в 1828 и 1829 годах.

(Продолжение).

(Морской Сборник. Т. IV, стр. 29).

Журнал действий от заключения мира до возвращения флота в свои порты.

Сентябрь 6 число. В час по полуночи, катер Жаворонок, которому поручено было конвоирование зафрахтованных судов, отправленных из Сулинских гирл Дуная в Одессу, с Силистрийскими пашами и их свитами, по исполнении этого поручения, прибыл в Сизополь.

В 11 ч. 40 м., корабль Норд Адлер возвратился из Миссемврии.

В 4 1/2 часа по полудни, прибыли из Мидии: катер Ласточка, с генерал-маиором Морковым, и транспорт Буг.

В 5 часов, корабль Пантелеймон, на пути из Инады в Ахиолло, донес, посредством телеграфа, что имеет 300 человек больных Курского пехотного полка. [100]

На прибывшем из Одессы зафрахтованном судне получен рапорт 42 флотского экипажа мичмана Дебогория Мокриевича, что порученное ему зачумленное зафрахтованное судно Сатурно, доставлено в Одессу благополучно, и, по выдержании на рейд обсервационного термина, введено в гавань, выгружено, вымыто и сдано в ведение карантинного начальства, и что все люди его здоровы.

7 число. В 6 часов по полуночи, брандеры № 1 и 2 отправлены в Севастополь.

В 8 часов, фрегат Евстафий, находившийся при стягивании корвета Ольга, прибыл из Миссемврии.

В 1 ч. 20 м. пополудни, фрегату Поспешный приказано идти в Ахиолло и Бургас для сдачи в первом орудий, в Агатополе взятых, а в последнем ружей, отпущенных для отряда, который предполагалось сформировать из Булгар.

В 3 часа, прибыл из Адрианополя, назначенный для отвоза депешей к Главнокомандующему Кавказским отдельным корпусом, адъютант Графа Дибича-Забалканского, гвардии поручик Могучий, который в 6 часов отправлен на фрегате Евстафий в Мидию, где приказано пересадить его на брик Ганимед, для доставления, на сем последнем, в Трапезонт.

Получено отношение Главнокомандующего армиею, что прекращение по Сизопольскому пункту заразы поручено особенному вниманию генерал-адъютанта Головина, как военного генерал-губернатора Румелии, с тем, чтобы о всех своих распоряжениях он доносил Главному Командиру; и так как пресечение прямого сообщения с городом со стороны моря, должно лежать на обязанности морского начальства, а со стороны сухого пути — на обязанности начальства военного, то посему взаимные сношения, между тем и другим начальством должны сосредоточиваться в лице адмирала, а в отсутствие его — в лице генерал-адъютанта Головина. Начальник Главного Штаба армии уведомил, что, по [101] неудобности производить выгрузку с судов продовольствия в Мидии, Главнокомандующий приказал оставить вовсе это место и, чтобы войска, в нем находящиеся, были переведены в Агатополь и Василико.

Главный Командир, назначив фрегаты Флора и Евстафий для перевозки из Мидии в Ахиолло больных, артиллерии и прочего казенного имущества, и предписав подполковнику Абрамову об уничтожении всех укреплений Мидии, вместе с тем просил Начальника Главного Штаба армии, чтобы, по ненадобности более для флота в расположенном в том городе отряде, он был присоединен к ближайшему корпусу.

Для доставления в Севастополь больных морского ведомства, а также артиллерии и прочего имущества, ненужного более для флота, назначены корабли Чесьма и Норд Адлер, командирам которых предписано приступить немедленно к погрузке вещей, а потом и к принятию больных.

По донесениям карантинного правления и командующего Сизопольским отрядом, с 1 по 7 число, умерло от чумы в карантине на острове Кириосе 2, а в городе 40 человек.

8 число. В 8 часов по полуночи, брик Орфей отправлен в Миссемврию с материалами, потребными для спуска корвета Ольга.

В 2 ч. 40 м. пополудни, транспорт Буг, по принятии 106 человек больных морского ведомства, отбыл в Севастополь.

В 9 часов, прибыл из Ахиолло корабль Пантелеймон, командир которого донес, что все укрепления в Инаде уничтожены, находившиеся на них орудия с принадлежностями и снарядами, приняты на корабль, все же прочее имущество погружено на зафрахтованное и призовое суда; гарнизон Инадский, из баталиона Курского полка состоявший, и почти весь подверженный болезням, перевезен в Ахиолло.

