Сборник дипломатических документов

Сборник дипломатических документов касающихся событий на Балканском Полуострове.

(Август 1912 г. — Июль 1913 г.).

55.

(См. “Русская Старина”, май 1915 г.)

Министр Иностранных Дел Посланнику в Белграде. Сообщается в Париж и Лондон.

С.-Петербург, 27 ноября 1912 г.

(Телеграмма).

Согласно сообщению Сербского Посланника, его Правительство имеет основания опасаться, будто Австрия в течение недели сделает решительный шаг, чтобы заставить Сербию отречься от Адриатического порта. Военные меры, принимаемые Австриею, объясняются, по мнению Белградского Кабинета, именно этой целью, а также желанием создать повод вмешательства, с целью отодвинуть границу территориальных приобретений Сербии по возможности на восток и включить в Албанию Призрен.

Сообщение Сербского Посланника, в связи с несомненной серьезностью общего политического положения, заставляет нас совершенно твердо установить то направление, которого Императорское Правительство неукоснительно придерживалось и намерено придерживаться и впредь.

Все Державы, в том числе и Австрия, решили подвергнуть совместному обсуждению вопросы, связанные с ликвидацией войны. Сербии хорошо известны наши взгляды на решение интересующих ее вопросов. Мы готовы отстаивать политическую и экономическую эмансипацию Сербии, выход ее к [420] Адриатическому морю через Албанскую территорию, обставленный реальными гарантиями для свободного передвижения грузов торговых и военных, а также отстоять возможное приближение к западу Албанской границы, но мы полагаем, что отстоять приобретение Сербиею в суверенное владение части Адриатического побережия не представится возможным.

Мы идем на предварительное совещание Послов, желая, в указанных пределах, оказать самую деятельную поддержку Сербии. Но для нас необходима уверенность, что Сербия подчинится решению, которое будет принято с согласия России, Франции и Англии.

(Подп.) Сазонов.

56.

Министр Иностранных Дел Послу в Вене.

С.-Петербург, 27 ноября 1912 г.

(Телеграмма).

Как я узнал от Сербского Посланника, в Белграде существует опасение, что в конце недели Австрия предъявит, ультиматум Сербскому Правительству по инциденту консульскому и по вопросу об Адриатическом порте.

Посетившему меня Австрийскому Послу я сказал, что, отдавая должное умеренности, проявленной до сих пор Австрией, мы надеемся, что ею не будет предпринято единоличных выступлений в настоящую минуту, когда она вместе со всеми Державами согласилась подвергнуть все спорные вопросы на дружеское рассмотрение Великих Держав.

(Подп.) Сазонов.

57.

Министр Иностранных Дел Послу в Лондоне.

С.-Петербург, 29 ноября 1912 г.

(Письмо).

Настоящим письмом имею честь ознакомить Ваше Сиятельство с руководящими взглядами Императорского Министерства как на общее разрешение нынешнего кризиса, так [421] и на те отдельные вопросы, которые подлежать обсуждению предстоящего предварительного совещания Послов Великих Держав.

Преследуя цель обеспечить действительными гарантиями политическую и экономическую эмансипацию Сербии и выход ее к Адриатическому морю через албанскую территорию без завладения в собственность частью прибрежной территории, мы, в силу этих соображений, должны стремиться к установлению такого порядка вещей в Албании, который исключал бы возможность преобладания какой-либо одной Державы в этой области. В соответствии с этим, мы считали бы сохранение суверенитета Султана наиболее естественным и соответствующим указанному выше интересу.

Решительно высказываясь против завладения Сербией частью прибрежной территории, Венский Кабинет не раз указывал, что, при соблюдении этого условия, он готов широко пойти навстречу сербскому желанию иметь выход к морю, обставленный всеми нужными гарантиями. Следовательно, само Австрийское Правительство признает необходимость считаться с особым положением и интересами Сербии в этом вопросе. Мы полагали бы вполне справедливым уступая в вопросе о приобретении Сербиею Адриатического порта в собственность, оговорить ее право на свободный и беспошлинный провоз грузов — как торговых, так и военных. Иная постановка вопроса не соответствовала бы значений той уступки, на которую мы решаемся склонить Белградский Кабинет. Таким образом, свободный транзит сербских грузов чрез Албанию и свобода для них от таможенных пошлин как в мирное, так и в военное время являются на наш взгляд необходимыми экономическими компенсациями Сербии.

В тех же видах, следует предусмотреть вопрос о постройке железных дорог от сербской территории в направлении к Адриатическому морю. На наш взгляд, надлежало бы обеспечить в этом вопросе как международный характер тех синдикатов, которые возьмут на себя проведение этих дорог, так и гарантий правильного функционирования железно-дорожного движения и эксплоатации. С вопросом этим тесно связана с одной стороны постановка охраны порядка и безопасности на территории, чрез которую будут проходить означенные линии, а с другой — организация портового управления.

И в этой и в другой отрасли введение международного контроля представляется необходимым. Не следует упускать [422] из виду, что Албания, по своей малой культурности и вследствие разбойничьего характера значительной части ее населения, особенно в горах, потребует на первых порах учреждения возможно сильной жандармерии, организованной при участии иностранных инструкторов.

С другой стороны, едва ли можно рассчитывать на привлечение иностранных капиталов к железнодорожному строительству, оборудованию албанских портов и других внутренних потребностей страны, если эти капиталы не получат должного обеспечения в организации и управлении в соответствующих отраслях. Наша задача заключается в том, чтобы указанные выше задачи и связанные с ними прерогативы были в одинаковой степени разделены всеми Державами.

В перечне вопросов, интересующих нас в связи с ликвидацией войны, мы не можем не остановиться на том положении, которое будет закреплено за Афоном.

Нашему Посланнику в Афинах поручено заявить Греческому Правительству, что мы не считаем возможным сохранение такого центра всего православия, как Афон, где к тому же больше половины населения состоит из русских монахов, в руках одной Державы.

Правильным решением вопроса мы бы считали сохранение нынешнего обособленного положения Св. Горы, с соблюдением в неприкосновенности древнего строя ее самоуправления и подчинением духовному главенству Вселенского Патриарха. Выделяя Афон из сферы чисто политических интересов, мы полагали бы наиболее естественным объявить его территорию нейтральною под гарантией всех православных Держав.

(Подп.) Сазонов.

58.

Министр Иностранных Дел Послу в Константинополе.

С.-Петербург, 3 декабря 1912 г.

(Телеграмма).

