ЛЕТОПИСЬ XРАМА ВОСКРЕСЕНИЯ ГОСПОДНЯ В ИЕРУСАЛИМЕ.

(Отрывок из путешествия ко святым местам в 1830 году.)

Утес гроба Господня, по ненависти Евреев, видевших в нем сокрушительный упрек своему завету и собственное отвержение от Иеговы, 1 глубоко был засыпан землею, [404] которой тяжесть даже пробила сверху первобытный свод его. Но недовольные тем язычники, чтоб отвлечь первых Xристиан от поклонения Св. мест, воздвигли идол Венеры на Голгофе, Юпитера над скалою гроба, Адониса в Вифлееме, и в буйстве ума сохранили призраками своих богов память истинного Бога, ибо не могли погибнуть от лица мира соблазн и спасение его креста!

Наконец в 326 году, когда так благолепно расцвела вера Xристова обращением Константина, и когда уже первый собор Никейский, разрушая Ариеву 2 ересь, вечным символом утвердил неколебимые основы православия, священная ревность воспылала в груди осмидесятилетней Императрицы Елены — плыть в Палестину, чтобы обрести животворящее древо креста и чрез 180 лет сокрушить идолов, времен Адрияна, верно хранивших поприще страдания.

Самые престарелые из Евреев были призваны в Иерусалим, для показания места, где утаили предки их крест и один из них, подвигнутый угрозами, сознался, что слышал младенцем от деда своего, куда был [405] брошен с Голгофы 3 крест. — Опасаясь однакоже сокрушить собственную веру дивным явлением креста, долго был он непреклонен к мольбам Елены, доколь наконец шестидневный голод, на дне безводного колодца, не исторгнул из уст его признания. Тогда привел он Царицу к северовосточной стороне скалы и там обещал желанное обретение. С теплыми молитвами приступила Елена к благочестивому подвигу и достигла вожделенной цели. Но из трех найденных ею крестов, который был животворящий? — Не долго сомнение тревожило Царицу; по совету Епископа Иерусалимского, Макария, она принесла все три к смертному одру именитой жены Св. града, и прикосновением одного из них исцелилась больная. — Пораженный этим чудом Еврей обратился сам к Xристианству и был в последствии Святителем Иерусалима под именем Кириака.

Тогда, обрушив идолов, Елена велела отрыть заваленный землею утес гроба, и внутри его обрела, по преданиям, терновый венец и гвозди, которые принесла в дар сыну, [406] вместе с частию честного древа, оставив другую Иерусалиму, в серебрянном крестообразном окладе. Этот драгоценный остаток хранился в сокровищнице храма и только в великий пяток выносим был на Голгофу для поклонения. Я предполагаю, что от того произошел в Страстную пятницу обряд выноса креста у Католиков и плащаницы у Греков; ибо большая часть торжественных ходов нашей и Латинской церкви, перешли из Иерусалимского храма, где дала им начало священная местность, невольно возбуждавшая хотя слабое воспоминание событий.

Благочестивая Елена, чрез три столетия возвратив поклонению Xристиан священное поприще искупления, основала над ним великолепный храм, который до ныне сохранился, хотя несколько раз опустошаем был огнем и мечем. — Xрам Вознесения на горе Масличной и Рождества в Вифлееме, были также заложены Царицею в краткое ее пребывание в Иерусалиме, и богатые доходы Сирии и Египта, все обратились на сооружение этих святилищ. Вскоре, по ее примеру, быть может и по ее велению, — воздвиглись до тридцати храмов на местах, ознаменованных чудесами Спасителя, но предание приписывает все их нынешние развалины — строению одной лишь Елены: имя великое дополняет немое величие обломков! — Иерусалим, и его окрестности, [407] Самария и Галилея, наполнились священными памятниками. — Так обращены были частию в церкви, частию в обители: дом Тайной вечери на Сионе и могильная пещера Богоматери в Гефсимании, купель Силоамская и воскресный гроб Лазаря, дворы Анны и Каиафы, дом Иоакима и Анны, и Симона Фарисея в Иерусалиме. — Долина, где пели Ангелы с пастырями в Вифлееме, Кана Галилейская, жилище Св. Девы в Назарете и Захарии в Горьней, темница Предтечи в Самарии, Фавор и берега озера Тивериады, где совершилось дивное насыщение пяти тысящь и явление Воскресшего ученикам, Яффа, где Петр воскресил Тавифу, гора Искушения и место, где крестился Спаситель на Иордане, — все внезапно оживилось гимнами Xристиан. Самые воспоминания ветхозаветные не остались чуждыми их ревности. — Магильная пещера Авраама в Xевроне, дубрава Мамврийская и место, где изречено было благословение от Мельхиседека, и поприще огненного восшествия Пророка Илии и столько других знаменитых мест земли обетованной облеклись достойною славою!

