АГУСТИН ДЕ САРАТЕ

ИСТОРИЯ ОТКРЫТИЯ И ЗАВОЕВАНИЯ ПЕРУ

На следующий день утром губернатор приказал, чтобы отряд в 60 всадников разделился на три части .и в трех различных местах эти люди укрылись бы в засадах, и поручил он командовать ими капитанам де Сото и Беналькасару. Сам же он с Эрнандо Писарро, [40] Хуаном и Гонсало Писарро, со всей пехотой и артиллерией укрылся в другом месте и повелел, чтобы без его разрешения или до того, как прогремит пушечный залп, никто не смел бы пошевелиться.

Атагуальпа провел день, отдавая своим капитанам распоряжения, как и с какой стороны они должны будут ворваться в лагерь, и приказал одному из них по имени Руминагуи с пятью тысячами индейцев сесть в засаде, как раз против того места, откуд: должны были войти в лагерь христиане. Руминагуи надлежало следить за тылом испанцев и перебить их всех до одного в те минуты, когда они бросятся прочь из лагеря. Атагуальпа шел к месту нового лагеря очень медленно, покрывая расстояние в одну малую лигу за 4 часа. Он прибыл в паланкине, который несли на своих плечах вожди. Впереди его шло 300 индейцев, которые расчищали дорогу, убирая с нее не только камни, но даже мелкие соломинки, а за Атагуальпой явились на носилках и в гамаках прочие касики и вожди, и считали они все, что христиан так мало что легко их будет взять голыми руками. И так думали они потому; что один индейский губернатор сообщил, что испанцы немногочисленны и так слабы и неповоротливы, что не могут, не уставая, ходить на собственных ногах, и поэтому ездят они верхом на больших овцах и овец этих называют конями. И убежденный во всей этом, вступил Атагуальпа в ограду, что окружала лагерь Кахамалка. И увидел он, что испанцев мало и что все они пешие (всадники были спрятаны в засаде), и решил, что не осмеливаются они появиться перед ним и что не ожидали они его прибытия. И, приподнявшись на носилках, сказал он своим людям: “Они будут нашими пленниками”. И ответили все утвердительно. А затем подошел к нему епископ, брат Висенте Вальверде, с молитвенником в руках и рассказал ему, как бог в троичном естестве своем сотворил небо и землю и все, что на земле есть, и сделал Адама, который был первым человеком на земле, и из бока Адамова извлек супругу его Еву, и что от четы этой все мы ведем свой род, и что из-за непослушания наших первых прародителей все мы впали в грех и не было дано нам счастья лицезреть бога и подняться к небесам до тех пор, пока Христос, искупитель наш, не появился на свет, рожденный Девой, дабы спасти нас. Имение для этого принял он смерть и муки. И что после смерти воскрес он в славе и пребывал некоторое время на земле, а затем вознесся на небо, оставив в мире вместо себя св. Петра и его преемников сидящих в Риме и именуемых наместниками Христа — папами. И папы разделили все земли во всем мире между государями и королями христианскими и дали этим государям право конкисты и что одна из тех провинций была вручена его величеству императору и королю дону Карлосу, нашему господину, и его величество направил в эти места губернатором дона Франциско Писарро, дабы поставить его, Атагуальпу, в известность обо всем том, что выше говорилось, и что если пожелает он, Атагуальпа, принять святую [41] веру крещением и подчиниться губернатору, то есть поступить так, как делают все христиане, то дон Франциско Писарро защитит и охранит его и, владея в мире и справедливости здешней землей и оберегая ее свободу, как обычно поступает губернатор с королями, подчинившимися ему без сопротивления. Если же поступит Атагуальпа противу сказанного, пойдет на него губернатор войной жестокой, сметая огнем и мечом все живое с копьем в руке, что же касается закона евангельского и веры христовой, то предоставляется Атагуальпе, осведомленному об этой вере, по собственной воле к вере этой приобщиться и сделать все для спасения души своей. Но если он того не пожелает, никто за отказ чинить насилий ему не будет.

И выслушав это, сказал Атагуальпа, что земли здешние и все, что на них имеется, приобрел его отец и его деды, которые оста вили их его брату инке Гуаскару, но так как он победил Гуаскара и заточил его в темницу, то ныне владеет ими сам и считает своими. И сказал он далее, что не знает, как это св. Петр мог кому бы то ни было его земли дать, и что если даже и дал бы их св. Петр, то он, Атагуальпа, о том и ведать не ведал и ведать не желает. А что Иисуса Христа, сотворившего небо и людей и все сущее, он не знает, а известно ему, что все сотворено солнцем, и солнце почитают здесь как бога, а землю как мать, и что родоначальником людей был Пагакама. О Кастилии же он не знает ничего и не видел ее никогда. И спросил он епископа, каким образом сможет он убедиться в том, что все, что ему говорилось,— истинно. Тогда епископ сказал, что в книге, которую он держит в руках, заключена истина эта, ибо видать он перед собой писание господне. И Атагуальпа попросил у него эту книгу, повертел ее, перелистал страницы и сказал, что эта книга не говорит и не произносит никаких слов, и швырнул ее прочь.

И повернулся епископ к испанцам и воскликнул: “На них, на них!” А губернатор, понимая, что если индейцы бросятся в бой первыми, то они легко разгромят испанское войско, кинулся вперед и приказал Эрнандо Писарро исполнить то, что заранее было условлено, и затем велел артиллерии дать залп, и в этот момент устремились в лагерь с трех сторон всадники, а губернатор с пехотой ринулся к тому месту, где находился Атагуальпа. Но сгрудились индейцы вокруг носилок и оказали жестокое сопротивление, и было их так много, что на место одного павшего сразу вставало несколько воинов. И губернатор, видя, что малейшее промедление будет гибельным, ибо, хотя и убивали испанцы многих индейцев, но редели их собственные ряды, в яростном порыве устремился к носилкам, схватил Атагуальпу за волосы (а были они у него весьма длинными), рванул его к себе и вытащил вон из носилок. В это время христиане нанесли столько ударов по носилкам (ибо носилки были золотые), что ранили губернатора в руку, но губернатор свалил Атагуальпу на землю и связал его. Индейцы узрели своего сеньера поверженным и связанным как раз тогда, [42] когда с разных сторон набросились на них всадники, которых они так боялись, и повернулись они вспять и бросились бежать, не используя своего оружия, и так стремителен был их бег, что сбивали они друг друга с ног. И такое количество людей кинулось к ограде, окружавшей поле битвы, что проломили они стену, стремясь из этой ограды выйти. И всадники преследовали бегущих, покуда ночная тьма не вынудила их возвратиться. А Руминагуи, услышав грохот пушек и увидя, как один христианин сбросил со сторожевой вышки того индейца, который должен был ему дать знак для вмешательства в битву, решил, что испанцы победили, и со всеми своими людьми бросился бежать и бежал без остановки до самой провинции Кито, от поля битвы отстоявшей на 250 лиг.

(пер. Я. М. Света)
Текст воспроизведен по изданию: Хрестоматия по истории средних веков. Том 3. М. 1950