-

ИМПЕРАТОР НИКОЛАЙ ПАВЛОВИЧ И ГР. ДИБИЧ-ЗАБАЛКАНСКИЙ.

Переписка 1828-1830 гг. ¹

1829-й год.

Гр. Дибич — Императору Николаю.

Яссы, 16-го февраля.

(Перевод). Государь! Я прибыл 13-го числа в Яссы, в полдень, и вручил рескрипт фельдмаршалу, который был уже совершенно готов к отъезду, вследствие последнего письма моего. Вчера он уехал в свое поместье, и я, в тот же день, вступил в исправление должности, которую В. И. В. удостоили мне вверить. Чувствуя всю важность оной, прошу милости у Бога, да подаст мне нравственные и физические силы, равные тому усердию, которое возлагают на меня столь многочисленные обязанности.

Не могу еще сказать ничего точного о состоянии армии и продовольственных запасов. По тому, что я мог усмотреть из бумаг и словесных показаний, первое кажется мне гораздо удовлетворительнее второго. Постараюсь принять всевозможные меры, чтобы ускорить исправление того и другого. Нельзя однако скрывать от себя, что продолжительная и исключительно суровая зима, страшные мятели, уничтожившие наши последние перевозочные средства и причинившие громадные опустошения среди местного скота, а также — ужасные снега, имеющие обратиться в бурные потоки, и сильное разлитие Дуная, — что все это предвещает слишком большие затруднения для открытия кампании согласно тому, как бы мы желать были должны; тем более, что и трава, за позднею зимою, появляется в княжествах лишь в половине апреля. Собирая, с [106] самого моего приезда, всевозможные сведения, я буду иметь честь в скорейшем, по возможности, времени изложить перед В. В—м основа начала кампании, соображенные с теми общими принципами, которые В. В. мне предначертали, т. е. чтобы стараться ускорять ход дел, никогда не вдаваясь в слишком рискованные предприятия. Последнее, по моему убеждению, может быть лишь следствием ложного понимания тех средств, которыми можешь располагать.

Последние известия, полученные В. В—м через адъютантов: Трегубова и кн. Урусова, должны были быть приятны Вам, особенно в отношении превосходного духа нашей храброй пехоты. Горячо желаю увидеть такой же дух и во всей нашей кавалерии и священным долгом себе поставлю, употребить все старания для достижения этого.

Взятие Турно весьма важно для обеспечения Валахии. Хотя я не слишком верю проектам вторжения со стороны Малой Валахии, а все-таки хорошо было бы сосредоточить там все силы Гейсмара; потому что недостаток жизненных средств в стране между Силистриею и Шумлою вынудит неприятельские силы растянуться влево, — а это может заставить их покуситься и на переправу, если силы ваши будут слишком незначительны.

Я с нетерпением ожидаю известий о проекте сожжения силистрийской флотилии. К несчастию, люди и лошади посланного туда отделения ракетной роты должны были ужасно пострадать от приключившейся мятели. Я повторил, также, приказания: устроить повыше Силистрии батарею для орудий большого калибра, которая могла бы прекратить всякое водяное сообщение с Рущуком; потому что Силистрия, говорят, плохо снабжена, а сухопутные подвозы затруднительны в стране разоренной.

Еще более интересен исход экспедиции адмирала Кумани. Я весьма желаю, что бы решились заняться одним каким либо пунктом — либо Сизеполем, либо Ахиоло, — дабы не уменьшать наличных сил Рота. Я напишу ему в таком смысле; но это может послужить лишь для последующих действий.

Так как последние дни начальствования фельдмаршала увенчались несколькими важными успехами, то осмеливаюсь воззвать к великодушию Вашему, государь, — не благоволите ли выразить ему чем нибудь Ваше удовольствие? Я полагал бы, что полное сложение с него долга, будучи мало убыточным для финансов (так как долг сей рассрочен на 24 года) было бы достойною наградою за 40 лет верной и доблестной службы, которую он оставляет с весьма расстроенным состоянием, при многочисленном семействе. [107]

Конечно, В. В. благоволите такаю обратить внимание на неутомимое усердие достойного и храброго Ланжерона.

Киселев принял с благодарностию свое новое назначение ² и будет весьма доволен начальствованием на левом берегу Дуная; он, невидимому, опасался, как бы командование 3-м корпусом — сколь оно ни почетно — не поставило его в слишком прямые отношения к Толю, — чего он, кажется, страшился, особенно на первое время. Если Рудзевич оставит 3-й корпус, то им, тотчас по переходе за Дунай, очень хорошо может командовать Красовский, который старше прочих, — если только В. В. не захотите отдать его Потемкину или Храповицкому.

Киселев просил у меня разрешения, по приезде Толя, отправиться на несколько дней в Подольскую губернию, для окончания своих домашних дел. В виду того, что он вернется прежде нежели Пален должен будет оставить 4-ю дивизию, как отделенную, — я полагаю не отказывать ему в этом разрешения.

Я ни на минуту не задумался воспользоваться разрешением В. И. В-ва относительно назначения Лехнера. Обручев ³ останется и я надеюсь, что он пойдет хорошо, когда ему укажут путь, которым он должен идти.

Кажется, что назначение Желтухина ⁴ хорошо принято в здешней стране; его очень боятся, но надеются, что дела пойдут в большем порядке.

Благоволите, государь, повергнуть меня к стопам Ее В-ва императрицы и принять уверение в глубокой благодарности и совершенной преданности, с которыми имею счастие пребыть В. И. В-ва вернейшим ы покорнейшим слугою.

Г. Ясса, 3-го марта 1829 г.

Всемилостивейший государь. После нескольких довольно тревожных дней, проведенных в ожидании известий из Одессы, донесения графа Воронцова сообщили мне, наконец, приятную весть, что более 60 судов, нагруженных 40,000 четвертями хлеба и фуража и более 20,000 пудами сена, вышли из Одессы и я получил уже известия о прибытии многих из них в болгарские порты. Это обстоятельство и усердие генерала Рота, равно как генералов и офицеров [108] войск, находящихся под его начальством, которые, употребив своих собственных лошадей для перевозки продовольствия в Базарджик, спасли нам этот важный пункт; я надеюсь, что имеющиеся в настоящее время средства и те, которые я постараюсь еще туда доставить, положут предел этому тяжелому положению. Надо отдать справедливость генералу Роту, он высказал в очень трудных обстоятельствах деятельность и твердость, которые можно поставить ему в большую заслугу. Но я не могу быть настолько же доволен его образом действий при отправлении эскадры адмирала Кумани, и в особенности инструкцией, данной им, посылая его с 9-ю слабыми ротами для занятия Сизополя, Ахиоло и Бургаса, при чем предполагалось опустошить последний пункт. Я надеюсь, что малочисленность войска не позволит адмиралу предпринять что либо против Ахиоло и в особенности против Бургаса и что они ограничится согласно приказаниям В. В., которые я сообщил фельдмаршалу и в копии доставлены генералу Роту — взятием Сизополя и сохранением его, если это окажется возможным. Раззорени? Бургаса было бы во всех отношениях неисправимым злом и я не могу постичь, откуда генерал Рот почерпнул эту мысль.