9 число. На вопрос Главнокомандующего армиею, может ли флот принять на себя перевозку в наши порты больных [102] сухопутного ведомства, число которых в одной Румелии простирается до 10 тысяч человек, Главный Командир отвечал, что для этого хотя и могут быть отделены корабли Пантелеймон и Норд Адлер, фрегаты Евстафий и транспорты Ингул и Мария, но с тем однако, чтобы к отправлению на них были назначаемы такие только больные, в отношении которых не будет ни малейшего сомнения на счет заразы.

В 8 часов по полудни, бомбардирское судно Опыт прибыло из Инады.

10 число. Около 8 часов по полуночи, корабли Чесьма и Норд Адлер, по принятии назначенных к отправлению в Севастополь орудий, снарядов, запасов и больных, в числе 547 человек, вступили под паруса. Командиру Севастопольского порта вменено в обязанность, при возвращении в Сизополь кораблей Чесьма и Норд Адлер, прислать на них всех пленных Турок, в Севастополе и в окрестных местах содержимых.

В 3 ч. 20 м., прибыло из Ахиолло зафрахтованное судно с живностию и провизиею для лазаретов и флота.

11 число. В час по полудни, отправлены для занятия брант-вахтенных постов: бомбардирское судно Соперник в Миссемврию, а катер Жаворонок в Варну.

В 6 ч. 40 м., прибыл из Бургаса, на фрегате Поспешный, военный генерал-губернатор Румелии, генерал-адъютант Головин.

12 число. В 7 часов по полуночи, транспорт Ингул, по принятии материалов, ненужных более для флота, и ста человек больных морского ведомства, отправлен в Николаев.

В 2 часа по полудни, бомбардирское судно Подобный, назначенное для занятия в Бургасе брантвахтенного поста, снялось с якоря; находящемуся в том порте отряду гребной флотилии приказано прибыть в Сизополь. [103]

13 число. В 8 часов пополуночи, генерал-адъютант Головин отбыл в Ахиолло.

Главный Командир, признавая необходимым усилить средства для спуска на воду корвета Ольга, поручил контр-адмиралу Стожевскому отправиться в Миссемврию с кораблями Иоанн Златоуст и Императрица Мария, и, приняв в свое распоряжение как суда, в том порт расположенные, так и чинов 24 егерского полка, при спуск корвета находящихся: употребить все меры к спуску его на воду.

В 1 час по полудни, корабли Иоанн Златоуст и Императрица Мария отправились в Миссемврию.

14 число. В следствие донесения командира горной артиллерии, подполковника Голубева, о невозможности вверенной ему рот, по причине болезни людей и слабости лошадей, выступить в Бургас сухопутно, назначен был для перевозки как этой роты, так и артиллерийской роты 12 артиллерийской бригады, фрегат Поспешный, который, окончив сего дня погрузку и амбаркировку, в 2 часа по полудни, отбыл в Бургас.

По поводу донесения агента нашего при Черкесских народах, статского советника Скасси, о принятых будто бы Горцами мерах для перехвата зафрахтованных судов, доставляющих продовольствие для войск, в Мингрелии расположенных, — предписано командующему Севастопольским портом, об отправлении бригантины Елисавета, или другого какого-нибудь судна, для осмотра мест, господином Скасси указанных и для истребления лодок, которые там будут найдены.

По донесениям карантинного правления, с 7 по 14 число, умерло от чумы 3 человека.

15 число. В 10 часов по полуночи, катер Ласточка отправлен для осмотра команды Курского пехотного полка, в Агатополе находящейся, и для передачи командиру ее приказания, чтобы, по прибытии в тот город 23 егерского [104] полка, сдав ему все казенное имущество, отправился бы с своею командою на обывательских лодках в Бургас, для присоединения к полку.

В 2 часа по полудни, люгер Широкий возвратился из Одессы.

16 число. В 5 1/2 часов пополудни, прошли мимо флота, следовавшие из Мидии в Ахиолло, с больными сухопутного ведомства, фрегаты Флора и Евстафий.

В 7 часов, брику Орфей приказано идти в Одессу, для отвоза депешей, а оттуда в Севастополь, для исправления открывшихся в корпусе судна повреждений. Под присмотром брика отправлено в Одессу одно призовое судно.

