в Стамбуле не находится подобной. Мечеть султана Баязета, с двумя высокими минаретами, также достойна вниманья, особенно прекрасный колонны, составляющая портик оной. Колонны эти изсечены, кажется, из Египетского гранита, зеленого и красноватого цвета. Тут же на дворе несколько тёмных кипарисов стоят, как будто на страже у Фонтана. Должно полагать, что портик есть остаток какого-либо [219] Греческого здания, тем более что кругом находится много следов развалин, а на первом дворе при входе лежит торс огромной статуи из порфира. Некоторые полагают, что это была статуя Адриана; впрочем в отношении искусства она не имеет большого достоинства, но замечательна по величине своей. Бродя среди этих развалин, проводник мой привел меня к маленькому зданию под сводом: железные двери застучали предо мною, и я очутился в темной, слабо сверху освещаемой комнате, в кругу сумасшедших. Это явление поразило меня неожиданностью. Мусульмане имеют большое уважение к сим несчастным и содержат их при мечетях, подаяниями богомольцев. К сожалению, не будучи в состоянии объясняться с моим проводником, я не мог узнать никаких дальнейших об этом подробностей. Мечеть султана Мурата II-го и некоторые другие также достойны любопытства путешественника. Почти при каждой мечети находится школа; нестройный, громкий говор, подобный раздающемуся в Еврейских синагогах, издали дает знать, что находишься в соседстве такой школы.

Эски-Сарай, построенный султаном Амуратом, представляет теперь огромную массу зданий отчасти уже в развалинах, обнесенных каменною стеною. На первом дворе, против входа от моста, встречается отдельное с высоким бельведером здание, сохранившееся более других. Высокое крыльцо ведет прямо в верхние палаты оного; в открытый двери, окруженный пестрыми украшениями, входишь в сени, посреди которых водоем, а на право и на лево довольно большие комнаты, где на стенах видны еще остатки мрамора ярких цветов, грифельных плит с разными узорами и Арабскими буквами и проч. На этом же дворе по сторонам находятся два новейших строения; первое, маленький султанский дворец, построенный Селимом III.

В нём несколько замечательна комната с куполом, изукрашенным золотом по синему полю, а стены обложены изразцами также синего цвета. Здесь живут теперь наши посланники и дипломатические чиновники. Прямо из внутренности дворца сход в бани, где серная вода, проведенная из натурального источника, течет в мраморные бассейны и ванны. В другом четвероугольном продолговатом строении, с колоннадою кругом, сбирается диван во время пребывания султанов. За этими зданиями находится множество внутренних дворов и разнообразных строений с теремами, коридорами, батеньками, куполами, в таком разрушении, что почти невозможно пробраться во внутренность оных: обрушившиеся потолки, изломанные полы, обвалившиеся стены останавливают на каждом шагу посетителя сих опустелых храмин. Живое любопытство влекло нас однако же в отделение, где был султанский гарем; по грудам заветных камней и обломков, с жадностью замечая повсюду почти изгладившиеся следы роскоши и великолепия, посреди остатков кипариса, мрамора и перламутровых украшений, мы проникли в эту некогда таинственную обитель красоты, сокровенную от взоров нечестивых. В одном из отдельных покоев сего отделения находится прекрасная мраморная ванна ⁹ с мраморными [220] же ступенями для схода в оную, а возле две уединенные колонны с аркою и капителями в восточном вкусе, означают прежней вход в эту купальню и направление простенка, скрывавшего некогда сей приют прохлады и обнаженных прелестей. Это место сделалось между нами известно под именем le bain de la sultane, и оно особенно привлекало мечтательных посетителей Веки Сарая. Перед зданием гарема простирается обширный бассейн и сад, а над оградою возвышается красивый киоск, из решетчатых окон коего виден окружный парк и весь город. Когда бассейн был полон водою, фонтаны играли брызгами влажной стихии, которая струилась и журчала по прозрачным решеткам, обсаженным розами и миртом, и все одушевлялось присутствием волшебных, чернооких пленниц, место это конечно было очаровательным. Сумрак вечера, набрасывая слабую тень, сливающую окружные предметы в неясные призраки, невольно увлекал воображение к сим мечтам, и стихи из Бахчисарайского Фонтана, постепенно приходя мне на память, оживляли мертвые картины теперь виденные мною. Наконец и я повторил с поэтом:

