МИХАЙЛОВСКИЙ-ДАНИЛЕВСКИЙ А. И.

ОПИСАНИЕ ТУРЕЦКОЙ ВОЙНЫ

В ЦАРСТВОВАНИЕ ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА С 1806 ДО 1812 ГОДА

ПОХОД СЕНЯВИНА В АРXИПЕЛАГЕ. 1

Когда Порта объявила войну России, Император Александр приказал находившемуся с эскадрою у берегов Ионической республики вице-адмиралу Сенявину, оставя несколько кораблей в Адриатическом море, идти в Архипелаг, наносить Туркам возможный вред, прервать сообщения их с Египтом, азиатским берегом и Французами, овладеть островами, где находились верфи и корабельные леса, привлекать на нашу сторону Греков, но осторожно, дабы при [85] замирении они не могли пострадать от Турков, стараться открыть сношения с Михельсоном, и наконец иметь главнейшею целью овладеть Константинополем, преодолевая все опасности, но соблюдая осторожность и основательно соображая возможность успеха. По тесным тогда связям России с Англиею дозволено было Сенявину требовать подкреплений от бывшего в Архипелаге английского флота, и когда английские суда будут действовать совокупно с русскими, распоряжаться так, чтобы они участвовали в делах не иначе, как войска вспомогательные 2.

Февраля 10-го 1807 года Сенявин пошел из Адриатического моря в Архипелаг, с эскадрою в следующем составе: корабли, Твердый, и на нем флаг Сенявина, Ретвизан, Сильный, Рафаил, Мощный, Скорый, Селафаил и Ярослав, фрегат Венус и шлюп Шпицберген. На эскадре находились два батальона Козловского мушкетерского полка, в числе 950 человек, 36 артиллеристов и 270 албанских стрелков. Плавание до Архипелага совершилось благополучно. Февраля 23-го, у острова Тенедоса увидели английскую эскадру вице-адмирала Дукворта. Сенявин стал на якорь, желая условиться с Дуквортом о дальнейших действиях, и при [86] первом свидании предложил ему войдти совокупно в Дарданеллы. Английский адмирал, за пять дней возвратившийся из пролива 3, не согласился на приглашение. «Турки,» говорил он, «поставили в пролив несколько сот орудий и разместили корабли и фрегаты один другому вспомогательно; на каждой точке, куда поведем нападение, получим на себя три огня.» Не взирая на сии препятствия, Сенявин убеждал Дукворта отважиться на новый прорыв сквозь Дарданеллы, и не успев в своих настояниях, просил его присоединить к нашей эскадре два английские корабля и два бомбардирские судна. Подкрепясь ими, Сенявин [87] хотел идти в Мраморное море. Ответом был письменный отказ. Через неделю, 1-го марта, Дукворт получил из Лондона повеление обратиться в Египет и отправился туда со всею эскадрою. Оставшись один, Сенявин созвал на совет контр-адмирала Грейга и капитанов, и спрашивал их о способах исполнить Высочайшую волю покорением Константинополя. В совете признали невозможным вступить в Дарданеллы с 8-ю кораблями и положили содержать Константинополь в тесной блокаде, овладев островом Тенедосом, где учредить сборное место, необходимое для получения пресной воды, и удобного пристанища кораблям. [88]

Сенявин требовал немедленно сдачи Тенедоса. Получив отказ, он оставил у входа в Дарданеллы два корабля, остальною эскадрою обложил Тенедосскую крепость, открыл по ней пальбу и высадил на берег два батальона Козловского полка, 600 матросов, 160 Албанцов и 6 легких орудии. Для ложной аттаки послан был корабль Селафаил сделать высадку на противоположный берег, но неблагоприятный ветер помешал ему исполнить возложенное на него поручение. Сенявин разделил войско на две колонны: одну повел сам, а другую поручил Грейгу. Вскоре встретили они стоявший на укрепленных высотах турецкий отряд, выбили его из шанцев и, гоня его, ворвались на штыках в предместие, при чем взято пять знамен. Турки бросились в крепость, построенную на острову и заключились в ней. Не успевшие уйдти в крепость, защищались в домах предместия, но недолго, и видя себя отрезанными, просили пощады. Сенявин заложил две баттареи, каждую о 4-х орудиях, назначая открыть с них пальбу в следующее утро, вместе с двумя кораблями, отряженными стрелять по крепости с моря. На рассвете Сенявин предложил Туркам сдаться, предоставляя им право свободного выхода на Анатольский берег. Комендант с 1,200 человек гарнизона принял условие и в тот же день на Тенедосской крепости развился русский флаг. [89] Потеря наша убитыми и ранеными состояла из 90 человек; орудии взято 79, в том числе 48 медных.