Прошу Вась привлечь внимание Порты на несговорчивость ее уполномоченных в Лондоне. Порте следовало бы отдать себе отчет в том, какие серьезные пocлeдcтвия может [423] создать для нее несговорчивость, и как трудно будет нам, в виду несомненного возбуждения в этом случае нашего общественного мнения, сохранить то мирное положение, которого мы держались во время войны.

Наоборот, если Порта обнаружить умение считаться с фактами и подчинится необходимости удовлетворить Балканские Государства, мы приветствовали бы установление между ними, Турциею и Россиею, после мира добрососедских отношений, обеспечивающих непоколебимую прочность мира.

(Подп.) Сазонов.

59.

Посол в Лондоне.

6 декабря 1912 г.

(Телеграмма).

Сербский Поверенный в Делах уведомил Сэра Эдуарда Грея, что Сербские делегаты получили инструкции — не настаивать на требовании территориального выхода к Адриатическому морю в виду выяснившейся невозможности достигнуть этого дипломатическим путем.

(Подп.) Граф Бенкендорф.

60.

Посол в Лондоне.

7 декабря 1912 г.

(Телеграмма).

Послы Великих Держав сообщили печати, что их Правительства установили принцип автономии Албании, одновременно приняв предложение об обеспечении Сербии торгового выхода к Адриатическому морю.

Вместе с тем Сербскому Поверенному в Делах в Лондоне было сделано, для осведомления его Правительства, нижеследующее сообщение:

Автономия Албании будет находиться под исключительной гарантией и контролем шести Великих Держав, с [424] сохранением суверенитета или сюзеренитета Султана. Сербии будет предоставлен торговый выход к морю через свободный и нейтральный албанский порт, который будет обслуживаем международною железнодорожною линиею под европейским контролем и под охраной специальной международной стражи, с обеспечением свободного транзита и беспошлинного ввоза всех товаров, в том числе и военных припасов.

(Подп.) Граф Бенкендорф.

61.

Посол в Лондоне.

7 декабря 1912 г.

(Телеграмма).

Согласно Австрийскому проекту северная и восточная границы Албании намечены следующим образом: на севере граница идет от устья Бояны по линии теперешней границы Черногории, немного не доходя до Аржаницы, оттуда полукругом обходя с юга Гусинье и Плаву, она направляется на Ипек, Дьяково и Призрен, которые включаются в Албанию. От Призрена на юг граница следует по горным хребтам, по линии, проходящей между Охридским и Пресбанским озерами.

(Подп.) Граф Бенкендорф.

62.

Министр Иностранных Дел Послу в Лондоне.

С.-Петербург, 7 декабря 1912 г.

(Телеграмма).

Мы придаем первостепенное значение тому, чтобы границы Сербии и Черногории были в непосредственном соприкосновении.

(Подп.) Сазонов. [425]

63.

Министр Иностранных Дел Послу в Константинополе.

С.-Петербург, 8 декабря 1912 г.

(Телеграмма).

Прошу Вас сделать заявление Турецкому Правительству, что если оно будет настаивать на сохранении Адрианополя, Скутари ж Янины и не пойдет на мир на условии проведения пограничной черты южнее Адрианополя, возобновление военных действий сделается неизбежным, и наш нейтралитет может не быть обеспечен.

Помимо всего, возобновление военных действий вызовет пожалуй осложнения во внутреннем положении Малой Азии и пограничных с нами областях, что может вынудить нас к принятию соответствующих мер.

Полагаем, что последние прения в Думе и формула перехода к делам, принятая Государственным Советом, не должны оставить у турок сомнений в единодушном настроении русского общества.

Что касается определения границ Албания, положения в ней власти Султана и судьбы островов, то мы считаем, что решающий голос принадлежит здесь Великим Державам, которые уже взяли эти вопросы в свои руки.

(Подп.) Сазонов.

64.

Посол в Константинополе.

17 декабря 1912 г.

(Телеграмма).

Министр Иностранных Дел сообщил мне, что турецким делегатам в Лондоне предписано заявить, что Турция передает на усмотрение Великих Держав все вопросы, касающиеся мира с союзниками за исключением вопроса об Адрианополе, так как в этом последнем никакая уступка с ее стороны будто немыслима. [426]

После свидания с Министром я был у Великого Визиря, сделавшего мне тождественное заявление. Я возразил им обоим, что надеюсь, что это не последнее слово Порты, так как, в случае возобновления военных действий, вся ответственность за тяжкие их последствия падет на нынешнее Правительство.

(Подп.) Н. Гирс.

65.

Министр Иностранных Дел Послу в Лондоне. Сообщается в Константинополе.

С.-Петербург, 19 декабря 1912 г.

(Телеграмма).

По нашему мнению весьма желательно достигнуть согласие всех участников Совещания для коллективного заявления турецким делегатам от имени Держав, что пограничная черта с Болгарией должна пройти южнее Адрианополя.

В случае, если бы Турция передала на усмотрение Великих Держав все вопросы касательно мира за исключением вопроса об Адрианополе, полагаем, что Державы должны обусловить свое согласие: 1) принятием со стороны Турции указанной пограничной черты и 2) обсуждением вопроса о мире в той постановке, которая дается солидарным блоком союзников, то есть не входя в рассмотрение вопроса о размежевании между союзниками и болгаро-румынских пограничных переговоров. Во всяком случае просьба Турции может быть принята лишь после того, как союзники изъявят на то согласие.

(Подп.) Сазонов.

66.

Посланник в Белграде.

22 декабря 1912 г.

(Телеграмма).

В Белгpaде получены сведения, что Австрия требует включения в пределы Албании Скутари, Призрена и Ипека. Эти извеcтия вызывают сильное возбуждение решительно во [427] всех классах населения. В правительственных кругах большое смущение. Министры говорят, что после сделанных уже Сербией серьезных уступок на Адриатике подобное решение пограничного вопроса явилось бы, как они выражаются, катастрофальным. Печать требует от Правительства сопротивления этому силой.

(Подп.) Гартвиг.

67.

Министр Иностранных Дел Послам в Лондоне и Константинополе, Посланникам в Цетинье, Софии, Афинах и Белграде.

С.-Петербург, 2 января 1913 г.

(Телеграмма).

Полагаем желательным добиться признания основных начал нейтрализации Афона под гарантией одних Православных Держав или Великих Держав, но с признанием одних Православных Держав в качестве "Покровительниц".

(Подп.) Сазонов.

68.

Министр Иностранных Дел Послу в Лондоне.

С.-Петербурга, 2 января 1918 г.

(Телеграмма).

