К ВОПРОСУ О ПОЛОЖЕНИИ ХРИСТИАНСКОЙ ЦЕРКВИ В ОСМАНСКОМ ГОСУДАРСТВЕ

Отношение к христианскому населению и его церковным организациям, как и общественное устройство вообще, в османском государстве основывалось на принципах ислама. По шариату христиане в исламских государствах считались населением "охраняемым" (зимми), в положении "охраняемых" находились и его религиозные организации ¹.

Проблемы формирования такого статуса и его сохранения в течение всего периода, когда управление осуществлялось на основе исламского законодательства, рассматриваются во многих исследованиях. Среди них есть работы о налогообложении христианского населения и привилегиях, которые оно получало. Имеются Исследования, посвященные роли церковных организаций в сохранении и развитии национальной самобытности отдельных народов Османской империи, и работы, которые прослеживают конкретную деятельность церкви в тех или иных провинциях Османской империи в определенные периоды ².

Однако до сих пор нет исследований, в которых бы прослеживалось положение церкви в рамках османского государства и его феодальной структуры, возможности церкви влиять на развитие османского общества. Мы отдаем себе отчет в том, что рассмотрение такого принципиального вопроса сейчас, когда разработана лишь незначительная часть существующих источников ³, может быть лишь как призыв к дальнейшему исследованию проблемы. В случае, если этот призыв вызовет интерес к данной проблематике, мы будем считать цель, поставленную нашей статьей, выполненной. Источниковая база, имеющаяся в распоряжении исследователей, пока не дает возможности поставить задачу изучения проблемы более конкретно.

В Османской империи основой юридической классификации населения была классификация по религиозной принадлежности. Кроме того, население империи делилось на две группы: первая группа, которая была обложена налогами; вторая группа, на которую были возложены определенные служебные обязанности, а за это она была освобождена от налогов или, даже наоборот, в качестве платы за службу ей предоставлялось право распоряжаться определенной квотой налогов, вносимых первой группой населения.

Как и мусульмане, которые исповедовали официальную государственную религию и потому считались населением "первосортным", христиане платили все основные налоги, вносимые прямо государству или "государственным феодалам", получавшим как феодальную ренту часть государственных налогов. Кроме того, христиане платили подушные налоги (джизье, баш хараджы), считавшиеся возмещением за освобождение от военной повинности. Отметим, что немногочисленные группы христианского населения, исполнявшие какие-либо вспомогательные службы в армии, а значит, служившие государству, которому принадлежала армия, были освобождены от налогов. Внесение налога-компенсации за службу в армии являлось формой налога, ни в коем случае не противоречившей налоговой системе, существовавшей в империи.

Эта налоговая система может быть схематично изображена следующим образом: несение службы или уплата взноса в форме налога (натурального или денежного) в пользу государства и его органов или же, наоборот, предоставление вознаграждения или пособия со стороны государства тому, кто за это исполнял государственную службу. Уплату джизье (подушного налога) не следует считать каким-то исключением в налоговой системе, распространявшейся на все население империи, так же как выделять христианское население из единого социального слоя облагаемого налогами османского населения.

Тот факт, что некоторые налоги для христиан были более высокими, чем для мусульман, не меняет общего представления о христианах как части податного населения империи.

Существование в Османской империи обособленных социально-религиозных групп, и среди них той, которая была объединена христианской церковью, не исходило из нужд османской государственной организации. Их живучесть являлась результатом исторической преемственности, что было в данный период обусловлено политически.

Положительную роль христианских церквей, способствовавших сохранению культурного и цивилизованного уровня и типа развития своих сторонников, можно считать следствием существования таких церквей и в то же время фактором, который диалектически поддерживал существование подобных церквей. И не только поддерживал, но и различными способами направлял их развитие в соответствии с социально-экономическим развитием каждой церковной общины. Большое влияние на эти процессы оказали внутренняя политика и особенности функционирования османского государства.

