СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

№ 33

ПИСЬМО М. Ф. РАЕВСКОГО А. Д. БЛУДОВОЙ

(В документах, публикуемых под общим названием »Письма М. Ф. Раевского«, нет точного указания на автора и адресата. Авторство и адресат составителями предполагаются исходя из косвенных данных, содержащихся в фонде)

23 ноября 1851 г.

Сегодня избранный наследник черногорского владыки, получивши подтверждение от русского императора, отправился из Вены в Черногорию. Дай бог ему счастия и приведения в действо тех прекрасных намерений, которые он выражал здесь в кругу своих знакомых. Дела человека открываются после его смерти. Теперь и дела покойного яснее открылись, когда он умер. Но да судит ему бог, а не мы. Видно только, что церковь как была при нем, так и осталась в совершенном пренебрежении, даже дело на счет наследника не совсем чисто. За два года до смерти своей он назначил наследника и, когда этот умолял послать его куда-либо для образования, он оставлял его дома. Между тем почти все народные деньги, даже приобретенные за продажу некоторых пределов Черногории, оставил своим родственникам в распоряжение до их смерти. Для чего это? В продолжение 21 года своего владычества он имел постоянную мысль оставить наследство власти дому родного брата своего, президента теперешнего, Перо. Перо имел сына и его послали в Россию — он умер. Перо (неслыханное в Черногории дело) оставил жену и женился на другой, но имел только дочерей. Умерла другая жена, Перо несмотря, что первая жена была еще жива, женился на третьей, но от нее бывшие дети умерли в младенчестве. Тогда уже [260] назначен был наследником сын двоюродного брата Даниил, но и тут (я не читал в оригинале духовное завещание) не кроется ли другое, потому что при прочтении духовного завещания в Цетине вдруг народ с общего согласия избирает Перо господарем, а Даниила просто оставляет владыкою. Так случилось это по последнему известию и Даниил, подтвержденный Россиею, теперь должен был чем скорее отправиться домой. Что теперь будет в Черногории? Признают ли черногорцы подтверждение Даниила русским двором? Но теперь яснее открываются действия умершего владыки и сношение его с недоброжелателями России, даже из славян. Видно, что вследствие сношений его с »Le jeune Serbie« -давно у него была мысль в голове иметь в Черногории князя. Даже и ему, как теперь говорят, неоднократно предлагали черногорцы жениться (в Черногории, где 12-летних мальчиков, оженившихся на 8- летних девицах, посвящали с священники зачастую, не странно бы было, пожалуй, женить и архиерея, до того дошла церковь). Видно, что с этою целью он оставил деньги своим родным — Перо наличными 50 тыс. гульд(енов), а другим проценты с капитала. Даже и проценты с 50 тыс., порученные государю, теперь должны идти Перо, если останется господарем, а Даниилу решительно ничего. Таким образом Даниил не [261] знаю что найдет теперь в Черногории. Во всяком случае интересных должно ожидать известий; и благая мысль России послать туда сведущего человека для приведения дел в порядок! И выбор хорош, (У Црну Гору ие упучен И. П. Ковальевски, кoии иe тамо допутовао марта 1852. године) но жаль, что он не пал на г-на генерала Левшина (Д. С. Ловшин — руски конзул у Београду) который знает прекрасно всю славянскую хитрость.