Где скрылись ханы? Где гарем?
Кругом все тихо, все уныло,
Все изменилось…

Но ни одна тень передо мною не мелькала, а порхали только ночные птицы по унылым и пустым покоям, и ветер свистал в отверстия, обросшие плющом и дикою травою. Развалины Эски-Сарая гораздо обширнее и величественнее Бахчисарайских, по словам видевших и те и другие. Они дают понятие о роскоши жилищ султанов и многочисленности их двора. Общественных бань находится здесь более 20-ти. Здания сии состоят из нескольких отделений. В первом возвышается обыкновенно диван с приступом, на коем раздеваются и отдыхают. В самой же бане, составляющей комнату под сводом, с отверстиями в оном, находится посреди низкая лежанка, покрытая мраморными плитами, а по сторонам несколько нишей, в которых собственно моются на каменных скамьях у бассейнов, наполняющихся теплою водою. Так как бани нагреваются снизу и полы мощеные, то ходят по ним в деревянных туфлях, а после мытья набрасывают на голову платок в виде чалмы, и два человека водят мывшегося под руки торжественным образом. Вообще внутреннее расположите Турецких бань весьма сходствует с описаниями таковых зданий у древних Греков и Римлян. Турки, также как эти народы, почитают купанье предметом необходимости, наслаждения и неги; особенно женщины: бани суть их кофейные домы.

Чтоб ты не упрекнул меня в нескромности или в хвастовстве, я ничего не стану говорить тебе о здешних женщинах; но вместо этого советую прочесть в письмах леди Монтегю посещение женских бань. Нежным и остроумным пером она рисует обнаженные прелести красавиц Востока, и потом с искусством [221] и знанием дела, свойственным её полу, постепенно облекает их в пышные одежды. Очарование её было совершенно, и чтоб изобразить его, она прибегает к помощи творца Потерянного Рая, к кисти Тициана и Гвидо, к уподоблениям с Грациями и т. п. Что ж мы, мужчины, могли бы сказать после этого? Не могу однако же утерпеть, чтоб не привести из её письма следующих, особенно забавных слов ¹⁰: «Женщина, по-видимому, самая знатная из них, упросила меня сесть возле неё и очень желала, чтоб я разделась и мылась с ними. Я извинялась с некоторым затруднением. Однако же они все так пристали ко мне, что наконец я принуждена была расстегнуть нисколько мое платье и показать им мой корсет; это вполне их удовлетворило, ибо я заметила, что они вообразили, будто я замкнута в этой машине, и не в моей власти освободиться от оной, приписывая такую хитрость моему мужу».

Новые казармы, построенные нынешним султаном для низам-дзежитов (т. е. регулярных войск), представляют огромное четырехугольное здание, имеющее 240 саж. в длину и около 150 в ширину, с большим двором внутри. В этих казармах могут поместиться до 10 тысяч человек. Внутри города существуют еще остатки цитадели и каменной стены с башнями, теперь почти совершенно застроенной лавками, домами и разными лачужками. На воротах цитадели прибиты череп и части остова какого-то огромного зверя, кажется мамонта, также подвешены две бомбы огромного калибра; надпись означает, что они тут в воспоминание покорения Адрианополя Турками. Сии укрепления относятся ко временам Греческого владычества, но теперь город не имеет никакой искусственной обороны, да и самая обширность оного не позволяет этого. В окружности, большое пространство занимается садами, почти исключительно шелковичных дерев, и загородными домиками ¹¹; а далее стелются белыми полосами огромные кладбища. Магометанские кладбища находятся и посреди самого города, возле каждой мечети; их означают ряды белых камней или столбов, которые торчать из под поверхности земли, подобно остаткам провалившегося здания, и обыкновенно венчаются чалмою. Здесь обитель смерти не отделяется от жилища живых, и мусульмане равнодушно отдыхают на мавзолеях своих предков. Множество этих надгробных камней ужасает. Кладбища христиан [222] находятся вне города. Там по Цареградской дороге, несколько уединенных крестов, привлекая взор путника, если он Русский, напомнить ему знакомыми чертами о родине и извлекут слезу в воспоминание соотечественников, положивших кости в стране чуждой.

