-

МАСКАТСКИЙ СУЛТАН И ЕГО ВЛАДЕНИЯ.

Обширное море, которое, образуя пояс южной Азии, омывает восточные берега Африки, Аравии двух полуостровов Индии и Китая, на котором красуются острова величиною с материк: Мадагаскар, Ява, Борнео, Целебес, было, со времен Васко де Гамы, главным театром великих морских подвигов, славнейших открытий и удивительных приключений.

Правительство Соединенных Американских Штатов заключило недавно торговые договоры с двумя государствами, знаменитыми в летописях путешествий. Говорим о Султане Маскатском, в Аравии, на берегах Персидского залива, и о Короле Сиамском, сильнейшем из самостоятельных еще владетелей на Восточном Индийском полуострове. [306]

Поверенный Американских Штатов, Эдмонд Робертс, был отправлен на фрегате Пикок Павлин). Он прибыл в Рио-Жанейро, переплыл Атлантический Океан, обогнул Мыс Доброй Надежды, вступил в мозамбикский канал, направился вверх по нем, оставив влево кафрский берег, а вправо Мадагаскар, и коснулся мимоходом обширнейшего из Коморских островов. Затем, фрегат Пикок усмотрел западный берег Занзибара, обогнул северную оконечность острова и на другой день утром бросил якорь в виду города.

Остров Занзибар, имеющий сорок пять миль в длину и от двенадцати до пятнадцати миль в ширину, волнообразная почва которого редко возвышается на пятьсот футов над уровнем моря, представляет взорам путешественника, утомленного пустынею океана, тихое и отрадное пристанище. Остров покрыт роскошною зеленью, осенен живописными перелесками, где в бесконечном разнообразии форм и оттенков перемешаны исполины африканских лесов с плодовыми деревьями Индии, между тем как вдоль берегов, будто выростая из воды, кокосы с своими прохладными опахалами образуют подобие привлекательного пояса. Остров окружен коралловыми рифами, воздвигающими, близ восточной части его, крутой и сплошной оплот. Вообще весь берег Африки, начиная от мыса Дельгадо до [307] экватора, окаймлен коралловыми рифами; из них многие прилегают к самому берегу и со временем соединятся с ним, между тем как поодаль возникают из воды отмели и скалы из того же вещества.

Остров Занзибар орошается многими небольшими протоками. По главному из них, Папидого, можно подняться на шлюпках на несколько миль во внутренность. По его берегам расположен город, имеющий в себе до двенадцати тысяч жителей.

Первые Европейцы, посетившие Занзибар в исходе шестнадцатого столетия, на пути в Индию, нашли здесь дружелюбный прием, но в течение следующего века не один Англичанин пал там жертвою недоброжелательства Португальцев и подозрительности коренных жителей. Постоянные торговые связи Англии с этим островом начались недавно. Нынешний Маскатский Султан всячески старался возвысить важность Занзибара и намерен даже основать здесь свою резиденцию и главный город своих владений. Остров вполне оправдывает такое предпочтение. Он имеет самое выгодное положение, насупротив той части африканского берега, которую Султан почитает своею нераздельною собственностью, и откуда получает наибольшую часть своих доходов. Доступ к острову ни сколько не затруднителен; гавань в нем превосходная, и Султан может надеяться на [308] повиновение и верность жителей, тогда как в самом Маскате часто не признают его власти.

Число жителей на острове Занзибаре простирается до 150,000 душ, по 250-ти человек на квадратную милю. Две трети их невольники, к которым надобно прибавить 17,000 свободных негров. Все они магометане, или так называемые магометане. Если, под кротким правлением Арабов, они будут утверждаться постепенно в понятиях о собственности, человеколюбии и общественном порядке, то нет сомнения, что остров Занзибар будет иметь сильное влияние на образованность материка, лежащего насупротив его.

