-

ЦАРСКИЙ СМОТР КОННОЙ АРТИЛЛЕРИИ В БУЛГАРИИ. ¹

Какое величественное зрелище представилось нам, когда мы подходили к Траянову валу ². По правому берегу Черной реки (Кара-су), тянулось более ста конных орудий, к которым присоединилась и наша баттарея. Через полчаса поднялись мы на отлогость вала, вытянули орудия в одну линию, расставили часовых, разбили палатки, растянули коновязи и расположились на ночлег. На другой день, по слову Русского Царя, сто двадцать орудий [384] попелись в бесконечное поле, которое вдали сливалось с небосклоном, и свернулись на полных рысях в колонну. Ни какое перо не может описать величия той минуты, когда, после шума и гула скачущих по всем направлениям орудий и зарядных ящиков, вдруг распространилась по всему полю невыразимая тишина. Небо было чисто; солнечные лучи играли на блестящих орудиях и падали на загорелые лица бомбардиров, которые неподвижно сидели на конях, с нетерпением поглядывая на правый фланг. И какой трепет благоговения проникнул в душу каждого из нас, когда вдруг из-за возвышения Государь галопом подскакал к колонне и поздоровался с артиллеристами. Громозвучное продолжительное ура раздалось в воздухе и не прекращалось до тех пор, пока Царь не объехал всех рядов колонны. Начался церемонияльный марш: баттареи на рысях, под звуки труб, промчались стройными громадами мимо Государя, и потом снова свернулись в колонну. Это великолепное зрелище, продолжавшееся не более часу, заключилось общею изумительною аттакою, о которой я до сих пор не могу вспомнить без особенного восторга. Вообразите себе густую колонну из ста двадцати конных орудий, которая стояла неподвижно на покатом возвышении вала. Вдруг, по слову Царя, раздались командные слова [385] бригадных, баттарейных, дивизионных и взводных командиров, и орудия помчались во всю конскую прыть в разные стороны; густое облако пыли повисло над поляною; страшный гул от быстронесущихся орудий и от конских копыт потряс воздух; чудное эхо понеслось по полю… Но вот снова все стало приходить в порядок: видно было, как орудия на всем скаку пристраивались одно к другому, как они постепенно равнялись и как потом, вытянувшись в одну линию, по команде: марш-марш! понеслись в карьер в аттаку, по отлогому скату правого берега Кара-су. Эта минута, в которую, казалось, весь воздух превратился в бурю, невыразима ни на каком языке, и самое воспоминание о ней рождает в душ армейского офицера только чувство высокого, которое он не в силах выразить словами…

Наконец все умолкло; Государь поехал по гребню Траяна для осмотра осажденной крепости Кистенджи, некогда знаменитого Истра; баттареи возвратились в лагерь; поляна опустела и снова на ней распространилась тишина, которую мы так величественно потревожили…

Комментарии

1. Из воспоминаний армейского офицера.

2. Жители Бессарабии все вали вообще называют словом Траян. — Вал, разделяющий Добрушскую область, или бывшую малую Скифию, от Мизии, также называется Траян. Траян Булгарский, ознаменованный в 1828 году Царским смотром конной артиллерии, совершенно сходен с Буджакским; но почти на всем его протяжении по берегу Черной реки (Кара-су) видны следы четвероугольных окопов, со стороны Булгарии, в которых вероятно содержалась пограничная стража.

Текст воспроизведен по изданию: Царский смотр конной артиллерии в Булгарии // Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений, Том 17. № 68. 1839