-

Извлечение из рапорта командующего отрядом судов в Тихом океане, контр-адмирала Пузино.

Гон-Конг, флагманский корвет «Баян», 10 марта 1876 г.

8-го февраля, я на корвете «Баян», вместе с клипером «Гайдамак», снялся с Гон-Конгского рейда и отправился к Филиппинским островам, оставив командиру клипера «Всадник» предписание, по изготовлении вверенного ему клипера к предстоящему плаванию на север, итти для следования в Владивосток, где быть непременно в половине апреля и ждать получения подробных инструкций, относящихся к его плаванию. По пути я разрешил командиру, если позволит время и представится надобность пополнить запас угля, зайти в Нагасаки.

Выйдя в море я встретил маловетрие и противную зыбь, почему продолжал итти под парами. На следующий день, в 10 часов утра, задул попутный ветер, пользуясь которым были поставлены паруса и прекращены пары. [2]

В продолжение ночи ветер усилился, но с утра следующих суток начало снова стихать. К вечеру того же 10-го числа заштилело и я приказал развести пары. На следующее утро открылся берег; после полдня обогнул южную оконечность о-ва Корехидора, лежащего при входе в Манильскую бухту, при этом встретился английский броненосный фрегат Audacious, выходивший из бухты в море. Фрегат салютовал моему флагу, на что с корвета «Баян» отвечено равным числом выстрелов. В 5 часов вечера, того же 11 февраля, я стал с корветом «Баян» на якорь на Манильском рейде в двух милях от берега, клипер же «Гайдамак» стал несколько ближе к берегу.

На обширном рейде, кроме английской лодки Lily, ушедшей на другой день с рассветом в Гон-Конг, военных судов не было. Все испанские военные суда незадолго перед тем ушли в экспедицию на острова Сулу. Архипелаг этот в расстоянии 300 миль от Филиппинских островов, состоит из 150 островов в 3200 квадратных миль с 200 тысяч жителей. Правитель архипелага султан Селянган. В 1871 г. испанцы заключили договор с султаном, обязуясь платить ему 10 тысяч франков в год, если он не будет беспокоить их своими набегами и пиратством. Султан не выполнил условий и испанцы в том же году перестали платить. Неоднократные нападения на каботажные суда испанцев заставили последних в нынешнем году послать экспедицию для усмирения султана. 7 (19) февраля из Маниллы двинулся флот и 6000 войск разного оружия.

Войска были размещены на 13-ти паровых транспортах, в числе которых были нанятые коммерческие пароходы. Провиант и запасы отосланы на 4-х парусных барках. Испанская флотилия состояла из одного 25 пушечного фрегата и 17 лодок, взявших на себя тоже десантные войска. На всех 18 судах считалось 55 больших и 40 малых орудий. Из прокламаций, объявленных в Манилле и газетных известий было видно, что по прибытии экспедиции к месту действия, ее суда стали на якорь у Пиколо, в 6-ти милях от укрепления Джоло. После рекогносцировки войска [3] были высажены и 13 (25) февраля, разделившись на две части, двинулись в укреплениям. Главная часть сил, состоящая из 7, войска, под предводительством главного начальника, генерал-губернатора Филиппинских островов, Жозе Малькампо, маркиза де-Сан Рафаело, направилась густым лесом с целью зайдти в тыл укреплений, бомбардированных с моря флотом. Движение это не удалось, войска сбились с дороги в непроходимом лесу, будучи преследуемы все время огнем неприятеля. Бедствие войска еще более увеличилось от неимения воды, что, при зное и крайне утомительном движении, породило множество больных. Добравшись до удобного места, войска расположились на отдых. На другой день, выбравшись снова к берегу, они соединились с остальною частью войска и только 17 (29) произведен приступ на укрепления, которые, после сильного сопротивления, были взяты того же числа, при чем, по официальному донесению, у испанцев были большие потери убитыми и ранеными, хотя число их не показано.