Американский посланец надеялся застать Маскатского Султана в Занзибаре, но, за несколько времени до его прибытия, Султан отправился в свою арабскую столицу, оставив впрочем на острове шестнадцатилетнего принца Сеида Карлида, исправлявшего должность губернатора. Чрез семь дней путешественники отплыли в Маскат и перешли за экватор в сентябре, в самую благоприятную погоду. Через двенадцать дней по отплытии, море приняло зеленоватый цвет, хотя лот не достигал и ста шестифутовых сажен; береговые птицы садились на снастях фрегата. Но как, по наблюдениям, до берега Аравии оставалось миль шестьдесят, то командир судна не счел нужным принять особенные предосторожности, и фрегат продолжал свое плавание. На [309] другой день, в два часа утра, плаватели были пробуждены зловещим треском. Судно попало на коралловую отмель. На рассвете заметили вдали низменный и пустынный берег, простиравшийся по направлению к западу. То была часть острова Мадейры. Чтобы облегчить фрегат, выбросили часть бочек с водою, но без успеха. Тогда экипаж принялся за постройку плота, на который и были снесены продовольственные запасы. Во время работы, приблизилась к фрегату большая лодка. Арабы, находившиеся не ней, грозно махали саблями и не хотели вступать в переговоры. Вскоре показались еще четыре лодки большого размера, наполненные вооруженными людьми. Они бросили якорь близ фрегата, ожидая минуты его разрушения; но подобно хищным птицам, не дождались последнего вздоха своей жертвы: не смотря на ружейный огонь, Арабы успели стащить с плота несколько бревен. Между тем все усилия сдвинуть судно оставались тщетными, и положение экипажа и пассажиров начинало становиться опасным. Первое сильное волнение могло разбить фрегат; запас воды истощился; матросы приуныли.

В таких обстоятельствах решено было отправить в Маскат шлюпку с шестью человеками. Командир фрегата, взяв с собою проект договора с Султаном, вознамерился предпринять опасное плавание. Шлюпка была преследуема первую половину дня арабским пиратом, но успела уйти [310] от него при наступлении темноты, и после четырех дней трудного путешествия, достигла своего назначения.

Между тем, на фрегате работали с усугубленною деятельностью. Прибегли в последней мере: бросили половину пушек и с радостью заметили, что судно начало двигаться. Наконец, при новых усилиях, после тридцатишестичасовой неподвижности, фрегат сошел с мели, и на другой день утром оставил Мацеирский залив. Остров Мацеира, имеющий сорок миль в длину и миль пятнадцать в ширину, есть не что иное как груда бесплодных скал, не покрытых ни малейшею зеленью. Песчаные берега придают ему грустный вид.

Узнав от капитана Робертса о случившемся несчастий, Маскатский Султан немедленно принял к спасению фрегата самые действительные меры. Послан был военный шлюп с водою и припасами. Губернатор Сура, города милях в ста на юг от Маската, получил приказание отправиться с четырьмя лодками и тремя стами вооруженных людей для защиты фрегата от морских разбойников. К предводителям береговых Бедуинов посланы были гонцы с предупреждением, что они будут отвечать головою за жизнь и имущество чужеземцев. Кроме того, отряд из трех сот пятидесяти всадников долженствовал конвоировать Американцев, еслиб они нашлись вынужденными [311] покинуть фрегат и выйти на берег. Наконец, в случае совершенной гибели судна, Султан вызвался отдать в распоряжение американского посланца военный корабль, для дальнейшего плавания в Индейских морях и для возвращения в Америку. В последствии, он отослал в Бомбей пушки, брошенные фрегатом в море, и вытащенные его подданными.

Щедрость и великодушие нынешнего Маскатского Султана Саид-Саида известны всем, имевшим с ним сношения. Европейцы пользуются его особенным благоволением. Старинная приверженность арабских племен Омана к прежним владетелям, естественно внушает ему недоверчивость к своим родичам. Вообще Маскатский Султан лице замечательное, и его царствование составит эпоху в историй образованности стран, ему подвластных, то есть, большей части берегов Персидского залива, Аравии и Восточной Африки. Но вне Омана, верховная власть его не простирается нигде далее четырех или пяти верст от берега. Следовательно, государство его по преимуществу морское, и Султан измеряет важность оного не по населению и не по военным средствам, но по обширности торговли и по доходам, от того получаемым.

Для собирания податей на огромном протяжении берегов, признающих его власть, он содержит флот из 65-ти судов, в числе которых есть [312] 84-х пушечный корабль, другой в 64 пушки и с полдюжины фрегатов, построенных по английскому образцу и содержимых в отличном порядке.

Дисциплина флота и регулярной армии, устроенной и сформированной по образцу англо-индусской и командуемой, большею частию, сипайскими офицерами, должна иметь прочное влияние на арабскую образованность. Саид-Саид обязан своим политическим бытием помощи Бомбейского Правительства, полученной им при самом воцарении. Из того же источника почерпнул он и большую часть практических сведений и мудрых советов, которые служили ему руководством. Он имеет в своей службе многих Арабов, воспитанных в Английской Индии, знающих английский язык и, по своим дарованиям, стоящих высоко над своими соплеменниками. В библиотеке одного из этих Арабов, в Маскате, Робертс видел романы Вальтер Скотта и Купера.

