303
1803 г. мая 25. — Записка В. П. Кочубея Александру I о возможности переселения в Россию герцеговинских семейств
По всеподданнейшему прошению славянскаго народа о водворении их в России 1.
По высочайшему в. и. в. повелению действительный камергер Новосильцев препроводил ко мне прошение депутатов славянского народа, в котором они пишут, что народ сей населяет Черную Гору и близь оной провинцию Герцеговину. Храбрость онаго, непримиримая ненависть к имяни и игу магометанскому и ненарушимая верность и преданность к всероссийскому престолу всей Европе известны. Они по сие время во всех войнах жертвовали не только жизнью, но всем иждивением и имуществом своим на пользу престола в. и. в., ссылаясь в том на грамоты и манифесты, от пресветлейших государей всероссийских в разных городах, начиная со времен Петра Великаго, им жалованный. Во время же последней турецкой войны, когда прибыл к ним с высочайшею грамотою и манифестом подполковник, что ныне генерал-лейтенант, граф Иван (Так в документе. Речь идет о Марке Ивеличе) Ивелич, то весь народ их по добродушию и верности их отказались брать жалованье и провизию, домы свои, которые были поблизости турецких городов, вызжгли и во все время продолжения войны, содержа себя собственным [397] своим коштом, безпрестанно храбро поражали турков, выжигали многия их имения и тем удерживали по крайней мере до 40 000 лучших военных турок и не допустили присоединиться к главной их армии 2.
Граф Ивелич при возвращении своем в Петербург клятвою уверил их засвидетельствовать о их храбрости, верности и раззорении пред высочайшим престолом и изходатайствовать им от покойной государыни императрицы дозволение переселиться в Тавриду, дабы наслаждаться преимуществами милостиваго правления российскаго. Быв в твердом на то уповании, многие из народа, потеряв свои домы, по заключении мира переселились на границы черногорския в Морачу и там дожидались обещаннаго, но в 1793 году к их несчатию получили от графа Ивелича уведомление, что государыня хотя и расположена к ним великим своим благоволением, но он в обещании своем успеть не мог, ибо тогдашния обстоятельства возпрепятствовали удовлетворить их желанию до удобнаго времяни, почему один из них с архимандритом Аксентием и был послан от народа прошлаго 1794 года в Санкт-Петербург для изпрошения всемилостивейшаго пожалования за службу их земель для переселения народа. Они удостоены высочайшаго благоволения, и митрополиту черногорскому пожалована тогда панагия, богато осыпанная алмазами, при высочайшем рескрипте о неоставлении их народа до удобнаго времени к переселению, архимандриту крест, алмазами украшенной, а другому депутату золотая медаль на голубой ленте. Но не получа никакого успеха, народ нашел себя принужденным в 1796 году отправить вторично в Санкт-Петербург того ж самого депутата для изходатайствования обещанной высочайшей милости в разсуждении переселения.
Депутат сей, прибыв в Санкт-Петербург во время царствования покойнаго государя императора, не только был милостиво принят, но и пожалована ему золотая медаль на красной ленте. И во уверение народа отправлена была через него за высочайшим подписанием от 30 апреля 1798 года грамота, изъявляющая народу герцеговинскому и прочим высочайшее благоволение, и что дано будет повеление в Вене послу и пограничным и гражданским начальникам о всем, что к безопасному переселению их народа споспешествовать может. И сверх того чрез тайнаго советника Лашкарева при письме вручено ему 7 золотых и 10 серебряных медалей на красных лентах для роздачи по возвращении в отечество почетным старейшинам сербов, князьям и тем, кои под начальниками их общества заступают первыя места. По приезде туда и по исполнении зделанного ему поручения приготовлено было на первой случай 200 семейств к отправлению в российские пределы и донесено о том было находящемуся в Вене послу графу Разумовскому с испрошением его наставления и споспешествования к надежнейшему и безопаснейшему их людей доставлению.
Со стороны графа Разумовского не было ничего по сему предпринято, и он уже на двухкратные после того напоминания ответствовал 23 августа прошлаго 1802 года, что в разсуждении переселения сего народа хотя сперва и было покойнаго государя императора соизволение, но вслед за тем получил он высочайшее от е. в. повеление об уничтожении вовсе сего дела 3.
Народ сей, страждущий в беднейшем состоянии на границах черногорских, не получая никакой от митрополита черногорскаго согласно высочайшему рескрипту помощи, которой по политическим обстоятельствам желает, дабы оный оставался навеки в тех краях для подкрепления черногорцев, в третий раз выбрал их депутатов, дабы повергнуть всеподданнейше к стопам в. и. в. прошение о всемилостивейшем воззрении на их преданность. А потому и просят они не оставить народ, в сем [398] несчастном состоянии пребывающий уже 13 лет, без своих домов и земель. И когда всему народу нельзя зделать в нынешнее время переселения, то всемилостивейше пожаловать землю в Новороссийском крае хотя им, двум просителям и их родственникам, до 15 семейств составляющим, и для проезда их по неимуществу наградить их и те семейства деньгами.