Вы можете заявить Турецкому Послу от имени Императорского Правительства, что несмотря на заслуживающая внимания соображения исторического и религиозного характера касательно Адрианополя, мы, тем не менее, считаем долгом дружественно советовать Турецкому Правительству считаться с фактами. Возобновление военных действий неизбежно приведет к падению Адрианополя и к повышению требований союзников в соответствии с новыми жертвами с их стороны. В тоже время мы считаем долгом указать Турции [428] на возможные осложнения в случай ее упорства и ясно дать ей понять, что Турции не на что надеяться от возобновления военных действий, ибо даже в случай частичного успеха турок, мы не будем в состоянии остаться равнодушными к поражению болгар.

(Подп.) Сазонов.

69.

Посол в Константинополе.

4 января 1913 г.

(Телеграмма).

Сегодня представители шести Великих Держав передали Высокой Порте коллективную ноту следующего содержания:

Нижеподписавшиеся, Послы Австро-Венгрии, Англии, Германии, Италии, России и Франции получили от их правительств предписание сделать Его Прев-ву Министру Иностранных Дел Его Императорского Величества Султана следующее сообщение: желая предупредить возобновление военных действий, помянутые выше Державы считают долгом привлечь внимание Турецкого Правительства на серьезную ответственность, которой бы оно подверглось, если бы, отказываясь следовать советам Держав, оно явилось препятствием к восстановлению мира. Если вследствие продолжения войны опасность будет грозить даже столице и может быть военные действия перейдут на азиатские провинции Империи, то Турецкое Правительство должно будет обвинять в этом только свое упорство.

В этом случае Порта не должна рассчитывать на расположение Держав, чтобы спасти ее от опасностей, о которых они заранее ее предупреждали. Во всяком случае после заключения мира Турецкое Правительство будет нуждаться в нравственной и материальной поддержке Великих Держав, дабы залечить раны, нанесенные войной, укрепить свое положение в Константинополе и поднять производительность своих обширных владений в Азии, на которые отныне она должна главным образом рассчитывать. Но Турецкое Правительство может рассчитывать на благосклонную поддержку Держав в целях осуществления этой задачи только в том случае, если оно примет во внимание их советы, которые [429] исходят из заботы об общих интересах Европы, также как и интересов Турции. При этих условиях, Великие Державы считают долгом снова совместно советовать Турецкому Правительству согласиться на уступку Адрианополя союзникам и предоставить Державам определение участи островов Эгейского моря.

Взамен этих уступок Державы позаботятся о защите мусульманских интересов в Адрианополе, равно как и об охране мечетей, духовных зданий и владений в городе. Державы примут также меры к тому, чтобы решение, которое они примут по отношению к островам Архипелага, исключало всякую угрозу безопасности Турции.

(Поди.) М. Гирс.

70.

Посол в Константинополе.

10 января 1918 г.

(Телеграмма).

Вчера собрание из высших турецких сановников, созванное Великим Визирем, высказалось по-видимому за мир. Но сегодня после полудня младотурки в числе двухсот человек, имея во главе Энвер Бея и Талаат Бея, подошли к Порте для производства демонстрации против решения сказанного собрания и ворвались в здание Порты. По требованию манифестантов Кямил Паша должен был подать в отставку. Говорят о назначении Махмуда Шевкет Паши Великим Визирем.

(Подп.) Гирс.

71.

Министр Иностранных Дел Послу в Лондоне.

С.-Петербург, 11 января 1918 г.

(Телеграмма).

Мы желали бы установить тесную связь между вопросом о городе Скутари и определением всех вообще границ Албании. [430]

Австрийский Поверенный в Делах указал мне, что его Правительство желало бы включения Дьякова в албанскую территорию. Нам следует, однако, иметь в виду, что по близости Дьякова находится историческая сербская святыня — Дечанский монастырь, состоящий в ведении русских монахов. Вы можете воспользоваться этим соображением в качестве аргумента против австрийского притязания.

(Подп.) Сазонов.

72.

Министр Иностранных Дел Послу в Лондоне. Сообщается в Париж и Константинополь.

С.-Петербург, 12 января 1913 г.

(Телеграмма).

Интересы общего характера заставили Великие Державы принять решение о предупреждении Порты, путем коллективной ноты, по поводу серьезных последствий продолжения военных действий, в случае если бы возобновление войны было вызвано упорством Порты.

Державы обратились к Кабинету Кямиля Паши, как к законному представителю Турецкого Правительства, но ныне новому Турецкому Кабинету надлежит немедленно дать ожидаемый Европой ответ.

Перемена Кабинета, в наших глазах, ничуть не меняет точки зрения Держав, ясно выраженной в коллективной ноте.

(Подп.) Сазонов.

73.

Министр Иностранных Дел Послу в Берлине.

С.-Петербург, 1В января 1913 г.

(Телеграмма).

Прошу Вас сообщить Германскому Правительству, что положение, создавшееся вследствие переворота в Константинополе, внушает нам серьезные заботы. [431]

Мы полагаем, что если новому Турецкому Кабинету будет разъяснено, что он не может расчитывать на перемену настроения и взглядов Держав, нашедших выражение в их коллективной ноте, то нынешние Министры придут к тому же заключению о необходимости уступить советам Европы, которое принято было их предшественниками.

Мы убеждены, что Берлинский Кабинета разделяет нашу точку зрения на необходимость для Держав по-прежнему остаться объединенными на почве коллективной ноты. На наш взгляд, возобновление военных действий было бы сопряжено с возможностью осложнений, которые мы искренно хотели бы предотвратить, но которые могли бы создать для нас самое серьезное положение в виду ясно сознаваемой нами неизбежности поворота нашего общественного мнения, если бы результаты войны вновь подверглись сомнению.

(Подп.) Сазонов.

74.

Министр Иностранных Дел Посланникам в Софии и Белграде.

С.-Петербург, 15 января 1918 г.

(Телеграмма).

Прошу Вас настойчиво посоветовать Правительству, при коем Вы аккредитованы, отнюдь не прерывать переговоров до получения ответа от Порты.

(Подп.) Сазонов.

75.

Посол в Константинополе.

18 января 1918 г.

(Телеграмма).