17 число. В 7 часов по полуночи, получено донесение карантинного правления, что с иола № 20, содержащего внутреннюю брантвахту при Сизополе, доставлен в карантин больной матроз с признаками чумы; в следствие сего карантинному правлению предписано: поставя, при острове Кириосе, иол № 20 на двух надежных якорях, все вещи его, заразе подвержденные, опустить в воду, а прочие выгрузить на берег; всех людей взять в карантин, где держать их раздельно, а самое судно очистить окуркою, по правилам карантинным.

Главный Командир, желая лично осмотреть положение корвета Ольга, в 8 ч. 40 м., отправился к Миссемврии на корабле Париж, в сопровождении фрегата Тенедос. В Сизополе оставлены, под начальством контр-адмирала Скаловского, корабли Пармеп и Пантелеймон, бомбардирские суда Опыт и Успех, две канонирские лодки и четыре иола.

В час по полудни, корабль Париж и фрегат Тенедос стали на якорь по южную сторону Миссемврии, где, сверх судов, отданных в распоряжение контр-адмирала Стожевского, находился катер Соловей, производивший промер Фаросского залива. [105]

В 2 1/2 часа, фрегат Евстафий отправился из Ахиолло в Сизополь.

В 3 часа, усмотрен фрегат Поспешный, на пути из Бургаса в Сизополь.

Главный Командир, осмотрев корвет Ольга, нашел, что, от неправильного направления, им взятого, необходимо прежде всего втащить судно обратно вверх, к чему немедленно и приступлено.

Дежурный генерал армии донес адмиралу, что, по воле Главнокомандующего, находящийся в Мидии отряд поступил в ведение начальника 12 пехотной дивизии.

18 число. В 10 ч. 50 м. по полуночи, прибыл из Одессы люгер Глубокий.

Получен рапорт командующего гребною флотилиею, капитан-лейтенанта Романова, о прибытии ее из Бургаса в Сизополь.

Так как, по донесению командира фрегата Флора, в Мидии осталось еще около 200 человек больных и 6 орудий, а потому для забрания последних и перевозки первых в Ахиолло, предписано контр-адмиралу Скаловскому отрядить фрегат Поспешный.

Главнокомандующий армиею отнесся к Главному Командиру, что, несмотря на мирный трактат, подписанный в Адрионополе, по которому Турецкие войска не должны входить в район, занимаемый нашею армиею, Мустафа-Паша Скодрский, находившийся до сего времени в Софии, подвинул авангард свой до Филипополи; Кесе-Мегемед-Паша, бывший в Гаскиои, принял намерение пройти чрез город Демотику, занятый нашими войсками; наконец, в Силиврию собираются разных родов Турецкие войска, и Султан, из немногих регулярных полков, находящихся в Константинополе, отправил на соединение с теми войсками, четыре полка, которые также хотят пройти чрез линию, занимаемую нашими передовыми постами. Все эти обстоятельства, сколь ни [106] желательно сохранить дружественные отношения, могут вынудить к принятию решительных мер. К паше Скодрскому писано, что если он подвинет свои войска далее за Филипополи, то Главнокомандующий должен будет остановить его и принудить к отступлению силою оружия; Кесе-Мегемет-Паше писано в том же смысле; в отношении к войскам, желающим проникнуть в Родосто, также приняты Меры, но если не поможет ни что, предписываемое умеренностию и дружелюбием, то не останется другого средства, как употребить оружие и бить порознь те корпуса неприятельские, которые будут иметь безрасудство упорствовать в исполнении своих своевольных намерений. В следствие всего вышеизложенного, Главнокомандующий просит Главного Командира быть в готовности содействовать сухопутным войскам, если бы мы нашлись вынужденными поднять вновь оружие. Последствия укажут, должен ли будет флот идти к Босфору, или предпринять какие-либо иные действия.

19 число. В 3 ч. 50 м. пополуночи, фрегат Тенедос послан к проливу, для осмотра положения Турецкого флота.

В 5 часов, яхта Голубка, окончив опись берега от Сизополя до Мидии, прибыла к флоту.