Я тотчас же послал курьера к Роту, чтобы предупредить подобные распоряжения, если еще время, на что я надеюсь, в виду малых средств, предоставленных им Кумани для совершения стольких дел.

Граф Ланжерон, препровождая ко мне прилагаемое при сем письмо В. В., говорит мне в своем письме, которое я также имею честь приложить в подлиннике, что он полагает нужным оставить армию и просит меня поручить временно начальство графу Палену. Так как Киселев может вступить в должность не ранее переправы главных сил 2-го корпуса через Дунай, я написал Ланжерону, что в случае, если он намерен удалиться тотчас, то пусть он передаст графу Палену временное начальство в Бухаресте, за исключением 3-го корпуса, так как Рудзевич до сих пор не заявил желания его покинуть, хотя и утверждают, что таково его намерение.

Когда Пален выступит против Силистрии, — Киселев вступит в командование войсками в Большой и Малой Валахии, за исключением Каларашского отряда, который, конечно, останется в связи с войсками, находящимися перед Силистриею.

Погода здесь превосходная и хотя ночные морозы отдаляют еще наступление весны и появление подножного корма, но за то, надеюсь, они обеспечат нас от слишком больших наводнений. [109]

Сильные ветры начала прошедшего месяца и дурные дороги причинили еще потерю огромного количества скота, в особенности в Валахии и в Бабадаге; погибло даже множество людей.

Местность между Фокшанами, Слободзеею и Каларашем до Галаца почти совсем лишена скота и продовольствия. Это большое бедствие, вместе с повсеместным почти падежом скота, и все это усугубляет еще громадные затруднения, сопряженные с перевозкою, в особенности в Валахии.

К счастию, чума невидимому уменьшается, как В. В. усмотрите из официальных рапортов и из прилагаемого при сем письма графа Ланжерона. Позднее появление весны, конечно, тоже большая помеха в такой стране, где так мало времени для военных операций, тем более, что предстоит открыть их осадой, но это замедление не останется без пользы для войска, которое почти не пользовалось отдыхом.

Все известия, которые мы имеем о неприятеле, сходятся относительно больших потерь, испытанных его войсками в течении зимы и недостатка продовольствия, ощущаемого в Константинополе вследствие блокады, а также и в армии.

Этот недостаток продовольствия, который должен продолжать увеличиваться до жатвы, послужил вероятно главнейшею причиною усиления турецких сил на верхнем Дунае, где они надеются получить продовольствие из Австрии. Возможна даже с их стороны переправа через верхний Дунай. Я рассчитываю в этом случае на бдительность и деятельность Гейсмара, чтобы воспользоваться благоприятными обстоятельствами и лишить неприятеля в самом начале кампании части его сил, кои ему было бы трудно возвратить к пунктам, где предстоит решение великих вопросов.

Громадная потеря скота, как я уже выше упомянул, до крайности затрудняет перевозку; если же не последует новых неожиданных обстоятельств, я надеюсь, что направляя эту часть должным образом и пользуясь содействием Желтухина, мы будем иметь возможность собрать между Бузео, Букарестом, Каларашом и Гирсовом, к половине апреля, на месяц продовольствия; во так как войска, расположенные в княжествах, будут иметь, сверх десяти-дневного продовольствия, на людях и фургонах, еще запасы на 10 дней на повозках, купленных в стране, а вместе с тем передовые транспорты из России прибудут к Дунаю в первых числах мая, то я надеюсь, что этих запасов будет достаточно для начала военных действий, если только [110] подножный корм явится в достаточном количестве для обеспечения корма скота и лошадей.

Я не могу достаточно нахвалиться усердием, проявляемым генералом Толем при исполнении своих обязанностей, равно как и отношениями его ко мне и согласием между нашими мыслями; надеюсь, что с Божией помощью мы оба свято исполним приказания В. В. — Обручев также проявляет много усердия. — Берг, действуя с примерным усердием, грешит иногда по легкомыслию; это случается также с сенатором ⁵, которому при его дарованиях и усердии, не лишнее было бы иметь более системы и порядка. В этом отношении отзываются с большей похвалой о Курике, которого я ожидаю с нетерпением. Маевский, который также исполнен усердия, обещал мне вести переписку с большим приличием, не утрачивая свойственных ему деятельности и старания. Число больных, среди самых войск, весьма умеренное, но госпитали все еще слишком переполнены. Я встретил в Ясских госпиталях большое число раненых еще при осаде Браилова и вообще много больных, находящихся в них от 4 до 6 и даже до 8 месяцев. Я приказал Витту (доктору армии) рассмотреть внимательно это обстоятельство и предложить мне соответственные меры.

Простите В. В. за столь длинное письмо, но я счел долгом доложить Вам обо всем с большими подробностями, чем в официальных бумагах. Осмеливаюсь просить Вас повергнуть меня к стопам Е. В. Императрицы и принять..........

Яссы, 8-го марта.

(Перевод). Получив вчера ключи Сизеполя и два, взятые там, знамя, вместе с рапортом ген. Рота, привезенные адъютантом его, поручиком гвардейских улан Зволинским, я буду весьма рад представить их В. В-ву с тем же офицером, как только меры предосторожности дозволят ему проехать через карантинную линию, — что не задержит его более 48 часов. Долгом считаю известить В. В. об этом через гр. Ивелича, который, окончив с обычным ему усердием возложенное на него В. В—м поручение, возвращается в Петербург.

