СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ ИСТОРИЧЕСКИХ ЗАПИСОК ДАЙВЬЕТА

ДАЙВЬЕТ ШЫ КИ ТОАН ТХЫ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Настоящий том «Полного собрания исторических записок Дайвьета» (ТТ) продолжает начатую работу (первый том был опубликован в 2002 г.) по первому полному научному переводу на европейский язык этого выдающегося памятника вьетнамской историографии. Во второй том издания вошли гл. III-V Внешних анналов.

Главу III Внешних анналов (и, соответственно, первую второго тома нашего издания) открывают события 110 г. до н. э. Годом раньше, в 111 г. до н. э., ханьские войска разгромили располагавшееся на обширных территориях современных Гуандуна, Гуанси и северного Вьетнама царство Наньюэ (вьет. Намвьет) с центром в г. Паньюе (современный г. Гуанчжоу), и территория этого царства, в том числе и земли предков вьетнамцев, вошла в состав империи Хань. Для будущего Вьетнама началась длительная эпоха исторического развития в рамках китайской государственности. Последняя погодная статья гл. V Внешних анналов, завершающая этот том, относится к 967 г. н. э., когда окончилось правление династии Нго. Таким образом, гл. III-V Внешних анналов хронологически охватывают период в 1078 лет. Во вьетнамской историографии этот период получил название Бактхуок, что дословно можно перевести как «Северная зависимость» или «Подчинение Северу».

В 111 г. до н. э. земли бывшего царства Намвьет были разделены на девять областей-цзюнь: Наньхай, Цанъу, Юйлинь, Хэпу, Цзяочжи, Цзючжэнь, Жинань, Чжуя, Даньэр. Три из них, а именно Цзяочжи, Цзючжэнь и Жинань, были расположены на территории современного северного и частично центрального Вьетнама. Однако до середины I в. н. э. ханьское владычество было чисто номинальным; по свидетельству китайских летописей, эти районы крайнего юга империи до рубежа н. э., а точнее до захвата ханьского престола Ван Маном (9-23 гг. н. э.), оставались вне поля активной деятельности центрального правительства, процессы освоения обширных территорий на крайнем юге империи шли очень медленно, если вообще шли. Именно поэтому в гл. III мы находим всего одну статью, относящуюся ко времени династии Западная Хань. Формально она является [11] летописной статьей 110 г. до н. э., но фактически в ней даны все сведения о Вьетнаме до 39 г. н. э., т. е. за 150 лет. Авторы вьетнамской летописи, собирая информацию буквально по крохам, смогли установить имена только пятерых наместников-тайшоу этого времени.

В правление Ван Мана началась интенсивная ассимиляция «южных варваров», которая проводилась на фоне перемещения на юг значительных масс ханьского населения из северных и, главным образом, центральных районов. По сообщениям китайских и вьетнамских летописей, губернаторами провинций Цзяочжи и Цзючжэнь в первые десятилетия I в. н. э. были Си Гуан и Жэнь Янь, которые якобы учили местных жителей буквально всему: земледелию, свадебным обрядам, ношению головных уборов и обуви, ритуалу и долгу. Они же открыли первые школы для обучения китайскому языку.

Притоку собственно ханьского населения во Вьетнам в те годы способствовало то, что, область Цзяо не признала «узурпатора Ван Мана», сохранила политическую независимость и избежала дестабилизации. Среди беженцев существенную долю составляли представители образованных слоев ханьского общества, в том числе конфуцианцы. Среди них, видимо, преобладали представители школы новых письмен (цзинь вэнь), которые при Ван Мане подвергались гонениям.

Свидетельством серьезности и размаха политики ассимиляции народов Цзяо являлось то, что, после прекращения «ванмановой смуты» и наступления мира, в Цзяочжоу, еще недавно самой спокойной области империи, неожиданно начались неурядицы. Поводом к началу антиханьских выступлений 40 г. н. э. послужили, если следовать традиционному изложению событий, репрессии против представителей местной знати. В соответствии с историческим преданием выступление возглавили две сестры из рода Чынг - Чынг Чак и Чынг Ньи. «На их призыв откликнулись 65 городов Линнани», в результате чего ханьские войска и гарнизоны были повсюду разгромлены. Династия Хань не сразу смогла организовать карательный поход. Только в 42 г. известный ханьский полководец Ма Юань во главе регулярной армии двинулся на юг, чтобы к середине 44 г. окончательно подавить выступление сестер Чынг.