В ответе своем Главнокомандующему армиею, на отношение, вчерашний день полученное, Главный Командир писал, что хотя со стороны его приняты уже некоторые меры на счет возвращения флота в свои порты, и два корабля отправлены в Севастополь с больными и запасными орудиями, но остальные суда находятся в готовности к возобновлению военных действий. А так как удобное для покушений на берега неприятельские время уже миновалось, и притом, войска, на флоте состоящие, хотя с хорошим духом, но будучи не совершенно опытны в военном деле, не могут быть употреблены для столь отважных предприятий, как штурмование укрепленных мест; морских же чинов, по случаю ослабления судовых экипажей болезнями, отделять для [107] того невозможно, то посему не остается другого средства для флота, как атаковать неприятеля в самом Буюкдере, и потом обратиться на его столицу. Если это предположение соответствует видам Главнокомандующего, то не угодно ли будет отделить в таком случае на флот хотя одну бригаду в полном составе, надежную и привыкшую к военным действиям, для овладения баттареями и крепостями, на Европейском берегу Босфора лежащими.

20 число. Контр-адмирал Скаловский доносит, что на полуострове Троице, между нижними чинами артиллерийской гарнизонной роты, открылась чума, от которой один человек уже умер и двое оказались сомнительными; что со стороны его, Скаловского, приняты все возможные меры к недопущению распространения заразы и к прекращению ее: сомнительные отправлены на остров Кириос; артиллерийская рота выведена из укрепления в отдаленное место; судам, на рейде стоящим, приказано прекратить сообщение как с полуостровом Троицею, так и между собою; командирам судов поставлено в обязанность: ежедневно опрашивать всю команду, и ежели кто объявит признаки, похожие на заразу, такового отделять немедленно от прочих и свидетельствовать; белье и одежду нижних чинов проветривать, как можно чаще, и самые суда очищать посредством окурки.

Главный Командир, предписав контр-адмиралу Скаловскому о строгом исследовании: каким образом занесена чума на полуостров Троицу, вместе с тем приказал, находящимся при Миссемврии судам, принять к исполнению правила, поставленные в обязанность командирам судов, в Сизополе расположенных, и если на котором нибудь судне есть люди, недавно прибывшие из того порта, то, отделив их от прочих, подвергнуть наблюдению медицинских чинов.

21 число. В 9 1/2 часов по полуночи, транспорт Ингулец [108] прибыл из Николаева, с провизиею и материалами для флота.

22 числа. В 5 часов по полуночи, яхта Голубка отправлена в Одессу.

Контр-адмиралу Скаловскому предписано: 1) отряд гребной флотилии и призовые суда, в Сизополе находящиеся, приготовить к отправлению в Одессу; 2) на смену канонирской лодки Бурсук, назначить для занятия брантвахтенного поста при Ахиолло бомбардирское судно Опыт; и 3) фрегат Евстафий отправить в Бургас для принятия и доставления в Одессу, посылаемого Главнокомандующим армиею с депешами, действительного статского советника Фонтона, по высадке которого, фрегату следовать в Севастополь для исправления.

23 число. В 2 ч. 40 м. по полудни, фрегат Тенедос возвратился от пролива с донесением, что флот Турецкий расположен попрежнему у Буюкдере.

В 3 часа, люгер Широкий прибыл из Сизополя.

В 8 часов, люгер Глубокий отправлен с депешами в Одессу.

24 число. В 8 часов по полуночи, на прибывшем из Сизополя катере Ласточка, получены следующие донесения контр-адмирала Скаловского: 1) что несмотря на самый строгий опрос людей, на полу-острове Троице находившихся, карантинное правление не могло открыть, каким образом внесена туда зараза, и приписывает это тайному сообщению чинов артиллерийской гарнизонной роты с отрядом Сизопольским; и 2) что 21 и 22 числа умерло от чумы два человека, из коих один поступил в карантин с иола № 20, а другой с полуострова Троицы.

25 число. В 10 часов пополуночи, фрегат Евстафий, на пути в Одессу, прошел мимо флота.

В 11 часов, транспорт Ингулец отправлен в Сизополь для сдачи на суда там находящиеся, провизии и материалов. [109]

26 число. В 6 ч 40 м. по полуночи, послан в Бургас с депешами люгер Широкий; вечером он прибыл обратно.

В полдень, прибыло из Константинополя, адресованное на имя Главного Командира, Австрийское купеческое судно, с бывшими в плену у Турок чинами сухопутного ведомства. А так как, в следствие распоряжений Главнокомандующего, все вообще пленные должны быть свозимы в Бургас, то о направлении туда как прибывшего судна, так и других, с нашими пленными ожидаемых, приказано командиру Миссемврийской брантвахты.