Вчера Порта передала Послам ответ на коллективную ноту Держав. Содержание ответной ноты Турции вкратце следующее:

Турция желает мира и уже доказала это своими громадными уступками. Но Адрианополь — преимущественно мусульманский город и вторая столица Империи, и даже слух об [432] уступке его производить сильное возбуждение в общественном мнении. Тем не менее Турецкое Правительство готово предоставить Державам решение касательно части Адрианополя, расположенной на правом берегу реки Марицы, но оно оставляет за собой часть города на левом берегу, где находятся мечети, гробницы и другие исторические и религиозные памятники Турции. Это необходимо, дабы предохранить страну от опасных по последствиям потрясений. Что касается до островов, то острова, соседние с проливом, необходимы для защиты столицы, а другие представляют нераздельную часть Азиатских владений и необходимы для безопасности Малой Азии.

Посему Порта могла бы предоставить шести Державам решение о занятых союзниками островах, но при условии, чтобы были приняты во внимание вышеприведенные соображения и забота о безопасности Дарданелл.

В то же время Порта принимает к сведению благожелательные обещания Держав касательно нравственной и материальной поддержки Турции, с целью залечения ран войны и поднятия производительности турецких рессурсов. В этих видах необходимо, чтобы Державы признали за Турцией право установить автономный таможенный тариф, заключать договоры на началах современного права, и применять к иностранным подданным турецкие фискальные законы, а также чтобы уже теперь Державы согласились на 4-х процентное увеличение таможенных пошлин. Порта считает необходимым также уничтожение иностранных почт и думает, что Державы могли бы теперь же сделать заявление о намерении отказаться от капитуляций.

(Подп.) М. Гирс.

76.

Посол в Константинополе.

17 января 1918 г.

(Телеграмма).

Турецкое Правительство получило официальное извещение от болгар, что перемирие прекращено.

(Подп.) М. Гирс. [433]

77.

Министр Иностранных Дел Посланнику в Софии.

С.-Петербург, 18 января 1913 года.

(Телеграмма).

Мы удивлены поведением Болгарского Правительства. Непрестанно обращаясь к нам за советами и поддержкой, оно в то же время выказало невнимание нашим настойчивым предостережениям не брать на себя инициативы разрыва с Турциею.

Софийский Кабинет должен отдать себе отчет в том, что мы вовсе не расположены принимать все последствия его решений к исполнению, и что те содействие и поддержка, которые все время оказывались нами болгарам, не должны вводить их в заблуждение, что мы их всегда все равно выручим из беды, как бы они ни относились к нашим советам.

К тому же, возобновление военных действий, на наш взгляд, грозит болгарам новыми, быть может, значительными жертвами и в то же время не обещает им никаких новых выгод.

Благоволите сделать сообщение в этом смысле.

(Подп.) Сазонов.

78.

Посол в Лондоне.

25 января 1913 г.

(Телеграмма).

Прикомандированный к Императорскому Посольству эксперт г-н Петряев имел объяснение с австрийским экспертом г-ном Иппеном по поводу границ Албании. Австрийские соображения таковы: [434]

Албания в меньших размерах и с меньшим населением не была бы жизненна. Граница с Черногорией по Бояне вызывается необходимостью предоставить Албании земли, могущие ее прокормить. Дьяково и Дибра с окрестностями должны быть включены в Албанию как экономические и политические центры албанцев, расположенные в местностях с преобладающим албано-мусульманским населением, и лишь во внимание к Русским интересам Дечаны остаются вне пределов Албании. На это г-н Петряев возразил: пример Черногории показывает возможность существования и развития государства с населением даже менее 800.000 челов., в то время как предлагаемая нами Албания будет иметь около 600.000 челов. Черногория более Албании нуждается в плодородных землях, так как участки земель, имеющие войти в Албанию и расположенные близ устья Дрина, по производстве на них некоторых ирригационных работ, могут, по мнению новейших писателей об Албании, прокормить население вдвое большее, чем Албанское. Дибра и Дьяково никогда не были экономическими и политическими центрами албанцев. Вся торговля находится в руках христиан, а само албанское население этих месть представляет в значительной степени албанизованных славян, лишь недавно перешедших в мусульманство и сохранивших до сих пор славянские язык и обычай. Многие христиане имеют и теперь документы на земли, захваченные у них Беями. Дечаны не отделимы от Дьякова, с которым они связаны крупными материальными интересами в виду принадлежащих в этой местности монастырю земель, отнятых насильно албанцами. Дибра также не может быть включена в Албанию, так как там пребывают два православных епископа, находятся болгарские и сербские училища, а албанских нет. В окрестностях расположен древний монастырь и несколько церквей. Кроме того, есть вблизи христианские деревни, из коих одна имеет 8.000 жителей. Управление этими местностями, отделенными естественными границами, создало бы большие заруднения для будущего Албанского Правительства, между тем как ныне там вполне нормально действует администрация, введенная сербскими войсками.

(Подп.) Граф Бенкендорф. [435]

79.

Посол в Париже.

28 января 1913 г.

(Телеграмма).

Здесь получены сведения, что Австрия согласна уступить союзникам Ипек и Призрен, но требует включения в Албанию Скутари, Дьякова и Дибры.

(Подп.) Извольский.

80.

Посол в Берлине.

28 января 1913 г.

(Телеграмма).

Министр Иностранных Дел сказал мне, что, соглашаясь на передачу Сербии Призрена и Ипека с прилегающей долиной, которая для России имеет большое значение в виду Дечан, Австрия делает огромные уступки и едва ли может идти далее.

(Подп.) Свербеев.

81.

Посланник в Софии.

27 января 1913 г.

(Выписка из донесения).

Г. Венизелос заявил мне, что он вполне сочувствует предложенному нами обособлению Св. Горы под общим покровительством Православных Держав.

(Подп.) Неклюдов. [436]

82.

Министр Иностранных Дел Послам в Лондоне и Париже.

С.-Петербург, 29 января 1913 г.

(Телеграмма).

Прошу Вас объясниться с Министром Иностранных Дел, не признает ли он возможным, сговорившись с Францией (Послу в Лондоне)/Англией (Послу в Париже) приступить к обмену мнений между Державами о возможном вмешательстве для окончания военных действий, предложив туркам границу Энос-Мидия, отмечая, что в настоящее время после возобновления, по вине, турок, военных действий новые жертвы, приносимые союзниками способны только увеличивать их требования, вследствие чего перед Державами могут возникнуть разные вопросы нежелательного характера.

(Подп.) Сазонов.

83.

Министр Иностранных Дел Послу в Лондоне.

С.-Петербург, 7 февраля 1913 г.

(Телеграмма).

В вопросе об оставлении Дьякова вне албанской территории Вы можете ссылаться на то, что там имеется принадлежащей Дечанскому монастырю метох, который состоит в ведении русских монахов, заведующих Дечанами, и в котором они останавливаются при приездах в Дьяково.