После победы Ма Юаня политика ассимиляции местного населения в Цзяочжоу стала еще интенсивнее. Была введена ханьская система управления с делением территории провинции на области и уезды, сбор налогов начали осуществлять по ханьскому принципу «со двора» (а не с общины), по ханьским законам должны были [12] нести и воинскую повинность. Увеличился поток колонистов с севера, которые селились в плодородных районах дельты Красной реки. Были продолжены попытки вытеснения местных обычаев и замены их ханьскими, особенно в сфере семейно-брачных отношений, а также религиозных культов.

В середине I в. н. э. в ханьской империи была проведена административно-территориальная реформа: девять цзюней, появившихся после разгрома Намвьета на его территории, были объединены в область Цзяочжоу с центром в Паньюе (Гуанчжоу). Сюда вошли и земли современного северного Вьетнама.

В ходе войн и компромиссов I-II вв. н. э. во Вьетнаме постепенно начала складываться промежуточная ханьско-цзяоская служилая прослойка, способствовавшая синтезу местной и ханьской культур. Этот процесс особенно активно проходил в конце II в., в правление губернатора Ши Ньиепа (кит. Ши Се).

Почти полувековое правление Ши Ньиепа оставило глубокий след в истории вьетнамской культуры и памяти вьетнамского народа Историографы Вьетнама называют его «Ши-выонгом», князем из рода Ши, хотя при жизни он не был возведен в княжеское достоинство, объясняя это тем, что «хотя он занимал [пост] наместника-тайшоу, но правил так, как правят царствами зависимые правители-тьыхау (кит. чжухоу)». Ученые-конфуцианцы величали его Нам Зяо хок то («патриарх ученых Южного Цзяо»). Буддисты числят Ши Ньиепа среди главных покровителей распространения буддизма во Вьетнаме. Представители оккультно-магического течения почитают его своим родоначальником. По существу, к Ши Ньиепу сходятся основные линии традиционной духовной культуры Вьетнама (конфуцианская, буддийская, даосско-магическая, культ духов и предков).

Сбалансированная внутренняя политика Ши Ньиепа привела к установлению в Цзяочжоу длительной, почти до конца VI в., стабильности. Успех его правления во многом был предопределен тем, что он и был ярким представителем той самой этнически смешанной служилой элиты, которая постепенно формировалась в течение III вв. Отдаленные предки Ши Ньиепа происходили из царства Лу, родины Конфуция. Во времена смуты Ван Мана они переехали в Цзяочжоу (в местечко Гуансинь - центр области Цанъу, ныне в Гуанси), где жили в течение шести поколений. Отец Ши Ньиепа, Ши Ты, в правление ханьского императора Хуань-ди (147-167) был назначен руководителем самой южной области провинции Цзяо - Нятнамом (ныне северные районы центрального Вьетнама). [13]

В юности Ши Ньиеп получил прекрасное по тем временам образование в ханьской столице, где изучал «Чуньцю [с комментарием] господина Цзо» под руководством известного ханьского «каноноведа» Лю Тао (ок. 157 г.), особенно искушенного в толковании Шу цзина и Чуньцю, девизом которого было «исправить Лао-цзы, опровергнуть Хань-фэя, вернуться к Мэн-кэ» [ХХШ 1996: 1842-1851; Жэнь Цзи-юй 1988: 191-192].

Ши Ньиеп сдал государственные экзамены начального уровня и был зачислен на должность шаншулана, которую занимал, впрочем, недолго. После траура по отцу он получил ученую степень маоцай и был назначен на должность правителя Цзяочжи (на территории современного северного Вьетнама) - одной из областей обширной провинции Цзяочжоу. Со временем Ши Ньиеп смог провести своих братьев на должности правителей трех других округов этой провинции, и клан Ши стал фактически монопольно здесь править.

Будучи губернатором, Ши Ньиеп оказывал содействие образованным людям из центральных районов империи, представители которых в конце II в. после гибели империи Хань и последовавшего затем хаоса междуцарствия и внутренних войн во множестве искали спасения в Цзяочжоу. В те времена, по свидетельству разных китайских источников, из всех ханьских областей только область Цзяочжоу «наслаждалась миром и спокойствием». Вот что пишет об этом Сань го чжи: «По характеру [Ши] Се был великодушен, в отношениях с подчиненными - скромен. Мужи Срединного государства сотнями являлись к нему, скрываясь от бедствий. Ши Се сильно увлекался Чуньцю и составил к нему комментарий. Юань Хуй из царства Чэнь писал шаншулану Сюнь Юю: "Господин Ши из Цзяочжи, ученость и эрудиция которого весьма широки, еще и достиг вершин в управлении. Посреди величайшей смуты он сохраняет в целости свою область. Вот уже двадцать с лишним лет в ее границах не происходит инцидентов, а население не прерывает своих занятий. Толпы беженцев неизменно удостаиваются его милостей... В краткие промежутки времени, свободные от деятельности по управлению, он увлеченно предается изучению писаний-шу и комментариев-чжуань. 'Чуньцю [с комментарием] господина Цзо' составляет [предмет] его сугубого мастерского владения"» [Сань го чжи 1985: 1191-1192].

