ТРИ ДОНЕСЕНИЯ А. П. БУТЕНЕВА ГРАФУ НЕССЕЛЬРОДЕ ПО ЕГИПЕТСКОМУ ДЕЛУ 1832 И 1833 ГОДОВ.
1.
ПЕРЕВОД
Буюкдере, 21 Января (2 Февраля) 1832.
Положение дел в Египте и в Сирии по прежнему сосредоточивает на себе главное внимание и Порты и населения этой столицы. Присылка из Александрии нескольких курьеров, отправленных комиссарами Оттоманского правительства после того как они уже прибыли к Мегмету-Али, породила слухи о скором примирении между султаном и его вассалом. Но эти слухи, как кажется, не имеют никакого серьезного основания: напротив того, и в Египте, и в Константинополе идут усиленные военные приготовления, и Порта, быть может, ожидает только окончания своих вооружений, чтоб вызвать решительный разрыв.
Не смотря на деятельность и энергию, с которыми Ибрагим-паша ведет осаду Сен-Жан д’Акра, эта крепость продолжает оказывать упорное сопротивление совокупным усилиям Египетской армии и флота. По последним известиям, нет возможности предвидеть, какой будет окончательный результат военный, операции, направленных против этой крепости, такт как первые попытки наступательных действий были не в пользу осаждающих, которые, как уверяют, были отбиты с довольно значительными потерями. Полагают, что всего более пострадала Египетская эскадра, находившаяся под выстрелами крепостных орудий. Что же касается других значительных, городов Сирии, как то: Сура, Сейда, Барута и Триполи, то не подлежит сомнению, что они без всякого сопротивления отворили свои ворота перед Ибрагимом-пашей. Этот последний, при своем вступлении в названные, города, обходился очень кротко с местными жителями, очень [67] ловко стараясь приобрести их привязанность и уважение. Легкость этих завоеваний в сравнении с сопротивлением, встречаемым в Сен-Жан д’Акре, не должна возбуждать удивления. Не говоря уже о том, что перед укреплениями этого города потерпели в наше время неудачу военные силы Бонапарта, там с давних пор сосредоточивал Абдаллах-паша все свои средства обороны, и можно думать, что он придерживается своего плана с таким упорством только потому, что надеется в скором времени получить от Порты сильные подкрепления.
Суда по приготовлениям, который деятельно производятся в этой столице, следует думать, что если эти подкрепления подоспеют во время, они будут иметь решающее влияние па исход борьбы. Эскадра, которая предназначена действовать против Египетскаго вице-короля и вооружение которой оканчивается в настоящую минуту на Константинопольских верфях, будет состоять, по дошедшим до меня сведениям, из 5-ти линейных кораблей, 10-ти фрегатов, 3-х корветов, нескольких бригов и других легких судов. В этом заключаются в настоящую минуту почти все морские силы Оттоманской империи.
Консул Лависон, в одном из своих последних донесений, помеченном 25-го Декабря (6 Января), подтверждает, что комиссары Порты, посланные к Мехмету-Али для того чтоб предъявить ему от имени султана приказание вывести его войска из Сирии, только что высадились в Александрии. Они были приняты со внешними изъявлениями благосклонности, но за ними строго следили, точно также как и за всеми лицами, принадлежавшими к их свите. Неизвестно, какой был результат, переговоров, происходивших между этими комиссарами и пашой. Впрочем, некоторые утверждают, будто Мехмет-Али предложил в основу соглашения уплату значительной суммы денег и в замен этого требовал дозволения продолжать занятие Сирии от имени султана. Однако во время этих переговоров, все-таки не переставали нагружать корабли военными припасами для армии.