Затем, все имения Дечанского монастыря расположены между Дьяковым и Дечанами, и, наконец, экономически Дьяково тяготеет к восточной от него области.

Что же касается до Дибры, то она является главным городом для двух православных епархий.

(Подп.) Сазонов. [437]

84.

Посол в Лондоне.

7 февраля 1913 г.

(Телеграмма).

Согласно последнему австрийскому предложению Австрия уступает Дибру, но настаивает на включении в Албанию Дьякова.

(Подп.) Граф Бенкендорф.

85.

Посол в Берлине.

8 февраля 1913 г.

(Телеграмма).

Министр Иностранных Дел сказал мне, что его очень беспокоит возможность взятия Скутари, которое могло бы привести к крупным затруднениям, так как Австрия имеет там серьезные интересы и ни в коем случае не могла бы согласиться на передачу Скутари Черногории.

(Подп.) Свербеев.

86.

Министр Иностранных Дел Посланникам в Софии, Белграде, Афинах, Цетинье.

С.-Петербург, 18 февраля 1913 г.

(Телеграмма).

Порта сообщила Великим Державам, что принимает их медиацию с целью заключения мира.

Когда Ваши коллеги получат соответствующую инструкцию, благоволите присоединиться к коллективному представлению Правительству, при коем Вы аккредитованы, чтобы передать ему указанное сообщение и спросить, склонно ли оно принять указанное посредничество.

(Подп.) Сазонов. [438]

87.

Министр Иностранных Дел Послам в Париже и Лондоне.

С.-Петербург, 21 февраля 1918 г.

(Телеграмма).

Как явствует из ответов наших Представителей в Софии, Белграде и Афинах, союзные Правительства отнеслись весьма сдержанно к коллективному представлению о медиации.

Г. Гешов заявил нашему Посланнику, что в главном вопросе о пограничной линии Болгария не помирится на линии меньшей, чем Энос — Эргенэ — Мидия.

Сербское Правительство, принимая в принципе медиацию, выразило желание предварительно осведомиться, принимает ли Турция требования союзников о передаче им Адрианополя, Эгейских Островов, Янины и Скутари и об уплате контрибуции.

Греческий Министр Иностранных Дел выразил сомнение в возможности принять медиацию в неопределенной формулировке.

Из Цетинье не поступало еще ответа, но Король Николай решительно заявляет о нежелании отказаться от завладения Скутари. Нашему Посланнику в Цетинье поручено заявить Черногорскому Правительству, что на него в этом случае всецело падет ответственность за принимаемые решения.

Полагаем, что ответы союзников не служат препятствием к фактическому осуществлению Державами медиации, но указывают лишь на необходимость передачи им конкретных турецких предложений. Следующим шагом со стороны Держав могло бы быть соответствующее предложение Турции и одновременный запрос как туркам, так и союзникам, не желают ли они дать соответствующая полномочия своим представителям в Лондоне, ибо там медиация могла бы осуществиться лучше всего.

(Подп.) Сазонов. [439]

88.

Министр Иностранных Дел Послу в Константинополе.

С.-Петербург, 21 февраля 1913 г.

(Телеграмма).

Прошу Вас передать Великому Визирю, что, по нашим сведениям, Болгария не помирится на линии меньшей, чем Энос — Эргенэ — Мидия, и что ускорение переговоров зависит от согласия на это Турции.

(Подп.) Сазонов.

89.

Посол в Берлин.

2 марта 1913 г.

(Телеграмма).

Согласно сообщению Сербского Поверенного в Делах, Берлинский Кабинет намеревается безотлагательно поставить на вид Сербскому и Черногорскому Правительствами 1) бесцельность дальнейшего пролития крови под Скутари в виду того, что вопрос этот обсуждается Державами, и участь Скутари останется в их руках даже в случае взятия крепости, 2) недопустимость дальнейшего сосредоточения войск и военных запасов в Дураццо и 3) необходимость немедленного очищения от войск Албании.

(Подп.) Свербеев.

90.

Советник Посольства в Лондоне.

6 марта 1913 г.

(Телеграмма).

По мнению Послов, Державам надлежит сделать коллективное заявление в Цетинье и Белграде в том смысле, что так как разграничение Албании взято Державами в свои [440] руки, то до окончания оного никакие действия Сербии и Черногории не могут создавать новых прав, и что, поэтому, если бы Скутари пало, судьба его все равно зависела бы от решения Держав, а не от факта взятия его черногорцами.

(Подл.) Эттер.

91.

Министр Иностранных Дел Послу в Вене.

С.-Петербург, 8 марта 1913 г.

(Телеграмма).

Придавая серьезное значение заверениям Г-на Пашича касательно стремления Сербии к миролюбивому разрешению вопроса о Скутари, мы считаем всякое давление в Белграде со стороны Австрии в настоящее время неоправдываемым обстоятельствами.

(Подп.) Сазонов.

92.

Министр Иностранных Дел Послу в Лондоне.

С.-Петербург, 9 марта 1913 г.

(Телеграмма).

По поручению своего Правительства здешний Австрийский Посол заявил мне, что Австрия соглашается исключить Дьяково из пределов Албании, но в то же время Граф Берхтольд просит нас принять, совместно с другими Державами, участие в представлении Черногорскому Правительству о бесполезности дальнейшей осады Скутари и присоединиться к решению присудить Скутари Албании.

Вполне оценивая серьезность делаемой Австрийским Правительством уступки, мы, со своей стороны, готовы содействовать окончательному установлению северо и северо-восточных границ Албании, отвечающему единодушному желанию России и других Великих Держав приискать скорейшее, полюбовное решение, устраняющее опасный осложнения. [441]

Соответственно с сим, как только Ваш Австрийский коллега заявить об исключении Дьякова из пределов Албании, поручаем Вам заявить, что мы согласны на включение Скутари в Албанию и на совместный с Великими Державами заявления в этом смысле в Цетинье и Белграде. Но, само собою разумеется, мы исключаем всякие меры принуждения.

(Подп.) Сазонов.

93.

Посланник в Софии.

13 марта 1918 г.

(Телеграмма).

Согласно сообщению г. Гешова Адрианополь взят болгарами.

(Подп.) Неклюдов.

94.

Управляющий Вице-Консульством в Адрианополе.

4 апреля 1918 г.

(Донесение).

Имею честь донести, что после 149 дневной осады город Адрианополь взят Болгарскими войсками штурмом 13 марта в 8 часов утра. Об обстоятельствах осады имею честь сообщить нижеследующее:

5 октября, когда стало официально известно, что Турция объявила войну Болгарии, турецкие власти потребовали немедленного выезда из Адрианополя Болгарского и Греческого Консулов.

