Новый год у Батавских Китайцев.

Сегодня 18 Февраля, день нового года у Китайцев я встал в четыре часа поутру и пошел в большой храм в Кампонге, где живут они, чтобы раздать несколько рассуждений о религии, которые сочинил нарочно для сего случая.

Когда я вошел в капище, в нем было очень темно, но поклонников собралось уже много; и кажется, что они [366] уже несколько часов молились. Вот их обряды: так называемые у них верные, одевшись в лучшее свое платье, приходят держа в руках две свечи и пук благовонных прутиков; они зажигают свечи и привязывают к раме, поставленной пред идолом и на которой может поместиться их около пятидесяти: потом кладут несколько пахучих прутиков в горшок, стоящий на алтаре и несколько раз кланяются, ударяясь лбом о пол: потом берут остальные свои прутики, некоторые кладут на этом жертвеннике, другие же на жертвенниках низших богов, уставленных по сторонам капища; наконец они приносят фимиам, или сожигают золотую бумагу перед капищем в честь неба видимого. Почти все Китайцы выполняли теже самые обряды, но не вместе и не в одно время; одни были в одной стороне, другие в другой, одни начинали эту церемонию раньше, другие позже, смотря потому как они входили или как им вздумалось: одни кланялись, другие зажигали свои свечи, а иные разговаривали о вещах посторонних и посреди капища курили трубки. [367]

Жрецы, со своей стороны, ходили от одного жертвенника к другому, тушили свечи, почти тотчас как зажгут их и уносили пахучий палочки; это составляет часть их дохода. Народ им в этом не препятствует, да это притом и нужно, ибо иначе рамы были бы тотчас наполнены так, что новых свеч никуда было бы и ставить. Пара свеч довольно больших стоит около пиастра: мне сказывали, что по окончании церемонии жрецы тотчас продают их и только немногим дешевле. Проводя в капище с час, я сосчитал, что слишком триста Китайцев приносили свечи и благовонные палочки.

Некоторые из приходящих произносили молитвы, но просили только благ земных. По принесении свеч и прутиков, богомольцы подходили к идолу, бросали к верху два или три кусочка дерева и смотря потому, как они падали, заключали о том что им введет; если ответ казался благоприятным, то они вынимали жребий, вытаскивая на удачу из большой кучи бамбуковую тросточку; на каждой из них начертаны знаки; потом с этими палочками шли они к ящику, приделанному вдоль стен храма и брали в [368] нем бумажки, соответствующие знакам на тросточках. На этих бумажках написаны были стихи о счастливых или неприятных произшествиях в жизни и они почитались предвещанием будущего. Один человек, подойдя ко мне, просил: растолковать доставшийся ему стих. Я посмотрел и во второй строке увидел слово нищета: бедняк пригорюнился и тотчас вышел из капища.

Между этими богомольцами заметил я нескольких Капитанов или людей значительных: они кланялись идолу чрезвычайно тяжественно; возле их всегда стоял жрец и звонил в колокол, чтобы дать знать идолу, что ему поклоняется человек знатный.

Но самое богомерзкое обыкновение, которое растерзало мое сердце, состоит в том, что детей едва вышедших из колыбели приучают к этим идолопоклонническим обрядам. Бедняжек, которые еще не понимают что делают, учили протягивать руки к кускам дерева или камня, и наклонять перед ними голову; тех, которые едва могли ходить, заставляли носить свечи и благовонные палочки и предлагать их идолам: в другом месте дети трех или четырех лет, [369] подражая большим, ударялись лбом об пол.

Я быль поражен действием, которое эта сцена должна производить на умы невежественные и суеверные. Блеск свеч, дым фимиама, поклоны молящихся, треск от потешных огней, зажигаемых перед капищем, весьма хорошо придуманы для того, чтобы привлекать язычников и питать привязанность их к идолопоклонству.

(Извлечение из журнала Г. Медгорста, Батавского Миссионера. Missionary Chronicle, Январь 1827).

Текст воспроизведен по изданию: Новый год у батавских Китайцев // Северный архив, Часть 29. № 20. 1827