Подобные же явления можно наблюдать и в развитии синайской церкви, получившей автономию в 1575 г. ⁵

Известно, что и другие церкви в период османского господства то получали, то теряли свою независимость от греческого ортодоксального патриархата. Это связано было с меняющимися отношениями центрального султанского правительства к наиболее сильной христианской церкви — православной греческой. Эти внутриполитические проблемы, однако, не относятся непосредственно к теме нашего исследования.

Так как мы имели возможность изучить неопубликованные материалы синайской церкви, содержащие различные сведения, то будем обращаться прежде всего к ним, хотя и отдаем себе отчет в том, что синайская церковь отнюдь не принадлежит к наиболее значительным.

Как было указано, мы не считаем, что статус церкви определялся потребностями государства, однако мусульманское османское государство опиралось на церковь как на имевшийся в его распоряжении социально-организационный элемент, который в течение всего феодального периода ни в коем случае не нарушал его государственно-общественную организацию.

Прежде всего необходимо уточнить, что из себя представляла сама церковь. Помимо массы верующих существовали церковные хозяйственные единицы, связанные с церковной общиной, т.е. монастыри, храмы и т.п. Соединяющим звеном между ними было духовенство, выделенное из широкой общины и являвшееся носителем административных функций. Его религиозную деятельность можно считать как бы функцией профессиональной.

Остановимся на функции духовенства по отношению к еерующим. Организации отдельных церквей имели по отношению к своим членам судебную компетенцию и право принимать решение в частноправовых случаях, причем не только в случае конфликта, но и просто регистрировали социальные отношения и материальное положение своих членов.

В области частноправовой, в делах, не затрагивавших государственные интересы (главным образом фискальные), решение выносили церковные органы. Таким образом, здесь их полномочия были более широкими, чем полномочия, которыми обладали органы феодальной администрации османского государства над мусульманским населением (прежде всего держатели различных феодальных пожалований). С этой точки зрения отношение церковных организаций к своим членам в основном оставалось неизменным с до османских времен.

Османские государственные политические интересы здесь представлены в качестве решающего фактора потому, что османское государство не вмешивалось во внутренние отношения церковных организаций со своими членами. Этот факт был юридически оформлен в документах, которые султан выдавал церковным организациям. Обычно выдача этих документов происходила при вступлении на престол нового султана.

Подобные документы, выдававшиеся синайской церкви, обычно повторяли указ о том, что никто не имеет право вмешиваться в дела синайского монастыря и церкви, касается дело их имущества или прав, которые они осуществляли в какой бы то ни было части империи. Султан гарантировал церкви защиту от нападения арабских кочевников. В документах говорилось также, что никто, кем бы он ни был, "не смеет вмешиваться в церковные дела". И в заключение султан обещал жестоко наказать того, кто посмеет нарушить данный указ ⁷.

Следовательно, церковная организация сохраняла определенную экстерриториальность, а христианское население в случаях конфликтов, возникавших между христианами, имело право обращаться в церковный суд. Это было их право, но ни в коем случае не обязанность. Точнее было бы сказать, что христиане могли обращаться как в церковный суд, так и к мусульманскому кадию (судье), т.е. в государственный суд. И действительно, известны случаи, когда христиане обращались к мусульманским судьям, и это было не только в случаях требования разводов, более простую процедуру которого представляло мусульманское право ⁸.

Мусульманские суды, или же мусульманская государственная организация, разрешали конфликтные ситуации, возникавшие между различными христианскими церквами, о чем, в частности, свидетельствуют и синайские документы ⁹.

Христианское духовенство имело право, вытекавшее из исторической традиции церкви, материально себя обеспечивать за счет церковных налогов и сборов. О характере и уровне налогов и сборов у отдельных церквей уже было издано несколько работ. Здесь мы обратим внимание на формальную сторону церковных налогов и сборов. Мы рассматриваем церковь как феодально-правовой субъект, как "феодала", который имел право на долю собственности своих членов, т.е. наряду с "феодальной рентой" (церковными налогами и сборами) также и на долю с завещания.

