№ 50
1685 г. — Жалоба русских купцов шведскому королю Карлу II на обиды и убытки, причиненные им шведскими таможенными и др. властями во время их торговых поездок через Ниеншанц в Стокгольм.
Всемогущий король,
Всемилостивейший государь и прочая.
Мы, подданные их царских величеств Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича, русские купцы, вынуждены жаловаться вашему королевскому величеству и покорнейше донести о некоторых оскорблениях и несправедливостях, (Буквально: бесчинствах) которые чинятся нам во время наших поездок по земле и стороне вашего королевского величества, которые противоречат Кардисскому, а также недавно заключенным мирным договорам, так что нас тем самым надолго задерживают и чинят нам препятствия не без нашего величайшего ущерба. Ибо в начале всемилостивейший государь король, когда мы, их царских величеств подданные, русские купцы проплываем через Ладожское озеро и должны плыть мимо Нетеборга, то [416] комендант означенного места задерживает вас на долгое время у этой крепости. И когда вахмистр (Или: караульный начальник (начальник караул)) в этом месте ка может вынудить у вас большие подношения, то он не позволяет нам продолжать наши поездки, несмотря на то, что мы из-за этого вынуждены упустить попутный ветер. Когда также случается, что божьим попущением в некоторые годы вода в озере высыхает и уменьшается, так что наши суда не могут попасть (Буквально: проплыть) из Ладожского озера в устье реки Невы, если не будут разгружены и облегчены, и мы, заметив такой низкий уровень воды, имеем с собой из России собственные суда и барки, то означенный комендант не разрешает нам этого, а насильно заставляет нас пользоваться его судами и барками, за что он у нас произвольно вымогает большое вознаграждение. Притом он никак не дозволяет нам приставать с нашими ладьями и судами к суше и берегу, а мы должны стоять на якоре и в открытом озере, в 3-х верстах (свыше 1/2 мили) от крепости, где мы, тем временем, должны задерживаться на 8-10 дней, к нашему величайшему убытку и ущербу, и часто вообще упускаем попутный ветер. Затем, когда мы прибываем в вашего королевского величества город Ниеншанц, то там есть приказ местного коменданта, чтобы мы остановились к причалили у крепости, а не в гавани, где взимается вашего королевского величества лицент и пошлина, и задерживают нас на долгое время, как пленников, пока не получат от нас больших подношений, отчего мы терпим большой убыток. А когда мы предъявляем наши перечни наших товаров, которые каждый должен брать с собой, в месте уплаты вашего королевского величества лицента и поплины там в Шанце, то мы должны платить причитающуюся с нас пошлину за них не сразу там же, как это обычно бывает у нас, а во многих местах, так что мы из-за этого задерживаемся и опаздываем на 3-4 дня, из-за чего задерживается наше путешествие и упускается [417] попутный ветер. В равной мере, нам приходится много одаривать (Или: много тратить на …; много издерживать на…) означенного сборщика лицента, а также нескольких (Или: на многих) писцов в Ниеншанце, прежде чем мы бываем отправлены. Напротив же, в стране и крае их царских величеств подданным купцам вашего королевского величества не чинится никаких обид или препятствий ни на воде, ни на суше, а они, напротив, находятся под защитой — и с ними всемерно хорошо обращаются во всем, согласно содержанию Кардисского мирного договора. Далее, когда мы отплываем из Ниеншанца, направляясь в вашего королевского величества столичный город Стокгольм, то сначала прибываем в Ваксхольм, где инспектор также задерживает нас и вымогает у нас против нашей воли большие подношения, а также делают то же самое смотрители, которые проверяют наше имущество и товары на судах, и под проливным дождем разрываю (Вскрывают) и разбрасывают наши вещи, а также протыкают их, железными прутьями и сильно портят их для того лишь только, чтобы мы давали им большие взятки и подношения. Наконец, когда мы прибываем сюда в Стокгольм, смотрители, тем не менее, поступают с нами так же, и с начала они тщательно сверяют наши означенные товары на наших ладьях со списком из Ниеншанца, чем они не довольствуются, но так же, во второй раз, когда мы означенные товары разместим в лавках, они также приходят к нам в лавки и снова осматривают и разрывают товары, нам в немалый вред и ущерб. Одновременно, ваше королевское величество, облагают нас здесь в Стокгольме новой необычной пошлиной на наши продовольственные товары, которую называют акцизом. (Accijs och Tholago – строго говоря, 2 разных пошлины; поскольку ранее речь шла о пошлине в единств. числе, речь шла видимо, только об акцизе) Так, за бочки муки и [418] крупы вам полагается платить акциз 1 далер 8 эре за бочку, однако, за означенные товары нами уже уплачена пошлина еще раньше, в Ниеншанце, как это указано в таможенном перечне оттуда. Кроме того, смотрители