На следующий день, 6 октября я, согласно приказанию Вашего Высокопревосходительства, принял архивы Болгарского и Греческого Консульству а равно заявил вали о возложении на меня покровительства подданным четырех Балканских Государств. Болгарский и Греческий Консула выехали в тот же день в Константинополь, провожаемые только мною и персоналом Императорского Вице-Консульства. [442]

Последний поезд в Константинополь быль отправлен 10-го, а 17-го октября прекратилось телеграфное сообщение со всем миром и с этого времени нужно считать Адрианополь осажденным.

В четверг 8/21 ноября, второй день Курбан-байрама, в мусульманском квартале (северо-восточный) “Кайк”, где находилось Императорское Вице-Консульство, упал первый болгарский снаряд. В течение первого часа бомбардировки в помянутой части города упало около 20 снарядов 15 сантиметрового калибра; 7 снарядов разорвалось не далее 20 — 50 метров от здания Вице-Консульства, повредив несколько домов. Одним из разорвавшихся вблизи Вице-Консульства снарядов была убита одна женщина и ранено 2 детей. Это были первые жертвы бомбардировки, которая продолжалась этот день до 7 часов вечера.

Население, терроризированное бомбардировкой, не осмеливалось выходить на улицу, предпочитая оставаться в домах, не представлявших абсолютно никакой защиты; болгарские снаряды пронизывали их и разрушали до основания.

10 ноября снаряды стали ложиться ближе к Вице-Консульству. Одним из снарядов был разрушен соседний дом. В виду интенсивности стрельбы в этом направлении (болгары, по-видимому, считали за цель мечеть Султан Селим, минареты коей отлично видны с места расположения бомбардирующих орудий) я не счел возможным оставаться долее в деревянном здании и 11 ноября, во время бомбардировки, переехал с персоналом Вице-Консульства и архивами в каменное здание бывшего Греческого Консульства, каковое, расположенное в христианском квартале “Калэ”, наиболее удаленном от места падения снарядов, представляло более гарантий безопасности.

Консула, а равно и большая часть иностранных колоний, нашли убежище в прочном каменном здании женского католического монастыря “Institution Marie Lourdes”.

Утром 16 ноября болгарские снаряды стали падать, впрочем в небольшом количестве, и в христианском квартале “Калэ”, где находилось новое помещение Императорского Вице- Консульства. В 12 ч. 43 м. дня 15 сантиметровый болгарский снаряд, ударив в стену Вице-Консульства, на половину разрушил верхний этаж, где находились мои жилые комнаты, а также комнаты переехавших ко мне во время [443] бомбардировки Секретаря г. Потуса и Драгомана г. Бенлиана, и где случайно в данный момент никого не было.

Здание повреждено было настолько, что оставаться в нем долее было немыслимо. С помощью подоспевшего через несколько минуть Каймакама, в сопровождении полицейских чинов и пожарных, я собрал уцелевшие вещи, а равно шифр и архивы, и немедленно перебрался с персоналом Вице-Консульства в помещение католического монастыря “Pеres Ressurectionnistes”. где мы, наконец, нашли безопасное убежище в бетонных подвалах и провели последние дни бомбардировки вплоть до 21 ноября.

Первая бомбардировка Адрианополя продолжалась 18 дней с 8 по 20 ноября включительно. За это время болгарами в город было выпущено, по турецкой статистике, 1.070 снарядов, разрушено 338 дома, убито 16 человек и ранено 53, из коих впоследствии умерло 6.

Нужно отдать справедливость, что бомбардировка велась старыми снарядами, начиненными порохом, которые не производили больших разрушений. Бомбардировка производилась большей частью ночью, а днем она стихала на 4-5 часов.

Несмотря на распространившая днем 20 ноября слух о перемирии, в 8 ч. 30 м. вечера началось сражение по всему фронту вокруг Адрианополя, сражение, превосходившее по своей интенсивности и по количеству атакованных укреплений все предыдущая.

На следующий день Консула были извещены такриром вали о заключении перемирия с Болгарией, Сербией и Черногорией и все смогли вернуться из своих убежищ по домам.

Со времени объявления осадного положения (25 сентября) здешние власти стали проявлять нетерпимое отношение к христианам. В начале октября начались массовые аресты болгар турецко-подданных: учителей, содержателей магазинов и массы рабочих, прибывших сюда из окрестных деревень на заработки. У последних отбирали повозки, лошадей волов и сажали без всякого повода в тюрьму. Большую часть арестованных отправляли в Константинополь, так как здешние тюрьмы были переполнены.

Злоба мусульман против арестантов-христиан была настолько сильна, что власти не сумели предотвратить самосуд часовых тюрьмы Султан Селим над арестованными болгарами. Около 30 человек последних были выведены в ночь [444] на 11 октября из камер и расстреляны часовыми тут же, на улице, в 50 метрах расстояния от здания Императорского Вице-Консульства.

Более 3/4 мужского болгарского населения было арестовано. Так как большинство было из рабочих и крестьян, то семьи их оставались без всякой поддержки, терпя нужду и голод, и принуждены были обратиться за помощью к властям, заявившим ранее, что Правительство берет на себя заботу о прокормлении семей арестованных. Власти ответили на это арестами тех, кто обращался к ним за помощью. Обращавшиеся за тем же в Императорское Вице-Консульство подвергались той же участи.

Стремительный, победоносный марш болгарских войск породил некоторое смущение в правящих кругах Адрианополя. Власти, не сомневавшаяся ранее в перенесении театра войны в Болгарию, стали готовиться к перенесению осады. Последние дни перед прекращением сообщений отовсюду стали подвозить припасы, хлеб, овощи, забирая их без всякой уплаты у христиан окружных деревень, население коих принуждено было искать убежища в городе. Вслед за ними в город потянулись и мусульмане из деревень, находящихся в районе военных действий. К 15 октября таких переселенцев (мухаджиров) в Адрианополе оказалось около 30.000 чел. Не имея ни пищи, ни денег, мухаджиры явились тяжелым балластом для властей, ранее официально заявивших, что город снабжен припасами на 4 месяца и что каждый житель должен озаботиться о запасе провианта на 2 месяца.

Власти пытались было удалить мухаджиров силой, отправляя их под конвоем на юг, но прекращение сообщений при приближении болгар заставило отменить его распоряжение.

