IX.
1614 г. Распросные речи Никиты Калитина.
12 февраля 1614 года рассказал боярин (сын боярский) по имени Микита Калитин, который был послан с первым посольством к Его Королевскому Величеству в ту самую осень, когда мы летом взяли Новгород; на своем обратном пути сюда он (Калитин) был недалеко от Нюена (Nyiena) захвачен партией воровских казаков и отведен в Псков, где бежал из тюрьмы и тотчас отправился сюда в Новгород. Он рассказал, что Великий Князь послал из Москвы двух бояр Петра Мусорского (в подлиннике: Peter Posersko) с 150 стрельцами в Псков, чтобы отвести оттуда в Москву архимандрита Георгиевского монастыря и других захваченных послов, прибывших из Швеции, и упомянутый боярин (Калитин), ссылаясь на болезнь, купил себе хорошую лошадь, чтобы ехать с ними в Москву. И как он был теперь в руках горожан и на свободных ногах, заказал он себе сани, куда вечером он лег под сено, не замеченный другими, и его слуга, которого почти никто не знал, так повез его домой, и он убежал и прибыл сюда в Новгород.
1. Некоторые князья, бояре и казаки, как и простые люди, знатнейшие из них — князь Иван Никитьевич Юрьев, 14 дядя выбранного теперь Великого Князя, князь Иван Голицын, князь Борис Лыков и Борис Салтыков, сын Михаила Салтыкова, подали свои голоса за Феодорова сына и выбрали и поставили его своим Великим Князем; они теперь [27] очень держатся за него и присягнули; но князь Димитрий Пожарский, князь Димитрий Трубецкой, князь Иван Куракин, князь Федор Мстиславский (Mustisslefschi), как и князь Василий Борисович Черкасский (Sirkauskes), твердо стояли против и не хотели соглашаться ни на что, что другие так сделали. Особенно князь Димитрий Пожарский открыто говорил в Москве боярам, казакам и земским чинам и не хотел одобрить выбора сына Феодора, утверждая, что, как только они примут его своим Великим Князем, не долго сможет продолжаться порядок, но им лучше бы стоять на том, что все они постановили раньше, именно не выбирать в Великие Князья никого из своих одноплеменников, т. к. с ними не было никакого счастья и удачи и без чужой помощи никак нельзя будет стоять против врагов и оборонять страну, но надо взять Великого Князя из чужих Государей и Государств, кого угодно будет Богу; и так как шведский король по их желанию предложил им в Великие Князья своего брата, которого признало Новгородское Государство, и он должен находиться на пути сюда, чтобы принять на себя царское звание, то те, кто его отклонили и выбрали себе другого из своих природных господ, не только получат себе на шею шведов, но и поляков, с которыми они находятся в открытой войне, но против которых Московское царство при настоящих обстоятельствах не может бороться, но будет всеми ими подавлено и раззорено; поэтому он всем советовал никоим образом не выбирать сына Феодора. И эти речи не понравились тем, кто держался сына Феодора, почему они приказали посадить названного Пожарского за пристава (settil under pristafwer), как и сам Великий Князь приказал привезти в Москву князя Димитрия Трубецкого (бывшего в Торжке, сторонника Пожарского, причем оба они были во всем за одно, словом и делом), чтобы он ему присягнул, но никто не знает, сделал ли это до сих пор кто либо из упомянутых князей.
2. Названный сын Феодора еще не коронован, потому что земские чины еще не пришли к соглашению, и особенно потому, что Казань и Астрахань совершенно отделились от Московского Государства и сделались независимыми: этими землями начальствует один князь Иван Воротынский 15. К тому же в стране нет никакого патриарха, который мог бы короновать и благословить Великого Князя, и Великий Князь всячески будет стараться освободить своего отца, который находится в Польше в плену, или обменом пленных, или выкупом, и когда он освободится он (Вел. Кн.) велит короновать себя. [28]
3. Рязанская область и Ярославль стоят за Великого Князя; из этих мест он приказал подвозить провиант в Москву и получает его; города Переяславль, Кашин и другие ближайшие также доставляют ему припасы.
4. Мартын (sic) Заруцкий, один польский полковник, взявший себе в супруги Димитриеву княгиню, отправился со своими людьми, числом 3000, в Сибирь и там взял пограничные крепости и там оставил свою княгиню Маринку (Marinckin) с ее сыном вместе со своим войском. Но сам он отправился с 150 человеками к Ногайским и Крымским татарам, чтобы нанять там несколько тысяч человек, с которыми он затем думает напасть на русских.