Г-н Лависон доносит также, что с тех пор, как Мехмет-Али убедился, что султан воспротивится осуществлению его честолюбивых, видов на Сирию, он кажется озабоченным, но впрочем не в такой степени, как его окружающее, которых он старается уверить в успехе его замыслов. В своих разговорах с Европейскими консулами, паша настойчиво повторяет, что неприязненные мероприятия султана не будут в состоянии ни устрашить его, ни заставить его изменить свои намерения, что он все это предвидел заранее, что взятие Сен-Жан д’Акра доставит ему средства для упрочения его власти над Сирией и что после того, при тех военных силах, которыми он располагает, ему нечего будет опасаться угрожающей ему бури. [68]
Известия из Дамаска более утешительны для Порты. Посланный туда правительством новый мусселим, как кажется, уже признан в этом звании жителями и даже был принят ими довольно хорошо. В Боснии спокойствие еще далеко не восстановлено, а потому губернатор этой провинции вынужден временно проживать в Призрене.
Главная квартира великого визиря находится в Скутари,
Моровая язва не перестала показываться в столице, не смотря на приближение зимы, во время которой эта болезнь обыкновенно прекращает свои опустошения. Впрочем, в настоящем году, позднее время года отличалось необыкновенной мягкостью, и до сих пор еще холод не давал себя чувствовать. На днях здесь был довольно большой пожар: магазины, в которых хранилось 30 тысяч центнеров сухарей, заготовленных для флота, были обращены в пепел, что причинило правительству не только значительный убыток, но и большие затруднения. [71]
2.
ПЕРЕВОД.
Буюкдере, 6 (18) Апреля 1832.
Оттоманское правительство, все более и более сознавая важность борьбы, которую оно ведет с почти равным ему соперником, Египетским пашой, продолжает посвящать исключительное внимание заботам о скорейшем окончании своих огромных сухопутных и морских вооружений. И те и другие много подвинулись вперед. Сухопутная армия должна быть в настоящую минуту большею частью уже сосредоточена в окрестностях Икониума, куда немедленно отправится Гуссейн-паша, чтоб принять главное над нею начальство. Сердар-экрем или фельдмаршал Гуссейн, как его официально называет Оттоманский Монитёр, уже переправился cо своим главным штабом с Европейского берега на Азиатский, и этот переезд сопровождался религиозными церемониями, которым постарались придать особенную внушительность посредством необычайной пышности. Флот будет через нисколько дней в состоянии выйти в море. Он состоит из шести линейных кораблей, семи фрегатов, шести корветов, трех бригов и двух катеров, всего из двадцати четырех судов.Порта по прежнему хранит молчание о военных действиях в Сирии; но донесения, полученные в последнее время от живущих там Европейских консулов, извещают, что крепость Сен-Жан д’Акр все еще оказывает упорное сопротивление перед армией Ибрагима-паши, который покинул осадные работы, для того чтоб выступить на встречу авангарду Оттоманской армии, собранной в окрестностях Триполи. В публике распространился слух, будто Египетская армия напала врасплох на Турецкие отряды, расположенные в окрестностях этого города и в этой первой встрече нанесла им полное поражение. Некоторые капитаны торговых судов сообщают, что на море также начались военные действия и что Египетские крейсеры захватили у берегов Родоса семь Европейских судов, нанятых Портой и нагруженных военными припасами, посланными из Константинополя в те места Сирии, которые еще находятся во власти Турок. К этому прибавляют, что, захвативши груз, Египетские крейсеры выпустили суда на свободу и даже заплатили капитанам наемную плату. Однако оба эти известия требуют подтверждения. Порта, со своей стороны, задержала здесь Египетский бриг, привезший комиссара Назифа-эффенди обратно [72] из Александра в Константинополь. Этот образ действий достаточно ясно доказывает, какие решения приняты по отношению к Мехмету-Али.
С другой стороны уверяют, что в Багдаде вновь возникли беспорядки, вследствие которых недавно назначенный Портою наша был вынужден удалиться из этой провинции. Эти местный восстания, с которыми правительство даже в обыкновенное время справлялось с трудом, как это достаточно ясно доказывается опытом предшествующих, годов, создают крайне стеснительные помехи для приведения в исполнение мероприятий, которые вызваны неприязненными действиями Египетского вице-короля и которые уже сами по себе так важны, что требуют сосредоточенной заботливости и употребления в дело всех сил Оттоманской империи.