Адрианополь построен импер. Адрианом, а по-турецки называется Эдрене. Султан Мурат I взял оный в 1360-мъ году, и в продолжение почти столетия он был столицею Оттоманов. Здесь Турки основали первоначальное владычество свое в Европе и отсюда наносили последние удары померкавшей империи Востока. Здесь же поколебалось в основании их могущество, и взошла новая зоря свободы и самобытности Греции. Отныне имя Адрианополя и в наших отечественных летописях соделается знаменитым и драгоценным для каждого Русского, славными воспоминаниями...

Адрианополь.
30 Августа 1829.

Комментарии

1. Я говорю здесь о маленьком мосте, лежащем ближе к центру лагеря главной квартиры. Несколько далее вправо, находится другой большой мост, через который идёт большая дорога. Мост этот замечателен и, как полагают, был построен Римлянами.

2. Эски-Сарай значит по-турецки: старый дворец.

3. Г. Дезарно, живописец великого князя Михаила Павловича, нарисовал этот фонтан и, кажется, он будет служить виньеткой при издании видов всех мест Турции, ознаменованных пребыванием наших войск.

4. Фередже, широкая и длинная одежда, скрывающая совершенно всё тело и имеющая род воротника, отбрасываемого на плечи.

5. Раями называются подданные султана: Греки, Жиды, Армяне и другие не Магометанской религии.

6. Турки запрещают всем подданным носить одежду ярких цветов, представляя это только Мусульманам. Зеленый же цвет на чалме позволяется носить одним эмирам, т.е. прямому поколению Магометову. Знатные носят теперь красные шапочки с кистью, называемые фесами, также и регулярные войска; но так как в Адрианополе много прежних янычар, то чалмы ещё в моде.

7. Смотр. Тhе Gioaour, note 33, at solemn sound of «Alla-Hu!» «Alla-Hu!» Тhe concluding words of the Muezzins call to prayer from the highest gallery on the exterior of the minaret. On a stall evening, when the Muezzin has a fine voice, which is frequently the case, the effect is solemn and beautiful beyond all the in Christindom. Но лорд Байрон не был в России.

8. Quand on apprit a Constantinople l`insurrection des Grecs de Moree, le people se leva en fureur. Le patriarche Gregoire fut mis a mort, par les orders du grand-vizir Bender-Ali-Pacha. L`eveque d`Ephese, le metropolitain d`Andrinople et plusieurs autres prelats eurent le meme sort.

9. Это ванна и колонна с аркою, также некоторые другие предметы, уцелевшие среди развалин Экси-Сарая, назначены г-м Седжером, посланным Государем Императором для отыскания древностей в сем краю, к отправлению в С.Петербург.

10. Смотр. Latters of the rigt honourable Ledy M-y W-y M-e, latter XXXVI, page 80 и след. Хотя леди Монтегю посещала Турцию слишком сто лет тому назад, но и теперь многие из её описаний очень верны; особенно любопытны в её письмах подробности о домашней жизни и вообще о Турецких женщинах; ибо в этом отношении, по праву своего пола, она пользовалась такими преимуществами, каких не могли иметь другие путешественники.

11. Малт-Брюн и другие географы пишут, что Адрианополь лежит в прелестной долине среди садов кипарисных и розовых. Правда, что местоположение сего города прелестно, кое-где встречаешь также кипарис и кусты роз, но целых садов сих дерев не видно. То, что они говорят об укреплениях сего города, также несправедливо. На окрестных высотах Турки начали было копать что-то похожее на укрепления, но, при приближении нашем, бросили эти работы.

Текст воспроизведен по изданию: Письмо Н. В. Путяты к Е. А. Баратынскому из Адрианополя в 1829 году // Русский архив, № 2. 1878