27 число. Контр-адмиралу Скаловскому предписано: 1) о погрузке на фрегат Флора, назначаемый к отправлению в Севастополь, орудий и снарядов, состоящих на канонирских лодках и иолах, чтобы, облегчением этих судов, доставить им более удобства для перехода от Сизополя до Николаева; и 2) о производстве вновь строжайшего исследования когда и кем занесена чума на полуостров Троицу, при депутате со стороны военной, о назначении которого сообщено, вместе с сим, военному генерал-губернатору Румелии.

28 число. В час по полудни, люгер Широкий отправлен в Бургас с бумагами.

Получено отношение военного генерал-губернатора Румелии о прибытии в Бургас из Константинополя, адресованных на имя Главного Командира, семи купеческих судов, с находившимися в плену у Турок чинами сухопутного ведомства.

29 число. В 1 ч. 40 м. пополудни, прибыл из Севастополя 60 пуш. Фрегат Эривань; чрез два часа он отправлен в Бургас, для высадки доставленных на нем четырех-сот пленных Турок.

Главный Командир, по случаю позднего времени года, неимения мастеровых, которые почти все были больны, и многие уже умерли, и по невозможности иметь сообщение с полуостровом Троицею, где находятся все наши запасы и [110] мастерские, признавая необходимым отложить спуск корвета Ольга до весны будущего года, предписал контр-адмиралу Стожевскому распорядиться о постановлении его на блоки, о сделании на него покрышки, об устроении, вблизи элинга, караульни и сарая для материалов, о подвозе из Миссемврии сколько можно более лесу, и о сношении с Миссемврийским комендантом на счет отвода квартир для команды корвета и пользования больных в сухопутных лазаретах.

30 число. В 11 ч. 40 м. по полуночи, прибыл из Сизополя фрегат Флора и, по принятии, с судов при Миссемврии находящихся, больных, отбыл в Севастополь.

В 7 часов по полудни, на прибывшем из Сизополя транспорте Ингулед, получен рапорт контр-адмирала Скаловского, который доносил, что с 23 числа умерло от чумы в карантине 7, и на полуострове Троице 2 человека.

Октябрь, 1 число. В 3 часа по полудни, катер Соловей, по случаю оказавшихся на нем повреждений, отправлен в Севастополь; продолжение промера Фаросского залива возложено на катер Ласточка.

В 3 часа, фрегат Эривань, по сдаче в Бургасе пленных Турок, возвратился ко флоту.

От контр-адмирала Скаловского и командира фрегата Эривань получены сведения, что в Ахиолло и в окресностях Бургаса открылись признаки чумы; в следствие чего приказано прекратить совершенно всякое сообщение с берегами и принять все возможные меры осторожности против заразы.

Вечером сегодня получен ответ графа Дибича-Забалканского, на отношение Главного Командира, от 19 сентября, заключавшийся в следующем: хотя Главнокомандующий остается в полной надежде, что со стороны Порты, ни при трактате о мире и заключении его, ни в последствии, никаких намерений, клонящихся лишь к выигранию времени, не было, тем более, что чистосердечие двора Оттоманского подтверждается ратификациею мирного договора султаном [111] Махмудом, которая получена уже в Адрианополе, и ожидается только таковая же ратификация Его Императорского Величества, для учинения размена их; но при всем том, поведение некоторых пашей, начальствующих войсками Турецкими, даже поведение самых уполномоченных Порты, находящихся в Адрианополь, и наконец сведения, секретно получаемые, необходимо требуют всегдашней готовности поднять вновь оружие для наказания вероломства — произойдет ли оно от двора Оттоманской Империи, или от упрямства какого либо паши, непокорного своему правительству. Впрочем, все меры употреблены будут к избежанию действий неприязненных; но безрассудство некоторых лиц, и в особенности Мустафа-Паши Скодрского, не позволяет быть уверенным в благополучных последствиях, по-крайней-мере, до выполнения Султаном первоначальных условий мирного трактата, и не прежде, как в половине октября, совершенно можно будет убедиться в искренности Порты. Соглашаясь совершенно с мнением адмирала, что частные покушения на береговые пункты не могут соответствовать опасностям, с какими сопряжены подобные предприятия, ни доставить существенной пользы, Главнокомандующий полагает, что, в случае открытия вновь военных действий, общею целию армии и флота должен быть Константинополь, и что, в таком случае, в распоряжение Главного Командира будет отделена значительная часть войск, не только для овладения Буюкдере и всеми укреплениями Европейского берега в проливе, но и для высадки на Азиатский берет Босфора.