21-й и 22-й №№ Оттоманского Монтёра, которые при сем имею честь приложить, содержат несколько статей, нелишенных интереса. Между прочими интересна статья, излагающая меры, которые приняты относительно каравана богомольцев, отправляющихся из Константинополя в Мекку; этому каравану приказано остановиться в Дамаске и не продолжать странствования по такой местности, которая будет театром военных действий, вызванных восстанием Египетского паши. Следует полагать, что, налагая такое запрещение, Оттоманское правительство имело целью настроить умы всех вообще мусульман против Мехмета-Али, которого буду и обвинять в том, что он препятствует исполнению одной из главных обязанностей, предписываемых магометанскою религией.
Не смотря на готовящаяся в Азии грозные события, столица по прежнему с виду спокойна, хотя к ней остается теперь для охранения порядка только два гвардейских, пехотных полка, из которых в каждом от двух до трех тысяч человек. Все остальные войска, принадлежащие к этому отборному корпусу, равно как и линейные войска, которые были расквартированы в окрестностях Константинополя, отправились к армии, собранной в Иконуме. По сведениям довольно достоверным можно определить численность этой армии почти в 40 тысяч человек регулярных войск и в 50 или 60 тысяч милиционеров, набранных на месте. По этоту расчету Гуссейн-наша соединяет под своим начальством две трети регулярных войск, которыми располагает в настоящую минуту Оттоманская Империя, а начальство, которое ему вверено при настоящих затруднительных обстоятельствах, служит убедительным доказательством доверием султана к его неизменной преданности. По общему мнению это доверие основательно.
Аиглийский фрегат Актеон, на котором прибыл сюда сэр Стратфорд Каннинг, отплыл недели две тому назад для того, чтоб присоединиться в Средиземном море к той эскадре, к которой он принадлежит. Отъезд этого судна ознаменовался довольно странным [73] происшествием. В то время, как Актеон, плывя по Босфору, проезжал мимо киоска, в котором находился султан, капитан Грей, — не смотря на то, что уже почти совсем стемнело, — счел долгом салютовать его величество 21 пушечным выстрелом, хотя этой не принято делать в такой поздний час. Этот залп, повод к которому тщетно старались понять, причинил на короткое время беспокойство как самому султану, так и его окружающим. На другой день сэр Страдфорд Каннинг поспешил обратиться к Порте с извинениями чрез посредство одного из секретарей и первого драгомана Британского посольства. Место Актеона занял здесь другой Английский фрегат Барам. Это судно отвезло сэра Вальтера Скотта в Италию и затем было отдано в распоряжение Британского посланника на случай его возвращения в Англию.
На этих днях начальство столицы обнародовало два фирмана. В одном из них предписывается, что христиане, которые вследствие последнего пожара в Пере получили позволение поселиться в Турецких домах, должны покинуть эти помещения по окончании срока заключенных ими условий. В другом из них говорится, что Турки, которые во время высылки Армян, купили на канале и в других местах дома, принадлежавшие райям, должны возвратить эти дома их прежним владельцам с правом получить с этих последних ту сумму, которая была заплачена в то время, а не теперешнюю стоимость этих домов.
Кроме назначения нового рейсс-эффенди, 22 Оттоманского Монитера сообщает также об увольнении Тарафана-Эмини, который управлял монетным двором и также принадлежал к числу министров Порты. На этот пост назначен Нафис-Абдуррахман-эффенди.
Нисколько дней замечается, что случаи заболевания моровой язвой стали более часты в столице; это возбуждает сильное беспокойство в виду наступления такого времени года, когда этот бич обыкновенно приобретает особую злокачественность.