Обычай и обязанность сдавать церкви часть имущества были распространены уже во времена, предшествовавшие захвату территории мусульманской властью ¹⁰. От представителей духовенства и от светских людей, которые не имели наследников вплоть до четвертого колена, все наследство переходило в руки церкви. Кроме того, и от умершего, имевшего близких родственников, но не оставившего завещания на большую часть наследства в пользу какого-либо лица, третья часть наследства в качестве подаяния переходила церкви.

Как отмечается в некоторых источниках, эта третья часть наследства, выплачиваемая церкви, была узаконена уже в XIV в., во времена византийского господства ¹¹. Это была древняя практика, хотя эта доля (одна третья) и совпадала с той частью, которая по мусульманскому праву изымалась у семьи за право на наследство.

Эти части наследства, которые не противоречили существу постановлений шариата, касавшихся вопросов наследования, турецкие источники называют "наследством" (мирас), т.е. термином, который использовала и церковь. Несколько иначе дело обстоит с церковными налогами. В османских документах (насколько была возможность с ними ознакомиться) говорится о налогах (верги), а также о правах (хукук) и о подаяниях (садакат). Естественно, что в них использованы термины, которые характерны для исламского права. Когда речь идет о церковном имуществе используется исламская терминология (вакыф).

Церковное имущество считалось полной собственностью церкви. Принимая во внимание тот факт, что это имущество сохранялось и увеличивалось за счет церковных налогов и даров в пользу вакфа, как это отмечалось в османских документах, церковное имущество имело такое же юридическое положение, как и мусульманские "благотворительные фонды" (вакыф хайри). Равно как и вакфы, церковное имущество не подлежало налогообложению.

Земля, а именно обрабатываемые поля, пастбища, сады, огороды и леса, и, конечно же, вода, которая протекала через них, или же доля этой воды — все это представляло собой недвижимое церковное имущество. Следовательно, церковь была полным собственником средств производства, обеспечивающих земледельческую деятельность. Отдельные церкви отличались друг от друга тем, преобладала ли в их имуществе земельная собственность, или же церкви принадлежало больше недвижимости в деревнях, а главным образом в городах, где они имели дома, как правило сдававшиеся внаем, другие постройки, а также виноградники, сады и т.п. (баглар, эвлер).

Представляет интерес тот факт, что небольшая синайская церковь имела в собственности в каирском квартале Булак два торговых дома (вакала), где продавались предметы, полученные от церковных налогов. Это были различные продукты питания и иные продукты земледельческого хозяйства, ремесленные изделия: вино, шелк, мыло, оливковое масло, ковры, грубое полотно, меха, чечевица, горох, сыры, мед, топленое масло и др. ¹².

Так как у нас нет доказательств того, что синайцы расширяли свою торговлю, полагаем, что она сводилась, по существу, лишь к торговле предметами, полученными от церковного обложения или от подаяний. Указания султанской канцелярии, по которым церкви запрещалось продавать пшеницу, оружие, коней и другие товары, которые нельзя было переправлять по морю в период войн ¹³, свидетельствуют о том, что натуральные налоги церковь собирала в виде различных продуктов. Можно предположить, что церковь продавала предметы, полученные в качестве налогов от верующих, т.е. те предметы, в которых сама церковь и ее служители (монахи и священники) не нуждались. Однако у нас нет сведений ни о церковной торговой деятельности, ни о ее финансовой деятельности (предоставление займов или кредитов и т.п.).

Что касается византийского периода, то для того времени имеются свидетельства о том, что различные монастыри развивали хозяйственную деятельность, ориентированную на рынок, и что они даже господствовали на рынке. Очевидно, в османский период их хозяйственная деятельность находилась в упадке, что связано с изменением места и значения церкви в новой государственной организации ¹⁴.

Значение церкви в рамках османской феодальной структуры состояло прежде всего в ее административных функциях. Управление церковью османская администрация рассматривала как часть тимарного деления территорий Османской империи. Так, епископские книги носили то же название, что и дефтеры, в которых регистрировалось тимарное владение, — "бископос мукатаасы дефтери", записи же о них были внесены в дневники "рюзнаме" наряду с записями из "муфассал дефтери", куда заносились султанские земельные пожалования военно-административным, государственным высокопоставленным лицам ¹⁵.