Молю Бога, чтобы взятие первого города за Балканами послужило добрым предзнаменованием для будущей кампании, подобно тому, как взятие Эчмиадзина послужило для кампании персидской. [111]

Я повторю приказание, чтобы поддерживать Сизеполь всем необходимым, особенно-же — чтобы усилить фортификационные сооружения, снабдив их турецкою артиллериею и зарядами. Я, однако, не желаю, чтобы адмирал Кумани овладел еще и Бургасом: это заставило бы еще его усиливать и принудило бы, пожалуй, к таким военным операциям, которые, при невозможности, в настоящее время, действовать на Дунае, могли бы повлиять решительным обратом на общий ход кампании. Смею уверить В. В., что я не иначе решусь на подобные движения, как в случае лишь крайней необходимости и будучи вполне уверенным в обладании нужными для того средствами, — и что правильный ход дела я всегда буду предпочитать операциям, имеющим более внешнего блеска, — если таковые могли бы повлечь за собою пагубные последствия.

В тот же день, когда отправлен был последний фельдъегерь, вернулся сюда полковник Ховен, которого я посылал в Одессу, чтобы поторопить отправку одежды и аммуниции. Он привез мне известие, что все было нагружено еще до 1-го числа сего месяца, но что последние суда еще находились на рейде, вследствие ветров. То, что он говорит о способах нагрузки судов в Одессе, не совсем удовлетворительно; повидимому, при этом нет ни преднамеренного нерадения, ни злоупотреблений, но лишь небрежность, особенно потому, что нет главного распорядителя, — нет человека, которому поручено было бы наблюдать за общим ходом ежедневных нагрузок, как в магазинах, так и в порте.

Так как Воронцов повторил мне, через Фонтона, сколь сильно он желает пребывать в хороших отношениях со мною, то я нахожу необходимым написать ему о некоторых, частных затруднениях, которым легко помочь; но я полагал бы полезным, еслибы В. В. послали от себя какого либо доверенного человека, против которого кн. Воронцов ничего не имеет и который мог бы быть даже приятен ему, для того, чтобы, под его же ведением, наблюдать за материальною частию транспортов из Одессы и даже из других портов. Для занятия этой должности я предпочел бы всем прочим князя Алексея Лобанова, который любим Воронцовым и обладает всеми нужными качествами. Услуга, которую он может оказать, слишком велика для того, чтобы он не приложил к ней всего усердия, какое мне за ним известно. Когда же, под его руководством, подготовлено будет несколько офицеров, которые в состоянии будут наблюдать за исполнением данных им и утвержденных гр. Воронцовым инструкций, — он может, через месяц или два когда передвижения получат правильный ход, приехать в армию, [112] куда В. В. полагали его послать, и где я увижу его с искренним удовольствием.

Погода здесь все стоит ужасная, делающая всякую перевозку тяжестей почти невозможною. В настоящее время, а по всем вероятностям, и в продолжении всего марта — в княжествах нельзя будет сделать ни одного передвижения, не раззоряя, не только страну и все ресурсы, какие в ней могут быть найдены летом, но и все, только что пополненные войсковые упряжки, — и не расстраивая единственного продовольственного резерва, какой мы имеем в княжествах. На хлебе, закупленном в Подольской губернии, я основываю главную мою надежду к преодолению, при начале весны, тех громадных затруднений, которые повсюду представляются нам вследствие беспорядков по продовольственной части, — особенно в большой Валахии. В эти последние месяцы беспорядок сей, невидимому, еще усилился вследствие ужасной погоды, стоявшей в течении января и половины февраля, и вследствие скотского падежа; он очевидным образом повлиял на снабжение продовольствием Бабадага, вопреки всем стараниям Сухтелена и Красовского.

В Молдавии эта часть гораздо лучше; хотя и там еще многого остается желать. Продовольственная часть постоянно доставляет мне много тревог и работы и, к несчастию, я тут не могу в той же мере полагаться на исполнение моих приказаний, как при распоряжениях по штабу.

Лехнер еще не прибыл. Ожидаю его с нетерпением.

Гр. Витт приезжал сюда для осмотра баталионов 16-й дивизии, которая находится в удовлетворительном состоянии, особенно баталионы Селенгинского и 31-го егерского полков. О моих разговорах с Виттом относительно Клейнмихеля ⁶ я пишу длинное письмо гр. Толстому, прося его представить содержание оного В. В-ву. Витт, повидимому, окончательно решил, что не может служить с Клейнмихелем; но признаюсь В. В., я полагаю, что его не следует отпускать, ибо при некоторых недостатках, которые ему свойственны, он неутомим, исполнен усердия и деятельности и обладает умом весьма светлым, хотя иногда несколько легкомыслен. — Все известия из Константинополя согласно свидетельствуют о хорошем действии блокады; мера эта была из самых решительных и будет иметь отличное влияние на нынешнюю кампанию; остается лишь пожелать, чтобы она применена была с полною энергиею.

В прилагаемой при сем записке я представляю на усмотрение [113] В. В-ва возможность движения за Балканы, в случае если бы занятие Бургаса и отсылка ген. Ротом значительных сил могли нас принудить сделать это. Вполне надеюсь, что этого не случится, я все приказания Роту написаны в таком смысле; но я думаю, что обязан излагать перед Вами мои соображения, даже на случай невероятный, — при чем говорю лишь о движениях подготовительных; потому что направление главных сил, после перехода кавалерии и приобретения возможности двигаться повсюду, только тогда и может определиться, сообразно обстоятельствам и смотря по силам и расположению неприятеля.

Осмеливаюсь просить В. В. повергнуть меня к стопам Ее В-ва императрицы и принять....

Всеподданнейшее донесение графа Дибича

от 8-го марта 1829 г., из г. Ясс.

(Перевод). Ив донесения ко мне генерала Рота, усматриваю я, что он, чувствуя всю важность занятой крепости Сизополиса, и предвидя но всем вероятиям быть атакованным на сем пункте всеми неприятельскими силами, в той стороне расположенными, принял весьма благоразумные меры, немедленно усилить гарнизон наш в Сизополисе еще Днепровским и Украинским полками, но в то же время предполагает, если только возможность в тому представится, овладеть как Бургасом, так и прочими пунктами в Фаросском заливе, на каковой конец, для лучшего соображения всех обстоятельств, послал он туда начальника штаба г.-м. Вахтена.

Как ни важно для нас занятие крепости Бургаса, представляющей нам твердую опору за Балканом, но не менее того я признаю ту операцию преждевременною, которая по могущим встретиться обстоятельствам, может вынудить меня открыть кампанию прежде, нежели я предполагал, и потому я лучше бы желал на сей раз ограничиться удержанием одной крепости Сизополиса, в которой, утвердясь сильно, посредством флота, сохранить возможность, во всякое время, оттуда дебушировать большими силами и тем обойти дефилеи Балканские.