5. Когда Великий Князь узнал, что поляки, бывшие под Тихвином, взяли Белозерск, послал он из Москвы бояр Артемия Измайлова и Смирнова Калитина с 2000 людей, чтобы прогнать поляков, которые стояли в 60 милях по сю сторону Ярославля в Даниловском селе и шли походом к Белозерску, о чем поляки получили известие и встретили их на пол пути и большая часть 2000 поляков уничтожена русскими и их полковники спаслись бегством.
6. Поляки еще занимают Смоленск 4000 человек; их обложил князь Димитрий Мамстрюкович Черкасский с 10000 войска, но поляки уже идут с 8000 войска на выручку Смоленска и чтобы отбить от него русских. Как это окончится, покажет время.
7. Русских послов, отправленных отсюда в Москву 16 Главнокомандующим, 17 Великий Князь сначала посадил под стражу на 6 недель, но потом выпустил, после того как они должны были дать подарки дьякам (канцлерам) Сыдавному Васильеву и Петру Третьякову, которые теперь главным образом правят в Москве.
8. У Великого Князя в Москве не более 500 человек слуг и стрельцов, потому что большая часть прочего войска под Смоленском; у Исая Сумбулова (Isaj Sambolo) на московской дороге у Ваны в 12 милях отсюда 3000 человек; у Андрея Палицына в Старой Руссе 2500 человек, кроме тех, которые могут быть в Тихвине и вокруг него.
9. Псковичи заключили перемирие для переговоров и для подвоза (провианта) с Нюшлотом и Дерптом, и чтобы никто не совершал на другую сторону набегов и грабежей. Но [29] после того как Григорий Валуев, который от имени поляков (которым он присягал) занимал замок Невель (Nefla) в 240 верстах от Пскова, отложился от поляков и передался на сторону Великого Князя Московского и целовал ему Крест, Андрей Палицын послал в Невель на помощь Валуеву 400 казаков из Старой Руссы; к ним Валуев прибавил 300 казаков и послал их в набег в Польшу и для сбора провианта; поляки, шедшие чтобы снова осадить Невель (т. к. они узнали, как мошеннически поступил Григорий Валуев) встретили (этих казаков) большим числом войска и по большей части истребили их и потом пошли к Невелю, который они теперь осадили 3000 войска, к которому присоединился и Лисовский со своим отрядом. После того поляки совершали всюду кругом набеги и не щадя никого, кто им попадается; по этой причине, т. к. поляки находятся так близко к Пскову, неизвестно, могло ли посольство, за которым послал Великий Князь, добраться из Пскова до Москвы. Не смотря на это они устроили подвоз к Пскову из Дерпта, Нюшлота и Риги всяких припасов, вина, соли и муки, и их маркитанты стоят в одной версте от Пскова; иначе жители его уже давно испытывали бы большую нужду, если бы они не получили подвоза, так как в городе много простого и бедного народа и кроме горожан лишь около 100 казаков, 150 стрельцов и 150 бояр (детей боярских). И если написать дерптцам и рижанам, чтобы они не подвозили туда ничего, или занять дороги и прекратить подвоз, то бочка муки будет стоить 10 рублей и город должен будет сдаться от голода.
____________________________
Нижеследующий документ 18 находится в бумагах Якова Делагарди в библиотеке Юрьевского университета. Он был приложен к рапорту Делагарди к королю от 23 июля 1614 г., как об этом свидетельствует пометка (по шведски): 23 июля 1614 г. посылаются эти сведения Королевскому Величеству с Оке Свантессоном, (самый документ написан по немецки). (Альмквист op. cit. стр. 60).
Комментарии
14. Юрьев-Романов
15. Иван Михаилович Воротынский, воевода в Казани и 1613 г.
16. Хутынский архимандрит Киприан (Новгородский митрополит 1626-1634), поевода Яков Михаилович Боборыкин (начальник поместного приказа 1624-1631) и воевода Матвей Дмитриевич Шаврук-Муравьев, (воевода: в Порхове 1619, в Опочке 1622 и Гдове 1626-1628) - последние послы Великого Новгорода см. «Летопись о многих мятежах с 1584-1635" СПБ. 1771 г. стр. 312-316, «Новый летописец» по списку кн. Оболенского стр. 173.М. М.
17. Делагарди
18. По немецки.