Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

№ 27-28

ЗАПИСКА Е. П. КОВАЛЕВСКОГО Д. П. ТАТИЩЕВУ И СОПРОВОДИТЕЛЬНОЕ ПИСМО К НЕЙ

(КОВАЛЕВСКИЙ Егор Петрович (1809-1868) — русский дипломат, горный инженер, публицист. В конце 1837 г. был командирован в Черногорию для поиска залежей золота, которые не были обнаружены. Во время пребывания в Черногории при содействии Ковалевского был улажен черногорско-австрийский пограничный конфликт, что открыло для него путь к дипломатической карьере. По поручениям МИД выезжал в Среднюю Азию, на Ближний Восток, в Африку, на Балканы. Трижды посетил Черногорию: в 1851 г. был направлен туда для оказания поддержки Даниле Петровичу; в 1853 г. принимал участие в качестве российского комиссара в урегулировании черногорско-турецкого конфликта; накануне и в начале Крымской войны с целью выяснения возможностей организации вооруженного выступления балканских народов в поддержку русской армии. В 1856-1861 гг. являлся директором Азиатского департамента МИД.

Список опубликованных трудов Ковалевского, в том числе посвященных Черногории, см. в. кн.: В. А. Вальская. Путешествия Е. П. Ковалевского. М., 1956, с . . .)

7 июля 1838 г. Цетине

У спроводном писму руском посланику у Бечу И. П. Ковалевски саопштава да ие врло подробно осмотрио вечи дио Црне Горе а касниие че завршити цио посао. Он покрече идеиу о придобщаньу Црногораца за борбу против кавкаских планинштака-бунтовника. Владика обечава да че за таи посао ангажовати 6.000 Црногораца и Албанаца а спреман ие чак да се са читавим своиим народом пресели у Закавказие и да брани Руску империиу. Нема наде да се у Црнои Гори откриие руда злата, али су проначене руде гвожча и бакра, а има и симптома живе. [229]

У забильешци са поднасловом »Општи поглед на Црну Гору« разматраиу се особености карактера и начина живота Црногораца и ньихови односи са Аусрииом и Турском. Снага Црне Горе и ньено политичко биче ниьесу засновани на пространству земле и броиности ньеног становништва вечу особеностима управе, духу и обичаиима народа. Територииа Турске и Аустриие преграчуиу пушеве за од носе Црногораца са странцима, од европскои образовани и трговине, због чега они не могу изачи из за ньих погубног станьа »дивлье слободе«. Излажу се разлози сталне мржнье мечу Црногорцима и аустрииском владом. Битке са Турцима, макар да су безначаине, непрестане су а шо не дозвольава бавльенье землорадном. Слава Црногораца, достоианство и народно уважаванье постижу се само у биткама у коиима они не штеде живот, показуиучи изванредну физичку снагу и виештину и тако побиечуиу знатно иаче противничке снаге. Трговина, образованье, умиешност су у бииедном положаиу, мада би поволни природни услови, прекрасна клима могли довести до процвата ову землу.

Уз забильешку ие приложен »Списак насела и станьа Црне Горе«.

Сопроводительное письмо

Ваше высокопревосходительство!

Министерство иностранных дел данною мне инструкцией предписало доставить статистические и географические сведения о Черногории. Может быт это было сказано так, мимоходом, но я принял это к сердцу и старался выполнить во всей точности волю его. Тем более поставлял в себя обязанным к тому, что Черногория осмотрена мною во всей подробности. Я проникал в места, загражденные природою и турками, с трудом и весьма редко посещаемые черногорцами. Осмотревши остальную часть страны, я буду иметь честь представить дальнейшие о ней сведения и подробную карту, которая тем необходимее, что вышедшая в 1836 году в Англии в числе весьма немногих экземпляров (стоившая ей денег и измены) совершенно неправильна. Если ваше высокопревосходительство обратите внимание на представляемые мною сведения, то я буду слишком награжден за все лишения, которым подвергался, и за выстрелы, которыми честили нас турки.