Отдаленность, в которой я нахожусь, не дает мне возможности тотчас остановить предприятия генерала Рота, которые или уже исполнены в отношении прочих пунктов Фаросского залива, или ограничиваются удержанием одного Сизополиса. В последнем [114] моем письме к нему от 28-го февраля, в копии к В. И. В. представленном, я упомянул, что на первый случай появления нашего в Фаросском заливе, должно ограничиться взятием одного Сизополиса, но я, полагаю, что и сие письмо поздно до него дойти должно.

Причина мои к сему основаны на следующем:

Занятие столь важного пункта, как Бургас, может вынудить генерала Рота тотчас послать в Фаросский залив всю 19-ю и 16-ю дивизии, дабы утвердиться на всех пунктам сего залива, а меня, без промедления, выслать к нему, на первый случай, в подкрепление 7-ю пехотную дивизию, а вслед за нею, при первой возможности, хотя чрез Сатуново, на правый берег Дуная 9-ю пехотную и Бугскую уланскую дивизии, чтобы усилить ген.-лейт. Красовского, к стороне Силистрии. 5-я и 8-я пехотная дивизии сблизятся тогда к Гирсову, дабы при первой возможности, при сем месте, перейти через Дунай.

В. И. В. из вышеизложенного усмотреть изволите, что в сии движения я вовлечен буду, по встретившимся обстоятельствам, может быть и прежде, нежели продовольствие армии за Дунаем обеспечено быть может, но сделаю это, впрочем, в крайнем только случае; ибо сохранение войск Высочайше вверенной мне армии для меня не менее важно, как новые победы, над неприятелем одержанные, и потому я со всею осмотрительностию поступать буду. Но если бы, сверх чаяния, Бургас был бы нами занят и из донесения генерала Рота усмотрел бы я подкрепления, им туда посланные, тогда, соображаясь с обстоятельствами, я вынужден буду осаду Силистрии оставить до другого времени и привести в исполнение вышепомянутое мое предположение, отделя к нему тотчас 7-ю пехотную дивизию и поддержа его, к стороне Базарджика и Варны, еще 8-ю и 9-ю дивизиями, при первой возможности переправить их за Дунай, с нужным продовольствием. Я уверен что гр. Воронцов к тому времени успеет выслать еще значительные запасы в Кистенджи и Варну, и армия, базируясь на сию последнюю крепость, с благонадежностию может перейти Балканы и иметь новый источник продовольствия в Бургасе, куда как из Одессы, так и из Варны всякие запасы направлены быть могут.

Из сего моего предположения В. И. В. усмотреть изволите, что переход за Балканы, прежде взятия Силистрии, предполагается только тогда, когда 16-я и 19-я дивизии владеть будут всеми пунктами на Фаросском заливе; и чтобы не дать времени неприятелю сосредоточить все свои силы против отдельной части нашей армии, я в необходимости буду еще с 7-ю, 10-ю и [115] 18-ю дивизиями и несколькими полками казаков перейдя Балканы, и соединясь с вышеозначенными двумя дивизиями, утвердиться в укрепленных лагерях при Айдосе и Бургасе, где беспрепятственно могут они получать свое продовольствие из Бургаса и Варны, и сохранять твердую связь, чрез Праводы к Базарджику. В сем положении дел 8-я и 9-я дивизии займут Варну, Праводы и Базарджик, 5-я и 6-я пехотные и Бугская уланская, до удобного случая, будут наблюдать за Силистриею. Таким образом, имея весьма незначительную часть кавалерии на правом берегу Дуная, я буду иметь некоторую возможность продовольствовать оную, пока возможность перевесть остальную кавалерию за Дунай и силы и положение неприятеля укажут, куда должно обратить главное действие.

В заключение я присовокупить должен еще В. И. В., что все здесь упоминаемое приведу я в исполнение только в самой крайней необходимости и что если обстоятельства благоприятствовать будут переходу нашему через Балканы и мы твердою ногою там остановимся, тогда нет сомнения, что сие событие большое влияние на мир иметь может. Ген.-Ад. гр. Дибич.

Император Николай — Гр. Дибичу.

С. Петербург. 12-го марта.

(Перевод). Письмо ваше от 3-го числа, любезный друг, я получил вчера утром. Добрая весть о взятии Сизеполя дошла до нас уже три дня тому назад и я ожидал от вас подробностей; между тем оказывается, что вы этого еще не знали. Приобретение это, — особенно если мы его за собою удержим, — доставляет вам огромные выгоды. Судя по известиям от 28-го числа, из Варны, доставленным в Одессу на корабле, кажется, что Рот выслал подкрепления, а Кумани ⁷ готовится к попытке на Мисеври. Все это отлично.

Все, что вы мне говорите о ваших делах, вообще — хорошо, но я был печально поражен при чтении рапорта Сумарокова, — рапорта, который доказывает, что этот человек хорошо видел. Чернышев передаст вам мои мысли об исправлении того, что было испорчено с самого начала; прежде всего нужно прекратить это и [116] преобразовать части в надлежащий ил вид; особенно же, не допускать существования временных команд, которые не имеют никакой цели и только удаляют людей от их настоящего назначения. Скорее исправляйте осадную артиллерию и энергичнее понукайте Арнольди. Рапорт Желтухина о состоянии провинций совершенно безотраден; я надеюсь однако, что он сделает все возможное для облегчения ваших действий.

Если мы удержимся в Бургасском заике, то будет полезно (как только у вас пойдет в ход осада Силистрии) посадить на суда одну дивизию, с ее артиллериею, чтобы перевезти их туда, — особенно, в Мисеври, дабы оттуда, впоследствии, взять в тыл те войска, которые будут противопоставлены нашим колоннам, направленным из Варны, для форсирования проходов. Если вы будете иметь точные сведения о силах, которые неприятель может двинуть к Силистрии, то для осады будет достаточно, пожалуй, двух дивизий 3-го корпуса; между тем как 7-я дивизия пойдет занять Базарджик; вы же, с 2-м корпусом, можете присоединиться к Роту и, соображаясь со сведениями о том, что имеется в Шумле, предпринять что нибудь решительное против горных дефилей. Все это — только мысли, которые я излагаю перед вами, но не приказания. Во всяком случае необходимо увеличить ваши силы в Бургасском заливе; это — дело первостепенной важности. — Что думаете вы о Журже, и имеете ли там связи?

Ваши сообщения о Толе ⁸ меня восхищают; передайте ему мой дружеский привет. Бутурлин ⁹ уезжает на днях. — Жена вам кланяется. Прощайте, любезный друг. Бог да хранит и да наставляет вас. Ваш, навсегда N.

