Из рапорта П. И. Багратиона Александру I о движении войск к Силистрии.

ЛАГЕРЬ ПОД СИЛИСТРИЕЙ.

Во всеподданнейшем рапорте моем от 7-го числа сего месяца под № 966-м имел я счастие донести вашему императорскому величеству, что в 4-й день сентября при поражении неприятеля под местечком Рассеват и в преследовании его войсками вашего императорского величество взято 27 знамен, из числа коих одно только сераскирское отправлено мною тогда с дивизионным адъютантом генерал-лейтенанта Милорадовича лейб-гвардии. Измайловского полка штабс-капитаном Аракчеевым. Но как преследования по различным дорогам и после сражения продолжались, то во время оных взято еще три знамя, и так теперь всего 29 знамен, над неприятелем взяты, имею счастие повергнуть к освященным стопам вашего императорского величества войска Донского с полковником Луковкиным.

При занятии генерал-майором Иловайским 2-м укрепленного, местечка Кузгуна отбито им в оном у неприятеля четыре пушки, которые оттуда и вывезены, а укрепления по предписанию моему разорены до основания. В Кузгуне же оставлен только казачий пост для связи с корпусом генерал-лейтенанта Маркова.

В том же всеподданнейшем рапорте моем упомянул я о сильном вооруженном рекогносцировании, которое поручено было сделать к Силистрии генерал-майору графу Строганову. Он с места сражения двинулся вперед и, оставляя по дороге в лощинах, дефилеях и самых опасных местах по некоторой части командуемого им войска, приблизился к самой Силистрии на полторы версты расстоянием. Дорогою встретил он 85 семейств обывателей, которые шли было к Силистрии, но им взяты и обращены назад. Во время приближения его к городу посылал он сперва весьма малочисленные партии казаков; из крепости вышло также несколько десятков турков, которые однако же наблюдали единственно за движениями наших партий, не удаляясь от крепости. Потом граф Строганов усилил партии, число турков увеличилось также до [41] двухсот. Казаки наши всячески старались заманивать их к себе, но турки никоим образом в дело вступать не хотели. Наконец граф Строганов показал неприятелю весь Атаманский полк, однако же ничто не было в силах преодолеть робости турков и возбудить их к сражению. Пробыв до самых сумерек под городом, граф Строганов возвратился назад.

С одной стороны, продолжение различных рекогносцирований, а с другой — необходимая надобность снабдить войска провиантом и другими потребностями и учинить различные распоряжения заставили меня остаться под местечком Рассеват до утра 8-го числа; а в сей день двинулся я с корпусами генерал-лейтенантов Платова и Милорадовича к Силистрии и 9-го приблизился на расстояние 15-ти верст от города. 10-го подвинулся я еще вперед на 5 верст, а 16-го естьли бог поможет, надеюсь подступить к крепости, учинив наперед нужные рекогносцирования. 8-го же сентября предписал я флота лейтенанту Центиловичу, командующему отрядом Галацкой флотилии, состоящим из 4-х баркасов и нескольких мелких судов, подняться к Силистрии и прибыть против крепости в одно время с сухопутным войском, а отряду генерал-майора Жилинского, находящемуся в Слободзее, велел я придвинуться к Дунаю и занять Калараш...

Все действие и все распоряжения мои основаны на следующих соображениях: во всем доходившим и доходящим до меня известиям, главная цель верховного визиря состоит в том, чтобы сильною диверсиею в Валахии, которая приближением армии турецкой приведена в крайний трепет, расстроить общий план операций моих и принудить меня для обороны земель, на левой стороне Дуная лежащих, оставить все завоевания на правом берегу сей реки. Но удостоен будучи высокомонаршия доверенности вашего императорского величества и имея счастие предводительствовать войсками российскими, я ни под каким видом желаниям его соответствовать не намерен, а напротив того, скорыми и быстрыми движениями имею я ввиду то, чтобы, буде только возможно, поставить его самого между двух огней и движениями корпуса генерал-лейтенанта Маркова озабочивать его в рассуждении тыла его и произвесть потрясение в самом Константинополе через посредство овладения Мангалии [42] и посылаемыми к Базарджыку партиями. Вообще должен я, действуя тремя столь слабыми корпусами, всячески стараться вперить в неприятеля мысль, что я действую тремя сильными армиями, в чем я по благости божией доселе и успел. Ибо турки никоим образом себе представить не могут, чтобы то же войско, которое 30-го августа завладело городом Киостенджи, могло, сделав по вынужденным изворотам и при сильных жарах от 26 до 30 градусов около 100 верст маршу и пройдя места, почитаемые ими, особливо для артиллерии, непроходимыми, 4-го сентября разбить при Рассевате сераскира и соединенные с ним войска аянов Ромелийских, а воображают себе непременно, что то была совсем другая армия. Положение мое и положение неприятеля заставляют меня и впредь, по мере возможности, держаться сих правил и сего общего плана.

От генерал-лейтенанта Засса получил я 7-го сентября донесение, что он с 5-го числа сего же месяца со всех сторон начал бомбардировать Измаильскую крепость и что в то же время употребляет он все меры для приискания способов к склонению некоторых турецких в крепости чиновников на нашу сторону.

Генерал от инфантерии князь Багратион.

Напечатано в сборнике документов и материалов «Генерал Багратион» под ред. С. Н. Голубова, и Ф. Е. Кузнецова, ОГИЗ 1945 г., документ № 22, стр. 79-81.