Таким образом покорен был Тенедос, в 25-ти верстах от Дарданелл. Со всех островов Архипелага присылали к Сенявину нарочных, предлагая услуги. Майноты, Сулиоты, жители Мореи и древних Афин вызывались собрать корпус из своих единоземцов. Сенявин умерял общее воспламенение, обещая защиту и распространяя ее даже на Турков, обитающих острова. Прокламациею объявил он покровительство Императора Александра жителям Архипелага и признал неприятельскими запятые турецкими гарнизонами гавани на твердом берегу, равно и острова Кандию, Негропонт, Метелин, Xио, Лемнос, Родосто и Кипр. Xристианским судам, для отличия их от турецких, выдал он новые патенты на иерусалимский флаг для свободной торговли с союзными нам державами; Греков освободил от платежа Туркам податей. Греки, по собственному своему желанию и на своем содержании, присоединили к нашей эскадре несколько малых, но исправно вооруженных судов. Множество крейсеров вышли под русским флагом, уничтожая турецкую торговлю от Египта до Венеции. Владетели Алжира, Туниса и Триполя отказались от союза с Турциею. На островах Архипелага жители начали возобновлять [90] православные храмы и возносили в них имя Александра.

Сенявин расположил у Тенедоса главные силы, готовый сразиться, если Турки пойдут на него, и учредил постоянную блокаду Дарданелл, назначая к тому посменно два, а иногда три корабля. Они крейсировали в 8-ми верстах от пролива. Ни одно судно неприятельское не могло вступать в Дарданеллы и выходить из них. Совершенно прекратилась торговля Константинополя и неоднократно чувствуем был в нем голод. В начале апреля пришли из Корфу в Архипелаг два корабля, Елена и Уриил, после чего у Сенявина было десять кораблей. Столь значительные силы дали ему средства посылать отряды для разных поисков, даже к Смирне. Всюду были Руские принимаемы радостно. Турецкий флот не выходил из Дарданелл. Беспрерывно опасаясь нападения, Турки продолжали укреплять 63-х верстный излучистый пролив, где сильное течение бьет из одной стороны в другую, находятся отмели во многих местах, и спорное течение в устьи идет у одного берега к северу, а у другого к югу.

Укрепя Дарденеллы, султан велел своему флоту принудить Руских снять стеснявшую Царьград блокаду и овладеть Тенедосом. Сенявин узнал о намерении Турков и приготовился к бою, соединив всю свою эскадру. Мая 7-го [91] капитан-паша вышел из пролива и стал на якорь у острова Маври, имея 8 кораблей, 6 фрегатов, 4 шлюпа, бриг, лансон и 50 канонерских лодок. Завидя турецкий флот, Сенявин вознамерился отрезать его от Дарданелл. Он оставил гарнизон в Тенедосе, обошел сей остров южною стороною и направился к Имбро. «Движением сим,» доносил он Императору, «имел я в виду дать Туркам более способов устремиться к Тенедосу, который мог несколько дней защищаться один, и удалясь к Имбро, тем самым отвесть капитана-пашу далее от пролива. Еслиб северный ветер подул хоть сутки постоянно, чего и ожидать должно было по настоящему времени, то надеялся я выйдти у неприятеля на ветер, отрезать его от Дарданелл и аттаковать его.»

Погода не дозволила привесть в исполнение светлой, на всех военных правилах основанной мысли. 7-го мая Сенявин пришел к Имбро; 8-го было безветрие; 9-го дул свежий северо-восточный ветер; небо покрылось облаками, накрапывал дождь, и лунное затмение при полнолунии обещало бурю или продолжительное ненастье. Не желая подвергнуть корабли какому либо неприятному приключению и оставить Тенедос на произвол его слабых сил, Сенявин спустился обратно от Имбро к Тенедосу, куда между тем Турки высаживали войско под [92] руководством французских офицеров, Тенедосский комендант, полковник Падейский, не допустил Турков совершить высадки, напал на первых вышедших на берег и прогнал их на лодки. Они отошли к лежащему на ружейный выстрел от Тенедоса островку, и дождавшись подкреплений, вторично пристали к Тенедосу, но встреченные Козловским полком, поворотили назад и поплыли к Анатольскому берегу. Урон наш состоял в пяти человеках 4.