Аналогично дело обстояло и с положением высшего православного духовенства, считавшегося "владельцем налогов", как бы получившего их в откуп (ильтизам). В берате (султанской грамоте) было написано: метроболиди мер-кумун тахти ильтизамында олан каза, т.е. район, который находится в ильтизаме митрополита ¹⁶.

В материалах синайского монастыря св. Екатерины мы не встречаем подобной классификации церковного имущества. Наоборот, здесь всегда говорится лишь о фондах, в том числе и фондах, составлявших полевые угодья и водяные потоки, используемые крестьянами-мусульманами. Опять возникает один из многочисленных вопросов, на который до сих пор мы не можем найти ответ: отличалось ли положение церкви в административной структуре территории, управляемой в рамках тимарной системы, от положения церкви, находившейся на территории, управляемой иначе? В отличие от Балкан, полностью включенных в тимарную систему, большая часть синайской собственности (имущества) находилась в египетской провинции, управляемой по системе сальяне.

Несмотря на то что с разложением феодального общества в Османской империи происходило изменение положения церкви, особенно с точки зрения законов и формальных изменений в администрации империи, в результате недостаточной реализации этих юридических постановлений было сохранено множество черт, характерных для предшествующего периода, главным образом это проявилось в отношении церкви к верующим.

Недостаток материалов о хозяйственной жизни не позволяет дать оценку хозяйственной деятельности церкви в рамках экономического развития Османской империи, как таковой. Поэтому мы не в состоянии учесть в полной мере значение того специфического административного положения, которое занимала церковь на протяжении всего феодального периода. На основе предшествующих изучений можно прийти к заключению, что церкви вносили свою лепту в сохранение феодальных отношений как на уровне социальном, так и экономически. Консервация экономических отношений происходила из-за низкого уровня развития хозяйственной деятельности на объектах церковной собственности.

Далее широкий диапазон проблем представляет то, что существование церквей, которые, очевидно, все более соответствовали внутренней политике османского государства, помогало удержать в неприкосновенности систему миллетов и в период формирования буржуазного общества. Тогда зарождающаяся, буржуазия христианских социорелигиозных групп (составлявших часто этнические и национальные общности), которые и в дальнейшем церковная организация сохраняла замкнутыми, в своем консервативном развитии находила поддержку как со стороны церкви, путем предоставления ряда привилегий, так и со стороны колониальных держав. Так называемые капитуляционные соглашения (капитуляции) предоставляли зарождающейся христианской буржуазии льготы, которые способствовали ее развитию за счет буржуазии мусульманской ¹⁷.

Мы попытались обобщить сведения о положении христианских церквей в рамках феодальной администрации Османской империи и указать на некоторые проблемы, затрагивающие роль церкви в социальном и частично в экономическом развитии империи. Мы отдаем себе отчет в том, что находимся лишь в начале пути, который ведет к решению данной проблематики. Однако считаем, что данная проблематика чрезвычайно важна, и не только с точки зрения истории. Эти факторы имеют свое логическое продолжение и в настоящее время.

Приложение

Известный Хюсейн, субашы острова Сисам /Самос/, издевался над горемыками из Тур-и Сина, гнал их с места на место и пробовал тем самым заставить их дать ему 150 курушей, иначе он их под разными придуманными поводами /грозился/ по жалобе привлечь к суду, поймать и заточить и тем сделать их несчастными, а их монастыри отдать в руки православных.

Согласно условиям берата, которые были даны в руки православных патриархов в Стамбуле и Кудс-и Шерифе /Иерусалим/, на основе почетного мусульманского права, какие бы распри епископов, митрополитов и их представителей и их людей ни возникли, не поступают выше упомянутым образом, а в моем султанском диване, в присутствии великих везиров и судей /на суд/ великих везиров и судей представлены и разбираются, как было объяснено согласно условиям. Дабы так вершилось, был издан мой высокий приказ со дня 26-го, месяца раджаба, года 1218-го /1.11.1803 г./.