Политический горизонт, в отношении к нам, спокоен. Католическая история в Лондоне, невидимому, проходит. [117]

Гр. Дибич — Императору Николаю.

Яссы, 17-го марта.

(Перевод). Позвольте заявить Вам, государь, глубочайшую мою благодарность за новый знак благосклонного великодушие Вашего, о котором министр финансов только что сообщил мне. Да даст мне Господь силы показать себя достойным всех Ваших милостей и исполнить к удовольствию Вашему ту славную, хотя и трудную обязанность, которою В. В. удостоили почтить меня.

Нынешняя погода, продолжающая быть холодною, служит большим препятствием для начала кампании. Мы не можем выступить в поход прежде, нежели будет трава, потому что склады сена, по большей части, собраны вне настоящих операционных линий; а почти окончательное уничтожение скота в прибрежных округах Дуная воспрепятствовало зимним перевозкам. Наступившее время [118] посева хлебов также вынуждает щадить страну, дабы не подвергать ее опасности неизбежного голода.

К несчастию, беспорядки в администрации имели последствия самые печальные, как для страны, так и для войск. Бедствия эти еще усилились вследствие непогод нынешней, исключительной зимы и неожиданного сбора большой части войск к Каларашу, Журже и Турно, в самой середине зимы. Не ранее наступления настоящей весны можем мы надеяться, что — по крайней мере относительно войск, — произойдет существенная перемена к лучшему.

К счастию, судя по всем сведениям, получаемым нами о неприятеле, положение его еще гораздо хуже. Полный недостаток жизненных средств в стране между Силистриею, Рущуком и Шумлою, равно как плачевное состояние Румынии, заставили его расположить некоторые войска между Рущуком и Виддином. Означенная причина была для сего еще побудительнее, нежели ожидание, что мы переправимся через верхний Дунай. Слух об этой переправе здесь повсюду распространен, и я стараюсь его поддерживать, хотя он диаметрально противуположен моим намерениям.

Дунай уже разлился, сильнее нежели в прошлом году, и затопил все острова между Каларашем и Силистриею, — что легко может нас заставить изменить пункт, избранный для атаки; это не особенно важно, потому что полигон, находящийся на Разградской дороге, тоже представляет некоторые преимущества, а рекогносцировка, произведенная Руппертом, показала, что можно избежать кладбищ. Около Гирсова разлив тоже весьма силен, но вода уже начинает сбывать, и здесь уверены, что после первого, столь сильного разлива, второй, в конце апреля, будет менее значителен.

Сатуновская дамба осталась на два фута выше уровня наводнения и мы надеемся, что еще до 25-го числа сего месяца, можно будет поставить мост. Подполковник Кокорев, который там заведует работами, весьма деятелен и способен. Лехнера еще нет; я повторил ему приказание приехать, так как, по случаю болезни Рупперта, еще более нуждаюсь в нем для разных приготовлений. От Рота я еще не получал рапорта о прибывающих к нему продовольственных запасах; но кораблей прибыло очень много во все порты Болгарии. Воронцов пишет мне также, что он приказал судам из Херсона вести свой груз в Дунай. Я, насколько возможно, тороплю эти транспорты, потому что они, вместе с хлебом из Подольской губернии и подвижными магазинами, которые начнут прибывать около конца апреля, доставят нам достаточные ресурсы для осады Силистрии. Не считая даже дунайских [119] водяных транспортов, я надеюсь собрать вдоль Дуная трех-месячное довольствие (включая сюда и подвижные магазины), начиная с 21-го апреля, на 100 т. человек и 25 т. лошадей; только для последних придется сделать, из водяных транспортов, некоторую прибавку. Если нам, как я надеюсь, удастся собрать, до окончания осады, такое количество запасов в болгарских портах, то довольствие наше будет обеспечено на все лето. Льщу себя надеждою, что пользуясь временем года, благоприятным как для сухопутных перевозок в здешней стране, так и для транспортирования морем, мы постепенно обеспечим себе довольствие, как на осень, так и на большую часть зимы. Все это я соображу прежде начала движения, ибо твердо убежден в том, что в здешней стране ни в чем не следует рассчитывать на местные ресурсы, — пользуясь, однако, всем, что посчастливится найдти.

Желтухин выказывает много усердия и деятельности; надеюсь, что у него дела пойдут лучше. Жатва, даже посредственная и особенно — поправка скота доставят нам еще хорошие ресурсы; но они будут про запас.

Я просил гр. Толстого о рабочих для Болгарии. Так как главная причина дурного состояния тамошних госпиталей наших есть недостаток в помещении и в принадлежностях, которые приходится заготовлять на месте, то необходимо приготовить все это в течении лета. Поэтому, если бы рабочий баталион, который я испрашивал через гр. Толстого, не мог придти, то необходимо будет нанять вольных рабочих, особенно же плотников и каменьщиков. Полки 1-й бригады 10-й дивизии еще очень нужны в Варне; они же, при помощи Божией, могут оказать нам великие услуги и по ту сторону Балканов.

От Рота не имею ничего нового, кроме взятия адмиралом Кубани двух маленьких турецких судов и парома, служившего для сообщения через Фаросский валив; это имеет свою выгоду, потому что перерыв прямого сообщения между Василико и Бургасом сделает для турок предприятие против Сизеполя гораздо затруднительнее. Так как они пропустили целый месяц, ничего не предпринимая, так как с нашей стороны тоже, невидимому, ограничиваются лишь удержанием за собою покоренного пункта, — и так как мною отдано положительное приказание, держаться и впредь такого благоразумного образа действий, то я теперь гораздо менее беспокоюсь, хотя все-таки уверен, что неприятель употребит все усилия, на какие он способен, для того, чтобы снова овладеть [120] этим пунктом; однако, в виду присутствия значительной эскадры, я имею полную надежду, что это ему не удастся.

Я имею все основания быть вполне довольным поведением Толя; он обладает неутомимым усердием, со мною крайне внимателен, как наедине так и в присутствии посторонних; кроме того он полон того пламенного стремления ко всему хорошему, каковое я весьма желал бы возбудить и в других лицах. Этот род апатии приводит иногда обоих нас в отчаяние; я однако не теряю надежды, что со временем — порою распекая сильно, а порою похваливая — мы дойдем, и в этом отношении, до лучших результатов. Благоволите, государь, принять....

Император Николай — Гр. Дибичу.