Маскат едва ли не самое душное место в целом мире. Он лежит у подошвы обнаженных утесов, отражающих солнечные лучи, совершенно заслонен от освежительного морского ветра островом и высокими мысами, и потому здесь жарко как в печи. Ни какое Европейское телосложение не может выдержать долго здешнего зноя, от которого страдают и сами Арабы. Богатейшие маскатские купцы проводят только половину дня в [313] городе; по окончании же дел, удаляются на дачи, в Матрах, город на берегу широкой бухты, отделенной от Маската перешейком в две мили длины. Оба города почти равны пространством, и каждый имеет до 20,000 жителей.

Живописный вид высот, окружающих Маскат, укрепления с развевающимися на них красными флагами, противоположность белых домов с остроконечными опаленными скалами, на грунте которых они обрисовываются, два или три здания португальские, — все производит живое и приятное впечатление на чужеземца, незнакомого с здешним климатом. То, что осталось от обширного строения, воздвигнутого Португальцами на морском берегу, есть ныне дворец султана. Здесь-то американские офицеры имели свидание с Саид-Саидом на другой день своего прибытия. Они были поражены благородством, ласковостью и чрезвычайною простотою его приема.

Султан имел на голове высокую бумажную чалму с синими и белыми полосами, а на плечах черный суконный плащ, с широкими рукавами, застегнутый на шее белым шелковым шнурком, на концах которого были две золотые кисточки. Под плащом было белое полукафтанье, опоясанное белым же кушаком. В руке Султан держал большую саблю в черных ножнах, обложенных золотом. На мизинце его левой руки блестел серебряный перстень с большим [314] рубином. Ноги и ступни были обнажены, потому что Султан оставил сандалии у порога приемного покоя. Этот наряд очень шел к его добродушному и красивому лицу. Сравнительно с обыкновенным ростом Арабов он высок и отличается колоссальными формами. Рот у него большой, зубы прекрасные. Маленькие, закрученные седые усы соединяются с бакенбардами: но борода черна как смоль. Султану лет пятьдесят; обращение его вежливое и ласковое.

Спустя несколько дней, Робертс с своими спутниками был приглашен к султанскому столу. Приняв и усадив гостей, Султан, по своему обыкновению, удалился. Собеседниками их остались губернатор Маската и высшие сановники. Стол ломился под тяжестью двух цельных жареных баранов, начиненных черносливом, финиками и орехами. Дичина была изготовлена таким же образом; пряностей, пирожного и плодов было множество. Место вина, запрещаемого Кораном, заступали лимонад, сорбеты и парное молоко.

В беседе с своими гостями, Арабы холодно отзывались о многоженстве, жалуясь на страсть женщин к нарядам и их расточительность. Арабская дама хорошей фамилии должна иметь, по крайней мере, четыре кашмировые шали и кольца на всех пальцах, как ручных так и ножных. Не надобно верить таким выходкам. В магометанских землях всегда платят подобною монетой [315] любопытным до нескромности путешественникам, потому что говорить с мужчиною о своих женах магометанин считает неприличным.

При обмене ратификаций договора, американский дипломат обнаружил редкую дальновидность. Султан спросил, с которого времени считать срок договора. Робертс отвечал, что, по его мнению, должно считать со дня ратификации президентом и сенатом Соединенных Штатов. Султан беспрекословно согласился на такое выгодное для Американцев условие; они выигрывали целый год времени и приобретали несколько тысяч доллеров лишних. Надобно знать, что Американские негоцианты имеют в своих руках почти монополию торговли с Маскатом.

Договор был заключен с целию избавить торговлю Соединенных Штатов от притеснений в таможнях Султана, и оградить ее преимуществами дружественного народа. Привозные и отпускные пошлины назначались в пять процентов. Другие нации платят за вывозимые товары семь с половиною процентов. Чрез три недели, 10-го октября, Пикок отсалютовал арабскому флагу и оставил берега Омана, где ирландский поэт Томас Мур поместил действие своей прелестной поэмы Лалла-Рук. Он, конечно, не сделал бы этого, если б сам видел бесплодный берег, способный скорее иссушить, нежели воспламенить воображение.

Текст воспроизведен по изданию: Маскатский султан и его владения // Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений, Том 101. № 403. 1853