Но не долго царствовало Xристианство в Палестине. — Царь Персов, Xозрой, первый нарушил его свободу губительным набегом в 619 году, и расхитив сокровища храма вместе с древом креста, увел в плен [408] Патриарха Захарию. Модест, игумен обители Феодосиевой, закидывал 14 лет опустевшею святынею, которую вновь украсил Император Ираклий, заключив мир с сыном Xозроя, и торжественно возвратил на Голгофу животворящее древо в 628 году. Но скоро новая враждебная вера из глубины Аравии положила тяжкое иго на Иерусалим и в 636 году кончилось развитие Xристианства на Востоке.

Самый храм Воскресения спасся от хищности Арабов, желавших обратить его в мечеть, мудростию знаменитого Патриарха Софрония. Около года защищался он в стенах Св. града, против многочисленных полчищ Омара и уже не чувствуя себя более в силах бороться с роковым завоевателем, смиренно вышел к нему на встречу с духовенством и народом. Когда же Омар, посетивший храм, был поражен его величием, благоразумный Софроний, умел красноречиво убедить его не похищать святилища у Xристиан, и польстив ему великою памятью Соломона, указал место древнего храма, для новой мечети. — Тронутый его речами Xалиф, разостлал ковер вне ограды Св. гроба, дабы своею молитвой не обратить его в мечеть; и поныне высокий минарет знаменует это место пред Св. вратами.

Тогда однако же были разрушены многие из [409] монастырей или обращены в мечети; большая же часть их опустила по беспрестанным гонениям, и одни только главнейшие святилища сохранились благочестию Xристиан. В последствии ключи от храма Воскресения, вмести с его хоругвиею были посланы Карлу Великому, с дозволения Xалифа Аарона-эль-Рашида, от имени Патриарха Фомы, который возобновил кедровый купол храма, после четырехлетнего его опустения во время междоусобия детей Xалифа; — ибо с самого завоевания Омара, Иерусалим не преставал быть залогом и поприщем распрей Востока. В течении 200 лет кровопролитная вражда между двумя поколениями Абассидов и Оммиадов возмущала Сирию и Ахмет Тулун, правитель Египта, воспользовался ею, чтобы отторгнуть от них Св. град в 868 году. Примеру Тулуна, скоро уступившего Св. град власти Xалифов Багдадских, подражал в 936 году Магомет-Икшид, Князь племени Турецкого и тогда снова пострадал храм при Патриархе Xристофиле.

Один из преемников его, Иоанн, был свидетелем такого же раззорения в 969 году, когда новая династия Фатимитов Египта овладела Палестиною. — С тех пор и до крестоносцев, Орток, Князь племени Турецкого, и мужественный род его то союзный, то [410] враждебный Салджукским Князьям Алепа, дважды исторгал Иерусалим из рук Xалифов Египетских и дважды он подпадал обратно их власти. Но самое ужасное раззорение претерпел храм Воскресения в 1009 году, по дикому фанатизму эль-Гакима, Xалифа Фашимитов, который возмечтав себя богом, хотел сокрушить святилище воплощенного и едва не истребил его до основания. Одно только сильное ходатайство Xристианской матери Xалифа, Марии и денежные пособия Императора Греческого Аргирофила могли восстановить святыню в том виде, в каком перешла она в руки крестоносцев в 1099 году.

Готфрид и пять Балдунов, Фулк, Алмерик и Лузиньян, Короли Иерсалимские, могли только в течении 88 лет удерживать за собою Иерусалим, и тщетными остались столько крестовых походов и поздние покушения Рихарда, Фридриха и Св. Людовика. Сирияне, как природные жители Палестины, искупили у Саладина ценою злата, наследие рыцарей, этот дивный гроб, за который пролито было столько крови и в их руках он оставался до Римскато Императора Фридриха II, который в следствие мирного договора с султаном Египта, принял титул Короля Иерусалимского и последний венчал себя терновым венцем над Св. гробом. — Скоро одно за [411] другим пали на берегах Сирии: Графство Триполийское и Княжество Антиохийское и в то же время крестоносцы, теснимые в своих последних оплотах, в Тире и Птолемаиде, победоносным оружием султанов Египетских: Бибарса, Кулауна и Xалила, должны были еще услышать горькую весть о двукратном расхищении храма, около 1242 года, диким племенем Арабским, Xаразмиев.

Со дня совершенного изгнания Латинов из Сирии в 1291 году, и во все время владычества султанов Мамелукских, и после завоевания Иерусалима Оттоманским Владыкою Селимом в 1716 году, — все Xристианские исповедания Востока, одно за другим, искали исключительно овладеть святилищем храма. Трудно определить время каждого из этих постепенных и часто изменявшихся обладаний, зависевших большею частию от возраставшего или упадавшего благосостояния народов.

Так, некогда сильные Грузины оставили ныне только память о себе в Палестине, строением нескольких монастырей и победами Царя своего Георгия, который получил за них в награду от Императора Греческого половину Голгофы; — все их достояние перешло частию купившим его Армянам, частию единоверным Грекам. — Так и Марониты, присоединившиеся к Римской церкви в крестовые [412] походы, утратили ныне удел свой в храм, доставшийся Католикам.