В таком положении Сенявин застал дела на Тенедосе, после трех-дневного плавания к Имбро. Турецкий флот стоял между Маври и Дарданеллами, имея благоприятный случай аттаковать нас, ибо дул северо-восточный ветер. Оба флота находились в виду один другого, готовые к бою. В два часа после полудня ветер сделался от юго-запада. Едва начал он навевать, на Твердом раздался пушечный выстрел и поднят сигнал: «Сняться с якоря и построиться в боевой порядок.» В полчаса все корабли были под парусами. Завидя наступление, Турки снялись с якоря и пошли к Дарданеллам. Сенявин поднял сигнал: «Нести все возможные паруса и напасть на неприятеля по способности.» Легкие на ходу корабли опережали ходившие медленно. Ветер начал стихать, и [93] когда наши стали догонять неприятеля, в шесть часов по полудни, подул свежий западный ветер, самый выгодный Туркам, спешившим на всех парусах в Дарданеллы, «Xотя время было поздное,» доносил Сенявин, «и нельзя было овладеть неприятельскими кораблями, но желая дать Туркам страх и удар при дверях самих крепостей Дарданельских, я решился поражать их сколько будет возможно.» 5

За полчаса до темноты догнали неприятеля. Наши корабли, упреждая турецкие, проходя между ними вперед, обходя их с кормы или носу, бились иногда на оба борта. Сенявин на Твердом стремился против капитана-паши и аттаковал его так близко, что реи с реями почти сходились. Капитан-паша отстреливался как мог, несясь на всех парусах к крепостям. Турецкие корабли спешили за своим адмиралом, иные, закрыв борты, прекратили пальбу. Русские корабли, то спускаясь, то убирая, то прибавляя парусов, преследовали Турков на самом близком расстоянии, стараясь стрелять вдоль кораблей их. В восьмом часу совсем, стемнело, и в самом устье Дарданелл флоты смешались. От двойного течения одни наши корабли, бывшие у азиатского берега, выносило из Дарданелл, другие прижимало к европейским [94] крепостям и несло в пролив, а между тем с обоих берегов пролива мраморные ядра летели без разбора на своих и чужих, на Руских и Турков. Для отличия, на наших кораблях, подняли на мачте по три фонаря. Задние турецкие корабли сделали тоже. В девять часов бой прекратился и флот наш начал выходить из пролива; все корабли по сигналу бросили якорь, где кто находился. Тем кончилось Дарданелльское сражение. У нас ранено и убито 82 человека; в числе убитых находился капитан-командор Игнатьев, пораженный ядром в то время, когда он хотел схватиться с неприятельским кораблем. Турецкий флот был крайне расстроен, ибо многие неприятельские корабли, не сражаясь, искали только спасения. Желая оправдать себя в поражении, капитан-паша велел отрубить голову своему вице-адмиралу, обвинив его в невыполнении его приказаний, данных ему посредством сигналов, чем будто бы помешали ему одержать победу, Султан одобрил казнь.

Оставив контр-адмирала Грейга для блокады Дарданелл, Сенявин возвратился к Тенедосу. Через два дня приехал к нему полковник Поццо ди Борго, снабженный от Императора Александра полною мочью вступить в мирные переговоры с Портою, и приказанием воспользоваться первым случаем, через парлементоров или другим каким либо средством, войдти в [95] сношения с турецким министерством. 6 Сенявин уведомил капитана-пашу о приезде Поццо ди-Борго и желании его сообщить Порте важные от нашего Двора поручения. Турки не скоро прислали ответ. Медленность происходила от обуревавших Царьград смут, при перемене правительства и вступлении на престол султана Мустафы. По прошествии двух недель капитан-паша отвечал Сенявину вежливым письмом, но без положительного согласия вступить в переговоры.

