-

ДЕЙСТВИЯ ПРАВОДСКОГО ОТРЯДА В 1828-29 ГОДАХ

(Посмертные записки генерала Купреянова) ¹.

(Окончание).

1829 год.

Январь. В январе неприятель возобновил свои действия. На Новый год наш разъезд был атакован, в восьми верстах от Правод, неприятельскою конною партией, силою в сто человек, выехавшею из-за гор, лежащих за с. Комарово. В тот же день генерал-майор Роговский известил об атаке козлуджийского поста.

В это время получены были также достоверные сведения, что капитан-паша, возведенный в достоинство верховного визиря, и обязавшийся клятвою взять Праводы, делал уже все приготовления к исполнению своего намерения, и что войска со всех сторон уже собирались на назначенный им пункт около с. Марковчи, в 25-ти верстах от Правод. Это известие усилило деятельность отряда по части приведения города в благонадежное состояние. Из Варны прислана на подкрепление 3-я бригада 16-й пехотной дивизии с четырьмя легкими орудиями и двумя сотнями донского Александрина полка. На инженерные работы ежедневно выходило до 3,000 человек, которым, для поддержания сил, производилась полная дача сухарей. Для прислуги к орудиям на укреплениях, по увеличившемуся недостатку людей в артиллерийской роте, прикомандировано к ней от полков еще 32 рядовых. Разъезды всякий день посылаемы были по всем направлениям на шесть и более верст, но ими нигде ничего не открыто.

Желая точнее разведать о месте нахождения и силах неприятеля, генерал-майор Купреянов, 12-го января, в семь часов [6] вечера, выступил с 20-м и 32-м егерскими полками, двумя орудиями и 75-ю казаками, для производства скрытного войска ночью. Он направился по шумлинской дороге, через с. Кривно и Ровно, к Нино (от Правод в 18-ти верстах), куда прибыл незадолго перед полуночью; не смотря на соблюдение полной тишины, отряд был открыт неприятелем; тотчас же пистолетные выстрелы возвестили жителям Нины, а также, вероятно, и Шумле о приходе наших войск. Тем не менее, наши застрельщики, заняв крайние от входа дома, проникли в селение: один батальон с казаками обошел его справа, а влево построены были в боевой порядок остальные три батальона с артиллерией. Стрелки перекололи нескольких турок и захватили извещательный пост в восемнадцать человек; прочие, пользуясь темнотой, успели спастись бегством. В этом деле отбито также несколько штук разного оружия, рогатого скота до 150 голов и 50 баранов. Трудность шестичасового марша без привала, по чрезвычайно грязной дороге, совершенная усталость людей и лошадей, побудили отрядного начальника отложить наступление на с. Марковчу; забрав скот и предав селение огню, генерал-майор Купреянов, в три часа утра, выступил обратно, и в девять часов прибыль в Праводы.

15-го января получено известие, что турецкие отряды, наблюдавшее течение Кемчика от с. Кюприкиой вниз до устья, все отозваны в Айдос, чтобы оттуда следовать к Шумле на усиление войск верховного визиря. Болгарские жители правого берега Камчика, пользуясь их удалением и гонимые нуждою, целыми семействами начали было переходить в места, занимаемые нашими войсками, что неминуемо повлекло бы за собою еще более чувствительное уменьшение всяких запасов; к тому же болгарами могла быть занесена зараза, а потому передовым постам приказано не пропускать выходцев.

Основываясь на показаниях переметчиков, отрядный начальник решился предпринять новую рекогносцировку, и с 26-го на 27-е в глухую полночь, выступил с батальоном Полоцкого, четырьмя гренадёрскими ротами Витебского, Одесского и четырьмя карабинерными 19-го и 20-го егерских полков, при одном орудии и сотне казаков, на с. Аязм, а на рассвете прибыль в с. Асалбели (в 16-ти верстах от Правод). Хотя войска приближались с возможною осторожностью, но, по показанию пленных, извещательный пост, там находившийся, в числе ста человек, за час до прихода нашего предварен был о наступлении отряда стуком колес [7] обоза ² по дороге, скованной сильным морозом. Подойдя к самому селению, генерал-майор Купреянов стал с правой стороны в боевом порядке с двумя батальонами и орудием; а третий послан занять позицию влево, и выставить наблюдательные пикеты по направлению Шумлы и Балканов; потом все застрельщики сделали наступление, очищая деревню. Турки спасались бегством, но из более упорно защищавшихся двадцать шесть переколоты и одиннадцать взято в плен; остальные толпы в виду нашем бежали кустарниками к Марковче. Когда селение совсем было очищено, забрали рогатый скот (до двухсот голов) и все двери от домов и дворов ³; фуража, не только соломы, но даже и камыша с крыш не найдено нисколько; за сим, все селение, числом до ста дворов, истреблено огнем. В десять часов утра, когда войска передохнули, отрядный начальник предпринял движение в обратный путь и, отойдя полторы версты колючим терновником, при выходе на чистое возвышение, встречен был неприятельскою регулярною кавалерией, числом до двух тысяч человек, стремившеюся, как тут, так и на протяжении десяти верст следования отряда, преградить ему дорогу. Турецкая кавалерия своими неоднократными нападениями замедляла следование отряда, вероятно, в намерении выиграть время до прибытия подкреплений из Шумлы; но все усилия и покушения турок были безуспешны: человек до восьмидесяти отважнейших наездников, в глазах всего отряда, ссажены с коней метким действием лучших стрелков, нарочно для того высылаемых из каре. Неприятель остановился уже только в шести верстах от Правод за Аязмом, а генерал-майор Купреянов возвратился в город, не был более тревожим неприятелем.

31-го числа отрядный начальник счел необходимым сделать решительный поиск на самую Марковчу и, взяв по одному батальону полков Витебского, Полоцкого, Одесского, 20-го и 32-го егерских, с двумя орудиями и сорока казаками, в семь часов вечера, не смотря на выпавший в тот день глубокий снег, выступил при благоприятной погоде, по направлению к Шумле, через д. Кривно, Ровно, Нино, Кусовчу до с. Марковчи, куда прибыл 1 февраля, в четыре часа пополуночи. Оставив в резерве два батальона с двумя орудиями, генерал-майор Купреянов сделал с [8] остальными тремя быстрое нападение на Марковчу, при котором праводский аян ⁴ , паша Хаджи-Мегмет-Чорт, командовавший находившимся тут неприятельским отрядом, упорно сопротивляясь, смертельно ранен несколькими пулями и взят в плен. Турок убито до семидесяти человек, захвачено восемь и, сверх того, многие, не хотевшие сдаваться, сожжены в защищаемых ими домах; прочие, пользуясь знанием местности и ночною темнотой, бросив оружие, спасались бегством, без обуви и одежды, и, вероятно, большею частью сделались жертвою наступившего утром сильного мороза, при жестокой вьюге. Достались в добычу, преимущественно батальону 32-го полка, все драгоценное вооружение праводского аяна, с его богато убранною верховою лошадью, и сверх того 84 оседланных лошадей; множество ружей, сабель, пистолетов, одежды и обуви; значительный магазин с запасами сухарей и ячменю (первыми воспользовались нижние чины, на сколько позволяла возможность, взять с собою) предан огню, как равно и все селение, состоявшее из 120 дворов. В восемь часов, генерал-майор Купреянов предпринял обратное, движение, сжег на пути с. Кусовчу из 40 дворов и возвратился в Праводы без всякой потери (легко ранен один только фельдфебель 32-го полка). Впрочем, несколько офицеров и нижних чинов ознобили себе члены, но большая часть в скором времени совершенно оправилась ⁵ .