В числе приезжавших в Цзяочжоу ханьских ученых были представители самых разных религиозных, философских и научных течений. Среди конфуцианцев находим, например, имя Лю Си, автора [14] известного словаря Ши мин и многочисленных его учеников и последователей.

Ши Ньиеп был не только покровителем ученых, но и одним из них. Китайская библиографическая традиция сохранила несколько названий сочинений, которые принадлежали кисти самого Ши Ньиепа. Сами эти сочинения не сохранились, однако по их названиям можно судить об их содержании. По крайней мере одно из них - Чуньцю цзин чжу («Комментарий-чжу к канонической части Чуньцю»), упоминаемое в библиографических разделах Суй шу, Цзю Тан шу и Синь Тан шу, было написано в русле конфуцианской комментаторской традиции.

Но не только китайские ученые приезжали в это время в Цзяочжоу. В конце II в. или несколько раньше на развитие местной культуры начинает оказывать мощное воздействие еще один фактор. Как известно, в первые века нашей эры складывается Великий морской путь, связавший Средиземноморье, Индию, Юго-Восточную Азию (ЮВА) и Дальний Восток. Весьма интенсивным было движение торговых судов на участке этого пути между Индией и ЮВА, что привело к появлению в странах Дальнего Востока представителей индийских религий: индуизма и буддизма

В этот период в ЮВА повсеместно возникают государства, испытавшие значительное культурное влияние Индии. Все они в той или иной степени восприняли индийские религии. Присутствие буддизма и индуизма на территории современного Вьетнама засвидетельствовано и текстами, и археологическими находками. Влияние индийской культуры на непосредственных южных соседей Цзяочжоу - Фунань и Линьи, позднее Чампу (китайские летописи сообщают о Фунани с I в. н. э., а о Линьи - с конца II в.) было весьма глубоким. На территории Чампы (ныне центральный и часть южного Вьетнама) были обнаружены конкретные свидетельства существования индийских культов. К числу древнейших из них относятся санскритская надпись из Воканя (рядом с современным городом Нячангом в южной части центрального Вьетнама), из которой следует, что поставивший ее король Шри Мара (взошел на престол в 192 г.) был поклонником буддизма, а официальным языком его двора был санскрит, а также бронзовая статуэтка Будды из Донгзыонга (в современной провинции Куангнам).

Таким образом, граница между Линьи и Цзяочжоу в то время - это не просто граница китайской империи, это условная граница преимущественного распространения китайской и индийской [15] культур: ближайшим южным соседом Цзяочжоу являлась страна, где языком культуры, литературы, науки и философии был санскрит.

Влияние Индии на Цзяочжоу через Чампу-Линьи было весьма значительным, особенно на ранних стадиях развития местной культуры, но не прекращалось и позже, вплоть до гибели самой Чампы под натиском Вьетнама в XV в.

Столицей китайских губернаторов в Цзяочжоу с 106 г. до н. э. вплоть до 229 г. н. э. был город Луйлоу. Городище, которое археологи сейчас отождествляют с Луйлоу, находится на территории уезда Тхуантхань современной провинции Бакнинь [Диа тьи Хабак 1982: 32]. Раскопки показали, что здесь начиная с эпохи Хань (206 г. до н. э. - 220 г. н. э.) до самого конца правления династии Тан (618-907) располагался крупный город. По мнению французских и вьетнамских ученых, то, что Луйлоу находился на пересечении важных транспортных путей, определяло его большое торгово-экономическое, военно-стратегическое и культурное значение. По сообщениям китайских летописей, Луйлоу в длительную эпоху «Северной зависимости» неоднократно бывал столицей китайских наместников. Так, в Хань шу Луйлоу упомянут первым в списке десяти уездов области-цзюнь Цзяочжи [ХШ 1983: 1629-1630].

