Описание путешествия, совершенного в 1824 году, из Индии в Англию чрез Бассору, Багдад, развалины Вавилона, западные берега Каспийского моря, Астрахань и проч. и проч. капитаном Жоржом Кеппелем. Лондон 1827.

(Окончание).

Пробыв в Баку три дни, Капитан Кеппель отправился в городок Кубу. Он приехал в Казацкой станции, где намеревался завтракать. Начальник сей [328] станции, который был в числе Казаков приходивших в 1815 году в Париж, пригласил его к себе завтракать. «Из множества испорченных Французских слов, заметил я слово dejeuner (завтракать); услышав этот приятный звук, я пошел за Казаком в его хижину; она занимала пространство футов в двенадцать квадратных, свет проходил в две дыры через листы бумаги, намазанной маслом. Украшения этого покоя были: висевшие по стенам мундир, сабля, и пара пистолетов; соломенный тюфяк и седло в изголовье служили этому офицеру постелью. Я ожидал, что жилище его должно быть таково в сей стране, но был в совершенном отчаянии, когда увидел, что весь его завтрак состоял из куска черствого хлеба, воды почти мутной, трех огурцов, и куска соленой рыбы». Завтрак кончился скоро и караван, продолжая путь свой, прибыл в Дербент.

Дербент, нынешний главный город Дагестана, стоит при развалинах древнего города Албании. Местоположение его соответствует местоположению Albania pilae древних. Стены, которых древность несомненна, видны с вершины [329] горы и по прозрачности воды следы их заметны далеко в море. Они разделяют город на три части; самая высокая составляет квадрат в подшили и в нем находится цитадель. Город, собственно так называемый, лежит в середине; в низшей части заключаются несколько садов. Мне показывали у моря фундамент дома, построенного Петром Великим, который приезжал сюда вскоре после того, как Русские взяли Дербент. Стены всего выше в средней части города. Там они высотою более 30 футов и при основании толщиною в 20. Толщина сия постепенно уменьшается и составляет не более 12 футов у вершины стены, где устроен парапет в 3 фута шириною. Стены сии состоят из больших отломков плотного камня темного цвета. Связывающий их цемент закрыт узкою каменною полосою, которая вставляется везде, между большими камнями. Шестьдесят бастионов устроены на одинаковом расстоянии один от другого. Русские недавно поправили ворота, лежащие к северу, которые вероятно были более прочих разрушены и украсили их надписью на своем языке. На других воротах видна надпись, сделанная Хозроем, [330] Королем Персидским. Сей Государь так дорожил этим городом, что даровал Губернаторам оного право сидеть на золотом троне; от чего город некоторое время и заимствовал свое название. Ученые несогласны между собою в мнении о том, кто был первым основателем сих стен, хотя все признают чрезвычайную их древность. Одни говорят, что они построены Гогом и Магогом; другие Александром Великим, хотя кажется невозможно, чтобы он доходил в эту сторону так далеко. Иные утверждают, что основатель сих стен быль другой Александр, живший несколько столетий прежде героя Македонского. На Востоке вообще думают, что стены сии простирались сначала до Черного моря; Русские офицеры уверяли меня что видели остатки оных далеко на Кавказе; но Майор Монтейт (Monteith), не смотря на все свои изыскания, не нашел следов их во всей Грузии. Всего вероятнее, что стена сия оканчивалась в каком нибудь ущелье Кавказских гор и была построена для защиты от нападений северных Татар. В новейшие времена Дербент был в руках Турок, Татар, Арабов, Персиян и Русских. Сии последние владеют [331] им теперь во второй раз. Жителей, не считая гарнизона, 12,000 человек, Армян, Грузинцев, Магометан, особенно Сунитской секты и Жидов. Говорят, что последних очень много вдоль берегов Кавказского моря и во внутренних частях Кавказа. Базар довольно хорош, но домы очень бедны. На юг от Дербента есть большое пространство обработанной земли. Есть также сады, в которых ростут во множестве разного рода плоды.

Г. Кеппель пообедал весьма приятно у Русского Полковника, которого жена знала по французски, и выехал из Дербента 12 Июля.