Наступили постоянные и сильные морозы; термометр ежедневно показывал 10 и 15°.

10-го числа генерал-майор Роговской сообщил, что посланный от подполковника Дмитрова казак с бумагами в Праводы, вместе с другим, возвращавшимся туда из Девны, близ фонтана, до которого ходили обыкновенно разъезды, встретили конных турок, которые за ними погнались и второго взяли, а первый ушел и прискакал назад. По этому поводу был выслан разъезд, который усмотрел по левую сторону праводской дороги, на вершине горы, до полутораста конных турок, отступавших к упомянутому [9] фонтану, где, соединяясь с другою толпою человек в 300, пошли на прямик, без дороги, к Арнаут-лару.

Того же числа турки захватили ехавших обратно из Правод в Варну семь маркитанских повозок и одну сожгли.

Появление неприятельских конных партий на дороге из Девны в Праводы побудило установить отправку транспортов и проезжающих два раза в неделю под прикрытием из двух рот пехоты, которое на половине дороги сменялось другим высланным на встречу. Перед движением транспорта местность осматривалась разъездами.

В то же время генерал-майор Роговской уведомил, что командир 37-го егерского полка, полковник Лидерс, отправленный генералом Ротом, 11-го числа, в рекогносцировку на с. Чалы-малы, во время которой имел незначительную стычку с турками, прибыл туда следующего дня рано поутру; по показанию пленных, в с. Кюприкиой находился турецкий отряд в 1,300 человек.

20 февраля вода в реке Праводе была уже очень высока; от дождей 22-го и 23-го она поднялась еще более и 23-го в семь часов утра, прорвала плотину подле барбета, устроенного на два орудия на самом берегу реки, и разлилась почти по всему городу до такой степени, что всякое сообщение с одного берега на другой, даже верхом, прервано было на несколько часов; каменные мосты залиты, а деревянные снесены; двор, занятый отрядным начальником, на два фута покрылся водою. В одиннадцать часов вода начала убывать, но весьма медленно, так что к вечеру еще не восстановлено было пешее сообщение. Ограда во многих местах, со стороны запруды, была повреждена, но при наступившей вслед затея благоприятной погоде все было немедленно исправлено, за исключением барбета, возле которого оказался в плотине прорыв, и барбет, как ненадежный, был оставлен. Бедственных случаев не произошло, потому что наводнение последовало днем; один только унтер-офицер Витебского полка, стоявший ночью на пикете подле большого камня, и желавший под ним укрыться, как под навесом, был им задавлен: сильные ручьи, стремившиеся с гор, подмыли землю вокруг камня; он посунулся с места и придавил несчастного. В магазине на правом берегу реки подмочено дo ста мешков сухарей и пятьдесят четвертей круп, которые, во избежание ущерба, розданы тотчас же войскам в зачет текущего провианта. Инженерный работы как в этот, так и на следующий [10] день не производились, по причине большой воды, стоявшей еще местами ⁶ .

Наступила масленица. В Праводах усилена бдительность, так как турки нередко пользовались нашими праздниками для производства нечаянных нападений.

Казачья сотня с 18-го декабря минувшего года не получала зернового фуража, почешу лошади не были в состоянии не только отправлять многотрудной службы, но даже и добывать с полей подножный корм (т. е. сгнившую солому); изнурение их дошло до того, что часто казак, посланный с бумагами, возвращался пешком, с седлом на плечах. По совершенной бесполезности таких лошадей, остальные уцелевшие выпущены в поле, а 27-го прекращены разъезды.

Генерал-майор Купреянов, ежедневно осматривая окрестности, чтобы совершенно с ними ознакомиться, и удаляясь от города на пять и более верст, в сопровождении лишь немногих казаков, однажды случайно попал на заглохшую тропу, по которой верхом едва можно было пробраться; с большим трудом въехав на гору, он достиг развалин кирпичного здания (по рассказами жителей, турецкой бойни, уже давно оставленной); следуя далее, он убедился, что эта тропинка вела кратчайшим путем через Диздаркиойский редут к Девно, и, будучи скрыта, могла служить путем отступления, для наших войск, в случае, если бы они были окружены турками. Начальник отряда приказал немедленно, по открытому им направлению, вырубить лес, выжечь кустарники в местах, способствовавших неприятельским засадам, и приложить удобную, безопасную дорогу. Целесообразность этого распоряжения была оправдана последствиями: во время осады города верховным визирем, дорога, пролегавшая мимо Диздаркиойского редута, оставалась единственным средством сообщения отряда с главными силами; по ней не только передавались донесения и приказания, но также и прибывали все подкрепления.

Так как город уже достаточно был обеспечен [11] произведенными работами, то отрядный начальник приказал присоединить к полкам обозы, в особенности палаточные ящики, так как надобно было полагать, что в непродолжительном времени они будут полезны для распространена тесного помещения.

В течении февраля число больных простиралось до 700; менее восьми человек в день не умирало. Опыт удостоверил, что употребление колодезной и речной воды было весьма вредно, как для варения пищи, так и для питья, а потому строго запрещено ее брать, а приказано употреблять только воду из фонтанов. Недостаток провианта был ощутительнее прежнего, вследствие затруднительности подвоза его из варнской пристани, запертой льдами это обстоятельство вынудило уменьшить войскам сухарную дачу, с удвоением пропорций круп. С прибытием подвод подвижного магазина, большая часть упряжных лошадей пала от изнурения; подвозы из Гебеджы, на них производимые, были совершенно ничтожны; пришлось доставлять припасы на вьюках артиллерийскими, казачьими, подъемными офицерскими лошадьми; остальные лошади подвижного магазина, затруднявшие лишь прокорм прочих, отправлены в Варну.

В последних числах февраля получено известие об увольнении фельдмаршала графа Витгенштейна от командования армией и о Высочайшем назначении на его место графа Дибича. Генерал-адъютант барон Тол принял должность начальника главного штаба от генерал-адъютанта Киселева, который назначен командиром 4-го резервного кавалерийского корпуса. Чувства всей армии вполне соответствовали содержанию приказов, тогда же отданных фельдмаршалом и его преемником.