Имевши случай говорить с лицами, приехавшими из Белграда о настоящем положении Сербии замечаешь, что там много зла в настоящем правлении. Много очень развелось умников, приехавших из западных стран Европы или ознакомившихся с нею фальшиво чрез приезжих, правитель ее слаб, члены правительства интриганты. Едва ли не всякому самому хочется быть князем и как сказал мне находящийся теперь в Вене известный г-н воевода Вучич, только г-ну Левшину одолжена Сербия, что в последнее время не было там смятений. Умел г-н Левшин держать их и заставить уважать и любить себя, что было видно особенно из провод его из Белграда. Не только добромыслящая партия, но и противная, — все спешили изъявить ему чувство живейшей горести при разлуке. Сербы белградские, как народ наполовину просвещенный, возгордились мыслию, что они избраны спасти южное славянство от рабства. Но нравственного основания для этого нет. Нет ни истинного просвещения, нет ни религии в сердце, убеждения в душе. Простой народ хорош, но его портят чиновники, приверженцы той или другой партии, так что народ не знает кого слушать и кому верить. Духовенство и монашество особенно молодое страдает безверием и колеблет таким образом уважение и к себе и к религии. Что может подумать народ о святости религии о благословении своих пастырей, когда видит, что монахи архимандриты, умные головы, осмеливаются завтракать пред совершением литургии? И это почитается просвещением и на таких началах не только хочет устоять, но даже и других воставать Сербия. Что такое пост, что благословение в службе — это наставниками веры забыто — свято только в простом народе. Г-н Левшин, как истинный православный русский, много действовал на них своим примером. Об этом всегда именно говорили сюда презжавшие. Стыд заставлял белградцев и чаще ходить в церковь и лучше наблюдать ее постановления, а простой народ с радостию указывал на это и своим умникам. Теперь мне трудно надеяться, чтобы это удержалось в Белграде. Ложное просвещение входит пространными вратами при слабом правителе, при интригах советников. Благочестие падает, нравы растлеваются и от брожения до беспокойства недалеко, тогда худо будет сербам — худо, что отвращают очи свои от России и увлекаются мечтами Циприянов, Робертов, Деспре и других. (Мисли се на извиecнo одступанье од руских гледишта. Управо, тиме ие црногорска званична политика ставльала свима (па и Русима) да че иедино жен народ, као фактички Слободан, одлучивати коначно о краиньим питаньима интегритета сопствене землье. Но, поред свега, увииек гаиен у широким cлoиeвимa правилан словенске тзв. »иеднокрвности« или (како се иош чешче могло чути) »иеднородности«) [262]

Видно, что в последнее время и умерший черногорский владыка был на стороне молодой Сербии. Под предводительством Гарашанина видны были в нем в последнее время особенная холодность к русским, стремление к независимости и совершенной самостоятельности. Он мечтал только о черногорском князе, искал и в Сербии и в Австрии пушек, сносился беспрестанно чрез Гарашанина с сербским правительством и неоднократно получал от него значительные денежные пособия. Мне говорили люди этой партии, что влияние их на Боснию и Герцеговину велико. Жаль, если и там водворится такое же направление, какое мы видим теперь в молодых умниках. Оно явится народу под именем свободы и образования, а остановить его некому. Нет там, несмотря на слезную просьбу жителей тех стран, ни русских консулов, ни духовенства, воспитанного в истинном духе православия и пользы народной. Пишут мне из Герцеговины на сих дня, что состояние рай там нимало не улучшилось. На словах обещают много и хорошо, но на деле прежнее самоуправство. Многие из недовольных настоящими распоряжениями бежали в леса и грабят окрестные селения и монастыри. Порядку еще долго не водворится.

В Карловце в доме патриарха собрался теперь синод для избрания епископов на вакантные места, но что и как делается ничего не слышно. Кроме избрания епископов занимаются говорят и рассмотрением вопросов, предложенных министерством в Вене. Министерству хотелось, чтобы и синод был держан в Вене, но патриарх, боясь новых смут и интриг, не соглашался на это. Ему всегда хотелось, чтоб синод был держан в Карловце, где он свободнее и в другу своих. Так и сучилось.

Г-н Майергофер месяца два тому удален от управления воеводством, а на место его назначен генерал Коронини. Слышно, что Коронини все очень довольны, человек строгий, но справедливый, а главное безпристрастный к народностям. Патриарх с Коронини живут с добром согласии.

Из Моравии и от словаков идут слухи, что там между духовными показывается движение в пользу православной церкви. Многие будто из римских священников просили патриарха о присоединении их к православию, и что прелаты римские сильно вооружаются против этого движения и двигателей.

ЦГАДА, ф. 1274, д. 2774, л. 1-12. Koпия.

Робер C. (Rober Cyprien) — француски писатель, славист.

Автор книги: Les Slaves de Turquie (1844); Les deux panslavismes (1847); Le monde slave son pasae, son etat present, son avenir (1851). Despre 1. (Desprez Hippolyte) — francuski pisac slavista. Autor knjige: Les peuples de l’Autriche et de la Turquie, t. 1-2, Paris, 1850.