В начале III в. ханьская империя в результате междоусобных войн распалась на три царства: У, Вэй и Шу. Область Цзяочжоу еще при жизни Ши Ньиепа формально вошла в состав царства У. Повествование гл. IV Внешних анналов начинается с описания того, как Сунь Цюань, правитель У, сразу после смерти Ши Ньиепа провел территориально-административную реформу, явно направленную против всевластия клана Ши в южной части бывших ханьских земель: провинция Цзяочжоу, включавшая в себя, в том числе, и огромные районы современного юго-востока КНР, была разделена на две провинции - Гуанчжоу и Цзяочжоу. Руководить ими были назначены верные Сунь Цюаню чиновники. Сын Ши Ньиепа, Ши Хуи, пытался противостоять царству У, но неудачно. Обманутый посулами ставленников Сунь Цюаня, он в конце концов капитулировал и тем не менее был обезглавлен вместе со своими многочисленными родственниками. Чуть позднее победители сначала отстранили от власти, а потом и истребили других представителей клана Ши, правивших в других областях провинции Цзяо. После замирения юга провинции Гуан и Цзяо вновь были воссоединены.

Войны на юге истощили царство У, а падение клана Ши привело к ослаблению позиций китайской администрации на землях [16] крайнего юга их владений. На издавна отличающихся своим спокойствием территориях начались восстания, самым известным из которых было выступление под началом Чиеу Ау. Большую часть провинции Жинань захватили чамы, и границей с Чампой надолго стал горный приморский район Хоаньшон.

В 264 г. земли Цзяочжоу, как и в 226 г., были вновь разделены на две самостоятельные провинции - Цзяо и Гуан, на этот раз уже навсегда. Столицей Гуанчжоу остался город Паньюй, а центром Цзяочжоу стал Лонгбиен.

Некоторое время спустя царство У перестало существовать, поглощенное северным царством Цзинь, а Тао Хуан, тогдашний губернатор цзяоских областей, был вынужден подчиниться его правителю.

Правление Тао Хуана оставило заметный след в истории Цзяочжоу. Этот энергичный и умелый администратор правил в области тридцать лет. Вся его деятельность была направлена на закрепление Цзяочжоу в составе китайского государства, на усиление китайского влияния, и многое ему удалось. Но после его смерти началась новая полоса вооруженных выступлений местного населения.

Время с конца III по начало VII в. современные исследователи выделяют как второй этап «Северной зависимости». В начале этого периода (IV-V вв.) ослабление центральной власти в Китае привело к значительному усилению местной знати. В практику имперских властей вошло назначение наместников-тайшоу Цзяочжоу из числа местных жителей или давно осевших там китайцев.

В качестве примера таких «туземных» назначений можно привести губернаторство До Виена и его наследников. Выходец из новой местной знати, До Виен стал губернатором в 381 г. и руководил провинцией до 411 г. После его смерти должность и титул перешли к его сыну До Туэ До (правил в 411-423 гг.), а затем к внуку - До Хоанг Вану (423-427). Правление этой «скрытой династии» пришлось на время интенсивного наступления чамов на цзяоские земли. Начавшаяся в середине IV в. война с Линьи с переменным успехом продолжалась около семидесяти лет. Решить эту проблему, хотя бы временно, смог губернатор До Туэ До своими победами в 420 г.

Во второй половине V в. землями Цзяо правила другая «скрытая династия» - Ли (Ли Тхыонг Нян и Ли Тхук Хиен). Губернаторы - выходцы из местной знати вели себя все более независимо, самостоятельно ходили походами на соседей (Линьи, Фунань), позволяли себе признавать или не признавать новые династии в Китае во время их смены и т. д. [17]

В области культуры в период III - начала VII в. развитие происходило под воздействием двух главных факторов - местного и ханьского, к которым порой присоединялось и индийское влияние.

Следующей значительной вехой в истории Цзяочжоу стало восстание во главе с Ли Боном, представителем служилой знати из числа местных уроженцев. Захватив власть в Цзяо в 541 г., Ли Бон превратил провинцию в независимое государство и основал династию Ранние Ли (541-603). Государство получило название Вансуан - «Десять тысяч вёсен». Ли Бон объявил себя императором, провозгласив собственную эру правления, создал государственный аппарат, возглавить который поручил своим ближайшим помощникам. Были приняты меры по упорядочению управления на местах, причем администрация, естественно, комплектовалась в основном из местного населения

Начиная с середины 545 г. лянская армия под командованием Ян Пяо и Чэнь Ба-сяня последовательно разгромила Ли Бона в битвах при Тюзиене, в устье реки Толить и на озере Диенчиет. Сам Ли Бон бежал и вскоре умер от лихорадки (или, как считают авторы китайских источников, был убит местными жителями), но борьбу продолжил его сподвижник Чиеу Куант Фук, длительное время укрывавшийся в болотистом районе Зачать, совершая неожиданные нападения на лянские войска. В конце концов в 550 г., после отзыва Чэнь Ба-сяня на север ему удалось нанести поражение лянской армии, остатки которой покинули пределы Цзяочжоу.