Март. Вскрылся лиман. В Варну начали морем подвозить из России зерновой фураж, а потому для поспейшнейшего доставления в Праводы всех вообще припасов наняты вольные русские извозчики с тридцатью повозками ⁷ , для беспрестанной перевозки этих, которая, впрочем, производилась гораздо медленнее, чем предполагалось, потому что глинистая почва дорог так распустилась при весенних оттепелях, что извозчики на 50-ти-верстное [12] расстояние между Варною и Праводами употребляли шесть и более дней. Повозки вязли в густой грязи; приходилось припрягать лошадей. При таких остановках, для лучшего обеспечения праводского гарнизона продовольствием, все фурштатские и подъемные лошади войск, в Варне расположенных, числом не менее 350, навьючены сухарями и отправлены в Гебеджи, куда из Правод также высланы все без изъятия наличные лошади, даже генеральские и офицерские, с двойными для вьюков мешками, с тем, чтобы, наполнив их сухарями или мукою и соединяясь с первыми, они вместе могли прибыть назад к 6-му марта.

С самого занятия города нашими войсками, в течении более восьми месяцев они продовольствовались сухарями за исключением одних полковых лазаретов; отрядный начальник заблаговременно устроив печи и другие для хлебопечения нужные принадлежности и чувствуя необходимость, для поддержания сил и здоровья солдат, заменить сухари свежим хлебом, сделал представление о том главнокомандующему, который велел отпустить в Праводы значительную часть провианта мукою.

12-го марта, в десять часов утра, генерал-майор Купреянов отрядил полковника Сахновского ⁸ с двумя батальонами ⁹ и 50-ю казаками для поиска на с. Еникиой (вверх по Камчику, в 15-ти верстах от с. Кюприкиой и в 20-ти от Правод); на подкрепление ему, 13-го на рассвете, выслан майор Полухин с батальоном 19-го егерского полка и одним орудием в д. Комарну, на половине дороги к с. Еникиой, где пересекают ее другие две дороги, от д. Кюприкиой слева и от Шумлы справа, дабы неприятель не мог из этих двух мест отрезать первого отряда от Правод.

Полковник Сахновский ночью на 13-е прошел чрез с. Комаpнy, откуда по весьма узкой дороге между густыми, колючими кустарниками, 13-го числа на рассвете, прибыл в д. Куштепе (в 6-ти верстах не доходя селения Еникиой, несколько правее), которую нашел совсем опустевшею и наполненною павшим от голода рогатым скотом; предав ее огню, и продолжая следование сквозь частый терновник, он пришел к селению Еникиой, лежащему по эту сторону Камчика, почти над самой рекой, разлив которой тогда в этом месте простирался на ружейный выстрел в ширину. Небольшой, составленный из жителей, извещательный пост здесь [13] находившийся, открыв приближение нашего отряда, стремительно бежал из леса; казаки однако, успели отрезать нескольких турок, засевших по кустам и вступили с ними в перестрелку. Находившийся при полковнике Сахновском переводчиком Полоцкого полка рядовой из татар, желая убедить их в сдаче, бросился их уговаривать, но был убит; тогда наши застрельщики бросились в штыки и мгновенно перекололи 12 человек, а семерых взяли в плен. По правому берегу Камчика было рассыпано очень много турок, стрелявших через реку, без малейшего для нас вреда. В Еникиое также найдено множество палого рогатого скота; селение это, величиной около ста дворов, до основания выжжено. Полковник Сахновский возвращался прямою и гораздо лучшею дорогой, пролегавшею дремучим лесом, на с. Комарну, где соединясь с батальоном 19-го егерского полка, того же числа, в 6-ть часов пополудни, прибыл в Праводы.

В это время начали появляться переходившие из под Шумлы болгарские семейства, даже иногда турки-поселяне, все в самом жалком положении, истощенные голодом.

Весною цинга в наших войсках значительно усилилась; вследствие этого, освидетельствованы были все нижние чины, и те, у которых оказались признаки скорбута, отделены от здоровых для немедленного пользования; в окрестные деревни высланы сборные команды для добывания хрена для всего гарнизона.

19-го марта приведены к окончанию Праводские укрепления по системе, начертанной инженер-капитаном Бюрно ¹⁰ .

Город окружен был непрерывною цепью окопов, а командующие высоты заняты сильными отдельными укреплениями. Зубчатая линия укреплений, люнет и тенальный фронт обороняли дороги в Янибазар и Варну, а вместе с тем составляли плотину, посредством которой вода в реке была поднята и произведено наводнение, прикрывавшее с этой стороны город на протяжении 200 сажен. Другая часть окопов, тянувшаяся по правому берегу, имела по всей длине фланговую ружейную обороту, а пространство между ею в городскими строениями, оставленное для размещения и движения [14] войск было дефилировано от соседних высот траверзами. Южная оконечность этого фронта защищалась небольшою запрудою, обстреливаемою перекрестным огнем; остальная часть городской ограды обращенная на юг к Айдосу, и названная айдосским фронтом, обнесена засекою и состояла из нескольких люнетов, соединенных куртинами; левым флангом она упиралась в неприступную высоту, к утесистым бедрам которой примыкал и противоположный конец ограды, обращенный к северу, состоявшей из зубчатой линии, вооруженной артиллерией, и из засеки. С восточной стороны город заслонен высокою горою отвесной крутизны и доступною лишь от Девны, т. е. от севера. Гора образует две вершины, соединенный весьма узким перешейком; обращённая на юг достаточно обеспечивалась своею крутизной; единственная тропинка, мимо айдосского фронта ведшая по косогору, защищена была редюитом, высеченным в скале; се наружной стороны он огражден был бруствером в шесть футов толщины и семь футов высоты; внутренняя крутость и банжет бруствера выложены фашинами, а лицевая сторона филинами и хворостом; над ним, на самом краю отвесного утеса, заготовлено большое количество огромных камней для скатывания на неприятеля, в случае приближения его по упомянутой тропинке, которая, притом, извиваясь по косогору, на всем протяжении обстреливаема была ружейным огнем из-за бруствера; саженях в десяти на юг от редюита устроено, также над стремниною, обнесенное перилами место для извещательного часового, так что горсть людей, на этом пункте помещенных, могла удобно сопротивляться несравненно превосходнейшему неприятелю. И так, со стороны этого возвышения, к которому примыкали обе оконечности непрерывной линии окопов, городу нечего было опасаться, равно и с северной стороны, прикрытой наводнением; но часть ограды между наводнением и северною вершиною восточной горы была слабее: ею командовала эта вершина. Дабы воспрепятствовать неприятелю завладеть этим пунктом и, вместе с тем, защитить дороги в Варну и в с. Девно, на вершине подле тропы в с. Девно, расположен пятиугольный редут с тремя закруглениями, названный Диздаркиойским; а ниже его, подле дороги в Варну, квадратный редут, Варнский. Эти отдельные укрепления довершали безопасность города с севера и востока; сильные окопы, образующие южный фронт, устроенные частью по скату восточной горы, доставляли той стороне позиции надежную защиту, обстреливая дороги в Айдос и Диздаркиой; обороненная перекрестным огнем запруда впереди [15] юго-западной части города могла также быть причтена к сильнейшим пунктам общей системы укреплений. От командования западной горы позиция прикрывалась отчасти западным фронтом, который, при весьма искусном и правильном начертании хотя и мог оборонять отлогости этой горы и часть дороги в Шумлу, но для большого обеспечения города с этой опаснейшей стороны (с которой можно было ежедневно ожидать нападения турецких сил, занимавших Шумлу), западная гора занята укреплением, устроенным на подобии кронверка, обнесенным двойным рядом засек, и составленные из трех бастионов, соединенных куртинами; оно обороняло не только дорогу в Шумлу, но и всю возвышенную плоскость, лежащую над Праводами, на большое пространство. По полугорью пролегала другая дорога в Янибазар, откос которой представлял удобный: для неприятеля пункт, откуда он мог настильным картечным: огнем обстреливать весь город; а потому здесь устроен был на пятьдесят человек, блокгауз, защищавший как ту дорогу, так и доступ к позиции.