2 число. В 6 1/2 часов пополуночи, катер Ласточка послан с бумагами в Сизополь.

В 8 часов, транспорт Ингулец отправлен в Николаев, с предписанием о присылке на нем и на транспортах Ингул и Мария провизии, снарядов и прочих запасов, необходимых для продолжения кампании, и о скорейшей высылке из Севастополя кораблей Чесьма и Норд Адлер. [112]

3 число. Контр-адмирал Скаловский донес об отбытии в Одессу отряда гребной флотилии и двух призовых судов, под начальством 40 флотского экипажа капитан-лейтенанта Романова.

4 число. В 8 часов по полуночи, Главный Командир с кораблями Париж, Иоанн Златоуст, Императрица Мария и Пимен, и фрегатами Тенедос и Эривань, выступил в море для испытания качеств последнего; оставленному при Миссемврии фрегату Штандарт поручено окончательное установление корвета Ольга.

Военный генерал-губернатор Румелии уведомил Главного Командира, что в Ахиоллоском госпитале 32 человека оказались с признаками чумы; в-следствие того, вновь подтверждено по флоту о принятии всех возможных мер осторожности.

5 число. В 4 1/2 часа по полудни, по случаю значительного падения ртути в барометре и восставшей от NO зыби, приказано флоту идти в Сизополь, куда он и прибыл около 9 часов.

Приказом, сегодня по флоту объявленным, назначены: командир фрегата Поспешный, 38 флоского экипажа капитан 2 ранга Колтовской, командующим фрегатом Эривань, а командующий сим последним, 37 флотского экипажа капитан-лейтенант Вукотичь 1, тем же званием, на фрегат Поспешный.

Контр-адмирал Скаловский донес, что с 26 сентября по 4 октября умерло от чумы в карантин 2, и на полуостров Троице 4 человека.

6 число. Главный Командир, признавая Миссемврию пунктом наиболее безопасным от заразы, приказал контр-адмиралу Стожевскому отправиться туда с кораблями и фрегатами, вчерашний день с моря прибывшими.

Командующий Сизопольским отрядом, генерал-маиор Жерве, донес, что с 11 сентября по 1 октября, умерло [112] от чумы 77, и находится в сомнительном положении 110 человек.

7 число. В-следствие отношения Главнокомандующего армиею, командиру люгера Широкий, лейтенанту Кузьмину, приказано осмотреть берег на протяжении от мыса Эмина до реки Камчика, и по соглашению, с отправленным для топографического описания Камчикской оборонительной линии штаб-офицером, определить места, более удобные для высаживания войск.

В 11 ч. 40 м. пополуночи, люгер Глубокий прибыл из Одессы с курьером, доставившим Главному Командиру Высочайшее повеление о возвращении флота в свои порты, с тем, чтобы, по сношению с Главнокомандующим армиею, был оставлен при берегах Румелии достаточный отряд военных судов.

Главный Командир, предположив оставить при Сизополе, под начальством контр-адмирала Скаловского, корабли Пармен и Пантелеймон, фрегат Эривань, люгер Широкий и первый из бриков, в Сизополь прибыть имеющих, и сверх того бомбардирские суда, содержащие брантвахтенные посты в Сизополе, Бургасе, Ахиолло и Миссемврии, сообщить о том Генерал-Фельдмаршалу Графу Дибичу-Забалканскому, испрашивая разрешения его: может ли флот оставить в настоящее время берега Румелии?

8 число. Главнокомандующий армиею, уведомляя о предположении своем содержать города Ахиолло и Сизополь в военном положении, а из Миссемврии и Бургаса вывести все Турецкие орудия и снаряды, в этих местах взятые, и в разное время туда свезенные, просил распоряжения адмирала о приеме на флот этого имущества.