Док. 114 (тугра "Мехмед б. Ибрагим")

...между тем, уже ранее был издан мой высокий приказ, чтобы никто из числа православных патриархов не вступал в монастыри, которые находятся в горах Тур-и Сина, и чтобы никто, кроме их собственных главенствующих, не вмешивался в их дела, и чтобы, как и ранее, был прогнан и выгнан. Упомянутым этого не хватило, и они вновь нарушили /наш указ/.

Согласно документам высокого исламского права, находящимся в каирском диване, они были надлежащим способом изгнаны.

Потом, из-за того что разными способами беспокоили монахов в горах Тур-и Сина, тех, кто живет в монастырях Дживание, монахов, молящихся на уединенных местах, и проникали в монастыри и вмешивались в /сбор/ подаяний и милостыни, было издано решение согласно мусульманскому праву и высокой фетве. Это было объявлено. [129] Поступайте согласно высокой фетве и решениям мусульманского права, которые были им даны в руки упомянутым способом.

С этого момента православные патриархи и митрополиты и их люди не смеют входить и беспокоить. Об этом был издан — по требованию /синайских монахов/ — высокий приказ.

Поэтому теперь поступайте вышеуказанным образом и не вступайте, не беспокойте и не притесняйте вопреки выдающимся фетвам и решениям мусульманского права и вопреки высокому указу, который уже ранее был дан им в руки.

Таков мой указ.

Я приказал: как только получите мое почетное решение, поступайте согласно моему указу, который по этому поводу был издан.

Док. 336

Копия высокого фермана, достоверно переписанная.

Наисправедливейший из мусульманских судей, первейший из исключительных вали, неисчерпаемый источник добродетели и твердой веры, поднимающий знамя мусульманского права и веры, наследия учения пророков и послов Аллаха, отмеченный тем, что на нем проявляется приязнь достославного Мевланы — да будут преумножены его добродетели!

И славные судьи — кадии и хакимы, источники добродетелей и красноречия, кадии и наибы судебных уездов, лежащих в областях Румели, Анадолу и морей Черного и Белого /Средиземного/, — да будут преумножены их добродетели!

Как только дойдет высокий августейший указ, да будет известно:

архиепископ из Тур-и Сина и монахи из княжеских монастырей в горах Джебел-и Муса подали моему султанскому дивану прошение с печатью, /суть которого состоит в следующем: /

Об этом у них в руках имеется высокое ахднаме, которое было нарушено сборщиками джизье, когда от них джизье потребовали.

Это /происшествие/ довели до моего сведения и просили моего высокого приказа, дабы в местах, по которым они идут и куда заходят при сборе подаяния и милостыни, сборщики джизье у них джизье не требовали, а государственные чиновники и другие у них также пошлину и другие платы не требовали.

На этом основании я обратился к регистру епископских содержаний /мукатаа/, который хранится в моей султанской казне, и отныне я приказал, дабы поступали согласно условиям моего высокого ахднаме, которое гласит:

"В монастыри, которые лежат в горах Джебел-и Муса и Тyp-и Сина и принадлежат монахам и монастырям, в их сады и храмы, которые лежат на берегу моря, в финиковые рощи и их вакфы, в монастыри, которые лежат в квартале Дживания, близко от ворот Баб ан-Наср в Каире, хорошо охраняемом, в святые и культовые места, лежащие в области Сйхил Катрина, для просмотра двух торговых складов, что лежат в указанном квартале налево и направо, и в дома и ханы, которые находятся также внутри Каира и хорошо охраняемы, никоим образом никто не смеет ни войти, ни проникнуть, ни беспокоить и мешать там.

Согласно высокому ахднаме, которое имеется у них в руках от предыдущих султанов и высокопочтенных халифов и Его Величества, милостивейшего Пророка — мир ему, — никто не смеет их беспокоить, И вновь согласно содержанию упомянутого ахднаме, нельзя от них требовать пошлину или дань харадж либо что иное в Александрии, Рашиде, Димиате и других портах, а кадии, мирмираны, мирливы, мютеселлимы, эмины и чиновники не смеют вступать, никто, кроме главных епископов, избранных ими самими, не смеет также вмешиваться в дела патриархов и в областях и провинциях.