Вал, окружавший город, присыпан был к наружной стороне ветхой, каменной ограды, составлявшей внутреннюю одежду этого; банкеты выложены камнем; рвы почти везде углублены, до двух сажен; в разных местах устроены десять барбетов, по которым для прикрытия артиллеристов поставлены легкие туры; в безопаснейших местах построено семь пороховых погребов; вместо гласиса везде расположены сильные засеки, примыкавшие к неприступным скалам; часть фронта, образующая плотику, по обе стороны реки выведена была из фашин, а часть, загаченная на реке—из плит и брусьев; вода поднята на пять футов. Весь кронверк обнесен штурмфалами, а перед исходящим углом во рву расположены волчьи ямы; в самом кронверке устроено пять барбетов, три пороховых погребка и казармы; вне кронверка, перед рвом сделаны две засеки: одна, составлявшая прикрытый путь, из хворосту и фашин, для ружейной обороны, и другая, впереди первой, для затруднения доступа, из одного колючего хворосту. В Варнском редуте, устроенном на это человек, сделан подъемный мост, три барбета, один пороховой погребок и казарма; на правого и заднем фасах составлены из турок бойницы для ружейной обороны, дабы воспрепятствовать неприятелю обойти это укрепление и с полугорья действовать по городу. Позади куртины айдосского фронта устроены два пороховых погребка и две казармы для Витебского полка; в варнских воротах сделан настильный мост, [16] и близ них выстроены казармы Полоцкого полка и артиллерийские. В Диздеркиойском редуте (на сто пятьдесят человек) сделан пороховой погребок, настильный мост и вдоль внутренней крутости бруствера казармы. Казармы в кронверке построены были из дверей, добытых во время экспедиций, преимущественно в Асалбели; они покрыты были кожами битого на порции рогатого скота, сверху прикрыты землей, которая, с наступлением весны, при начавшихся оттепелях, напиталась сыростью, вследствие чего от кож произошел нестерпимый смрад, - почему они заменены черепицей, переносимую снизу от разрушенных зданий на руках, вверх на крутую гору, на расстояние больше версты.

Чтобы иметь полное понятие о всех трудностях, которые надлежало преодолеть для приведения Правод в столь выгодное оборонительное положение, надобно принять в соображение, что грунт большею частью каменист и так тверд, что его приходилось откалывать кирками; в низменных местах, при оттепелях и дождях, все распускалось в топкую грязь, а при морозах – превращалось в окрепшую груду, которую разбивать было труднее камня; работы подвигались медленно, но безостановочно, и трудолюбивое терпение победило все препятствия; полный успех увенчал деятельность отрядного начальника и постоянную неутомимость войск. Приятен им был отдых по окончании укреплений и перенесенные труды казались с избытком вознагражденными при взгляде на позицию, прежде со всех сторон открытую и весьма невыгодную, а теперь не только благонадежную, но даже и грозную ¹¹ .

Для содержания во всегдашней исправности укреплений оставлена в Праводах саперная рота 6-го пионерского батальона, а полки Одесский, 31-й и 32-й егерские, как излишние по приведении города в оборонительное состояние, - для сбережения продовольственных запасов выведены обратно в Варну.

По наступившей весенней поре, сопровождаемой постоянной сырой погодой, цинга значительно усилилась: число больных, ею одержимых, простиралось до 600 человек, которых а равно и прочих, страдавших хроническими болезнями, пришлось отправить в Варну, на вольнонаемных подводах, привозивших оттуда продовольственные припасы; в пяти полковых лазаретах, кроме цинготных [17] состояло до тысячи больных, и смертность простиралась до двадцати человек в сутки; цинготные от прочих больных отделены, пища и пользование производились им соответственно этой болезни; и так как медиками признано полезным частое употребление бани, то, по приказанию отрядного начальника, устроено было по одной бане в каждом батальоне. Но во многом еще чувствовался недостаток. Улучшенное содержание и пользование больных, по чрезвычайной на все предметы дороговизне, было весьма затруднительно; вследствие этого генерал-майор Купреянов неоднократно представлял о невозможности полкам содержать на счет штатного в мирное время положения столь несоразмерное число больных, и, наконец, получил от главнокомандующего согласие на учреждение в Праводах военно-временного госпиталя на 600 человек. Главною причиною свирепствовавших болезней, без сомнения, были непомерные труды, понесенные войсками, при не соответствующем содержании. Хотя мясную порцию добывали весьма изобильно посредством экспедиций, но по истощению отбиваемого рогатого скота, он не мог быть питательным и полезным для здоровья; употребляли же его собственно по необходимости, не имея средств для замены его лучшим.

В последней половине марта привезена в Праводы полковая церковь, и войска начали по очереди говеть; причем, во время говенья, люди ни в какие должности, караулы и конвои не наряжались.

Для доставления в Праводы продовольственных припасов, к прежде нанятым подводам еще подряжена 31 вольная повозка русских ямщиков, на тех же условиях, как и первые. На гебеджийскую пристань командирован офицер, для наблюдения за поспешнейшей нагрузкой и безостановочною перевозкой припасов, по указанию отрядного начальника; причем все подводы, обращавшиеся в перевозке от Гебеджи до Правод, разделены на два транспорта, и определены подробности для их нагрузки и движения; конвоирование их производилось таким же порядком, как и прежде.