В 602 г. император вновь объединившей Китай династии Суй (581-618) послал в поход против Вансуана большую армию. Последний правитель династии Ранние Ли - Ли Фат Ты не рискнул оказать ей сопротивление, сдался и в 603 г. был отправлен в Китай. Государство Вансуан перестало существовать, вновь превратившись в провинцию Цзяо.

Начало третьего периода «Северной зависимости» (603-880), описанного в гл. V Внешних анналов ТТ, характеризуется ослаблением связей Цзяочжоу с центром и, как следствие, укреплением власти местной бюрократии и наследственных землевладельцев. Положение пробовали изменить во времена правления династии Тан (618-906). Императоры этой династии провели ряд административных реформ с целью укрепления своих позиций на местах. В течение VII в. статус и название вьетнамских земель в составе этой империи несколько раз менялись. Наконец, в 679 г. было образовано губернаторство Аньнань (духуфу Аньнань). Административно Аньнань входила в округ-дао Линнань и делилась на семь провинций-чжоу, [18] которые, в свою очередь, включали области-цзюнь. Самой межой единицей были уезды.

Как и прежде, но уже в более широком масштабе имперские власти использовали на службе выходцев из местного господствующего класса. Причем местные жители, сдав конкурсные экзамены, могли занимать должности не только в Аньнани. Наибольших высот на административном поприще достиг уроженец Айтяу (крайнего юга Аньнани) Кхыонг Конг Фу, который в эпоху Тан сдал экзамены на цзиньши и был влиятельной фигурой при дворе нескольких императоров этой династии.

Более гибкая политика и хорошо налаженное административное управление позволили Танам ослабить недовольство местного населения и даже возобновить территориальные завоевания в Индокитае. Но уже в начале VIII в. в губернаторстве Аньнань начались затяжные восстания, завершившиеся кратковременным захватом провинциального центра и установлением власти дома Май, а чуть позже - новой полосой чамских нашествий, с которыми удалось справиться губернатору Чжан Чжоу лишь в начале IX а Но тут китайской администрации Аньнани пришлось столкнуться с новой опасностью, которая на этот раз пришла не с юга, как обычно, а с северозапада С 846 по 865 г. в губернаторство Аньнань совершали непрерывные вторжения армии государства Наньчжао, располагавшегося на территории современных провинций Юньнань и Сычуань. Справиться с этой опасностью смог только один из известнейших деятелей своей эпохи, Гао Пянь, которому удалось провести ряд важных реформ, имевших целью укрепить господство империи в провинции и способствовать восстановлению Аньнани после войн с Наньчжао.

Главным событием, обусловившим изгнание танской администрации из провинции и обретение ею фактически полной независимости, стало восстание Хуан Чао, после которого Китай вступил в полосу длительной междоусобной войны и распада централизованной империи, когда власть в отдаленных провинциях, одной из которых была и Аньнань, полностью перешла в руки местной элиты.

Традиционная историография связывает появление на политической карте ЮВА на месте бывшего генерал-губернаторства Аньнань независимого вьетского государства с победой на реке Батьданг, одержанной в 938 г. полководцем Нго Куеном над армией династии Южная Хань. Однако фактическая независимость от Китая была завоевана раньше: к концу IX в. генерал-губернаторством Аньнань уже управляли представители местных «сильных домов», которые от [19] китайских императоров получали лишь формальное утверждение в должности. А правившие в начале X в. дома Кхук (905-930) и Зыонг (931-937) стали обходиться и без этого утверждения, хотя и не провозглашали себя правителями государства.

За столетие (с 905 по 1009 г.) в стране сменилось пять правящих родов: Зыонг, Кхук, Нго, Динь, Ранние Ле, кроме того, был период, когда страна распалась на удельные владения под властью так называемых «двенадцати правителей-шыкуанов».

Каждый из этих домов, как было отмечено уже традиционной вьетнамской историографией, поднимался словно специально для решения единственной исторической задачи: Нго Куен отстоял независимость Вьетнама в войне с Южными Ханями, Динь Бо Линь преодолел раздробленность страны, Ле Хоан отбил попытки династии Сун вернуть страну в состав китайской империи.

Местоположение столицы нового государства за это же время менялось четыре раза. Дома Кхук и Зыонг управляли страной из бывшего танского провинциального центра Дайла, Нго Куен правил из Колоа, древней столицы вьетского государства Аулак в III в. до н. э., Динь Бо Линь по соображениям безопасности перенес столицу из обжитой и населенной дельты Красной реки к себе на родину, на крайний юг, в уезд Хоалы, а основатель династии Поздние Ли - Ли Конг Уан (Ли Тхай-то, правил в 1009-1028 гг.) в начале XI а вернул ее в Дайла, которую переименовали в Тханглонг («Город Взлетающего Дракона», современный Ханой).