Честь имею и пр. [75]
3.
ПЕРЕВОД
Буюкдере, 22 Апреля (4 мая) 1833.
Bcледствие объяснений, которые имел со мною Французский посланник 14 (26) Апреля и о которых я сообщал в моей предшествующей депеше, объяснений, с которыми он обратился и к Австрийскому уполномоченному, — мы условились, барон Штюрмер и я, что, мы немедленно сообщим конфиденциальным образом об их содержании Оттоманскому министерству, через посредство наших драгоманов.Это сообщение, имевшее цели поощрить Порту к менее робкому и нерешительному образу действий и в тоже время проверить искренность удовлетворительных объяснений, полученных нами от адмирала Руссена касательно намерений его правительства, было принято рейсс-эффендием с горячей признательностью. Он отвечал драгоманам, что он тем более ценит доставленные ему нами конфиденциальные сведения, что Французский посланник до сих пор еще ничего не сообщал Порте о полученных им с курьером новых инструкциях и ограничился сообщением чрез посредство своего драгомана, что его образ действий был снова одобрен его кабинетом. К этому рейсс-эффенди прибавил, что причиною молчания адмирала Руссена он считает его неудовольствие по поводу данного султаном приказания о немедленной высылке недавно прибывших в Константинополь Сен-Симонистов. Эту высылку посланник считал посягательством на его права покровителя живущих в этой стране Французов и настаивал на возвращении Сен-Симонистов в столицу. Рейс-эффенди жаловался на то, что пререкание этого рода могло послужить предлогом для прекращения официальных сообщений в столь важную минуту, и заметил, что [76] этот предлог тем менее основателен, что сераскир, перед высылкой Сен-Симонистов, приказал отвести их в дом Французского посланника, который не захотел их принять. По прошествии нескольких дней это дело было улажено к взаимному удовольствию адмирала Руссена и Порты, и тогда адмирал наконец решился сообщить ему содержание полученных из Парижа депеш и известил его о прибытии Французской эскадры в Смирну, объявив, что ее назначение — поддерживать новые увещания, с которыми посланник обратился к Ибрагиму-паше для того, чтоб склонить его к подписанию мирных условий, установленных султаном. Если же Ибрагим будет по прежнему не соглашаться на эти требования и будет настаивать на уступке Аданы кроме всей Сирии, на уступку которой Мехмету-Али Порта уже согласилась, то в этом случае Французская эскадра удалится из вод Архипелага и направится к Александры, чтоб с помощью этой выставки своих военных сил заставить Египетского пашу заключить окончательную сделку с султаном. Таково содержание словесного сообщения, с которым Французский посланник обратился к рейссу-эффенди и о котором этот последний поспешил меня уведомить. Ваше сиятельство не оставите, конечно, без внимания то обстоятельство, что эти объяснения адмирала Руссена вполне согласны с теми, которые я получил от него за несколько дней перед тем касательно назначения Французской эскадры, появившейся в Левантских водах. Он до сих пор не делал никакого намека на возможность, чтоб эта эскадра направилась к Дарданеллам, как о том ходил здесь слух, который даже держался с некоторым упорством. Во всяком случае, Порта не только не требовала или не поощряла вступления Французского флота в Дарданеллы, но даже выразила удивление по поводу того, что этот флот появился, без всякого предварительного о том уведомления, у берегов Смирны вместо того, чтоб направиться прямо к берегам Египта для выполнения той цели, для которой, но словам Французского правительства, оно отправило эти военные силы.
Честь имею быть
Л. Бутенев.
Текст воспроизведен по изданию: Три донесения А. П. Бутенева графу Нессельроде по египетскому делу 1832 и 1833 годов // Русский архив, Вып. 1. 1883
© текст
- Бутенев А. 1883
© сетевая версия - Thietmar. 2014
© OCR - Фирсова
И. 2014
© дизайн -
Войтехович А. 2001
© Русский архив. 1883