На другой день по моем приходе на Манильский рейд, был произведен салют нации, на что с берегового укрепления последовал ответ. За отсутствием генерал-губернатора, мною был сделан визит исполняющему его обязанность, генералу Креспо, который предложил мне осмотреть табачные фабрики и заводы, чем я и воспользовался вместе с офицерами отряда, которым кроме того представился случай несколько ознакомиться и с внутренностью страны.

Во время стоянки на рейде, команда корвета «Баян» говела.

Клиперу «Гайдамак» я дал предписание, по изготовлении в плаванию, сняться с якоря и итти в Иокогаму в распоряжение нашего министра-резидента в Японии, а по пути зайдти в Гон-Конг, где взять заказанную одежду команды. Вследствие этого клипер ушел по назначению 17 февраля.

Через два дня, 19 февраля, снялся и я с корветом «Баян» и пошел также в Гон-Конг. Пользуясь штилем, я поднялся до 17° 9' широты и 119° 9' долготы; пройдя [4] 208 миль на NtW 1/4 W от Маниллы получил довольно свежий муссон и, вступив под паруса, взял курс на Гон-Конг. По мере приближения к месту плавания, ветер стал отходить и вместе с тем стихать; к вечеру 21 числа заштилело, были разведены пары, под которыми и сделан остальной переход в 120 миль. Утром 23 февраля, подойдя на 25 миль в Гон-Конгу, встретили густой туман, заставивший уменьшить ход. Потребовали лоцмана и, приняв его, продолжали итти малым ходом.

Около полудня определились по открывшемуся весьма близко в тумане острову Ваглан и к 3-м часам благополучно прибыли на Гон-Конгский рейд, на котором и застал оба клипера: «Гайдамак» и «Всадник» и следующие английские военные суда: паровую яхту Vigilant, под флагом вице-адмирала Райдера, и лодки: Egeria, Frolic, Lily, Thistle, Mosquito. В Абердинском доке стоял броненосный фрегат Audacious, где исправлял себе подводную обшивку и менял поврежденный винт.

Клипер «Гайдамак», выйдя 17 февраля с Манильского рейда, сделал весь переход в 620 миль в трое с половиною суток, при чем прошел 318 миль под парами.

К 26-му февраля клипер «Гайдамак» принял всю заказанную одежду команды и был отправлен мною в Иокогаму.

1 марта я произвел смотр клиперу «Всадник» и сделанным команде вещам обмундирования; найдя все в исправности я приказал командиру итти на следующий день по назначению, что и было исполнено.

Из местных газет видно, что переговоры Японии с Кореею окончились миролюбиво. Генерал Курадо, посланный Японским правительством для переговоров, возвратился обратно в Иеддо. Корейцы уступили Японцам ближайший остров и открыли 4 порта для торговли с Япониею.

29 февраля, в 10 часов вечера, в городе Гон-Конг вспыхнул пожар, на который по моему приказанию были посланы пожарные партии с корвета «Баян» и клипера «Всадник»; горел в центральной и густо застроенной части города дом, в котором помещался один из [5] казенных английских складов. На другой день я получил от губернатора города, вице-адмирала Кэнеди, письмо, в котором он благодарил за оказанное содействие и заявил, что соседние пожару дома были в явной опасности загореться и только благодаря деятельности наших офицеров и бывшей с ними команды удалось отстоять их и не допустить распространения огня дальше того здания, где он начался.

Я намерен дождаться в Гон-Конге английской почты, которая должна придти около 15-го числа сего месяца, и затем отправлюсь с корветом «Баян» в Нагасаки, откуда, в половине апреля, пойду в Владивосток для того, чтобы при себе отправить оттуда клипер «Всадник» в плавание.

Текст воспроизведен по изданию: Извлечение из рапорта командующего отрядом судов в Тихом океане, контр-адмирала Пузино // Морской сборник, № 6. 1876