Если представители домов Кхук и Зыонг именовали себя наместниками-тайшоу, то Нго Куен уже присвоил себе титул выонга (вана), т. е. независимого государя, обязанного подчиняться метрополии, лишь испрашивая инвеституру, направляя посольства и выплачивая дань. Динь Бо Линь же и вовсе провозгласил себя императором, открыто претендуя на относительное равноправие в отношениях с северным соседом, и вновь после Ли Бона ввел эру правления - т. е. важнейший символ независимости, который по китайским представлениям мог иметь только правитель Китая.

Рассказом о Нго Куене и его наследниках завершается последняя, пятая глава Внешних анналов и вместе с ней второй том нашего издания.

* * *

Основными источниками при написании трех последних глав Внешних анналов ТТ, безусловно, были китайские исторические сочинения В связи с этим встает вопрос, какие сведения о Цзяо, [20] имевшиеся в них, не попали на страницы ТТ, каков их объем и характер и, наконец, каковы были те принципы (и существовали ли они), которыми руководствовались составители нашей хроники при отборе материалов?

Не переводя разговор в область цифр и процентов (анализ подобного рода пока еще не проводился), заметим, что не использованных вьетнамскими историками сведений достаточно много для того, чтобы существенно дополнить событийную историю Цзяо, но все же не столько, чтобы серьезно изменить наше представление о ней. Ле Ван Хыу и Нго Ши Лиен, видимо, в основном опирались лишь на материалы, отобранные их анонимными предшественниками (Нам известно несколько имен авторов, упомянутых в хрониках в связи с составлением сочинений по истории Цзяо в период «до Ле Ван Хыу». Однако сообщения о них слишком лапидарны, чтобы делать на их основании определенные выводы.), которые наиболее внимательно обработали биографические разделы династийных историй, безусловно являющиеся наиболее «продуктивным» источником информации (впрочем, и здесь можно найти много «неиспользованного»). Вместе с тем из поля зрения последних часто выпадали сведения, содержащиеся в других разделах - «основных записях» и «трактатах». В ТТ не попали некоторые описания военных походов цзяоских губернаторов на Линьи и тайские княжества, мятежи местного населения, сведения о номенклатурных перемещениях чиновников местной администрации - собственно, все то, что и составляет основной предмет описания хроники. Во многом невостребованной оказалась весьма существенная как с точки зрения военной истории, так и для понимания внутриполитической ситуации в Цзяо информация о соседях провинции, прежде всего Линьи и Наньчжао. Все сказанное в отношении династийных историй в равной степени относится и к ЦЧТЦ Сыма Гуана. Существенные дополнения могли бы быть сделаны и по ряду других источников. При этом не исключено, что в первоначальном варианте древней летописи некоторые из этих сведений все-таки были, но затем их изъяли по воле поздних редакторов текста Во всяком случае, следы подобных «вторжений» вполне можно проследить в сохранившемся до нашего времени тексте хроники (см. примеч. 15 и 98 к переводу гл. III Внешних анналов).

Что касается отбора материалов для ТТ, то он, по всей видимости, нередко носил случайный характер. Другими словами, что было найдено, то и включалось в хронику. Вот характерный пример. [21]

В летописной статье 353 г. сказано: «Цзиньский Жуань Фу стал инспектором-цыши Цзяочжоу. [Жуань] Фу совершил карательный поход на Линьи и уничтожил более пятидесяти крепостей». Следующее сообщение ТТ датируется уже 380 г. Между тем военная акция Жуань Фу, вероятнее всего, стала ответом на нападение Линьи на Жинань в 347 г., в результате которого гарнизон округа был практически полностью уничтожен, а наместник-тайшоу Жинани Ся Хоу-лань погиб. Об этих событиях хроника не сообщает. Следующие походы на Линьи, один из которых состоялся в эру Шэн-пин (357-361), а другой в последний год этой же эры, в ТТ также пропущены. Подобную выборку трудно рассматривать иначе, как случайную.

Как представляется, с ориентированной на национально-патриотические ценности логикой историографов-составителей ТТ никак не вяжется намеренное (будь оно таковым) исключение из воспроизводимого китайского текста информации, явным образом соответствующей их политическим установкам. Так, рассказывая о губернаторе Ли Шу-сяне (479-485), хроника пропускает сообщения Нань Ци шу и ЦЧТЦ о том, что в это время «Цзяочжоу управлялось как иностранное государство», а Ли Шу-сянь «прекратил посылку дани, полагающуюся иностранному государству». Подобные «сокращения» заставляют еще раз задуматься над далеко не решенным вопросом: кто и когда делал первоначальную выборку сведений из китайских исторических сочинений, ставших основой ранних разделов ТТ.