Размножившееся число маркитантов, съехавшихся в Праводы для торговли, побудило генерал-майора Купреянова учредить ежемесячный с них сбор денег ¹² . Деньги, собранные этим путем, употреблены частью в пособие приходившим неимущим болгарским семействам, частью на покупку в лазареты разных припасов для улучшения содержания больных; на них же приобретались материалы [18] для укреплений, как-то: веревки, гвозди и другие мелочи; из них производилась плата мастерам, исправлявшим попорченные водопроводные трубы фонтанов, выдача награждения находившемуся при отряде переводчику, которому жалованья никакого не полагалось; этими же средствами поощряемы были переметчики, шпионы и проводники, от которых получались почти единственные сведения о неприятеле, так как у отрядного начальника на все эти расходы никакой экстраординарной суммы в распоряжении не имелось.

Неутомимою деятельностью генерал-майора Купреянова, город уже был приведен в совершенно безопасное состояние; продовольствие запасено в достаточном количестве; помещения войск и лазареты устроены; дни тревог, препятствий и забот уже миновались; оставалось только в спокойствии и довольствии, кровавым потом приобретенных, наслаждаться плодами неимоверных усилий, в которых проведена была вся зима.

22-го числа отдан по войскам, расположенным на правом берегу Дуная, приказ о переходе штаба 10-й пехотной дивизии из Варны в Праводы, и о поступлении отряда в ведение начальника той дивизии, генерал-лейтенанта Нагеля. 23-го марта, генерал- майор Купреянов объявил приказ следующего содержания:

Приказ по войскам Праводского отряда. Удостоившись получить лестную для меня благодарность от г. начальствующего войсками по правой стороне Дуная, генерала от инфантерии Рота, сего марта 22-го дня объявленную, нахожу справедливым и весьма приятным разделить оную с бывшими моими сотрудниками гг. полковыми и других частей командирами, а потому и виновниками того благоволения, которого начальство не переставало иметь к Праводскому отряду в продолжении почти полугодичного времени, как я имел честь им командовать. Нет слов достаточно изъявить всем чинам оного все, чем чувства мои и сердце преисполнены, насчет их службы, неутомимых трудов, примерного терпения и всегдашней готовности вступить в бой, в течении многотрудного, и, смею сказать, славного служения. Прошу всех гг. полковых командиров, штаб и обер-офицеров и нижних чинов быть уверенными в искренней моей признательности и почтении к отличной их службе Государю и отечеству ¹³ . [19]

IV.

КОМАНДОВАНИЕ ПРАВОДСКИМ ОТРЯДОМ ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТА НАГЕЛЯ.

Март. 24-го числа генерал-лейтенант Нагель прибыл в Праводы со штабом 10-й пехотной дивизии и вступил в командование отрядом.

Первым его распоряжением было устройство проектированного генерал-майором Купреяновым редута близ Ески-Арнаут-лара, в семи верстах от Правод, на пересечении дороги из Козлуджи в Праводы и из Невчи в Девно; местоположение это весьма выгодно, потому что отсюда вся долина от д. Котлубей к Невче, а равно дорога из Правод в Девно совершенно открыты; вода имеется в самом близком расстоянии и не может быть отрезана неприятелем.

Находя необходимым уничтожить мечеть, находившуюся посреди наводнения впереди укреплений, дабы неприятель при нападении не мог засесть в ней и держаться, генерал-лейтенант Нагель приказал ее разломать; во время ломки, не смотря на все предосторожности, часть купола обвалилась и задавила одного рядового и четырех зашибла. В избежание подобных несчастий при столь опасной работе, он велел приостановить оную и довершить разрушение здания фугасами, исчислив заряды так, чтобы, при взрывах стен, не раскидывало каменьев на значительное расстояние.

24-го марта разъезды открыли в некотором расстоянии за д. Ровно партию конных турок, которые, заметив казаков, взяли направление к д. Нино и скрылись.

28-го, поутру, двое болгар явились на казачий пикет между Козлуджи и укреплением при Девно, и, будучи представлены генерал-майору Роговскому, объявили, что они бежали из Шумлы; что по неудовольствию султана на верховного визиря за невыполнение данного им обещания взять обратно Праводы и Варну, в сие достоинство возведен Решид-паша, столь знаменитый покорением Миссолунги; и что новый визирь прибыль в Шумлу 20-го марта, а войска турецкие собирались, и по мере сбора отправлялись немедленно на Камчик и к Янибазару, где, по словам их, находилось более 5,000 человек пехоты, и наконец, что турки [20] предполагали в скором времени сделать общее нападение на Базарджик и Праводы.

Для построения нового редута командировать батальон 20-го егерского полка, в составе 344 человек, при 40 пионерах и 17 казаках, под начальством полковника Галафеева, который 29-го числа приступил к построению укрепления, против самой деревни Ески-Арнаут-лар; причем он донес, что посланные на восемь верст в окружности разъезды нигде неприятеля не открывали, и что Козлуджи опять занят нашими войсками, потому что полки с артиллерию тянулись туда чрез Девно.

В конце месяца цинга в отряде еще усилилась против прежнего и все принимаемые к прекращению ее средства оказывались ничтожными.

Апрель. Отчаянное нападение турок на Сизопольский нагорный редут заставило генерал-лейтенанта Нагеля опасаться подобного покушения на нагорные праводские укрепления, а потому он приказал, дабы днем в них никогда не было менее четырехсот человек гарнизона, а на ночь непременно два батальона; кроме того, для большей предосторожности, предписано всегда иметь на валу сто человек в ружье.

По показаниям прибывших 2-го числа из Шумлы двух болгар, верховный визирь находился еще там и прибыл без войск; число гарнизона простиралось тысяч до тридцати, в том числе кавалерии не более тысячи человек; войска большею частью выведены в лагерь; на батареях начинали выставлять орудия; болезни жестоко свирепствовали и производили большую смертность; в продовольствии был недостаток; хлеба выдавалось войскам по пол-оку в сутки на человека; из деревень собрано множество болгар для производства новых работ и исправления прежних укреплений; построенные нами предыдущим летом редуты все срыты; о покушениях на Праводы, Девно, Козлуджи и Базарджик слухов никаких не носилось; в Янибазаре кроме жителей никого не было; на Камчике также войск не имелось.

Не доверяя этим известиям, так как с наступлением весны опасность увеличивалась, полковнику Галафееву приказано: как только услышит повторенные пушечные или ружейные выстрелы со стороны Правод, тотчас же известить о том генералов Рота, Ридигера и Роговского.

6-го числа окончен полковником Галафеевым редут, в котором велено ему оставить 17 казаков и 200 человек рядовых, [21] при надлежащем числе обер и унтер-офицеров, поручив их наивному и расторопному ротному командиру, а самому с остальными возвратиться в Праводы.

Появлявшиеся с некоторого времени небольшие шайки турецких всадников и вооруженных жителей часто захватывали одиночных людей и всегда беспокоили казачьи пикеты, вынуждая их иногда вставлять даже свои посты. Отрядный начальник, дабы прекратить эти неудобства, тем более, что они производили невыгодное на наши войска впечатление, по не поимке ни одного из неприятельских мародеров, приказал для искоренения подобного наездничества высылать по ночам, самым скрытным образом, команды от 20-ти до 30-ти человек, чтобы отыскивать и истреблять неприятеля.

