137
1753 г. ноябрь. — Прошение Захара и Павла Чокичей в Сенат о выдаче им жалованья и о переводе в команду Р. Прерадовича
В высокоправительствующий Сенат всепокорнейшее доношение
Доносят и всепокорно просят вышедшия из Цесарии в Российскую державу сербославенской нации бывшия в венгеробогемской службе капрал Захар, гусар Павел Михайловы дети Чоковы. А о чем наше прошение, тому следуют пункты:
1. Обреталися мы, именованныя, в цесарской службе добропорядочно и, по ревности нашей к православно-христианской вере, оставя мы в Цесарии отечество своё, дом и все иждивение своё, вседушевно пришли в Российскую державу в вечную ея и. в. службу и подданство и желаем в Российской империи служить верно и нелицемерно даже до смерти нашей.
2. По всеусердному нашему желанию пришли мы, нижайшие, из Цесарии в Российскую державу в компании с капитаном Дмитреем Михайловичем и с порутчиком Давыдовичем сами собою во всём собственным своим коштом, а ничьем другим. А вышедшей из Цесарии ныне пожалованной господин генерал-маэор Шевич до самого Киева ни знал нас, ни ведал. И в команде у него, генерала Шевича, под принужденною насильною неволею мы, яко вольныя и свободный люди, быть не желаем, а желаем ея и. в. служить и в команде быть у генерала-маэора Райка де-Прерадовича.
3. О определении нашем в команду генерала де-Прерадовича по поданному в высокоправительствующий Сенат, которое отослано в Военную коллегию, и особливому нашему во оную коллегию вторичном доношениям о определении нашем и о выдаче жалованья никакой милостивой резолюции в означенной Военной коллегии не воспоследовало и поныне. И во ожидании оной, чему прошло весьма многое время, содержа себя во всём своим коштом, совсем прожились и истратились. Что с собою малое ни было, здесь и едучи дорогою всё исхарчили и проели, стали быть наги и боси. Я стражду здесь, а показанной брат мой Павел Чоков, жёны и дети наши в Киеве в горькой нужде и бедности слезно странствуют и скитаются. Так пришло, что дневной пищи не имеем, а в бедном своем чужестранстве взять нам негде; меж двор скитаясь, с плачем принуждены Христа ради просить милостыни.
4. Государственная Военная коллегия по вышеозначенным нашим доношениям, какую мы претерпеваем нужду и бедность, голод и холод и что мы в Российскую империю пришли собственным своим коштом, а ничьем другим, никакова разсмотрения чрез немало прошедше время чинить не изволит, а утверждаться изволит на представлении показанного генерала-маэора Шевича, якобы он, генерал Шевич, в Российскую [192] державу вывез своим коштом. И то весьма напрасно. А мы, нижайшие, как выше явствует, собственным своим коштом пришли в Россию, а не ево, генерала Шевича. И чтоб нам у него, генерала Шевича, быть в команде, никакого нашего обязательства не имеется, и к себе вовлекает нас напрасно, и о том представляет, чего доказать никак не может, и насильно в команду оного генерала Шевича неволею нас определяют.
5. А по определению правительствующаго Сената сего 1753 года велено, кто из Цесарии в Россию вышли собою и своим коштом и у ково в команде быть никакова обязательства не дали, таковы и кои впредь також выходить будут, определять и отправлять на поселение в те команды, в которые они добровольно сами пожелают, а в неволю не принуждать, дабы чрез то к выходу им, сербам, в Россию охота пресечена быть не могла.
Того ради высокоправительствующий Сенат всенижайше и покорнейше просим, дабы высочайшим ея и. в. указом всемилостивейше повелено было за восприятие наше в Российской державе вечной ея и. в. службы и подданства и за понесенное наше горькое раззорение и претерпенный многия беды и убытки и двоекратно от венгеров под арестом смертномучительное в отчаянии живота нашего заключение, что всё понесли и претерпели ради благочестиваго Российскаго государства, пожаловать со вступления нашего в Российскую державу против протчих, из Цесарии в Россию вступивших. Как будучи в Вене от российскаго императорскаго двора граф Михайла Петровичь Бестужев-Рюмин милостиво обещал и обнадёживал, что-де по вступлении своём в Российскую империю как в награждении рангов, так и жалованьем довольно награждены и пожалованы будете — для беднаго нашего содержания и росплаты долгов ея и. в. жалованье выдать и по желаниям нашим определить нас с повышением в команду показанного генерала-маэора де-Прерадовича, который к себе принять нас желает, дабы и мы, бедныя, с получившими ея и. в. высочайшую милость возрадовалися своим духом. Аще же высокоправительствующий Сенат по толико многопрошедшем времени и претерпенной нашей бедности милостиваго определения с нами, чужестранными и раззоренными, учинить не изволит, всенижайше просим пожаловать нам в отпуск наш[и] пашпорты, з горьким и рыдательным плачем в беднораззоренном своем чужестранстве принуждены будем во отечество своё пешком брести.
Ноября... (Пропуск в тексте) дня 1753 года.
К сему доношению капрал Захария и за Павла Чокове руку преложил (Подпись под пунктами).
ЦГАДА, ф. 248, кн. 2732, л. 282-283. Подлинник.