«12 Июля Персидский слуга мой, узнав, что я опять отправляюсь в путь, сказал мне, что ни за что в свете не поедет далее. Я уже приискал на его место другого человека, который скоро и пришел: молодец футов шести ростом, с черными глазами, орлиным носом и усами, закрывавшими все лице. Костю его был Лезгинский: на голове узкая шапка из меха одного цвета с его усами; платье из голубой материи, до колен, на груди род патронташа. Около тела был у него узкой пояс, к которому [332] привязывалось ружье, огниво и маленькая трубка, прекрасный кинжал, пара пистолетов и Татарский кнут; на ногах род сандалий привязанных ремнями, которые доходили до колен. Эту обувь употребляют горцы в Персии и Курдистане, также и на хребте Кавказском. Описывая экипировку моего Лезгиинца, я забыл весьма важную вещь: бутылку Русского вина, единственное прибежище его от голода, жажды и усталости. Свободное обхождение со мною этого человека составляло совершенную противоположность с почтительностию, к которой приучил меня его предместник.

«Я ему сказал, что до приезда в Кизляр, ему надобно будет быть беспрерывно на ногах и спать очень не много; он отвечал, что совсем не будешь спать и сдержал свое слово».

От одной Казацкой станции до другой Капитан Кеппель проехал верхом населенную провинцию, принадлежащую Шам-Халю. Нынешний представитель сей фамилии, хотя лишенный власти Русскими, сохранил однако же свое имя с чином Генерал-Лейтенанта. Главный город сего округа есть Тарки. Но Там-Халь живет в деревне, расположенной [333] на склоне холма и откуда прекраснейший вид простирается на горы, покрытые густым лесом и долины, орошаемые прозрачными ключами. «Лезгинец мой так возбудил мое любопытство, что я своротил с дороги, чтобы посмотреть на Шам-Халя. У меня было рекомендательное письмо от Дербентского Комменданта, почему я и надеялся, что меня позовут обедать, тем более, что при исчислении отличительных качеств Шам-Халя, слуга мой всегда выхвалял его гостеприимство. Но в этом потомке царственной фамилии, в которой каждый член имел счастливую способность съедать за обедом целого барана, нашел я только рыжебородого Татарина, которого угрюмый вид скоро разрушил всю мою надежду на обед. Свидание наше было очень не продолжительно. Это был первый неучтивый Мусульманин, которого я видел. Я тотчас опять сел на лошадь и расстался с ним также не церемонно, как он меня принял. На другой день, в четыре часа поутру прибыл я в Тарки». Тарки, в котором есть Русский гарнизон, стоит на половине дороги между Дербентом и Кизляром: автор наш тут несколько часов отдыхал. [334]

20-го числа прибыл он в Кизляр. Здесь окончил он свое путешествие верхом. Кизляр последняя Казацкая станция: тут уже можно достать экипаж до самого Санктпетербурга. Чтобы ехать как можно скорее, Г. Кеппель взял подорожную; но Комендат не хотел отпустить его без человека, который бы мог отвечать за его безопасность. «Мне совестно было требовать, чтобы Лезгинец мой следовал за мною далее; я обещал награду тому, кто захочет ехать со мною до Астрахани и скоро явился молодой Жид, с которым мы тотчас уговорились».

(Капитан Кеппель рассказывает, что этот Жид был из одной деревни на берегах Терека, откуда сестра его, прелестная девочка двенадцати лет, была увезена Татарами, которые воруют детей и которые продали ее Мусульманскому купцу, живущему в Кизляре. Бедный Жид, напрасно старавшись выхлопотать свободу сестре своей, обратился к самому купцу; сей последний согласился не жениться на ней два года и возвратить ее, если до того времени он заплатит известную сумму. Срок уже приближался когда Г. Кеппель принял Жида к себе в услужение и деньги, данные нашим путешественником были достаточны для выкупа сестры его.) [335]

При самом выезде из Кизлярских предместий, вступаешь уже в большую Астраханскую степь. Дорога довольно хороша. Тут не видно ни души, кроме почтовых смотрителей и их людей; но зимою 24 семейства приходят кочевать по этой степи, а летом уходят на разные отростки Кавказских гор. Ямы содержат иногда Казаки, иногда Калмыки: противоположность сих двух народов весьма занимательна. На одной станции везет вас Русской с густыми волосами, длинною бородою, в Европейской шляпе; на другой кучер ваш Калмык с бритою головою без бороды, в желтой шапке и красных сапогах. Но кто бы ямщик ни был, он всегда бережет кнут свой. Как скоро лошади пойдут по тише, он затянет песню, которая подобно пению Орфея, так прельщает лошадей, что они тотчас побегут скорее.