Отряд при Девне, под командою генерал-майора Роговского, состоят тогда из казачьих полков: донского подполковника Золотарева, 9-го оренбургского, ста двадцати казаков подполковника Дмитрова, пехотных полков: Селенгинского, Якутского, Охотского и 38-го егерского с 12-ю орудиями нашими и семью турецкими. Ему предписано посредством казаков наблюдать козлуджийскую и праводскую дороги, окрестности девнинского лагеря и занят редут при деревне Корагоют, который защищать до последней крайности; оба редута при Девне и укрепленные высоты на обоих флангах позиции занимать днем 450 чел. пехоты, а ночью двойным числом. В случае нападения превосходных сил, генерал-майор Роговской должен был присоединить к себе еще один батальон 37-го егерского полка, находившегося в Гебеджи, до прибытия подкрепления из Варны, куда немедленно дать знать генералу Роту; сверх того, быть в беспрерывной связи с генерал-лейтенантом Нагелем, и действовать совокупными силами в случае нападения турок на Ески-Арнаут-ларский редут или на Праводы.

9-го апреля прибыла к отряду для усиления форпостов и разъездов команда Александрина полка из одного обер-офицера, одного урядника и 41 казака. Отряженные для истребления скитавшихся турок стрелки усмотрели около с. Диздеркиой неприятельские следы, по дороге, где ходила казачья почта; а потому, для безопасности казаков, они с того времени посылались мимо Ески-Арнаут-ларского редута, по дороге, где обыкновенно ходили транспорты. С Варнского № 2-го редута, на противолежащих высотах от Шумлы, по направленно к кронверку и наводнению, замечены две неприятельские толпы, состоявшие из пехоты и конницы, которые, вероятно, производили рекогносцировку, ибо, видя готовность к отражению, [22] поспешно отступили. В Ески-Арнаут-ларский редут послан патронный ящик, и велено всегда иметь для людей на четыре дня продовольствия.

Пикеты, обеспечивавшие город, размещены были следующим образом: 1) на кронверке 25 казаков, от которых содержался пикет по шумлинской дороге, который ночью несколько сближался к укреплению, и тогда-же высылался один разъезд вдоль скал но-над блокгаузом и наводнением; выехав на шумлинскую дорогу, он следовал до д. Кривно, где съезжался с другим разъездом, посланным прямо от кронверка к этой деревне, а равно и с разъездом от айдосской позиции. 2) Днем, у разрушенной мельницы, в недальнем расстоянии от дороги, ведущей в Варну, против второго ущелья, верстах в двух от города; на ночь пикет этот сближался к мостику, находившемуся за кладбищем. 3-й пикет, от стороны Янибазара, стоял на кургане против самой Невчинской долины, где явственно открывалась на весьма дальнее расстояние как эта долина, так и вновь устроенный Ески-Арнаут-ларский редут; тут же учрежден маяк, видный с редута и служивший повторением подобного же маяка, поставленного на Диздаркиойском редуте.

12-го апреля в 9 часов утра, генерального штаба подпоручик Дурново, при 10 казаках и с переводчиком, послан в Шумлу с препровожденными от генерала Рота письмами пленного паши сизопольского к Галилю-паше, а также и других пленных. Ему особенно поручено обратить внимание на положение и величину турецкого лагеря, находившегося при Буланах и Мараше. В то же время командированы один офицер с 10-ю казаками к д. Марковче и далее, смотря по возможности, дабы удостовериться нет ли в той стороне неприятеля, а другой офицер с 15-ю казаками— по Невчинской долине к Янибазару. Все эти партии возвратились, нигде не встретив турок.

Витебского полка подпоручик Реми командирован с партией казаков для истребления неприятельских шаек; ему велено держаться между Марковчею и Праводами, беспрестанно переходя с места на место, дабы турки никогда не могли знать настоящего его пребывания, и стараться быть в непрерывных сношениях с разъездами, в ту сторону посылаемыми.

Тропинка, ведущая чрез блокгауз на высоту, по коей подниматься или спускаться не иначе возможно было как по одиночке, при самом выходе на верх защищена ложементом и засекою. [23]

Появление турецких партий сделало сообщения столь опасными, что только под прикрытием целого батальона могли ходить транспорты между Девно и Праводами.

По требуемому корпусным командиром сведению о числе чинов 2-й и 3-й бригад 10-й пехотной дивизии, могущих при первой надобности выступить в поход, таковых оказалось: штаб-офицеров 14, обер-офицеров 112, унтер-офицеров 415, музыкантов 182, рядовых 2,972, нестроевых 167, а всех вообще 3,862 человека. В лазаретах этих четырех полков состояло до 1,200 больных.

14-го числа праздновано Светлое Воскресение Господне, ко всеобщему восторгу гарнизона, во вновь устроенной церкви, в которой войска, в первый раз по выходе из пределов отечества, присутствовали на торжественно отслуженной обедне.

15-го прибыли на усиление разъездов 40 казаков из отряда генерал-майора Шица, близ Ески-Арнаут-ларского редута расположенного.

16-го возвратился от поста при Марковче подпоручик Реми; во время пребывания его там хотя и замечено несколько турок пеших и конных, скитавшихся человека по два и по три, но они всегда были в слишком дальнем расстоянии и ничего не предпринимали, а завидев казаков, поспешно скрывались. Ему на смену послан казачий офицер.

18-го апреля прибывший из с. Кюприкиой болгар уведомил, что в этой деревне собрано до 1,500 вооруженных жителей, содержащих там наблюдательные посты. Татарин, крымский уроженец, служивший чиновником в турецкой и регулярной кавалерии, после ссоры с своим бим-башою, передался к нам, и при допросе показал, что верховный визирь с войском, все более и более усиливающимся, расположен лагерем перед Шумлою, на бывшей нашей позиции; Гуссейн-паша еще находился там; визирь назначил Алиш-пашу с 10,000 пехоты и 2,000 кавалерии для нападения на днях на Базарджик, а Галиль-паша с регулярною пехотою должен был, в то же время, атаковать Праводы; за Камчиком никаких войск не собиралось.

21-го апреля, отряд выведен в лагерь, что было необходимо для сбережения солдат, слишком стесненных в казарменном расположении; каждому полку назначено сборное место на позиции внутри укреплений.

Вследствие воли главнокомандующего, по случаю предстоявшей [24] кампании, генерал Рот объявил приказом, что в Базарджике остается 3-я бригада 18-й пехотной дивизии; в Девне и Гебеджи по одному батальону Полоцкого полка, а Витебский следует в Варну на смену Одесского, который присоединяется к 3-й бригаде 19-й пехотной дивизии, причем 16-й, 18-й и 19-й дивизиям быть в готовности по первому приказанию выступить в поход.

