Белые слоны в Сияме и Пегу.

Драгоценнейшее сокровище Сиямского Двора состоит в его слонах. Белые слоны уже не так редки, чтобы могли [378] быть по прежнему обожаемы, как редкое явление, и делаться предметом распри между двумя соперничествующими Государствами. Вместо одного старого слона, которого Французские миссионеры видели при Сиямском Дворе и за которым ходили сто слуг, у тамошнего Короля есть уже пять белых слонов, что впрочем почитается обстоятельством весьма редким и чрезвычайно счастливым. И ныне еще белый слон почитается бесценным. В Бирманском Королевстве слоны составляют священную собственность Государя.

Между тем даваемое слонам название белых подлежит ограничению. Животное сие в самом деле есть отличие, более редкое в своей породе, нежели в какой другой и даже в человеческой; оно собственно не что иное, как альбинос со всеми особенностями сего произведения природы, несообразного с общими ее законами. Но в этих слонах замечательно то, что глаза у них обыкновенные и здоровые, которые терпят свет со всеми его переходами к тени и обращаются на все предметы по воле животного; впрочем яблоко в них белое, как у всех альбиносов из рода [379] лошадей, быков и кроликов, которых мне случалось видеть.

Я бы не заметил сей странности, если бы не видал после слона, у которого глаза были точно такие, как у альбиноса человеческого. — Один или два из этих слонов были совершенно белые, другие с пятнами; у всех яблоко в глазах и концы век белые. Шерсть их была, большею частию, желтоватая, но реже, тоньше и короче, нежели на других слонах; ни у одного из этих животных кожа не была совершенно здорова; у некоторых из них были на ногах наросты, безобразившие сии части; у других кожа была чрезвычайно суха и покрыта широкими морщинами, из коих выступала едкая жидкость. Все они были невелики, исключая одной. За ними весьма старательно ходили; у каждого из них было по нескольку прислужников, они стояли на весьма чистой площадке; перед ними лежал белый ковер, и на нем накладена была свежая трава; при нас подавали им сахарный тростник и лопушник.

Там же видели мы прекрасного белого слона, который хотя и не велик, но примечательнее прочих; белая шерсть [380] его усеяна была черными пятнами, величиною с копейку (penny). Такие пятна не редко встречают на Бенгальских слонах; но они бывают рассеяны только по лбу и телу животного, между тем, как этот был совершенно покрыт оными.

Сиямцы питают величайшее уважение к белым слонам. Счастлив тот, кто найдет такого! Это важное происшествие составляет эпоху в летописях Империи; тот, кто привел его, получает в награду серебряную корону и пространство земли, равное тому, на котором может быть слышан голос слона. Но это еще не все: он со своим семейством и с потомством с третьего колена избавляется от всякого рода личных налогов и поземельных повинностей.

К сим подробностям, извлеченным из нового путешествия Финлейзона, мы прибавим следующие сведения о белых слонах в Пегу, которые, вовремя завоевания сего Государства, достались Королям Авским.

Говорят, что в то время, когда Шах Персидский, на верху своего могущества, был единственным [381] обладателем белых слонов, корм сим священным животным подавали в драгоценных сосудах; когда они ходили гулять или пить, пред ними всегда шли музыканты и играли на разных инструментах; а по возвращении их с реки, придворный чиновник обливал им ноги из золотой лохани. Гамильтон, в своем Описании Индостана, исчисляет все предметы, составлявшие домашний скарб белого слона, принадлежавшего Бирманскому Императору. У священного животного был свои кабинет, в котором находились еезнджи вундак, сериджи, накгаан, и многие другие, не столь важные чиновники. Все иностранные посланники почитали долгом дарить его шелковыми тканями и кисеями. Жилище его, говорит он, прилежащее к дворцу, есть длинная галлерея, поддерживаемая множеством деревянных столбов. В конце сей галлереи находился черный бархатный занавес, вышитый золотом, скрывавший священное животное от глаз народа, который с благоговением полагал свои приношения у сего занавеса. Обширное его жилище, вызолоченное внутри и снаружи, покоилось на 64 столбах, из коих 32 были также позолочены. Передние его [382] ноги были прикованы цепями серебряными, задние цепями из другого, не столь драгоценного металла. Постель его была род матраса, обшитого синим сукном, на котором лежал мягкий ковер и сверху еще алая шелковая материя. Убор его был чрезвычайно великолепен; на нем было множество золота, бриллиантов, рубинов и других драгоценных камней. Его ящичек с бетелем, плевальница, кольцы на ногах и сосуд, в котором подавали ему есть, сделаны были из золота и усеяны драгоценными каменьями. Число находившихся при нем чиновников и прислужников простиралось до тысячи.

Текст воспроизведен по изданию: Белые слоны в Сияме и Пегу // Северный архив, Часть 26. № 8. 1827