С.-Петербург, 27 марта. ¹⁰

(Перевод). Вчера получил я письмо ваше, любезный друг, и очень радуюсь добрым вестям, которые вы мне сообщаете; надеюсь, что с помощию Божиею и благодаря заботливости вашей, ровно как и вашего отличного помощника, все пойдет хорошо и вы будете иметь возможность совершить удачную кампанию. Я с большим интересом прочел рапорт Геруа о 8-й дивизии. Чернышев передаст вам кои замечания. Но на чем я настаиваю более всего, это — чтобы все откомандированные, которых всегда слишком много, и без всякой пользы, были как можно скорее возвращены к своим частям. Немедленно пополните вашу артиллерию из резервных батарей № 5, которые к вам присоединились: берите людей и лошадей; оставьте только необходимый кадр, что бы можно было их переформировать; для сего достаточно будет половины фейерверкеров и 24 бомбардиров и канониров за батарею; остальных можете послать куда угодно, в том числе и осадную артиллерию. Посылаю вам 200 чел. артиллеристов из 3-х дивизионов 4-й артиллерийской дивизии, также две фурштатские роты в полном составе, из фурштатских баталионов 3-й кирасирской и 3-й уланской дивизий.

Как можно скорее уничтожьте все временные команды, которые суть настоящая зараза. Пошлите надежных адъютантов, что бы выбрали из госпиталей людей слабосильных, или [121] полу-неспособных (demi-invalides), для сформирования из них инвалидных рот, которая я разрешил сформировать, дабы тотчас же отослать к своим полкам всех людей здоровых и способных нести службу, которые ходят за больными. Я уверен, что найдется много народа, который пропадает даром.

Надеюсь, что вы приложили старание, что бы более не происходило ссор между моряками и сухопутными войсками. Кажется, Дунай ведет себя благоразумно; посему надеюсь, что, употребив некоторое старание, вы будете иметь возможность переправиться у Гирсова. Надо, что бы вы оставались около этого пункта как можно менее времени, дабы опять не схватить зародышей чумы.

Брат мой Константин послал вам 19 офицеров инженерных и генерального штаба; они будут весьма полезны. Я приказал также выслать 3 роты из 5-го пионерного баталиона, что бы вы имели старых пионеров. Действия в Бургасском заливе ведутся, как мне кажется, весьма разумно, и все заставляет меня надеяться, что, как скоро вы справитесь с Силистриею, действия против Бургаса могут удаться. Вы правы, заставляя (турок) ожидать перехода через верхний Дунай. Для большего вероятия, прикажите искать и приготовлять в Краиове помещение для вас и для вашего штаба; делайте это как можно более гласно, дабы быть уверенным, что туркам об этом сообщат.

Жена моя вам кланяется. Мы предполагаем 23 апреля ехать в Варшаву ¹¹, где я останусь до конца мая. Прощайте, любовный друг, Бог да наставит и сохраняет вас. Кланяйтесь Толю и Киселеву, если он с вами. Ваш навсегда N. [122]

Гр. Дибич — Императору Николаю.

Яссы, 24 марта.

(Перевод). Из оффициального донесения, В. В. усмотрите, что до половины сего месяца, неприятель ничего не предпринимал против Сизеполя. Это подает мне надежду, что генер. Вахтену ¹² будет достаточно времени для приведения сего пункта в хорошее оборонительное состояние.

Генер. Рот послал туда Азовский полк, вслед за которым хочет послать еще и Одесский; после сего, Камчатскому полку, как надеюсь, можно будет приказать вернуться, как только [123] работы будут окончены. Генер. Рот хотел послать туда Головина; но так как он принял бы там начальство, а между тем, Кумани вполне заслуживает внимательных к себе отношений, то я написал Роту, что бы послать туда Габбе, если он поправился, а также отправить туда генер.-маиора Свободского, начальника 2-й бригады 19-й дивизии. Между тем Кумани продолжает тревожить и другие турецкие местечки, лежащие при заливе: так, он бомбардировал, но безуспешно, г. Ахиоло. Когда убедились, что глубина рейда не дозволяет приблизиться линейным кораблем, то лучше было бы и не начинать; впрочем, потеря убитыми состоит всего из 5 человек; а может быть, это еще и заставит турок усилить свои гарнизоны. Я еще не могу быть уверенным, что турки употребят значительные усилия против Сизеполя; если же бы они это сделали, то это может заставить меня двинуться к Балканам с главными силами, еще до взятия Силистрии, — как я уже говорил в письме моем, посланном с Ивеличем. Но признаюсь Вам, государь, что это было бы совершенно противно моим намерениям; потому что я был бы вынужден оставить две дивизии пехоты (8-ю и 9-ю) против Силистрии, столько же (5-ю и 6-ю) — против Шумлы и, по крайней мере, одну (11-ю) для гарнизонов; а за сим, из 10-ти дивизий, перешедших Дунай, у меня самого оставалось бы только 5 (7, 10, 16, 18 и 19-я), из которых одна находится в Сизеполе. Между тем, после взятия Силистрии, у меня будет их, по крайней мере, 6; а если бы явилась возможность овладеть Шумлою, то и 7; хотя в последнем случае пришлось бы даже назначить две дивизии для осады Рущука, совместно с Киселевым; особенно, если В. В-ву благоугодно будет приказать употребить, для занятия морских портов и для гарнизонов в Бабадагской области, часть резервов пехоты. Такое употребление резервов казалось бы мне весьма полезным.

Осмеливаюсь представить В. В-ву небольшую по сему предмету записку, основанную на общих соображениях о ходе военных действий. В соображениях этих, конечно, могут происходить перемены; могут они даже совершенно измениться вследствие событий и обстоятельств, противуположных тем, которых можно ожидать в настоящее время. Во всяком случае, не ранее конца месяца, или же в июне, я пожелал бы такого передвижения резервов, — кроме лишь баталионов 10-й дивизии, которых можно было бы перевести в Варну морем, послав их тяжести и лошадей сухим путем; баталионы эти будут там для нас весьма полезны; да и им будет хорошо в прекрасном климате Варны. [124]

Запасов для прокормления войск у нас будет достаточно; расходы же по выдаче содержания не будут слишком значительны, и они не могут быть даже принимаемы в какой либо рассчет, если избавят нас от третьей кампании. Я пишу гр. Чернышеву о состоянии артиллерии, а также и о 8-й дивизии, осмотренной генералом Геруа. Надеюсь, что 1-я дивизия будет своевременно снабжена всем для нее необходимым. 8-я дивизия нуждалась бы в начальнике более деятельном, нежели генер. Засс; и, я думаю, Скобелев был бы для нее настоящим человеком. Постараюсь, насколько могу, поправить все, чего ей еще не достает, и назначить для нее, во время осады Силистрин, место в резерве, где она могла бы совершенно оправиться, у меня самого под глазами.