конфискуют у нас здесь в Стокгольме некоторые виды наших продовольственных товаров, как муку, сухари, (Русское слово «сухари» дано латинскими буквами: suchari) мясо, рыбу, уксус, крупу и прочие продовольственные товары, которые мы взяли с собой для себя и для содержания наших людей, так как без этого мы не можем прожить, тем более, что мы временами вынуждены оставлять здесь в Стокгольме наших приказчиков и слуг на зиму для нашей торговли, а также по другим причинам. Также, когда мы отсюда отправляемся обратно к себе в Россию, то тем временем может случиться, что в пути и в шхерах наши суда замерзают, так что даже, если мы сами зимой можем уехать домой оттуда по сухому пути, то ш все же вынуждены оставить своих судовых людей и работников на судах, но если только мы сможем по пути отсюда из подобных товаров купить во флягах какого-нибудь рода напитки, в которых мы нуждаемся в пути, то /и/ это отнимается и отбирается у нас смотрителями. Не только это, но также наши котлы и посуда, которую ш везем с собой из России, если мы их не упомянем и не велим написать в таможенном перечне, то смотрители отбирают их у нас, что в подобных случаях неслыханно у других государей, чтобы какие-либо котлы для варки пищи, стоящие на огне, отбирались. В землях их царских величеств подобные случаи не приключаются с подданными купцами вашего королевского величества, чтобы у них что-либо отбиралось из того, что они привозят и вывозят с собой для их питания, как из пищи, так и из напитков и из тех вещей, которые им могут потребоваться для прикрытия их собственного тела, а также из того, что они желают отдать или подарить другим своим друзьям, что им не запрещается и у них не отбирается, даже, если это [419] стоит от 50 до 100 риксдалеров. Более того, когда мы торгуем с подданными вашего королевского величества, которые пребывают сюда из других городов ж мест, и она либо продают нам, либо покупают у нас за это снова что-либо, то это отбирается у нас и у них весовщиком или смотрителем, с тем, чтобы ни мы, ни они не торговали больше друг с другом, что противоречит договору, заключенному недавно в Москве между их царскими величествами ж вашего королевского величества великими и полномочными послами блаженным Кондратом Гюлленшерна и его товарищами. Случается также, что когда мы заключаем сделку с подданными купцами вашего королевского величества, и они купили у нас некоторые товары, и забирают означенные наши товары после тщательного осмотра с собой домой, держат их у себя долгое время и небрежно обращаются с ними, затем возвращаются и снова хотят вернуть нам означенное назад, а когда мы означенное снова не можем принять, то они не желают вам платить за это деньги, а когда мы жалуемся на это чиновникам вашего королевского величества, то мы долго не можем получить об этом никакого решения. Также, когда мы купим медные котлы, как большие, так и маленькие, числом от 50 до 100, и они были взвешены по пути, о чем мы получаем весовые удостоверения, и когда мы желаем погрузить их на наши суда, то приходят смотрители и считают их, и нарочно, себе в выгоду, насчитывают на 1 или 2 котла больше, которые, будто бы, лившие, которые они затем у нас насильно отбирают, не наименьший котел, а почти что наибольший из них; и когда мы просим их снова пересчитать котлы, они этого не делают, а также они не хотят идти с нами к весам и приказать взвесить их еще раз снова, а когда они нами снова взвешиваются на весах, обнаруживается, что они весят не больше, чем по весовой книге, когда на них было выдано весовое удостоверение, согласно которому мы также платили за них вашему королевскому величеству полную пошлину.
Но мы еще должны заметить, что мы должны пожаловаться [420] на то, что нам приходится несколько дней ходить туда и сюда после нашего расчета, (Переведено условно; буквально: прощание; подразумевается момент завершения всех таможенных и иных формальностей, необходимых для отъезда из Стокгольма) после того, как мы полностью и как надлежит заплатили и внесли причитающуюся вашему королевскому величеству пошлину и другие означенные сборы. Поэтому мы верноподданейше умаляем ваше королевское величество всемилостивейше изволить принять вышеизложенное на милостивое рассмотрение и милостивейше взять под защиту нас, верноподданных их царских величеств, за что мы послушно остаемся верноподданнейшими и покорнейшими слугами вашего королевского величества.
Федор Степанов, Семен Тимофеев Кошкин, Алексей Сулев (Shulef (Шулев?)), Логин Федоров Сулев, Микита Ларивонов, Увар Панкратьев, Фалилей Калинин, Антроп Чухов, Сидор Воробьев, Наум Григорьев, Иван Корнильев и Ивашко Романов.
На первом листе документа положена резолюция: 12 сентября 1685 года В палату верховному наместнику и губернатору Сперлингу об этом отправить приказы. |
Государственный архив, ф. Торговля и мореплавание, т.15. Перевод ХVII в.