Бедственное положение мухаджиров-христиан ухудшалось с каждым днем. Когда в конце декабря все жизненные их ресурсы иссякли и более чем 10.000 христиан осталось без крова, без пищи, без денег, они принуждены были обратиться за помощью к частным лицам. За отказом моих Коллег организовать помощь христиан (мухаджиры-мусульмане пользовались исключительным вниманием турецких властей) я взял на себя смелость, совместно с Болгарским Архимандритом и Греческим Митрополитом, придти на помощь нуждающемуся и голодному христианскому населенно, которое не забыло еще помощь России, оказанную 35 лет тому [445] назад во время освободительной войны. Благодаря присланным Вашим Высокопревосходительством 500 тур. лирам, а равно суммам, раздаваемым помянутыми Владыками, бедное болгарское и греческое население не терпело острой нужды.

В начале февраля жизненные припасы Адрианополя стали приходить к концу. Соли уже не было, а хлеба военные власти поставляли только на 50 % населения (в октябре поставлялось 400 мешков по 57 ок, а в феврале 200 м. по 42 ока), при чем хлеб этот представлял смесь из 30 % метленного семени, 20% канареечного семени, 20 % отрубей и других примесей и только 80 % настоящей муки. Голод и сопряженные с ним болезни вступили в свои права и ежедневно уносили свои жертвы.

К началу января уменьшен был также солдатский паек. Войска стали получать только 1/2 килограмма хлеба (без соли), 50 грамм соленого сыра и три раза в неделю суп с мясом. Голодные солдаты просили милостыню на улицах, ломились в дома и пытались разграбить хлебопекарни.

Властям стоило много усилий охранять спокойствие населения и не пускать в город солдат. Последние ответили на это массовым дезертирством, особенно христиане, так как болгарские патрули принимали только солдат-христиан и возвращали обратно мусульман. Ежедневно в городе арестовывались за попрошайничество десятки солдата, но на следующий день их выпускали на волю, при чем эта история повторялась снова.

Войска потеряли свой воинственный видь. Изнуренные долгим пребыванием под открытым небом, постоянными ночными атаками неприятеля и, наконец, холодом и голодом, в феврале месяце они уже не представляли собой силу, способную оттеснять врага. Потери во время сражений и болезни также сделали свое дело, и к концу осады многие баталионы насчитывали в своих рядах только 300-400 человек, при чем половина была неспособна сохранять строй даже во время прохождения по городу. Мустахфиз (ополчение) был распущен, за недостатком средств, уже в середине декабря и более 5.000 голодных выброшенных на улицу солдат постоянно служило угрозой жизни и спокойствие граждан.

При возобновлении военных действий 21 января, бомбардировка города приняла более угрожающий характер. Большая часть иностранных колоний, а также Французский Консул и я, с персоналами Консульств, снова принуждены были [446] укрыться в более безопасное место — в вышеупомянутый католический монастырь “Pеres Ressurectionnistes”, где нашли убежище свыше 600 христиан. В этом монастыре мы провели 52 дня, вплоть до взятия Адрианополя болгарами.

В середине февраля голод принял внушительные размеры и охватил достаточный класс населения. Консульский корпус потребовал у вали доставки ему еженедельно муки для подданных и протеже. После некоторых колебаний вали согласился на это, но мне отказал на том основании, что более 500 покровительствуемые мною христиан — болгары и греки, и что последние не пользуются правами капитуляций. На мои настойчивый требования доставить мне муку на том же основании, как и другим Консулам, и не смешивать капитуляций с вопросом о Русском покровительстве и о хлебе, вали, наконец, принужден был согласиться. Муку, получаемую мною с тех пор, я раздавал наиболее нуждающимся.

В это же время власти стали производить у населения реквизиции съестных припасов. Предводители реквизионных отрядов забирали у населения не только то малое количество муки, которое у него имелось, но также и деньги, сахар, варенье, вино и проч.

Бомбардировка болгарами города велась довольно регулярно, за исключением лишь нескольких дней. Ежедневно болгарами выпускалось в город, преимущественно ночью, 60-70 снарядов. Терроризованное население приняло свои мери и спасалось в подвалах и каменных погребах, выбирая те кварталы, где было наименьшее количество попаданий снарядов. Статистики разрушенных домов и жертв бомбардировки власти уже не вели, но, как мне удалось узнать из различных источников, за время с 21 января по 13 марта снарядами было разрушено более 600 домов, убито около 80 и ранено около 150 человек. Наиболее пострадавшими кварталами явились “Кайк” (С.-В.), “Ильдирым” (З.) и “Кум махаллэ” (Ю.-З.), 26 января снарядом разрушено старое здание Императорского Вице-Консульства в “Кайк”.

К концу февраля в войсках начался голод. Солдатский паек был уменьшен до 350 грамм хлеба (40 % метленного семени) 30 грамм сыра и 2 раза в неделю суп.

12 марта начался общий штурм Адрианополя, а 13 марта Адрианополь пал.

(Подп.) Клименко. [447]

95.

Министр Иностранных Дел Послу в Константинополе. Сообщается в Париж. Лондон, Софию.

14 марта 1913 г.

(Телеграмма).

Благоволите передать Великому Визирю о настоятельном желании Болгарского Правительства иметь линию Энос — Мидия в прямом направлении, а не по течению реки Эргенэ.

В виду падения Адрианополя, полагаем желательным, чтобы Турция, не теряя времени, выразила Державам свое согласие на эту линию.

Всякое промедление отразится серьезной опасностью для Константинополя.

(Подп.) Сазонов.

96.

Посланник в Цетинье.

14 марта 1913 г.

(Телеграмма).

Согласно заявлению Черногорского Правительства, оно не считает возможным прекратить военные действия, пока Скутари не сдастся или не будет взято.

(Подп.) А. Гирс.

97.

Министр Иностранных Дел Послам в Париже и Лондоне.

С.-Петербург, 17 марта 1913 г.

(Телеграмма).

В виду особого положена Черногории, в связи с решением Держав относительно Скутари, полагаем желательным с нашей стороны пойти навстречу черногорским интересам в финансовых вопросах.

Благоволите объясниться в этом смысле с Правительством, при коем Вы аккредитованы.

(Подп.) Сазонов. [448]

98.

Посол в Лондоне.

18 марта 1913 г.

(Телеграмма).

Послы полагают, что, так как все Державы согласились на морскую демонстрацию в черногорских водах, то надлежит как можно скорее озаботиться посылкой военных судов в Антивари.