Трава еще не показывается и, к несчастию, это решительно препятствует открытию кампании. Однако, если продовольствие, идущее морем в Дунай, прибудет во-время и если флотилия (которая еще не снабжена полным такелажем) будет иметь возможность, как я надеюсь, двинуться, по крайней мере, в составе двух эскадр, для конвоирования 20-ти дневного запаса провианта и фуража для 20-ти человек и 4 т. лошадей, от Гирсова к Силистрии, — то в таком случае я рассчитываю обложить эту крепость войсками генер. Красовского, усиленными егерскою бригадою 11-й дивизии и двумя полками Черноморских казаков; 8-я дивизия расположится, в качестве резерва, в Бабадаге, где я, около 20 и 25 апреля, соберу 4 кавалерийские и 2 пехотные дивизии 3-го корпуса и тотчас же двинусь к Силистрии, отослав одну дивизию кавалерии Роту, войска которого соберутся, где укажут обстоятельства, вероятно, около Козлуджи; 5-я дивизия соберется в Калараше, что бы прикрывать прибытие осадной артиллерии; две бригады переправятся через реку на судах, когда я приеду; после чего должна быть начаты все приготовления к открытию траншей.

Так как Силистрия не хорошо снабжена, то я надеюсь, что Красовский успеет подойти прежде, нежели в крепость эту будет доставлено достаточное количество продовольствия. Неприятельские войска в Шумле и Рущуке не могут получить значительных подкреплений ранее мая, так что Красовский, под начальство которого поступят 12—14 полков пехоты и 2 полка казачьих, будет сильнее, нежели Рот в прошедшем году, когда гарнизон Силистрии был более чем вдвое сильнее нынешнего. В первых числах будущего месяца я полагаю перенести главную квартиру в Галац, что бы по возможности ввести в заблуждение относительно направления нашей главной операционной линии. Я распускаю слухи, [125] будто отправляюсь, со своим штабом, в Букарешт, а затем, вероятно, в Краиово; в Галаце же я прикажу делать приготовления к движению в Варну и постараюсь, если только будет возможно, съездить туда, что бы уговориться с генер. Ротом.

Генерал Толь был весьма тронуть тем местом в письме В. И. В-ва, которое его касается; он продолжает и будет продолжать, я в том уверен, вести себя, как подобает правдивому и верному рыцарю и служаке.

Благоволите, государь, принять.....

Император Николай — гр. Дибичу.

С. Петербург, 3 апреля. ¹³

(Перевод). Письмо ваше от 24 марта, любезный друг, дошло до меня третьего дня вечером. Очень рад узнать, что у вас все идет хорошо и что меры, которые вы приняли относительно артилерии, кажутся вам порукою в добром успехе; равно радуюсь и тому, что вы мне говорите о 8-й дивизия. Весьма одобряю (как вы уже видели в одном из моих писем) распускаемый вами слух о перенесении главной квартиры вашей в Краиово.

Вы собираетесь двинуть в Бабадаг 4 дивизия кавалерии, вероятно, для заготовки возможно большего количества сена, и в возможно скорейшем времени — это мера отличная. Намерение ваше, послать Красовского ¹⁴, что бы как можно скорее обложить Силистрию, тоже вполне согласуется с моими мыслями; но вы считаете, что у него от 12-ти до 14-ти тысяч человек пехоты; я же полагаю, что это число несогласно с тем, что, в действительности, находится под ружьем в 7-й и 18-й дивизиях.

Я вижу, что вы намереваетесь употребить в дело 11-ю дивизию Должен вам напомнить, что я дозволил перевести ее за Дунай только для содержания гарнизонов, но отнюдь не для присоединения к действующим войскам. Дивизия эта должна содержать гарнизоны в Силистрии (когда она будет наша), в Базарджике и Коварне; далее этого она не должна идти, так как еще очень нуждается в обучении. Прошу вас, как можно более соображаться с этим. [126]

Еще менее могу одобрить ваше желание и согласиться ввести, уже в июне, резервы войск в завоеванную страну, воля моя относительно этого предмета вам уже довольно известна, так что я не имею надобности повторять раз сказанное. Ограничусь замечанием, что кроме 2-х пехотных и 2-х кавалерийских дивизий, которые должны оставаться в Большой и Малой Валахиях, у вас, за Дунаем, будут 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 16, 18 и 19-я дивизии пехоты и 4 дивизии кавалерии. Кроме Силистрии, все крепости в вашей власти и ни одна из них не требует иных войск, кроме необходимых для занятия караулов. Только Варна и Сизеполь, как единственные пункты, которые могут подвергнуться нападению, должны быть, сообразно с сим, снабжены войсками, 11-я дивизия, как я уже выше сказал, должна иметь одну бригаду в Базарджике и одну — в Коварне, Кистенджи и Гирсове, вместе с этапами, на которые достаточно и четырех баталионов, — когда их прикрывает делая армия. — 10-я дивизия занимает Варну и Приводы; одна бригада 19-й — в Сизеполе. — И так, для действий, остаются еще, целиком, 5, 6, 7, 8, 9, 16 и 18-я дивизии, 2 бригады 19-й и 4 дивизии кавалерии. Напомню вам, что в прошлом году я видел, как переходили Дунай, взяли Исакчи, Гирсово, Кистенджи, Тульчу, Мачин, двинулись к Шумле и атаковали Варну, всего на всего с 6-ю дивизиями пехотными и 2 1/2 кавалерийскими. Задача нынешнего года начинается при более твердых данных и, кроме того, имеется то преимущество, что в августе получено будет солидное подкрепление в 60 резервных баталионов, хорош обученных и силою, каждый, по крайней мере, в 600 человек. После этого краткого очерка вы не погневаетесь на меня, любезный друг, если замечу, что не могу не находить странным, что вы считаете средства ваши недостаточными! И так, прошу вас, более и не говорить об этом.