Новый султан Мустафа, озабоченный дороговизною съестных припасов в Константинополе, происходившею от тесной блокады Дарданелл, и желая ознаменовать вступление свое на престол громким подвигом, приказал капитану паше взять Тенедос. Разбитый в Дарданелльском сражении, турецкий флот был скоро исправлен и усилен. 10-го июня и в следующие два дня, 10 линейных кораблей, 7 фрегатов и много мелких судов вышли из Дарданелл и бросили якорь у Имбро. Оставя бриг Богоявленск защищать Тенедос, Сенявин вступил под паруса, но по тихости ветра не мог далеко идти, и остановился у острова Маври. Три дня лавировал он, стараясь приблизиться к неприятелю. Слабый ветер и сильное течение из Дарданелл не дозволяли подойдти к Туркам и [96] аттаковать их. Готовясь к бою, Сенявин отдал следующий приказ: «Обстоятельства обязывают нас дать решительное сражение, но покуда флагманы неприятельские не будут разбиты сильно, до тех пор ожидать должно сражения весьма упорного; посему сделать нападение следующим образом: по числу неприятельских адмиралов, каждого аттаковать двумя кораблями, для чего назначаются: Рафаил с Сильным, Селафаил с Уриилом, и Мощный с Ярославом. По сигналу немедленно спускаться им на флагманов неприятельских и аттаковать их со всевозможною решительностью, как можно ближе, отнюдь не боясь, чтобы Турки пожелали зажечь себя. Дарданелльское сражение показало, чем ближе к ним, тем от них менее вреда, следовательно, когда кто свалится на абордаж, то и тогда можно ожидать вящшего успеха. Пришед на картечный выстрел, начинать стрелять. Если неприятель под парусами, бить по мачтам, если же на якоре, по корпусу. Нападать двум с одной стороны, но не с обоих бортов; ec-дли случится дать место другому кораблю, то ни в каком случае не отходить далее картечного выстрела. С кем начато сражение, с тем и кончить, или потоплением, или покорением неприятельского корабля. По множеству не предвидимых случаев невозможно сделать на каждый положительных наставлений, и я не [97] распространю оных более. Надеюсь, что каждый сын отечества почтится выполнить долг «свой славным образом.»

Июля 14-го подул попутный ветер. Сенявин построился в две колонны и пошел на турецкий флот, к Имбро. Турки поплыли к Дарданеллам. Желая отрезать их от пролива, Сенявин спустился в темноте вечера за Имбро, намереваясь обойдти его западною стороною, где течение менее сильно, и там выйдти у неприятеля на ветер. На другое утро, не видя русского флота у Тенедоса, капитан-паша обратился к сему острову со всем флотом и 70-ю гребными судами, открыл огонь по крепости и бригу Богоявленску, и послал дессант на 30-ти лодках. Канонада с нашей стороны была удачна, а две роты и 4 орудия не допустили дессант к берегу. В вечеру турецкий флот окружил Тенедос. Ночью, когда готовились на острове к обороне, полковник Падейский, по донесению начальника брига Богоявленска, Додта, о невозможности выдержать новое нападение, приказал ему сойдти с судна с частию людей и свезть пушки в крепость, где была крайняя необходимость в орудиях и канонерах. На заре 16-го турецкий флот построился в линию около берега острова, так близко, как позволяла глубина моря. Два фрегата и канонерские лодки открыли пальбу по укреплениям; собранные у анатольского берега [98] лодки повезли войско на Тенедос. Падейский отрядил против дессанта маиора Гедеонова, с двумя ротами Козловского полка, сотнею стрелков и пушкою. По прибытии нашего отряда к берегу, там было уже более 1,000 Турков; другие лодки, под прикрытием выстрелов с флота, высаживали войска в разных местах. Гедеонов вступил в дело, дрался упорно, но потеряв до 80 человек и видя невозможность одолеть многолюдство, отступил, забрав с собою раненых. Сильно преследуемый по гористой дороге, он заклепал и оставил пушку, мешавшую движению, после чего соединился с стоявшим впереди города гарнизоном. Вскоре 7,000 Турков, предводимых французскими офицерами, аттаковали Падейского. Дав отпор, он отступил в крепость. Турки бросились за ним на мост. Картечный залп остановил их. К вечеру получили они три большие пушки, 9-ти пудовую мортиру и штурмовые лестницы, пошли на приступ и были отражены. В следующее утро капитан-паша возобновил канонаду с моря и сухого пути, но увидя шедшую от Имбро русскую эскадру, взял на корабли часть дессанта и торопливо вступил под паруса со всем флотом.