Осмелюсь представить вашему высокопревосходительству мысль которая может показаться смелою, но которая зародилась и выросла точным наблюдением страны, частыми суждениями с владыкой и освящена его искренним желанием. От милостивого предстательства Вашего зависит приведение ее в исполнение. Из представленных мною сведений изволите усмотреть, что черногорцы по своей иступленной храбрости и искусству вести горную войну не имеют себе подобных; к этому должно присоединить их жестокость в битве, кровомщение, [230] возбуждаемое навечно первым убитым из среды их, знание всех тонкостей азиатской политики и ненависть к магометанству. Основываясь на этих началах, утвердительно можно сказать, что черногорцы в состоянии проникнуть внутрь гор и ущелий закавказских горцев, они одни в силах внести в самое сердце бунтовщиков эту пагубную войну племя против племени. Черногорец будет драться один против пяти на аршинном пространстве и всегда с успехом, потому что для него каждый камень, каждый куст служит пособием; он знает, где ему прилечь, где распрямиться, где напасть и где бежать. Каждый черногорец есть опытный воин, действующий отдельно, между тем как регулярный солдат может двигаться только в массе, на значительном пространстве и по голосу своего начальника, который не в состоянии [231] назначить особое движение для каждого солдата, применяясь к местности и обстоятельствам. Владыка вызывается вести под личным начальством 6 т. черногорцев и албанцев для войны с закавказскими горцами, лишь бы его владения были на то время обезопасены влиянием русского двора от набегов турецких соседей и притеснений немецкого правительства. Эти 6 т., подкрепленные русским войском произведут чудеса. Владыка простирает далее свою приверженность России: он готов переселиться со всем своим народом в Закавказский край, к границам непокорных горцев и стать на страже Российской империи. Не зная, в какой степени для русской политики может быть полезен здесь этот воинственный народ, я не смею входить в подробности этой идеи.

Удаляясь совершенно от всех вмешательств в дела Черногории, я не могу, однако, отказать владыке в некоторых сведениях, которые мне как инженеру могут быть более известны.

Флецовое образование гор здешнего края не подает никакой надежды на открытие золотых россыпей; но мною найдены железные руды и частью медные, также признаки ртути.

С чувством глубочайшего уважения и совершенной преданности имею честь быть вашего высокопревосходительства покорнейший слуга

1838 год. июля 7 д. Цетынь.

Егор Ковалевский

АВПР, ф. ГА, Политотдел, 1838 г., д. 2, л. 48-49 об. Оригинал.

Статистическое и географическое обозрение Черногории

а) Опщий взгляд на Черногорию

Одни числа и наименования племен и нахий Черногории не представят о ней и слабого понятия. Оне еще больше затемнят предмет и без того темный, если ожиданные будут поверяемы сообразно тех начал и понятий, которыми привыкли измерять европейские государства, а потому, при представлении своих сведений о Черногории, я не осмелился ограничить их одними таблицами, тем более, что сила Черногории и ее политическое бытие основаны не на пространстве страны, не на числе народа, но заключаются в духе его, в правлении и самых обычаях, которые заменяют здесь закон и сохраняются точнее, нежели закон писаный.

Черногория окружена с трех сторон турецкими владениями: Герцеговиной, Зетой и Албанией, а с четвертой: юго-западной немецкой провинцией Боко-ди-Каттаро (немецкой Албанией). Турки, силою оружия, немцы — силою политики заслонили ее тщательно от всех отношений с иноземцами, от европейского образования и торговли. Те и [232] другие не могли постигнуть, что этим именно они поддерживают в Черногории то состояние дикой свободы и жажды к войне, которое так пагубно для них. Первые беспрерывной борьбой изощряют черногорцов в войне и раздувают страсть к ней, вместо того, чтобы тушить ее. Немецкое правительство мелочными притеснениями своими озлобляет их против себя и вообще народов западных. Черногория, находясь в Европе, совершенно отчуждена от нее политически и в нравственном отношении пребывает заключенною в самой себе. Трудно определить, кто более не терпит ее — турки или правительство немецкое, но можно безошибочно сказать, она более не любит последнее. Это настойчивое, постоянное вымогательство, с которым оно силится ныне, при проведении границ, отнять камень по камню, притеснения торговли, бессильное старание стеснить в вероисповедании, затруднив до чрезвычайности доставление священных книг и других принадлежностей церкви, клевета, которою оно осыпает Черногорию не только в газетах, но в тяжебных делах и в переговорах с ними, — все это раздражает их пылкий, не привыкший ни к какому усилию и чуждый утонченностей политики характер более, чем турецкое оружие. Открытый враг иногда снискивает между ними уважение, если не любовь, скрытый — ни того, ни другого. Вот важнейшая причина нетерпимости Черногории со стороны немецкого правительства, его подданные в округе Каттаро (и в самой Далмации), поддерживаемые духом свободы своих соседей и единоплеменников, с которыми так недавно составляли один народ, не могут терпеть нарушения своих прав со стороны правительства, и при малейшем перевороте готовы племя по племени отпасть от него и присоединиться к Черногории. Покушения уже были. С другой стороны правительство, даровав почти вынужденно все права и привилегии бывшей некогда республике Каттаро, смотрит на них завистливо неприязненно, всеми средствами старается наложить на них обязанности в отношении к себе и, следуя своей политики, шаг за шагом силится вторгнуться в неприкосновенность их прав. Отсюда проистекает постоянная борьба между народом и правительством, борьба в которой соседство Черногории (не говорю участие) дает значительный перевес на сторону первого.