Капитан прибыл в Астрахань 23 Июля. «После не большой остановки в таможне, нам позволили итти куда хотели. Жид мой, который не давно вышел из своей Терской деревни и дотоле думал, что Кизляр величайший из городов, так был удивлен видом [336] Астрахани и множеством народа на улицах, что не мог выговорить ни слова и предоставил мне самому искать дорогу. Кизлярский купец говорил мне об Английском трактире, называемом Khani Firing; я долго повторял эти слова и наконец мне показали большой дом, у дверей коего увидел я краснощекого мальчика, у которого была такая Английская физиогномия, что я сей час заговорил с ним на этом языке. Он сказал мне, что он сын Г. Глена, и что дом сей принадлежит Шотландской Миссии. Едва я оправился от радости что слышал драгоценные звуки моего отечества, как вышла пригожая мать ребенка и просила войти и жить в их семействе пока пробуду в Астрахани. Я позавтракал и тотчас все начали молиться. Общество состояло из двадцати человек. Сначала пели псалмы; потом Миссионер прочел красноречивую молитву ко Всевышнему, в которую включил благодарение за мое благополучное прибытие и избавление от многих опасностей. Я не помню, чтобы когда нибудь был проникнут столь глубоким благоговением, как в тот раз. [337]

«28 Июля Г. Глен повел меня на одну из главных тонь, принадлежащих богатому Астраханскому купцу Г. Сапожникову. Нам надобно было проехать три версты; но гребцами нашими были 10 человек здоровых Калмыков, и потому мы приехали очень скоро. Рыболовня сия называется Кармажинскою. В деревне от оной зависящей, живут около 600 душ. Тут употребляют 100 лодок, по два человека в каждой; один из них, и обыкновенно женщина, гребет а другой ловит рыбу. Инструменты для сего употребляемые суть молоток и крюк. У каждого рыбака несколько лес; на каждой лесе 50 удок расставленных в равном расстоянии одна от другой. Погружаясь в воду почти на фут, они держатся привязанным к ним кусочкам дерева. Осетры обыкновенно плавают у самой поверхности воды и в большом числе вместе. Попав на уду, они барахтаясь зацепляются за несколько других. Тотчас по нашем приезде, лодки отвалили от берега; всякой рыбак взял с собою лесы. Когда рыба схватит, ее тотчас притаскивают крюком в лодку и бьют молотком тио голове, и потом отцепивши от других уд кладут в лодку. [338] Эта часть рыбной ловли чрезвычайно приятна. Со всех сторон слышишь шум воды, возвещающий поимку какого нибудь огромного водного жителя. Когда мы уже устали смотреть как ловят рыбу, нас пригласили в большой деревянный дом на самом берегу Волги; там прикащик записывал пойманную рыбу. За каждую назначено по 70 копеек. В это утро поймали 4 белуги, 110 осетров, 9 севрюг, и множество стерляди, род небольшого осетра, которая однако ж не входит в счет, хотя вкуснее всех прочих.. Стерляди узнаются по значку у рта. Эта рыба особенно принадлежит Волге, хотя ловится в небольшом числе и в Дону. Белуга рыба большая: одна из пойманных в это утро была весом в 4 пуда. У севрюги очень длинная голова. Есть еще большая черная рыба, называемая сомом (silurus) чрезвычайно жадная: она нападает в воде на человека. Голову больших сомов не продают, потому что никто кроме Калмыков ее не ест. Несколько человек вытаскивали рыбу из лодки и раскладывали по берегу. Голову сей час отделяют; из яиц делают икру а из внутренности клей и их кладут особо; потом тело пластают, моют [339] в резервуаре воды и прячут в большой магазейн, в котором всегда содержат свежесть; наконец бросают на рыбу несколько горстей соли и этим оканчивается все приготовление. Что касается до внутренностей, то их расстелют на досках или свертывают около круглых палочек. В то же время икру собирают в ведра и потом кладут в род сита, которое по нескольку раз впускают в котел, чтобы отделить жилочки связывающие яица. После того поливают ее рассолом, и помешав все вместе минут двадцать лопатками, воду сливают, а икру складывают в мешки, которые плотно сжимают досками; и икра готова. Таким образом часа в три рыба поймана, убита, посолена, клей сделан и приготовлен к продаже, а икра посолена и завернута для отправления. Рыбная ловля и следующие за нею работы производятся два раза в день. Зимою назначают на реке особое место. Когда лед уже довольно толст, рыбаки с разных тонь собираются и проламывая лед ставят в прорубях сети: через два дня вся рыба в них уже переловлена. Г. Сапожников берет эти тони на откуп у Князя Куракина и платит за это 450,000 рублей в год. [340] В хороший год бывает 300,000 чистого барыша. Возле Кармажинской тони есть еще 29 других.

Выезжая из Астрахани, Автор наш был вымочен дождем в первый раз во все время своего продолжительного путешествия. Мы не последуем за ним далее. Страны, которые он после переезжал, слишком уже известны и потому мы не почитаем нужным рассказывать о них нашим читателям.

— н