Во время бомбардирования Тенедоса Сенявин лавировал при противном маловетрии между Имбро и твердым европейским берегом, оставя [99] фрегат Венус и шлюп Шпицберген наблюдать неприятеля. Узнав, что турецкий флот находится у Тенедоса, он пошел ему на встречу, но Турки удалились в море, направляя курс к западу, в намерении, как полагал Сенявин, «отвлечь наш флот от Тенедоса и тем облегчить находившемуся на острову дессанту способ взять крепость.» Сенявин бросил якорь у Тенедоса, снабдил крепость всем нужным, приказал Падейскому держаться до крайности, в ожидании возвращения нашего флота, и оставил ему на помощь фрегат, бриг и два корсера, а сам пустился на запад, отыскивать капитана-пашу.

Но где надлежало искать турецкий флот? Все думали, что он отправился к Имбро, в намерении не удаляться от Дарданелл. Один Сенявин был противного мнения, угадал место пребывания Турков и пошел к Лемносу. На другой день увидел он там весь флот капитана-паши, состоявший из 10-ти кораблей, 5-ти фрегатов, 3-х шлюп и 2-х бригов. Сенявин велел поставить все паруса и спуститься на неприятеля. Быстро и исправно выстроились Турки в боевой порядок на правый галс. Три флагмана их стояли в средине. На флоте турецком было 1,196 орудий, а на нашем 754. Находясь под ветром, Турки открыли огонь в дальнем расстоянии. Согласно отданному за несколько перед [100] тем дней приказу: «двум кораблям нашим «аттаковать каждого из Флагманов,» пошли на турецких адмиралов: Рафаил с Сильным, Селафаил с Уриилом, Мощный с Ярославом.

Передовой корабль Рафаил, выдержав огонь неприятельской линии, не прежде открыл пальбу, как подойдя к Туркам на самое близкое расстояние, но имея задние паруса сильно сбитые, и не могши удержаться на ветре, был увален вперед и очутился между кораблями капитана-паши и капитана-бея. Сражаясь на оба борта, он перерезал турецкую линию и скрылся в дыму. Другие пять кораблей, шедшие за Рафаилом, подойдя на пистолетный выстрел, аттаковали трех флагманов; остальные четыре корабля устремились на левое крыло Турков, оконечность коего обошел Сенявин, действуя левым бортом вдоль неприятельской линии. Было восемь часов утра и кипел самый упорный бой. Через полтора часа Турки начали отступать. Сенявин сделал сигнал: «Еще ближе спуститься на неприятеля.» Преследуя Турков неослабно, наши корабли образовали около неприятеля род полукружия. «Ветер начал стихать,» доносил Сенявин, «и как сражение уже продолжалось три часа, велел я остановить эскадру на несколько времени на месте, осмотреться, и потом опять ударить на неприятеля.» 7 В час по полудни [101] дан эскадре сигнал: «Придержаться к ветру и остановиться.» По собрании всех кораблей, вообще много потерпевших в вооружении и парусах, велено, как можно скорее исправить повреждения и быть готовым в тот же день возобновить бой.

Капитан-паша продолжал отступление, оставя за собой разбитый корабль капитана-бея и на помощь ему корабль и два фрегата. Сенявин велел отрезать их от неприятельского флота. Корабль капитана бея — чин соответствующий нашему полному адмиралу — был догнан и взят капитаном Рожновым. На нем находилось 80 пушек; убитых было 230, раненых 160, в плен досталось 774 человека. На следующее утро, 20-го июня, увидели у нас, что турецкий флот держался к острову Тассо. Бывшие на вспомоществовании капитана-бея корабль и 2 фрегата остались под ветром у острова Николинда, за мысом Афонской горы, совершенно от своего флота отделенные. За ними отрядили Грейга, с 3-мя кораблями. Избегая его нападения, Турки поставили на мель все три корабля и зажгли их, свезя людей на берег. Через день капитан-паша сжег еще корабль и фрегат. Так кончилось сражение при Афонской, или святой горе. Трофеями победы были линейный корабль и адмирал. Потеря наша состояла из 251 убитыми и ранеными; в числе первых был известный [102] необыкновенною телесною силою капитан Лукин 8. Государь наградил Сенявина орденом святого Александра Невского.