Известия, полученные нами из Лондона, весьма хороши. Повидимому, Матусевичу удалось убедить англичан принять проект Парижской конференции, для определения будущих границ Греции, а это — вопрос из самых важных, так как он побудит англичан более уже не отступаться от требований, предъявленных ими Порте. — Известия из Константинополя, доставленные Гюбшем, гласят, что новое крейсерство, учрежденное Гейденом между Родосом и Кандиею, производит самое решительное действие: нужда такова что Гюбш с трудом может удовлетворять потребностям своего семейства. — Силы турок в Европе, повидимому, не превышают 100 т. человек. Они обратились против Пасеквича, и надо будет [127] его поддержать, особенно в виду ненадежности отношений к Персии, со времени смерти Грибоедова

Турки, кажется, хотят попытать счастья на море; я уведомил о сем Грейга, который, надеюсь, постоит за себя. — Приветствуйте от меня Толя; не сомневаюсь, что он продолжает во всем оправдывать мое доверие и быть вашим верным и истинным помощником. — Я не могу довольно нахвалиться Чернышевым: он работает и ведет себя прекрасно. Бедный мой Эдуард все еще болен, — что меня сильно беспокоит. Меншикова ожидаю на днях. Прощайте, любезный друг. Бог да наставит вас и да дарует вам скорый успех. Ваш навсегда Н. [128]

Гр. Дибич — Императору Николаю.

Фальчи, 7 апреля. ¹⁵

(Перевод). Я только что получил письмо В. В-ва, от 27 марта. Со времени моего прибытия к армии, я старался обращать самое усиленное внимание на отсылку прикомандированных; на этот счет отданы были самые точные приказания, и я наблюдаю за исполнением их; но оно замедляется большими расстояниями. Некоторых из этих людей, как, напр., прикомандированных к подвижным госпиталям армейских корпусов, нельзя даже заменить, потому что у нас недостает погонцев для громадных обозов, необходимых вследствие местных условий. Для этой службы выбраны [129] люди наименее способные к фронту. Число офицеров и унтер-офицеров, прикомандированных к госпиталям, в качестве смотрителей и вахтеров, тоже не может быть уменьшено, пока не будут присланы другие, из России. С следующим курьером я буду иметь счастие представить В. И. В-ву те приказания (весьма подробные), которые отданы мною относительно каждаго из прикомандированных в 8-й дивизии, и извлечения из коих сообщены были прочим войскам, дабы и они поступали согласно с сим. Вместе с тем осмеливаюсь, однако, испрашивать дозволения В В-ва, что бы не посылать Вам более подобных подробностей, которые необычайным образом увеличивают без того уже крайне усиленную работу дежурства и начальника штаба. В. В. можете быть уверены, что я не пренебрегу ничем для увеличения комплекта армии; того требует мой долг, и собственная слава моя с этим связана. Я вполне могу рассчитывать на усердие и строгость моего доблестного и отличного помощника — начальника штаба, и на старания генерала Обручева.

В. В. останетесь довольны образом действий Вахтена, при отражении Гуссейна-Паши. Число убитых можно считать, по крайней мере, вдвое более числа найденных тел. Я приказал, однако, удвоить деятельность и бдительность, ибо, вероятно, что подобные попытки будут повторяться. Экспедиция Шильдера доставляет ему величайшую честь ¹⁶; она была столь же отважна, сколько искусно направлена; я не могу довольно нахвалиться его усердием. Впрочем, весьма дурно было бы с моей стороны не отдать справедливости отличному духу, который, невидимому, господствует вообще во всех чинах армии.

Чума, или, лучше сказать, та злокачественная и прилипчивая лихорадка, которую так называют, к несчастию, снова появилась, в довольно сильных размерах, в Мачине, и опять показывается, хотя в слабой степени, в Гирсове и его окрестностях. Я еще усилил те, весьма полезные меры, которые приняты уже были генер. Красовским; но так как я не имею еще подробных донесений, то представлю официальный рапорт по получении оных.

Когда мост прибудет к Каларашу, то я надеюсь получить возможность перевести туда кавалерию, — если только можно будет [130] достаточно скоро устроить дорогу и, особенно, если нам можно будет своевременно подвезти достаточное количество фуража.

Еще до моего отъезда из Ясс, у меня был припадок перемежающейся лихорадки. После необходимого числа пароксизмов, мне дали сегодня «Sulfatum», и Шлегель ¹⁷ обещает, что это сразу прекратит болезнь, — чего я весьма желал бы, потому что те дни, в которые у меня бывает лихорадка, всегда на половину потеряны для работы.

Осмеливаюсь просить Вас, государь, своевременно доставить мне Ваши маршруты, дабы я знал, куда посылать моих курьеров, после 14-го числа.

Благоволите принять….

(На этом письме, сверху, собственноручная, на французском языке, надпись императора: «Болезнь Дибича беспокоит меня еще более чумы. Остальное очень хорошо. Посылаю вам его письмо, дабы вы видели, что он сам говорит о своей болезни. Будем надеяться, что Шлегель съумеет его вылечить и, главное, предохранить от возвращений болезни»).

Комментарии

1. См. «Русскую Старину» изд. 1880 г., т. XXVII, стр. 95-110, 511-526, 765-780; т. XXVIII, стр. 409-428; т. XXIX, стр. 891-934.

2. Начальником 4-го резервного кавалерийского корпуса.

3. Дежурный генерал армии гр. Дибича.

4. Ген. Желтухину вверено было гражданское управление Дунайскими княжествами. После его смерти, обязанность эта возложена за Киселева.

5. Т. е. с Абакумовым. — Ред.

6. Впоследствии главноуправляющий ведомством путей сообщения.

7. Контр-адмирал Кумани, командуя отдельною эскадрою, взял г. Сизеполь, 16-то февраля.

8. Генерал-адъютант Толь был, в 1829 г., назначен начальником штаба армии.

9. Генерал-квартирмейстер.

10. Ответ на письмо Дибича, от 17 марта.

11. Государь отправлялся в Варшаву на венчание в короли польские.

12. Начальник штаба 6-го пех. корпуса.

13. Ответ на письмо Дибича, от 24 марта.

14. Генер.-лейт. Красовский командовал сводным корпусом, составленным из 6-й и 7-й пехот. дивизий и 3-х казачьих полков.

15. Ответ на письмо государя, от 27 марта.

16. Шильдер оказал важную услугу при подготовке переправы у Силистрии. Не взирая на присутствие турецкой флотилии, ему удалось перевезти заготовленные на р. Аржисе плашкоуты вверх по Дунаю, к с. Каларашу. — И. О.

17. Старший доктор при главной квартире.

Текст воспроизведен по изданию: Император Николай Павлович и гр. Дибич-Забалканский. Переписка 1828-1830 гг. // Русская старина, № 1. 1881