Письмо из Константинополя

Письмо из Константинополя.

Сказав, что обширная Оттоманская Империя с некоторого времени представляет во всех частях своих картину ужасного беспорядка, неповиновения и безначалия, я скажу то, что всей Европе известно; но знает ли Европа, что нынешнее Турецкое правление есть уже не древнее деспотичное, на темном Алькоране и воле Султана основанное, но совершенная Аристократия? Сия [80] важная перемена, которая сделалась тайно от народа и только в действиях своих оказалась, достойна любопытства и описания.

Два человека в тишине сочинили план, и в тишине произвели его в действо: Рашид, Рейс-Эффенди, или Министр иностранных дел, и Челеди-Эффенди, или собиратель пошлин. Намерение их состояло в том, чтобы ограничить власть великого Визиря, и чтобы Султан поручил внутреннее правление государственному Совету или Дивану, который до того времени не мог ничего делать сам собою. Они склонили на свою сторону Юсуфа Агу, любимца Султанова, и самую мать добродушного Селима III. Она была встревожена слухами о всеобщем неудовольствии народа, о разных бунтах в провинциях, и предложила сыну своему сей новый план хитрых честолюбцев, как самое лучшее средство успокоить Империю. Селим принял его, охотно уступая часть власти своей для государственного блага.

Киая Бей или наместник Визиря, Рейс-Эффенди, Челеди- Эффенди, Тефтердарь-Эффенди или Министр государственных доходов, Торсана-Эмини или Министр морских сил, Чиау-Паша или [81] государственной Секретарь, и еще четыре Паши составили новый Диван. В чрезвычайных его заседаниях присутствуют еще Капитан-Паша, Гуссеин и Юсуф-Ага, начальник Двора матери-Султанши. Все дела решатся по большинству голосов; а великому Визирю оставили одну исполнительную власть и право делать возражения, если повеление Дивана кажется ему вредным для государственного блага. Гуссеин, будучи невольником при Селиме, когда он в достоинстве наследника содержался под стражею, приобрел еще тогда любовь его, и был им не только возведен на степень великого Адмирала, но и женился на сестре Султановой. Юсуф-Ага имеет большое влияние на систему правления. Он родом из Кандии, приехал сюда в бедности, и мало по малу через разные хитрости и пронырство сделался знатным и великим человеком.

Новая Конституция называется Нансун или уложение Султана Селима. Последствие доказало, что такая Аристократия не годится для Турецкого народа. Правители вздумали истреблять Янычаров, считая их для себя опасными; рассеянным в провинциях перестали давать жалованье, а бывших в [82] Константинополе хотели превратить в регулярное войско. Но это намерение не совершилось: Янычары не приняли Европейской тактики, грозили общим бунтом, и все осталось по-прежнему. Диван, имея нужду в деньгах, прибегнул к новым налогам, и тем возмутил против себя народ, которой уже знает, что теперь все в руках Совета. Сии Турецкие Аристократы не смеют употреблять жестоких средств для хранения порядка, а слабые не помогают. Селим, под опекою Дивана, на все соглашается, что ему предлагают; видит зло, и не знает, как исправить его.

Теперь будут вам ясны слова Пасвана Оглу, повторенные в разных его манифестах, что он готов покориться Султану, если Селим захочет сам собою царствовать; но что собрание десяти разбойников не должно располагать имением и жизнью правоверных. Недовольные Янычары бегут к нему, и войско Пасваново истребляет армии, которые Диван против него посылает, и которые не чувствуют большой ревности сражаться за 10 Аристократов, ни мало не заслуживших любви народной. - В прежние времена мог ли бы Паша Акрской не повиноваться Визирю, [83] бранить его, грозить ему, и в то же самое время получать ласковые письма от Султана, которой старался только примирить его с Визирем, и не успел бы в том без деятельного посредства Англичан?

Между тем и в самом Диване много несогласия; и слух носится, что Султан думает уже некоторых Членов удалить от себя.

Текст воспроизведен по изданию: Письмо из Константинополя // Вестник Европы, Часть 1. № 4. 1802