После одержанной победы, Сенявин должен был избрать одно из двух: гнаться за капитаном-пашею, или возвратиться к Тенедосу, спасая гарнизон его от осады, а может быть и от погибели. Сенявин положил не преследовать разбитого неприятеля, идти на помощь оставленному им на Тенедосе войску и упредить капитана пашу у входа в Дарданеллы. К сему решению побудило его также соображение, что в погоне за капитаном-пашею нельзя было ручаться за успех, зависевший от изменения ветров, а между тем Тенедос мог быть взят Турками. Июня 26-го Сенявин пришел к Тенедосу. В девяти-дневное отсутствие его, Турки производили денно и нощно пальбу по крепости, построенной на невыгодном месте, не имеющей ни погребов, ни казематов и никакого убежища для гарнизона. С первого дня Турки отрезали гарнизону воду. Недостаток в ней при палящем зное становился нестерпим. На улицах лежали растерзанные трупы солдат и жителей. Строения горели. Падейский отверг предлагаемую ему дважды капитуляцию, и с Козловским полком покрыл себя славою. Жители помогали ему самым усердным образом. Если бы флот не [103] скоро возвратился, Падейский, по общему желанию офицеров и солдат, положил выйдти из крепости, уничтожить Турков или умереть. Не задолго до исполнения мужественного решения показался на горизонте, русский флот, и вскоре подошел к крепости с пушечною пальбою, ведя с собою корабль турецкого адмирала. Представляя Государю отчет в действиях гарнизона и жителей, Сенявин писал: «Чем опасность становилась сильнее, тем с большею деятельностию работали на баттареях, тем отважнее и охотнее заступали при пушках места убитых и раненых, оканчивая всегда тем, что принудят Турков прекратить пальбу. Все, что удавалось неприятелю разрушить днем, ночью исправно было починяемо.» 9 Убитых и раненых с нашей стороны было 287 человек.

Обладание Тенедосом, хотя весьма нужное Сенявину, как обладание удобным местом для пристанища кораблей и блокады Дарданелл, начинало однако ж стеснять его, останавливая его действия против турецкого флота. Двукратные покушения Турков покорить сей остров убедили его, что паше сухопутное войско было слишком малочисленно для удержания крепости при новом нападении, особенно после сильных повреждений в укреплениях. Потому, в избежание [104] излишних жертв, потребных на отражение Турков, и желая приобресть свободу в движениях, признал он за лучшее оставить Тенедос. Не имея времени медлить долго у острова для принуждения к сдаче находившихся там турецких войск, предложил он начальнику их перевесть отряд его на анатольский берег. Турки согласились, и в числе 4,700 человек были отправлены на азиатский берег, после чего Сенявин взорвал крепость.

В течение сего времени пришла к Тенедосу английская эскадра адмирала Мартена, состоявшая из 5-ти кораблей. Она салютовала Сенявина девятью выстрелами, вопреки обыкновению Англичан: не обославшись, они ни кому первые не салютуют. Тем не ограничилось изъявление их уважения к Сенявину. Став на якорь, Мартен, со всеми офицерами своей эскадры, приехал на Твердый в парадной форме и явился в команду Сенявина. Такой почести прежде ни один русский адмирал не получал. На английской эскадре находился лорд Пажет, уполномоченный вступить в переговоры с Портою. Имея повеление пользоваться каждым случаем для начатия сношений с Турками, Сенявин велел полковнику Поццо ди-Борго возобновить переписку с турецким министерством. Через несколько дней капитан-наша отвечал, что верховный визирь, получив из Букареста от Милорадовича [105] уведомление о прекращении военных действий и начале переговоров, предлагает Сенявину заключить перемирие. Сенявин не согласился, не имея от Порты положительного ответа на вызов, сделанный ей полковником Поццо ди-Борго 10.