Сообразив все обстоятельства прошения, представленного депутатами сердарем Миною Никшичем и обер-воеводою Иваном Тоти, я, хотя и нахожу, что многие из них не суть соответственны с положением вещей и имянно в отношении могущества народа черногорского, никогда в прошлую войну никого в почтении не удерживавшаго, я не меньше нахожу, что нации, в областях оттоманских обитающия и с нами единоверныя, всегда должны находить покровительство российского двора. А хотя покровительство сие не может быть гласное, а особливо в отношении к целой каковой-либо из вышеупомянутых наций, однако ж, тем не меньше лично покровительство и пособие каждому чинимо быть может; а потому касательно депутатов их не благоугодно будет в. и. в. нижеследующее предписать:
1. Депутатам и фамилиям их на основании обещаний, им данных, отвести по возможности нужныя земли в Крыму и губерниях Николаевской и Екатеринославской, предоставя им принять уже на себя собственно переселение свое.
2. Уважая, что долгое время они здесь находились, не благоугодно ли будет повелеть выдать по 300 червонных на проезд, обещав им, что всякая фамилия, которая прибудет в черноморския порты, получит в пособие за издержки, в пути зделанныя, по 20 червонных и притом водворена будет на основании всех других колонистов, то есть, получая ссуду, последним производимую.
3. Объявить им, что все единоверцы их могут переселиться в южныя наши провинции и получать там всякия поощрения. На какой конец и министр в. и. в. в Константинополе получит повеление 4 защищать переселяющихся таким образом людей из нации их, поелику сие, основываясь на смысле трактатов, чинимо им быть может; и, наконец.
4. При возвращении депутатов их могут они получить на основании прежних примеров поименныя уверения чрез Коллегию иностранных дел о постоянном благоразположением в. и. в. к народу их 5.
Естьли в. и. в. соизволите аппробовать предположении сии, то я долгом поставлю привести в действо то, что от меня непосредственно зависеть будет, и отнесусь к государственному канцлеру касательно до предметов, к ведению иностраннаго департамента относящихся 6.
Верно: Коллежский советник Николай Тихомиров
АВПР, ф. ГА, VI-I, 1803 г., д. 4, л. 2-7. Заверенная копия.
Комментарии
1. См. прошение сердара Мины Никшича и обер-воеводы Ивана Тоти от 30 января 1803 г. (ЦГИА СССР, ф. 383, оп. 29, д. 196, 1803-1805 гг., л. 2-8; АВПР, ф. ГА 1-8, 1803 г., д. 7, л. 5-11 об.).
2. См. док. 255.
3. См. письмо А. Разумовского Мине Никшичу от 23 августа 1802 г. (ЦГИА СССР, ф. 383, оп. 29, д. 196, 1803-1805 гг., л. 15-15 об.).
4. В депеше, направленной 15 декабря 1803 г. Италинскому сообщалось, что 72 семейства сербов намереваются направиться в Россию через Константинополь. Выражалась просьба «оказать им всевозможные пособия» при переезде через турецкие владения и уведомить канцлера и пограничное командование об их прибытии. (Письмо канцлера Италинскому от 15 декабря 1803 г. — АВПР, ф. ГА ІІ-1, 1803 г., д. 4, л. 22-23). Подобного же содержания депеша была направлена в Дубровник к консулу Фонтону (Там же, л. 20-21).
5. Публикуемая записка была представлена министром внутренних дел В. П. Кочубеем на утверждение царя. Александр I одобрил эти предложения и отдал распоряжение переслать записку в Министерство иностранных дел А. Р. Воронцову для принятия зависящих от него мер (АВПР, ф. ГА II-1, 1803 г., д. 4, л. 1).
6. В январе 1803 г. сердар Мина Никшич в третий раз обратился к русскому правительству с просьбой о переселении 15 семейств и пожаловании им земли. Александр I дал согласие на переселение и размещение их в Тираспольском уезде Херсонской губернии, где возникало сербское селение Никшич (Первое сербское восстание 1804-1813 гг. и Россия, с. 196-197).
В 1804 г. вместе с М. Никшичем прибыло 22 семьи. Им было выдано по 20 червонных на дорожные расходы и, кроме того, 500 червонных. Переселенцам был отведен участок из 12 тыс. дес. земли, удобной к возделыванию, и 800 дес. неудобной. Каждой семье (за ними было признано право дворянства) было выделено по 150 дес. земли и ссуда на хозяйственное обзаведение. Эти семьи получили 3300 дес. Сердар М. Никшич, семья которого состояла из 14 человек, получил 500 дес. и ссуду в 1 тыс. руб. (ЦГИА, СССР, ф. 383, оп. 29, д. 196, л. 80-83; Казиваае старих Требешана. Никшич, 1973).