104
1751 г. июля 13. — Указ Елизаветы Петровны М. П. Бестужеву-Рюмину с решением принять в русское подданство сербов во главе с Й. Хорватом и перечислением мер по обеспечению их переселения
Божиею милостию мы, Елисавет Первая, императрица и самодержица всероссийская, и прочая, и прочая, и прочая.
Нашему обер-гофмаршалу, действительном у тайному советнику и чрезвычайному послу графу Бестужеву-Рюмину.
Отправленная от вас чрез Варшаву реляция от 22 майя здесь исправно получена (См. док. 102).
Когда до того пришло, что венской двор самопроизвольно лишает себя храброго сербского войска, то всемерно мы не можем инако как прилежное старание прилагать, дабы оное себе получить. Да для венского двора и самого несравненно лутче оныя войски в наших, яко наивернейшей союзницы, руках видеть, нежели допустить, чтоб они в турецкую сторону ушли. Но дабы и в истинно нашей к венскому двору дружбе никакого пренебрежения к нареканию не иметь, то за нужно находим мы вам повелеть с тамошним министерством таким образом изъясниться, что мы, уведомясь здесь о желании некоторых из сербов в нашу службу вступить и что ея в. императрица-королева не токмо тому противиться не изволит, но паче повелела желающим и потребныя паспорты из Надворнаго военнаго совета давать. И по толь искренней натуральной и всегда твердо соблюдаемой между обоими императорскими дворами дружбе мы чаять не можем, чтоб ея в. императрица-королева некоторому приумножению наших легких войск препятствовать похотела. Ибо наши интересы так общи и едины, что всякой прибыток одной стороны можно совершенно за равномерную выгодность и другой поставлять. И что потому мы уповаем, что с стороны тамошняго двора ни малейшаго запрещения учинено не будет желающим сербам в нашу службу вступить, и толь паче, что сии войска, где в случае нужды их употребить ни случилось, по обществу и одинакости интересов всегда против общаго неприятеля служить имеют.
Когда на сие возпоследует ответ, согласной той надежде, которую мы по реляции вашей приняли, а имянно: что переход помянутых сербов в нашу сторону на волю им отдается, то имеете вы полковнику Ивану Хорвату Куртичю в ответ на его предложении знать дать, что оказуемое им к нашей службе отличное усердие может его уже предварительно о нашем всевысочайшем благоволении и милости обнадеживать и что мы не токмо его и других предъявленных им офицеров и сербов, которыя в нашу империю перейтить похотят (И сербов… похотят вписано на полях), но и сколько бы из их сербского народа в нашу империю перейтить похотело, всех оных, яко единоверных с нами, в службу и подданство наше принять охотно соизволяем. Равномерно и то нам благоугодно, что он, полковник, обещает старание прилагать набрать и в наши границы исподволь привести один гусарской полк — на своём, а другой, пехотной, в 2000 регулярных пандур — на нашем иждивении. И по прошению его, Хорвата, всемилостивейше соизволяем на то, чтоб по выезде его в нашу империю чином нашего генерала-майора пожаловать, а протчих, в особливой росписи предъявленных от него офицеров, теми чинами конфирмовать. И чтоб он, Хорват, при набираемом им гусарском полку неотменно остался, и по нем бы всегда из детей его по достоинству и заслугам во оном же полковниками были. А что до [145] поселения их, сербов, принадлежит, то не токмо в Украйне, но и в других некоторых местах нашей империи, который для житья человеческаго не меньше выгодны, пространный и плодоносный земли даны им будут, яко же и во всем прочем при таком их в нашу империю переходе и поселении потребное вспоможение и благоволение им показано быть имеет.
Сие токмо для ускорения к тому служит, что вы о нашем соизволении помянутому полковнику Хорвату на первой случай объявить имеете, а в прочем вы еще дальнейшим о сем деле наставлением отсюду снабдены будете.
Вы сами, довольно ведая, колико государь, родитель наш, в славнейшия памяти старание прилагал сих народов к себе привлечь, довольно ж понимать можете, колико трудов, попечения и искуства вашего возлагаемая нами на вас доверенность в сем случае требует. Ибо при всем том наиглавнейше и того наблюдать надобно, чтоб венскому двору, яко первому и натуральнейшему из наших союзников, отнюдь ни малейшаго неудовольствия, наименьше же причины к жалобам и недоверенности, не подать.
И мы пребываем вам в протчем императорскую нашею милостию благосклонны.
Дан в Санкт-Петербурге июля ... (Пропуск в тексте) дня 1751 года.
Оригинальной подписан собственною е. и. в. рукою тако:
Елисавет
Подписан в Петергофе в 11-й де[нь] июля 1751 года.
Помета под текстом:
Таков оригинальный указ не послан, а оставлен в Коллегии, а вместо того написан оной и с нижеозначенным подскриптом весь цифирью и подписан их сиятельствами канцлером и вице-канцлером с датумом 13 июля 1751 году тако: по имянному ея и.в. указу Алексей Бестужев- Рюмин, г[раф] Михайла Воронцов.
Послан по почте того же числа.
Р. С. В прибавление к тому, что выше сего писано, имеете вы полковнику Хорвату еще объявить, что которыя из их сербского народа пожелают ныне наперед в нашу империю выезжать как для вступления в нашу службу, так и просто для поселения, те могут прямо в Киев следовать и тамо командующему генералу-губернатору являться, которой будет указ иметь оных приезжающих с апшитами или с его, полковничьими, атестатами, принимать и потребное вспоможение им показывать, пока дальнейшее об них разпоряжение зделано будет. А что на все сие в ответ от помянутаго полковника вам сказано или на письме предложено будет, о том вы немедленно сюда к нам доносить имеете, дабы по тому здесь дальнейшия меры приняты и вы нашими резолюциями снабдены быть могли.
Подписан по сему: г[раф] Алексей
Бестужев-Рюмин
г[раф] Михайло Воронцов
АВПР, ф. Сношения России с Австрией, 1751 г., д. 3, л. 45-48. Отпуск.