Главный Командир, предписав командиру фрегата Штандарт о погрузке орудий, в Миссемврии находящихся, вместе с тем просил Главнокомандующего, чтобы, по случаю разлития по Румелии заразы, флот освобожден был от [114] перевозки, чего бы то ни было, сухопутному ведомству принадлежащего, потому, что все, в этом крае, подвержено величайшему сомнению, и, при всех мерах осторожности, чума легко может быть занесена на судно, где, по невозможности сделать разделение между сомнительными и здоровыми, ничто не воспрепятствует быстрому распространению заразы, последствием чего может быть уничтожение экипажа и гибель самого судна.

9 число. Приказом, по флоту объявленным, предписано судам, в портах Румелии оставляемым, командам, на полуострове Троице и при корвете Ольга находящимся, и карантинному правлению состоять под начальством контр-адмирала Скаловского.

По неудобности в столь позднее время года продолжать промер Фаросского залива, сделано распоряжение о прекращении этого занятия и о присоединении катера Ласточка к отряду судов, в Миссемврии находящемуся.

11 число. Главнокомандующий армиею, чрез состоящего при нем для особых поручений, капитана 33 флотского экипажа Щербачева, уведомил, что, при настоящих обстоятельствах, не представляется надобности удерживать флот при берегах Румелии, и что он разрешает Главного Командира отправиться в свои порты.

В-следствие сего контр-адмиралу Стожевскому предписано: 1) состоящий на судах при Миссемврии, 24 егерский полк высадить у корвета Ольга, где он должен ожидать дальнейшего назначения от военного генерал-губернатора Румелии; и 2) все госпитальные материалы, на переход до Севастополя ненужные, а также лопаты, топоры, шинели после умерших, судовые сукна и лисели с одной стороны, и вообще все вещи, без которых суда обойтиться могут, и которые между-тем, могут быть полезны для людей, на полуострове Троице оставляемых, отослать на фрегате Эривань в Сизополь. [115]

В 2 1/2 часа по полудни, Главный Командир на корабле Париж, отправился к Миссемврии.

12 число. В 7 часов по полуночи, корабль Париж стал на якорь возле отряда контр-адмирала Стожевского.

В 6 часов по полудни, фрегат Поспешный, назначенный для отвоза депешей в Одессу и следования потом в Севастополь, подошел ко флоту и, получив депеши, отправился в путь.

В следствие отношения Главнокомандующего армиею, командиру фрегата Штандарт предписано, по погрузке Турецких орудий, следовать в Бургас для принятия и доставления в Одессу тайного советника Графа Палена.

13 число. В 7 часов по полуночи, корабли Париж, Иоанн Златоуст, Императрица Мария и Пимен, фрегат Тенедос и катер Ласточка снялись с якоря и отправились в Севастополь.

15 число. В полночь, брик Меркурий, шедший из Севастополя с частию войск 12-й пехотной дивизии, встретился со флотом; по снятии с брика бумаг, приказано ему продолжать путь свой.

17 число. С рассветом открылись берега Крымского полуострова, а вечером все суда вошли в Севастополь.

19 число. В 4 часа по полудни, Главный Командир перешел на яхту Утеха, где в то же время поднят адмиральский флаг. Чрез полчаса яхта снялась с якоря и, в сопровождении шлюпа Диана и парохода Молния, отправилась в Николаев.

Пред отбытием Главного Командира из Севастополя, объявлены им следующие распоряжения; 1) отправление в Сизополь кораблей Чесьма и Норд Адлер и прочих судов отменяется; 2) находящиеся на рейде суда, исключая корабля Париж, ввести немедленно в гавань; 3) на обязанность Севастопольского порта возлагается снабжение отряда контр-адмирала Скаловского провизиею и прочими запасами, и [116] наконец, 4) для производства военного суда над капитаном 2-го ранга Стройниковым и чинами, составлявшими экипаж фрегата Рафаил, за сдачу его Туркам, учреждается, под председательством контр-адмирала Беллингсгаузена, генеральная коммиссия военного суда, которой, в следствие Высочайшей воли, иметь присутствие на корабле Париж.

24 число. В час по полудни, Главный Командир прибыл в Николаев, и адмиральский флаг на яхте Утеха был спущен.

Текст воспроизведен по изданию: Описание действий Черноморского флота в продолжение войны с Турцией, в 1828 и 1829 годах // Морской сборник, № 8. 1850

© текст - Мелихов В. И. 1850
© сетевая версия - Тhietmar. 2020
© OCR - Андреев-Попович И. 2020
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Морской сборник. 1850