Через несколько дней прибыл к Тенедосу английский адмирал Коллингвуд, с четырьмя кораблями, и принял в свое начальство эскадру адмирала Мартена. Он вызывал Сенявина идти соединенными силами к Дарданеллам, осмотреть стоявший там турецкий флот, и, если окажется возможность, истребить его. Тогда уже доходили к Сенявину побочными путями слухи о Тильзитском мире и перемене в политике нашего Двора, но не имея оффициальных известий, он принял предложения Коллингвуда, «хотя,» как доносил, «и был уверен, что против Дарданелл предпринять ничего нельзя, но не желал показать Коллингвуду ни какой недоверчивости.» 11 Июля 31-го соединенные эскадры ходили к проливу, и оба адмирала признали прорыв невозможным. Вскоре потом Рейс-эфенди и французский посол Себастиани уведомили Сенявина о заключенном в Слободзее Лошкаревым перемирии, ратификации Мейендорфа и обратном движении нашей армии из Валахии к Днестру. [106]

Ссылаясь на статью перемирия, обязывавшую Руских возвратить Туркам взятые у них корабли, Рейс-эфенди требовал от Сенявина доставшихся во власть его кораблей турецких. Сенявин отвечал отказом, объявляя, что ратификацию Мейендорфа не почитает он для себя обязательною и без повелений Императора не удовлетворит желанию Турков. Вскоре пришло к нему Высочайшее повеление, где, извещая о заключении Тильзитского мира, начатии переговоров с Портою при посредничестве Наполеона и сдаче Французам Ионической республики, ему приказано было отплыть с эскадрою в Россию. Англичане и Греки прощались с Рускими, как братья. Августа 25-го Сенявин вступил под паруса и пошел в Корфу, а оттуда к Гибралтарскому проливу, воскресив на водах Архипелага славу, стяжанную там некогда русским флотом в век Екатерины.


Комментарии

1. Заимствуется из 1-й части сочинения генерала Михайловского-Данилевского: «Описание турецкой войны в царствование Императора Александра.»

2. Отношение морского министра Сенявину, от 8-го января 1807 года, № 1807.

3. Когда английский министр Арбутнот не успел переговорами склонить Порту к союзу с Россиею, тогда он решился на новую, еще не испытанную меру. Он тайно уехал, 13 января 1807 года, из Константинополя, намереваясь возвратиться с находившеюся в Архипелаге английскою эскадрою адмирала Дукворта, открыть переговоры с корабля, и склонить Порту на свою сторону, угрожая Царюграду бомбардированием. В след за тем, эскадра адмирала Дукворта прошла на всех парусах Дарданеллы, и 9-го февраля бросила якорь в Мраморном море. Турки сделали по ней несколько безвредных для нее выстрелов. Английский посланник потребовал от Дивана удаления французского посла, разрыва связей с Франциею, возобновления союза с Россиею и Англиею, свободного прохода чрез Дарданеллы русским военным кораблям и выдачи турецкого флота Англичанам. Испуганный Диван едва не согласился на предложения Англичан, но французский посланник, Себастиани, восторжествовал. Он удостоверил Диван в возможности запереть враждебному флоту обратный путь из Дарданелл, вооружив береговые баттареи и стараясь между тем переговорами выиграть время, потребное на приведение пролива в сильное оборонительное положение. Англичане не воспользовались внезапным страхом, объявшим Диван при появлении их эскадры, и вступили с ним в дипломатическую переписку. Турки, вспомоществуемые послом Наполеона и находившимися при нем французскими офицерами, невероятно скоро приготовились к обороне. В неделю шесть сот орудий закрыли Константинополь и Дарданеллы. Взаимное положение Англичан и Турков совершенно переменилось. С каждым часом отступление английской эскадры становилось опаснее, а переговоры тянулись медленнее. Видя готовимую ему при обратном плавании участь, адмирал Дукворт не смел долее оставаться в Мраморном море, 18-го февраля снялся с якоря и пошел в Архипелаг, под выстрелами баттареи, нанесших ему большой вред.

4. Донесение Сенявина Государю, от 27 мая, № 153.

5. Донесение Сенявина Государю, от 14 мая.

6. Высочайший рескрипт Сенявину, от 12-го марта.

7. Донесение Сенявина Государю, от 30-то июня, № 720-й.

8. Донесение Сенявина Государю, от 30-го июня, № 270-й.

9. Донесение Сенявина Государю, от 30-го июля, № 18-й.

10. Донесение Сенявина Государю, от 25-го июля.

11. Донесение Сенявина, от 29-го июля.

Текст воспроизведен по изданию: Поход Сенявина в Архипелаге // Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений, Том 45. № 177. 1843

© текст - Михайловский-Данилевский А. И. 1843
© сетевая версия - Тhietmar. 2017
©
OCR - Андреев-Попович И. 2017
© дизайн - Войтехович А. 2001
© ЖЧВВУЗ. 1843