Я, с своей стороны, заявил, что, хотя в интересах мира Россия и согласилась на демонстрацию со стороны Держав, но сама понятно не могла бы принять в ней участие.

(Подп.) Граф Бенкендорф.

99.

Министр Иностранных Дел Послам в Париже и Лондоне.

С.-Петербург, 17 марта 1913 г.

(Телеграмма).

Хотя все Державы, по-видимому, уже приняли предложенную нами новую прямую линию Энос — Мидия, мы считали бы желательным, чтобы Державы согласились также на принцип военной контрибуции и заявили о том союзникам в самой общей форме, указав, что вопрос этот подвергнется обсуждению и решению Комиссии в Париже.

(Подп.) Сазонов.

100.

Посол в Константинополе.

17 марта 1913 г.

(Телеграмма).

Послы Великих Держав составили для передачи Порте коллективную ноту, содержащую предложение следующих предварительных условий мира: [449]

1) Граница Турецкой Империи в Европе пройдет по прямой линии от Эноса к Мидии. Турция уступает союзникам всю территорию к западу от этой линии, за исключением Албании; установление границы и управления в Албании будет принадлежать Державам. 2) Разрешение вопроса об Эгейских островах предоставляется Великим Державам. 3) Турция должна совершенно отказаться от Крита. 4) Державы не могут высказаться за требование военного вознаграждения, но они допускают союзников к участию в заседаниях международной комиссии в Париже, в целях справедливого разрешения вопроса об их участии в турецком долге и в финансовых обязательствах, падающих на территории, которые они приобретут. Турция также будет приглашена принять участие в заседаниях этой комиссии. 5) С момента принятия этих предварительных условий мира военные действия прекращаются.

(Подп.) М. Гирс.

101.

Посол в Константинополе.

19 марта 1913 г.

(Телеграмма).

Турецкий Министр Иностранных Дел сообщает Послам, что Турецкое Правительство принимает прелиминарные условия мира, предложенный в ноте Послов, и предоставляет Великим Державам заботу о восстановлении мира.

(Подп.) М. Гирс.

102.

Посол в Вене.

19 марта 1913 г.

(Телеграмма).

В виду принятого Совещанием Послов в Лондоне решения о демонстрации в черногорских водах Венский [450] Кабинет распорядился посылкой в черногорские воды военных судов, командирам которых предписано вступить в сношения с командирами военных судов других Держав.

(Подп.) Гирс.

103.

Министр Иностранных Дел Послам в Лондоне, Париже, Ринге и Берлине.

С.-Петербург, 20 марта 1913 г.

(Телеграмма).

Все Великие Державы приняли сообща решение поддержать представление в Цетинье коллективной морской демонстрацией, что исключает возможность единоличных военных выступлений. Между тем к нам поступают сведения об отплытии австрийского флота и ничего не известно о передвижении судов других Держав.

Благоволите обратить внимание Министра Иностранных Дел, что такое положение представляет опасность, и что желательно немедленное соглашение между Кабинетами в уже решенном ранее смысле.

(Подп.) Сазонов.

104.

Министр Иностранных Дел Послам в Париже и Лондоне. Сообщается в Вену.

С.-Петербург, 25 марта 1913 г.

(Телеграмма).

Мы обращаем внимание Министра Иностранных Дел на возбуждение нашего общественного мнения, которое могло бы дойти до крайней степени, если бы морская демонстрация не ограничилась только блокадой.

Мы рассчитываем на дружескую, но серьезную поддержку Парижского и Лондонского Кабинетов в целях предотвращения опасностей, связанных с переходом к насильственным мерам против Черногории.

(Подп.) Сазонов. [451]

105.

Посланник в Софии.

22 марта 1913 г.

(Телеграмма).

Все шесть Посланников составили тождественное заявление, которое завтра передадим г-ну Гешову. Содержание заявлений следующее: в целях прекращения военных действий Великие Державы заявляют, что Союзные Государства должны принять прямую линию Энос — Мидия, и что разрешение всех вопросов финансового порядка будет предоставлено специальной комиссии, которая соберется в Париже, и в которой примут участие делегаты воюющих сторон.

(Подп.) Неклюдов.

106.

Министр Иностранных Дел Посланникам в Софии, Белграде, Афинах и Цетинье.

С.-Петербург, 2 апреля 1913 г.

(Телеграмма).

Державы установили следующим образом северную и северо-восточную границу Албании.

Граница Албании начинается на берегу Адриатического моря у устья Бояны и идет по тальвегу этой реки до лежащего на правом берегу ее села Горица. Затем, она поднимается до вершины гор, отделяющих Бояну от Скутарийского озера, оставляя Тарабош Албании. Граница пересекает озеро от села Зогаш, которое остается Албании, до бухты Личени-Хоти, откуда она идет по линии, отделяющей племена Груда и Хоти, который уступаются Черногории, от племен Кастрати и Климента, которые войдут в состав Албании. Затем граница Албании идет по линии, отделяющей черногорское племя Кучи от племени Климента до территорий Гусинья и Плавы и оставляет эти города с их округами в Черногории, следуя по линии главной горной цепи и по водоразделу между Лимом и Дрином. Покидая эту горную цепь, граница переходить на хребет холмов к югу от города [452] Дьякова, который остается в не Албании, и затем следует по этому хребту до Белого Дрина. Граница вдеть по течению этой реки к западу от Призрена, и далее идет по линии, отделяющей Призренский округ от Люмского, при чем последний остается в пределах Албании. Оттуда граница идет по хребту горы Кораб, оставляя в Албании округ Нижней Дибры (Дольна Дибра) и вне Албании округ Река. Покидая этот хребет, немного к северу от города Дибры, который остается вне Албании, граница доходит до Черного Дрина и идет вверх по нему до села Луково, откуда, идя по главным горным хребтам, отделяющим бассейн Дрина от бассейна реки Шкумби и оставляя Стругу вне Албании она доходить до берега Охридского озера близ села Лин.

(Подп.) Сазонов.

107.

Посол в Лондоне.

4 апреля 1918 г.

(Телеграмма).

Рассмотрев предложение о финансовой помощи Черногории Послы считают целесообразным, чтобы их Правительства оказали Черногории содействие в заключении займа приблизительно в миллион двести тысяч английских фунтов в целях упорядочения ее финансового положения и покрытая вызванных войной расходов.

(Подп.) Граф Бенкендорф.

(Продолжение следует).

Текст воспроизведен по изданию: Сборник дипломатических документов, касающихся событий на Балканском Полуострове. (Август 1912 г. — Июль 1913 г.) // Русская старина, № 6. 1915