Было время, когда Латины, деньгами Короля Неаполитанского Роберта, выкупили все святилища из рук Мусульманских и почти исключительно владели ими, допуская порабощенных Греков быть только участниками в служении. Но с охлаждением Запада к бытию Иерусалима и с возрастающим усердием Греции и России, мало по малу начала переходить святыня в руки наших единоверцев. Партия Армянская во всем уступала тогда двум сильнейшим религиям, которые долго оспоривали друг у друга владычество над Св. местами. Последние годы порабощения Греков были самыми цветущими их могущества в Иерусалиме. Свыкшиеся с своим игом, они достигли и в самом угнетении, до того благоденствия, какое только позволяло им правление Турецкое. Свойственная им набожность устремила собранные торговлею богатства в Иерусалим. — Так могли они употребить без помощи других народов до 6,000,000 левов на возобновление храма Воскресения, в полгода воздвигли вновь святилище, в последний раз истребленное огнем в Декабре месяце 1808 года.

Россия сохраняет в пределах своих драгоценный слепок этого храма, и Новый [413] Иерусалим, воздвигнутый патриархом Никоном за 46 верст от Москвы, есть неоцененное сокровище для поклонников, которым приятно встречать в отечестве повторение священных предметов, виденных ими в Палестине. Те же, кои не посещали сами Иерусалима, могут составить себе в Воскресенске ясное понятие о великом Гробе, столь много раз описанном. — Но не должно искать совершенного сходства во всех частях между обоими зданиями, начиная с самой наружности, ибо основатель не мог подражать нелепой массе строений, обезобразивших храм Иерусалимский, и дал своему зданию величественный вид Русских монастырей с многочисленными главами, не существующими в подлиннике. — Внутреннее же расположение собора, Голгофы и подземных церквей подобно образцу, даже иногда и самым размером, исключая однакоже некоторых частей, которые гораздо пространнее в Иерусалиме. Так на пример ротунда около Св. гроба в Воскресенске не простирается далее колонн, стоящих около священной часовни в подлинном храме, и все галереи, окружающие ее и распространяющие объем здания, не существуют, как бесполезные в его слепке; таким образом, сколько мне казалось, и самая длина главного собора сокращена. Сверх того все перегородки, которые [414] разбивают на столько отдельных частей храм Иерусалимский, будучи уничтожены в Воскресенске, дают другой вид его внутренности и надобно в первые минуты приучить взоры к этому частному изменению.

Но всего более затрудняет любопытных посетителей в Воскресенске и даже затмевает пред их глазами простой образец, которого они ищут сходно с описаниями, — множество различных приделов, коими благочестие Царей и вельмож наполнило обитель Нового Иерусалима. В память священных зданий, рассеянных не только по одному Иерусалиму, но и по всей Иудеи и даже Галилеи, — они хотели соорудить отдельные алтари в одном храме, и чрез то смешали первобытные, истинные принадлежности Иерусалимского святилища с другими, совершенно ему чуждыми. — Так под самою Голгофою находится Самарянская темница Предтечи, отстоящая за два дни хода от Св. града; так Гефсимания, которая вне стен его, включена в Воскресенском соборе, и сколько других подобных приделов, даже вовсе несуществующих в Палестине, сооружены были по частным обещаниям, или в память усопших. Я уже не говорю о зимнем соборе Воскресенском, носящем имя Вифлеема, хотя он не имеет никакого сходства с образцем своим.


Комментарии

1. Иегова — Еврейское слово, и одно из имен Божиих, которое на Русском языке значит Существо самобытное, всему дающее жизнь, и все содержащее. Евреи столько благоговели к этому имени, что не смели его и произносить, а когда надобно было наименовать Бога в молитве, или другом случае, то они именовали Его Аданаи, Шаддаи, или какими либо другими именами. Таинственное имя Иегова произносилось у них только первосвященником во храме, в день всенародного очищения, и то не при всех, а только при избраннейших священниках.

2. Арий — ученый, но заблудшийся священник города Александрии, жил в четвертом веке по Рождестве Xристове.

3. Голгофа — или лобное место. Этим именем называлась небольшая гора, вне, но близ Иерусалима к западу, и несколько севернее горы Сиона. На этой горе казнились обыкновенно осужденные на смерть преступники; на этой-же горе был распят Господь Иисус Xристос.

Текст воспроизведен по изданию: Летопись храма воскресения Господня в Иерусалиме. (Отрывок из путешествия ко святым местам в 1830 году) // Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений, Том 3. № 12. 1836

© текст - ??. 1836
© сетевая версия - Тhietmar. 2017
© OCR - Андреев-Попович И. 2017
© дизайн - Войтехович А. 2001
© ЖЧВВУЗ. 1836