ЕЩЕ НЕСКОЛЬКО СЛОВ О СЕРАЛЬСКОЙ БИБЛИОТЕКЕ

ЕЩЕ НЕСКОЛЬКО СЛОВ О СЕРАЛЬСКОЙ БИБЛИОТЕКЕ ¹

В Северных цветах на 1825 год (стр. 162-165) было помещено известие о Серальской Библиотеке, почерпнутое мною в Константинополе из достоверного источника. Я [285] рассказал, по какому случаю Скарлат Караджа, дед бывшего Господаря Валахского, осмотрел уцелевшие в оной Греческие и Латинские рукописи, и нашел, что в числе их нет ни одного сочинения древнего, которое не было бы уже известно.

Издатель Болонского всеобщего Бюллетеня, желая увериться в истине сообщенного мною сведения, обратился к сыну Господаря, Константину Карадже, и напечатал в своем журнале (Июль 1826) его возражение. Московский Телеграф (№ 23. стр. 314-317) передал оное Русским читателям. [285]

Мое положение затруднительно. Я должен, для своего оправдания, спорить с правнуком самого Скарлата, утверждающим, что его предок никогда не бывал в сем книгохранилище. Мы оба не имеем и не можем иметь точных доказательств: даже в Серале мы конечно не нашли бы следов помянутого посеицения. Люди беспристрастные не потребуют от меня свидетельств под присягою из такой земли, где часто самое невинное знакомство с Европейцом вменяется Греку в преступление. Они не отвергнут правдоподобий, за недостатком ясных доводов, и только спросят: был ли я в состоянии судить о достоверности того источника, на который ссылаюсь?

Бейзаде Константин Караджа весьма учтиво называет мое [286] известие ² «сказкою, не имеющею тени истины, и выдуманною, по старому обычаю, каким-нибудь путешественником»; а вслед за тем говорит о легковерных, «которые, не зная языка и на короткое время останавливаясь в стране, где все для них ново, принуждены повторять нелепости, какие там услышат». Одно заключение противоречит другому; но молодый наш критик не заботится о такой мелочи.

Он не знал моего имени; но слышал человека, рассказывающего подробности о собственном его семействе за 50 или 60 лет — подробности, отчасти им самим [287] подтверждаемые. Следовательно ему нельзя было принять меня за минутного гостя в его отчизне, принужденного повторять нелепости.

Находясь несколько лет сряду в Константинополе при Российском Посольстве, и потом путешествуя по Греции, я везде наведывался усердно о древних рукописях, в надежде, что какой-нибудь счастливый случай поможет мне отыскать всего Тита-Ливия и Диодора, или утраченные Анфологии Мелеагра, Филиппа Фессалоникского, Агафия… Особливо желал я иметь понятие о Серальской Библиотеке, вообще для Христиан неприступной, и просил в 1817 году содействия А. А. Фонтона, бывшего тогда первым нашим Драгоманом. Он расспрашивал нарочно многих Турков и Бояр Греческих, и наконец узнал [288] от одного из последних о случившемся с Караджею.

Г. Фонтон, по месту своему и по долговременной опытности, мог судить, лучше иных жителей Фанаря, вероятны ли сии подробности? Его знакомец был человек сведущии и правдивый ³; главные обстоятельства сей повести, как то: болезнь и опасения Мустафы ІІІ насчет отравы, особенное его благоволение к обоим Караджам, их познания в медицине и свободный доступ в Сераль, были давно известны. Скарлат пользовался даже в делах государственных доверенностию Султана и помогал ему в любимом его занятии: в астрологических [289] исчислениях. Должно ли, после того, называть нелепостию дошедшее до нас предание, что сему хитрому Греку удалось проникнуть и в Серальское книгохранилище, под видом искания записок о древних лекарствах против яда?

Наш критик, кажется, обречен судьбою на противоречия. Он говорит сперва, что, сколько ему известно, ни один Христианин никогда не был в сей библиотеке, — а потом, что Генерал Себастиани, испросив дозволение осмотреть оную, получил в подарок географию Птоломееву и харатейный список Ветхого и Нового Завета»... Спрашиваю: если, по словам К. К., было дано сие дозволение иностранному Послу, то неужели бы отказали в том любимцу Султанскому, для спасения жизни самого Государя? [290]

Генерал Себастиани осматривал Сераль незадолго до начатие последней войны с Россиею, в то время, когда Селим III и его харем жили в Бешикташе. Вот, что я слышал от Г. Ст. Сов. Влангали, находившегося при Драгомане Порты Кн. Каллимахи, коему поручено было сопровождать Посла при сем посещении.

