V.
1613. Распросные речи двух купцов.
10-го февраля 1613 года два знатных русских купца, недавно прибывших из Москвы, сообщили следующие сведения 11:
После того как Польский король не мог склонить русских, снова взявших Москву, признать его сына их Великим Князем и точно также не мог что-либо сделать против крепости, называемой Волок Ламский, но при этом потерял при штурме много войска, пошел он к крепости Вязьме, [21] которой поляки давно владеют, и оставил там 3000 человек поляков и курляндцев, а также послал часть войска в Мещовск (Misercho) и Белый (Brelo) и другие маленькие крепости; в Смоленске имеется 100 поляков, а также послано до 6000 черкасских казаков делать вокруг набеги и потом (король) направился с сыном в Польшу, потому что бывшее с ним войско не могло здесь получить какого-либо продовольствия, потому что крестьяне по ту сторону Москвы по большей части изрублены и разбежались: из-за этого войско начало сильно болеть; а также потому, что теперь зимой в Польше будет созван сейм, который, главным образом, должен решить, как полякам вести войну с русскими и турками. И говорят, что Польский король будущей весной ожидается здесь в Россию с большим войском, так как он и москвичи постановили и написали или поставить его сына здесь Великим Князем, или милосердно (? sic: medhalmonne) опустошить русских и совершенно раззорить страну, если русские не пожелают принять его сына, и для этого (король) оставил здесь в стране несколько тысяч человек, как вышеупомянуто. Упомянутые 6000 черкасских казаков пошли к Белозерску (Белоозеру?), Каргополю и Вологде и там вокруг взяли нижеследующие маленькие замки: Тотьму, Соловычегодск, Солигалич, Унжу, лежащие между Вологдой и Холмогорами, которые они чрезвычайно раззорили и причинили много другого вреда здесь в местах, куда они проникли. И они освободили много поляков, взятых в плен в Москве и посланных в вышеупомянутые крепости, взятые поляками, но знатнейшие поляки еще содержатся в Москве. Также поляки недавно внезапно захватили крепость по имени Путивль (Puttrinel), лежащую на литовской границе; это был очень многолюдный и богатый город, который они взяли так: войско, бывшее там, до нескольких тысяч числом, привыкло делать очень часто набеги в Литву, поэтому собрался отряд поляков и устроил русским ловушку и уничтожил большую часть бывших в набеге, а остальных с их полковником взял в плен, и ради сохранения жизни он (полковник) обещал предать полякам упомянутую крепость Путивль, и так привел поляков под крепость ночью, и когда он и русские, захваченные с ним в плен, подошли к ней, им отворили ворота, приняв их за собственное войско, тогда поляки ворвались и так взяли крепость.
Русские казаки, которые в Москве, пожелали в Великие Князья боярина по имени Князь Михаил Федорович Романов (knaes Micheel Fiodorowittz Romanoff), отец которого, по имени князь Федор Романович (sic.) поступил в монастырь и затем сделался митрополитом и два года тому назад отправился вместе с другими русскими послом в Польшу [22] и там задержан до сих пор. Но бояре были совершенно против этого и отклонили это на соборе, который недавно был созван в Москве. Точно также он сам (Михаил Федорович) не пожелал принять такое предложение, и так бояре с другими земскими чинами согласились, что они с бывшими у них раньше туземными государями и великими князьями не имели никакого счастья, ни мира, и еще меньше вероятия, что врожденная их рознь здесь в стране теперь может быть успокоена, особенно по той причине, что никто из здешних знатнейших людей не хочет в чем либо уступить другому, но все считают свое мнение одинаково разумным. Почему они все на бывшем у них собрании решили, что они будут просить Великого Князя из чужого государства и Королевского рода, и т. к Его Княжеская Милость Герцог Карл Филипп сюда позже прибудет, согласно договору, установленному с Новгородским государством и обещанию нынешнего Шведского Короля, то они поэтому признают его и окажут ему подобающие честь, повиновение и службу; если же так не будет, то они будут искать другого Великого Князя из чужого государства, и да хранит их Бог.
Затем они рассказали, что дворянин Федор Боборыкин, который прибыл из Швеции с письмом и был послан в Москву с увещевательными письмами, склоняющими к единению с Новгородским Государством, был в Москве хорошо принят и там получал достаточное и честное содержание, и что воевода в Торжке князь Михайло (Васильевич) Белосельской написал своим знакомым, которые были посвящены в правительственные дела в Москве, что он желал бы быть послан, в числе других, послом к Е. Кн. Милости Герцогу Карлу Филиппу, на что он получил письменный ответ, что это ему разрешено старшими и чтобы он изготовился к прибытию других послов. Правда ли это, покажет время.
Комментарии
11. Рассказ этих купцов, имена которых неизвестны, был приложен к рапорту Делагарди от 14 февраля 1613 года и находится в Стокгольме в Государственном Архиве (Handlingar roerande ryska kriget 1609-1617). Напечатан по шведски у Альмквиста (Nouveaux documents, в Le Monde oriental 1907 fasc. 1).