29-го, по тому же распоряжению, находившиеся в Праводах казаки 9-го оренбургского и донского Золотарева 2-го полков отправлены к своим полкам, а на их место прибыль подполковник Александрин с полковым своим штабом и 140 казаками.

Для исправления укреплений, в некоторых местах обвалившихся, по причине постройки их в осеннее и зимнее время,— в особенности же для планировки оных, — присланы от полуроты 7-го пионерного батальона, производившей работы в Гебеджийском редуте, унтер-офицер и двадцать пионеров.

Увеличивавшееся число больных при ограниченности средств, имевшихся в Праводах, вынудило г.-л. Нагеля отсылать в Варну одержимых цингой и другими хроническими болезнями; в течение этого месяца, до открытия 22-го числа военно-временного госпиталя, отправлено 310 человек. По открытии же госпиталя, все больные из полковых лазаретов переведены в оный, и приняты возможные меры к улучшению их содержания: из Варны прислано двести овец, собственно для довольствия больных; важные пособия оказаны и частными лицами. По прибытии г.-л. Нагеля в Праводы он предложил составившемуся там обществу торговцев избрать двух членов, под названием старост, которые, между прочими распоряжениями, пригласили все сословие к пожертвованиям в пользу госпиталя, и представили собранные ими в короткое время на этот предмет 540 рублей ассигнациями. Кишиневский купец Евстафий Матвеев предложить бульону, кислой рубленной капусты и разных продовольственных припасов, какие назначены были начальством,— более чем на 2,000 рублей ассигнациями. Примерная черта благотворительности купца Матвеева побудила г.-л. Нагеля донести о его поступке высшему начальству для доведения до Высочайшего сведения. Матвеев Всемилостивейше награжден золотою медалью для ношения на шее.

Доставка продовольствия хотя в течение всего месяца производилась с большими затруднениями, но недостатка в припасах не было, и что еще более облегчило содержание отряда, это то, что с 10-го марта подножный корм в окрестностях города на столько [25] поднялся, что можно было уже выпускать лошадей. Впрочем строго запрещено скашивать растущий по полям хлеб и выгонять на поля лошадей и рогатый скот, так как сбережение их могло впоследствии быть весьма для нас полезным.

Май. В ночь с 4-го на 5-е число, турки решились, наконец, в исполнение давно принятое и часто отлагавшееся намерение: одним сильным ударом сразить отдельные наши отряды и уничтожить их до приближения главной нашей армии.

В 3 часа по полуночи, в Праводах раздался бой тревоги: жестокая и продолжительная пальба гремела со стороны Ески-Арнаут-лара, где этот пост, защищаемый двумя только слабыми пехотными - бригадами, под командою генерал-майора Шица, упорно атакован был с фронта и тыла лагеря неприятельским корпусом более 8,000 человек регулярной пехоты и 12,000 человек конницы. Храбрый Шиц с отчаянным мужеством выдержал все нападения, с потерею убитых и раненых до 150 человек. Непроницаемый туман, стоявший тогда до самого полудня, покрывая все окрестности, препятствовал неприятелю возобновить атаку и видеть малочисленность нашего отряда. Между тем, к 4-м часам по полудни подоспели из Варны к Ески-Арнаут-лару генерал-майор Геркин с двумя пехотными полками и главноначальствующий генерал Рот, который, по непонятному желанию открыть сообщение с Праводами, тем же днем пред вечером отправил по дороге, ведущей к ним, генерального штаба полковника Кека с Охотским пехотным полком при двух легких орудиях, всего в числе 1,400 человек под командою командира оного полковника Белогужева. Отряд этот, отойдя версты 1/2, встречен был сильным нападением турецкой кавалерии, вслед за которой наступала и регулярная их пехота, в числе до 8.000 человек с десятью орудиями. Неприятельская кавалерия, мгновенно охватив Охотский полк, свернувшийся в два батальонные каре, и не могши их сломить, пронеслась далее по дороге, ведущей на Ески- Арнаут-лар, откуда генерал Рот усмотрел сделанное неприятелем нападение на полковника Белогужева. Но вместо того, чтобы поспешить к нему на помощь с имевшимися при нем пятью пехотными полками и поправить тем прежнюю ошибку, он допустил еще гораздо большую, отрядив ему на подкрепление с генерал-майором Рындиным один батальон 32-го егерского полка, состоявший из 680 человек, также при двух легких орудиях.

Турецкая кавалерия, не допустив этот батальон соединиться с [26] Охотским полком, с обычною яростью бросилась на оный; сражение было ужасное; неравенство, сил изменило твердости наших войск, и батальон этот почти до основания был изрублен; генерал-майор Рындин, батальонный командир и все офицеры пали на поле сражения, оба орудия потеряны; только 22 человека нижних чинов каким-то чудесным образом остались в живых; прочие все погибли и, к сожалению, в виду Ески-Арнаут-ларского лагеря. После этого неприятельская кавалерия вновь обратилась довершить поражение Охотского полка, уже окруженного турецкою пехотою и расстроенного действием ее артиллерии. Совершенное уничтожение и этого полка также было неизбежно, если бы полковник Белогужев, с свойственною ему храбростью, не пробился с остатками полка сквозь неприятельские ряды к горе, покрытой кустарниками и находившейся в недальнем от него расстоянии, с потерею однако обоих орудий и убитыми: 2 штаб-офицеров, 12 обер-офицеров и 712 человек нижних чинов. Наступившая ночь прекратила бой. Турки, упоенные минутным торжеством, предались бездействию и отдохновению, в намерении на другой день довершить свою победу, возобновив нападение с новою яростью; но это замедление спасло Ески- Арнаут-ларский пост, ибо в ту самую ночь генерал-лейтенант Ридигер, прибыв из Базарджика в Козлуджи с одним казачьим и четырьмя пехотными полками, поспешно потребован генералом Ротом в Ески-Арнаут-лар со всем его отрядом, куда и прибыл 6-го мая пред рассветом. Неприятель, осведомившись об этом подкреплении, отступил к Шумле, и тем закончил свое грозное предприятие. Такова всегдашняя судьба турок на войне: малейший успех, возбуждал, их тщеславие, служить только поощрением их врожденной беспечности; не умея пользоваться приобретёнными выгодами, они, от нерадения, почти всегда теряют плоды одержанной победы. Недостаток единодушия при натиске есть также отличительная черта их нападений: впереди, наклоня голову, лезут удальцы и те, коих мужество родилось в сильном приеме опиума; они, без всякой цели, как слепые, бросаются на своих противников; за ними следует народ похладнокровнее, выжидающий какой оборот примут дела,— а наконец, вся сволочь, годная лишь для грабежа мертвых и снимания голов после победы; в случае неудачи, она первая дает тыл и увлекает за собою прочих.