Рассмотрим еще одно обстоятельство, логическая интерпретация которого вызывает определенные затруднения. Составители хроники «не любят» и систематически опускают информацию о численности армий, отрядов, гарнизонов и т. п. Так, ТТ не сообщает, что отряд Люй Дая, двигавшийся в 227 г. в Цзяо, чтобы покарать сына Ши Ньиепа - Ши Хуи, насчитывал всего три тысячи солдат; что совокупная численность армий, соединившихся в Хэпу в 269 г. для нападения на непокорного Ян Цзи, составляла сто тысяч бойцов; что в отряде До Туэ До в 411 г. было шесть тысяч бойцов, а в 420 г. - десять тысяч; что суйский генерал Лю Фан, заставивший сдаться в 602 г. Ли Фат Ты, на подходе к ставке последнего разгромил отряд разбойников в две тысячи человек. И этим списком подобные пропуски не исчерпываются.

Помимо чисто случайного пропуска некоторой информации из китайских источников вьетнамские летописцы практиковали и целенаправленную переработку исходного текста, преследующую вполне [22] конкретные концептуальные цели. Общее направление этой деятельности - попытка «облагородить», естественно исходя из системы ценностей авторов-составителей, историю Цзяо, окончательно зафиксировать ее в качестве органической части национальной истории Вьетнама. То, что конфуцианская историография, демонстрирующая при наличии определенного политического или социального заказа чрезвычайную гибкость, была в состоянии ставить и решать похожие задачи подобного масштаба, хорошо иллюстрирует, например, успешно реализованная попытка цинских историков привести деятельность первых маньчжурских правителей в соответствие с ортодоксальной конфуцианской идеологией [Доронин 1988: 120]. Суть официального историописания, а ТТ мы безусловно относим к сочинениям официальным, удачно передана Б. Г. Дорониным: «Обычно, говоря об официальных трудах, делают акцент на том, что они создавались под контролем властей. Однако не это было главным. Труды придворных историографов отличало от любого другого сочинения то, что они готовились как политический и идеологический документ, наделенный важными функциями. Государственное историописание выросло и сформировалось как особый инструмент управления государством и обществом в условиях конфуцианской монархии» [Доронин 1988: 157]. Сказанное можно в полной мере отнести и к вьетнамскому государственному летописанию, правда, с той принципиальной разницей, что, в отличие от Китая, официальная версия не может быть ни подтверждена ни опровергнута неофициальной историографической традицией - таковая во Вьетнаме, во всяком случае для ранних периодов истории, если иметь в виду сохранившиеся тексты, практически отсутствует.

Инструментарий средневековых историков в принципе сводился к четырем основным приемам. Первый - косметическое изменение текста, ведущее чаще всего не столько к радикальному изменению смысла, сколько к его частичному или в ряде случаев полному «размыванию». Второй - пропуск «нехороших» кусков из китайских сочинений. Третий - недокументированное добавление. Четвертый - «подлог». Две последние категории встречаются сравнительно редко.

Наиболее простой и широко используемый способ сводится к замене негативных характеристик на нейтральные или даже позитивные (например, «варвары-разбойники из Кыутяна» превращаются на страницах ТТ в «жителей Кыутяна»). Но используются и более сложные приемы. Богатый материал для иллюстрации этого дает представленный в 231 г. ускому двору доклад наместника-тайшоу [23] Цзяочжи Сюэ Цзуна, содержащий рекомендации по административному управлению областью и развернутый экскурс в ее историю. Вот некоторые внесенные в текст документа изменения.

В ТТ сказано: «...Сяо-у (речь идет о западноханьском У-ди)... создал область Цзяочжи и переселил туда ссыльных из Срединного государства...». В оригинале же: «...Сяо-у... создал область Цзяочжи с тем, чтобы успокаивать и наказывать их (местное население). Начиная с этого времени и далее переселяли туда ссыльных...» [Сань го чжи 1985: 1251-1253]. По ТТ переселение ссыльных на будущую территорию вьетнамского государства выглядит не более как эпизод, а по Сань го чжи - это систематически реализуемая на протяжении длительного времени (правление У-ди приходится на 140-86 гг. до н. э.) практика империи. Что касается «успокаивать и наказывать», то подобное отеческое похлопывание по плечу цзяосцев, рассматриваемых средневековыми авторами в качестве прямых этнических предков вьетнамцев, кому-то (здесь хочется написать Ле Ван Хыу, на чьи патриотические взгляды нам уже приходилось указывать) показалось обидным...