И в нарушение высокого ахднаме, которое находится в их руках, их не смеет никто беспокоить и мучить".

Знайте это! Доверяйте высокому знаку /тугре/!

Написана дня 24-го рамадана,

года 1222-г. (25.11.1807 г.).

В городе Константиния /Стамбул/,

хорошо охраняемом.

1. Cahen CI. Dhimmi. — The Encyclopaedia of Islam. 2-nd ed. Vol. 2. Leiden, 1961, facs. 26, с 227-231.

2. См.; например: Kabrda J. Les documents turcs relatifs aux impots ecclesiastiques preleves sur la population bulgare au XVIIe siecle. — Archiv orientalm. N. 23, 1955, c, 136-177; он же. Le systeme fiscal de 1'Eglise orthodoxe dans 1'Empire Ottoman (d'apres les documents turcs).' Brno, 1968; Scheel H. Die staatsrechtliche Stellung der oekumenischen Kirchenfiirsten in der alten Tuerkei. В., 1943; Burdev B. Srbska cirkev v dejinach srbskeho naroda pod osmanskou nadvladou do obnoveni pecskeho patriarchatu (1557). — Osmanska moc ve stredm a j ihovychodm Evrope v 16. a 17. stoleti. X. 2. Praha, 1977, с 374-393; он же. The Serbian Church in the History of the Serbian Nation under the Ottoman Rule (till the Reinstatement of the Patriarchate of Pecs in 1557), — Ottoman Rule in Middle Europe and Balkan in the 16-th and 17-th Centuries. Praha, 1978, c. 288-304; Миракович М. Правни положат и характер српске цркве под турском влашчу (1459-1766). Београд, 1965; Наумов Е. Л. Османское государство и сербская православная церковь. — Османская империя: система государственного управления, социальные и этнорелигиозные проблемы. М., 1986, с. 117-135.

3. Лишь только начинают разрабатываться архивные материалы Греции, в частности архивы Афонских монастырей.

4. Durdev B. Uloga crkve b starijoj istoriji srpskog naroda. Sarajevo, 1964.

5. Vesela-Prenoailcva. Z. A propos de la protection exercee par le gouvernement ottoman sur le monastere de Ste Catherine au Sinai. — Arcniv orientalm, T. 37, 1969, с 336; Janin R. Les Eglises orientales et les Rites orientaux. III^e ed. F., 1935, c. 200.

6. Saha at H. Die staatsrechtliche Stellung, c. 12.

7. См.: "Нишан — и шериф" султана Селима 1 (1517 г.) (Vesela-Prenosilova Z. A propos de la protection exercee, с. 336-337).

8. О делах христиан, которые велись в мусульманских судах, см.: Barкап O. L. Caractere religieux et caractere seculier des institutions ottomanes. — Contributions a l'histoire economique et sociale de l'Empire ottoman. Louvain, 1983, c. 23.

9. Документы № 114, 168, 204 и др. в архиве монастыря св. Екатерины на Синае представляют споры об имуществе.

10. Милаш Н. Православно църковно право. София, 1904, с. 521 к ел.

11. Там же.

12. Документы № 307, 326 и др. в архиве монастыря св. Екатерины. Несколько документов об этом см.: Schwarz К. Osmanische Sultansurkunden des Sinai-Klosters in tuerkischer Sprache. Freiburg im Breisgau, 1970.

13. Документ № 59 в архиве монастыря св. Екатерины.

14. Розов В. Синанци в Сербии в XIX в. — Byzantinoslavica I. Praha, 1929, с. 16-21; Иречек К. История Срба. Београд, 1952; Nemcova U. Klastery v jihovychodm Evrope a jejich typologie. — Studia Balkanica Bohemoslovaca." III, 1987, с 79-86.

15. Scheel H. Die staatsrechtliche Stellung, с 19.

16 Kabrda J. Le systeme fiscal de l'Eglise ortodoxe dans l'Empire Ottoman, c. 37, док. 11a.