В тот же день и на Праводы сделана турками демонстрация; отряд конницы в 4,000 человек хотя ничего не предпринимал [27] но постоянно держался в долине, ведущей от Правод к Ески- Арнаут-лару, в виду городских укреплений,— вероятно, с тем, чтобы воспрепятствовать войскам, там находившимся, подать помощь отряду генерал-майора Шица. Турки, видя, что их не беспокоят и не оспаривают у них позиции, распустили коней своих пастись по долине в двух верстах от города, а сами, в созданной беспечности, приписывая, по-видимому, наше бездействие влиянию страха, рассеялись, кто куда хотел и расположились спокойно на отдых. Но едва, в первом часу по полудни, рассеялся туман, г.- м. Купреянов выступил из кронверка с батальоном Полоцкого полка ¹⁴ и двумя орудиями большего калибра, дабы отогнать подальше многочисленные и нестройные толпы неприятеля. Построив батальон в колонну к атаке, он повел его по высотам, господствующим над долиною, и остановившись в самом близком расстоянии от того места, где расположились турки, поставил против них свои орудия ¹⁵ : несколько удачно пущенных гранат привели их в замешательство; они бросились ловить небрежно распущенных лошадей своих и начали беспорядочными массами строиться в колонны на варнской дороге; но меткий огонь редута № 2-го в том им воспрепятствовал. Видя невозможность причинить какой-либо вред нашему отряду и неудачу своих покушений, турки вскоре по той же лощине отступили к главным своим силам. Генерал-майор Купреянов возвратился в кронверк без всякой потери, урон же турок, сколько можно было заметить, должен был простираться по меньшей мере до ста человек убитыми и ранеными ¹⁶ . При нападении же их на наши аванпосты и при отступательной перестрелке этих последних, один казак подполковника Александрина полка убит и две лошади ранены.

По показанию захваченного в плен дервиша, корпус неприятельский, подступавший к Ески-Арнаут-лару и Праводам, состоял из 25,000 человек, в том числе 13.000 регулярного войска.

7-го мая, партия, посланная для наблюденья за движениями турок видела как они во всю ночь, не останавливаясь, продолжали следование свое до самой Шумлы. [28]

Незадолго пред тем генерал Рот возвратился из Черновод, где имел с графом Дибичем свидание и совещание касательно дальнейших действий, отдавая ему отчет о происходившем за Дунаем в течение целой зимы. Он столь лестно отзывался о мужестве и благоразумии г.-м. Купреянова при удержании Правод, что главнокомандующий приказал опять возложить на него оборону этого важного поста, говоря, что прошедшее служит порукою за будущее, и что по знакомству Купреянова с местностью, которую он сам укрепил, и с отрядом, который, под его командою, уже покрыл себя славою, лучшего начальника нечего и искать.

Вследствие этого велено штабу 10-й пехотной дивизии опять перейти из Правод в Варну, где иметь свое пребывание и г.-л. Нагелю; в ведение последнего поступили и артиллерия 10-й пехотной дивизии, в Варне расположенная, а равно и укреплённые посты при Гебеджи и Девно. Начальство над войсками в Праводах по прежнему поручено г.-м. Купреянову, которому приказано во всем, касающемся до военных действий, сноситься прямо с главнокомандующим армией и с генералом Ротом.

Комментарии

1. См. «Военный Сборник» 1875 года, №2.

2. Следовавшего за нами для забрания фуража и прочего, что найдется ценным.

3. Для устроения необходимо нужных казарм в нагорных укреплениях, на скале воздвигнутых; ибо досок в Праводах на сей предмет вовсе не имелось,— да и достать было негде.

4. Губернатор.

5. В отряд назначено было из Варны 1650 полушубков, при наступивших жестоких и продолжительных холодах почти необходимых для войск, содержавших караулы или ходивших в экспедиции; за ними посланы приемщики; но по целому числу в полках подъемных лошадей, уцелевших от падежа, и совершенному их изнурению, при дурном состоянии дорог и ненастной погоде,— перевозка производилась так медленно, что войска снабжены ими лишь в исходе февраля, когда в них почти уже миновалась надобность.

6. Это замечательное наводнение произошло от выпавших за несколько времени пред тем больших снегов, покрывших вершины утесистых, отвесных громад, среди которых извилинами течет река Правода; при постоянной стуже они накоплялись в горах, а при наступившей внезапно оттепели с проливными дождями,— превратясь почти мгновенно в воду, целым потопом низринулись со всех сторон по скалам в русло реки, которая, при извилистом течении и несоразмерном приращении своих вод выступила из берегов и наводнила всю долину.

7. Каждая повозка должна была обратиться два раза в неделю, или восемь раз в месяц, и каждый раз доставлять не менее двадцати пят и пудов; за каждую повозку заплачено было в месяц сто рублей ассигнациями, с отпуском от казны по одному четверику овса или ячменю и пяти фунтов сена в сутки на лошадь, и в месяц по одному пуду дегтю на повозку, потому что за деньги невозможно было его достать; сверх того, каждому извозчику выдавалась солдатская дача сухарей и круп.

8. Командовавший Одесским пехотным полком.

9. Одним Витебского, а другим Одесского полков.

10. Справедливость требует сказать, что этот опытный и искусный офицер вполне понял существенные свойства защищаемой позиции, и сделал ее неприступною для турок; неутомимость его и усердие были выше похвал; всю зиму он провел на открытом воздухе при работах, ни одной экспедиции не производилось без его участия; всякий раз он являлся к отрядному начальнику, вызываясь охотником, и разделял с ним труды и опасности.

11. С 13-го ноября 1828 по 19-е марта 1829 года обратилось на праводских работах от войск, отряд составлявших до 150 тысяч человек; солдаты, употребленные на сей предмет, получали по 15 коп. медью в день рабочих денег.

12. Так, например, содержатель трактира обложен был ста рублями асиг. в месяц, а каждый из торгующих в лавке десятью рублями.

13. Здесь кстати будет заметить, что, вероятно, наиболее удерживала турок от решительных нападений на Праводы в течение зимы та отважность, с какою генерал-майор Купреянов предпринимал наступательные против них действия в то самое время, как они собирали силы свои по его соседству в намерении овладеть городом; обстоятельство это, по-видимому, ввело их в совершенное заблуждение на счет малочисленности отряда, и они не могли не предполагать, что в Праводах находится значительный корпус; а потому и верховный визирь сам не дерзнул приступить к исполнению своего торжественного обещания, данного султану.

14. В числе 2-х штаб-офицеров, 8-ми обер-офицеров и 264-х нижних чинов.

15. Оба единорога,— один австрийский 16-ти Фунтовый, другой турецкий 16-ти Фунтовый; оба отбитые у неприятеля в предыдущую кампанию.

Текст воспроизведен по изданию: Действия Праводского отряда в 1828-29 годах. (Посмертные записки генерала Купреянова) // Военный сборник, № 3. 1875