На внутреннем дворе, за вратами блаженства (Баб-усь-сеадет); ряд больших комнат заключает в себе драгоценности, издревле собираемые Оттоманскими Государями. Там хранится оружие разных Султанов, множество редких книг Арабских, Персидских и Турецких ⁴; [291] рукописи Греческие и сокровища, доставшиеся Могаммеду II при взятии Царяграда — даже части мощей и целые тела святых, в серебряных вызолоченных раках и в украшенных алмазами ковчегах, пред коими горят день и ночь лампады и свечи ⁵. Г. Влангали был прежде, по [292] особенному случаю, во всех сих отделениях; но не мог ни до чего дотрогиваться, ибо Турки боятся навлечь бедствия на Империю, если позволят неверным разбирать оные древности. Ему издали показывали и то святилище, в коем Хасс-одалы стрегут Хыркан-шериф и Санджаги-шериф, т. е. ризу и знамя Пророка ⁶. [293] Генерал Себастиани видел мимоходом внутренние комнаты, сады, оружейные и восточную Библиотеку; но не был там, где лежат мощи и Греческие рукописи. Впрочем, судя по отличному к нему уважению Султана Селима (особливо после неудачного появления Английского флота в Мраморном море), легко станется, что он вторично входил в Сераль и получил в подарок несколько книг: тем еще не доказывается, чтобы он сам выбирал их. [294]

Критик продолжает: «в Константинополе люди, более других знающие внутренность Сераля, полагают, что тамошняя Библиотека состоит из небольшого количества учебных книг Греческих, Латинских и Арабских, из нескольких старинных медицинских книг, на Латинском языке, и что в ней нет ни одного классического творения». Трудно говорить о сем утвердительно, если подлинно ни один Христианин не бывал в Библиотеке; Турки же не учатся Европейским языкам и не станут рыться в пыли и гнили, дабы удовлетворить любопытство Гяуров. Но я готов допустить сие заключение, и желаю только знать: в чем К. К. со мною спорит? Отвергаемое им приключение его предка есть обстоятельство совсем постороннее, [295] и было сообщено единственно для показания, от кого могли узнать, что в Серале нет Греческих и Латинских рукописей, важных и доныне иеизвестных. То же самое и почти в тех же словах утверждает наш Бейзаде, хотя начал было говорить о сказках и нелепостях... Не похож ли он на того Ирландца, который в богословском прении отвечал своему противнику: «твое предложение справедливо, и вот как я его оспориваю!»

Скажу наконец, что Италианский журналист напрасно обратился с своим запросом к молодому человеку, выехавшему из Константинополя в 1812 году почти ребенком и могущему судить о настоящем деле по одним слухам, а не к отцу его, Господарю Иоанну. Мнение [296] сего опытного старца было бы гораздо убедительнее для всех читателей — и для меня самого.

Д. Дашков.

Комментарии

1. Доставлено издателю при следующей записке: «В попавшейся мне случайно 23 книжке Московского Телеграфа 1825 г. увидел я возражение на помещенную в прошлогодних Северных цветах мою статью о Серальской Библиотеке. Считаю долгом оправдаться и на сей раз подписать свое имя. Благодарю искренно г. издателя Моск. Телеграфа за его доброе мнение, и прошу извинения в том, что печатаю свой ответ не в его журнале».

2. Не имея у себя Итальянского подлинника, я должен положиться на верность перевода в Моск. Телеграфе и буду выписывать его точные слова.

3. Прибавлю еще, что сей Грек служил некогда при Драгомане Порты, и что его отец был коротко знаком с Господарем Иоанном Караджею.

4. А не одни учебные Арабские книги, как думает К. К, (см. ниже). Ассим-Эфенди, переводивший на Турецкий язык словарь Камус, доставал оттуда многие важные рукописи. Myраджа д’Оссон (Tableau de l'Emp. Othom. t. II. р. 493) говорит, что в Серале есть две восточные Библиотеки, одна Ахмеда III, а другая Мустафы III, содержавшие в его время, более 15 тысяч томов.

5. Не смотря на свою ненависть к Христианам, Мусульмане чтят многих наших святых. В Салонике могила Великомученика Димитрия находится внутри одной из главных мечетей и обставлена неугасающими лампадами. Славный Капудан-Паша, Гази-Хассан, возил всегда с собою десницу Иоанна Крестителя, отнятую у какого-то Афонского монаха, и имел к ней особую веру; по смерти его сия святыня была несколько времени в Серале, где Кн. А. Каллимахи, отец Господаря Скарлата, видел ее в богатом ковчеге с Греческою надписью: auth exin h ceir h ayasa korujhV th despoth — сия есте рука, прикоснувшаяся верху владычню (см. службу 5 Января).

6. В семь месте каждый Султан, при восшествии на престол, совершает первую свою молитву и принимает поздравления от придворных. Туда, входят с ним однажды в год (15 Рамазана) Садразам и Шейх-уль-Ислам (Верховный Везирь и Муфши), с первейшими государственными сановниками, снимают покрывала с ризы Могаммедовой, целуют ее край и обмакивают оный в воду, которая потом рассылается, как святыня, к Принцам крови, в харем Султанский и ко всем присутствовавшим при сем обряде.

Текст воспроизведен по изданию: Еще несколько слов о серальской библиотеке // Северные цветы на 1826 год. СПб. 1826