ХV.

1615 г. Лист Эверта Горна Арвиду Теннесону.

(После приветствия).

Дорогой зять, Арвид Теннесон, посол английского короля, приехавший в Москву, чтобы уладить спорные вопросы между Королевским Величеством и Московским Государством, отправил к Его Величеству посланца с письмом [45] об этом, и после того он теперь готов отправиться отсюда в дорогу, почему я не сомневаюсь, что ему будут оказаны (Вами) не только подобающий прием и угощение, но и помощь необходимыми перевозочными средствами. И я полагаю, что он может проехать на санях через Норботтен, в каком случае его надо тотчас отправить в Нюшлот; если же этого нельзя, то ему лучше всего ехать в Або и оттуда, как только вскроется лед, отправиться в Швецию морем.

Предоставляю Вам сделать это, как вы найдете лучшим, чтобы он (посол) мог проехать возможно быстро. При этом не могу не сообщить Вам, дорогой зять, что здесь у нас чр?звычайно неблагоприятное положение, так что трудно продовольствовать войско, которое теперь здесь гораздо многочисленнее, чем прежде, потому что Равнинный лэн, занятый нами, так истощен и раззорен врагом и нашими собственными войсками, что там мало чего можно получить для их продовольствия; также и горожане, живущие здесь в Новгороде, отказываются дольше продовольствовать здешний гарнизон, потому что у них теперь все отобрано; точно также нельзя теперь получить малейшую помощь для продовольствия наших войск в окрестных населенных местах, находящихся под властью наших врагов москвичей, — там не найти ни собаки, ни курицы (hvarken hundh eller hana), но все голо и пусто (alt Kaltt och oedhe gjordh); по этой причине, а также потому, что здесь очень мало корма для лошадей, я был вынужден отослать всадников Отто Шединга (Skedingh) в Кэксгольм, а Линдведа Классона — на некоторое время уволил по домам, потому что они, вместе с отрядом Коброна, из-за глубоких и рыхлых снегов, лежащих теперь здесь, не могли добраться до Тихвинского лэна, где могли бы найти кой что для своего продовольствия; но они вынуждены были снова отойти в Ладожский и Нетеборгский лэны, где теперь стоит со своими людьми Коброн, вследствие чего бедные крестьяне, которые еще остались там, совершенно раззорены и крепости подвергаются величайшей опасности, так как в Ладоге теперь осталось запасов не более 60 бочек (60 Zuar) муки, как достоверно известно от коменданта Риткерта Исакско, который теперь здесь, потому что ему пришлось выдать свои незначительные запасы людям Коброна и всадникам Отто Шединга. И так как войска, находящиеся как там, так и в Новгороде, лишь с величайшим трудом можно будет прокормить до весны, то от имени Королевского Величества, а также ради меня лично, хочу я этим письмом просить Вас, дорогой зять и надежный добрый друг, оказать дружбу и, как только вскроется лед, послать нам на выручку одну тысячу бочек муки, чтобы можно было как-нибудь прокормить войска, пока придет из [46] Швеции дальнейшая выручка, как я об этом всеподданнейше писал Королевскому Величеству, рассчитывая наверняка на Вас, хотя конечно и у Вас может случиться достаточно расходов, но в виду существующих здесь в настоящее время раззорения и нищеты Вы выручите нас, чтобы из-за голода войска не были вынуждены предпринять что-либо неподобающее или сделать здесь что-нибудь постыдное, но, благодаря такой помощи, могли бы перетерпеть, пока Всемогущий Бог поможет довести дело до доброго окончания.

Поручая Вас Всемогущему Богу на всяческое благополучие

в Новгородском Кремле 17-го Февраля 1615 года.

М. К. S. Т. Т.

Эверт Горн.