В ТТ сказано: «Понемногу [в тех краях] началось изучение книг, постепенно утверждались этические нормы». По сравнению с династийной историей исчезло: «...понемногу научились языку (китайскому), стали пользоваться конной почтой, получили представление об этических нормах». «Научились языку» убрали, заступаясь за язык вьетнамский, но не за единый, древний язык населения Цзяо, о котором определенно можно сказать только то, что он находился на ранних стадиях формирования, а опять-таки за некий средневековый концепт. Об усвоении «этических норм» сказано более округло и корректно, а «конной почте», судя по всему, просто не повезло оказаться между «сомнительными» выражениями.

Кроме того, вьетнамские историографы сделали множество других купюр в докладе Сюэ Цзуна: полностью исключены из текста хроники подробные описания «диких» и, по правде говоря, полупервобытных не только с точки зрения средневековой китайской ортодоксии нравов местного населения.

Недокументированные добавления - это, как правило, выдуманные или позаимствованные из легенд положительные характеристики, которыми вьетнамские летописцы наградили героев национальной истории, многие из которых к моменту создания хроники уже превратились в духов-покровителей государства (Подробно этот вопрос освещен в [Антощенко 2002].). Примером такого [24] рода может служить сообщение ТТ о том, что Ли Бон, первый император династии Ранние Ли, якобы «обладал редкими талантами». Между тем единственной характеристикой, упомянутой в китайских источниках, является неудовлетворенное служебное честолюбие Ли Бона.

Прямо обманывают читателя («подлоги») не часто и только в крайних случаях. К таковым, видимо, можно отнести обстоятельства гибели Ли Бона. По информации ТТ, первый император Ранних Ли «заболел и скончался» в донге Кхуатлао, куда он бежал после разгрома его армии Чэнь Ба-сянем. На самом деле, и об этом свидетельствуют и Нань ши, и Лян шу, и ЦЧТЦ, т. е. все основные источники, Ли Бон был обезглавлен местными жителями, и голова его была отправлена в столицу южных китайских царств. Столь унизительный для средневекового имперского сознания оборот событий принудил летописца прибегнуть к хирургическому вмешательству.

* * *

С момента выхода в свет первого тома ТТ в 2002 г. авторский коллектив, осуществляющий перевод хроники, получил возможность выслушать многочисленные замечания и предложения наших коллег. Некоторые из них мы сочли вполне справедливыми и рациональными и решили учесть при подготовке очередных томов издания. В частности, мы постарались идентифицировать имеющиеся в хронике географические названия не только в соответствии с территориально-административным делением Вьетнама, существовавшим в начале XIX в., но и с современным. При написании названий учреждений и организаций детерминатив стал писаться со строчной буквы, а само название с прописной (например, «министерство Общественных работ», «академия Ханлам»).

* * *

Перевод гл. III-V Внешних анналов «Полного собрания исторических записок Дайвьета» выполнен по подготовленному вьетнамскими текстологами факсимильному изданию наиболее раннего ксилографа источника (см. исследование А. Л. Федорина в этом же томе) - ТТ/SA.PD 2310 [ТТ/Нго Дык Тхо, Хоанг Ван Лау 1993, т. 4]. Кроме того, мы пользовались южновьетнамской публикацией ксилографа Внешних анналов ТТ [ТТ/Та Куант Фат 1974] и научно-критическим изданием проф. Чэнь Цзин-хэ со сводными [25] разночтениями и комментариями [ТТ/Чэнь Цзин-хэ 1984-1986]. Третья и четвертая главы переведены К. Ю. Леоновым и А. В. Никитиным, пятая глава - К. Ю. Леоновым, А. В. Никитиным и А. Л. Федориным. Комментарий ко всем главам написан тремя переводчиками совместно. Предисловие подготовлено К. Ю. Леоновым, «Хронологический список губернаторов и правителей Вьетнама эпохи "Северной зависимости"» - К. Ю. Леоновым и А. В. Никитиным. В основу списка губернаторов положена идея, которую выдвинул и первоначально воплотил Д. В. Деопик. А. Л. Федорин написал исследование «Вьетнамское летописание: новые данные», составил Библиографию и Указатели, а также осуществил научное редактирование всего тома.

Текст воспроизведен по изданию: Полное собрание исторических записок Дайвьета (Дайвьет шы ки тоан тхы), Том 2. М. Восточная литература. 2010