Пока время и обстоятельства не изменят народного духа в Черногории, только одно может поколебать ее политическое бытие, а с ним и свободу: Черногория по своему характеру принадлежит к Азии, сила слова и деньги могут увлечь ее далеко, чрезвычайно легко возбудить усыпленную, но неугасимую вражду между многими племенами, которые, присоединяясь постепенно к Черногории могли притаить прежнюю к ним ненависть, взросшую в беспрерывной с ними войне, но не уничтожить, потому что здесь племена ведут счет убитым с точностию удивительной. И этот кровавый список неотмщенных нередко восходит за двести лет: рано или поздно убитый должен быть отмщен. Это здесь неизбежнее самой смерти: такого рода долги голов возрастают между враждующими беспрестанно и нет средства рассчитать их, можно подавить силою воли необыкновенной, что ныне и сделано, но они проснутся! Междуусобная война может возникнуть [233] ужаснее тех, которые столько времени раздирали Черногорию, потому что она так долго была подавлена страхом наказания. Человек предприимчивый и с деньгами может опустошить эту страну, но дать ей новое нравственное бытие, исторгнуть из того жалкого, невежественного состояния, в котором пребывает при нынешней стесненности соседями, едва ли возможно для одного лица. В этом случае все молитвы, все надежды Черногории обращены к заступничеству той державы, которой она так безусловно предана.

Я уже заметил, что черногорцы не имеют времени отвыкнуть от оружия: каждый месяц они имеют шесть, семь, иногда гораздо более, хотя незначительных битв с турками. Печальная, но неоспоримая истина, что пограничные черногорцы день и ночь стоят на страже и иногда ведут войну несколько дней сряду, когда же думать о земледелии, требующем терпения и труда, не говорю об искусствах. Прежде они также часто сражались между собою, но ныне очень редко. Их слава, богатство, народное уважение и влияние на управление приобретаются только битвой и потому удивительно ли что они с восторгом стремятся к ней! Самая смерть в сражении отрадна черногорцу, она оставляет по нему долгую память и прикрывает народным уважением его оставшееся семейство. Никогда не видал я человека более равнодушного к смерти как черногорец, заслышав выстрел с неприятельской крепости, он оставляет все и стремится туда с алчностью раздраженного зверя, готового растерзать свою добычу. Я не смею здесь входить в подробности их битвы, которые также представляют чрезвычайную их физическую силу и ловкость. Замечу только, что они сражаются в числе гораздо меньшем, нежели неприятель: два года тому назад 22 человека взяли турецкую крепость Жабляк. Однажды на село Мартынич напало 1500 человек и 40 оруженосцев черногорских, находившихся на ту пору в домах защищались более часу, пока подоспели еще 60 человек, бывших в поле, и после двух часов упорной битвы турки были разбиты и прогнаны. В знаменитую битву, когда пал известный Кара-Махмут и его армия была разбита на голову, турок было 40 тыс., а черногорцев 4 тыс. В бытность мою здесь было несколько подобных примеров в малом виде. Не должно из этого предполагать слабости турок; пограничные Черногории состоят большею частью из албанцев и единоплеменников Черногории, известных своею храбростию и искусством в горной войне. Сверх того их одушевляет чувство мести и личное самохранение и много помагает познание края. Для войска регулярного Черногория решительно неприступна, что доказала французская война. (Има се у виду учешче Црногораца у ратним деиствима против Француза на Иадранскои обали 1806-1807. године)

Беспрестанные битвы с турецкими соседями дают Черногории новое преимущество, разочарованные и изнуренные частью их единоверцы, иногда магометане и албанские католики, переходят в подданство или, правильнее, покровительство Черногории и вместе с нею вступают в число нападающих и обороняющихся. Измены со стороны их почти никогда не случаются, истребление всего племени [234] изменника было бы неизбежным следствием ее. Таким образом Черногория беспрерывно увеличивается в пространстве и народонаселении. Имеет ли она права на эти новые приобретения? Все они принадлежали некогда ей, отторгнуты от нее силою оружия и добровольно к ней присоединились, чему существуют многие доказательства фактами.

Эти начала ведут к печальному для человечества заключению: в числе умирающих в Черногории едва ли 2/5 оканчивают жизнь свою естественной смертью: 2/5 погибают на поле битвы и 1/5 от полученных в сражении ран! … В этой несчастной катастрофе много виноваты черногорцы, но более турки и еще более те, которые вооружают их и стараются поддержать этот пламень взаимного опустошения.

Торговля, образованность, искусство находятся в Черногории в самом бедственном положении. Причины тому недостаток труда, стесненность неприязненными соседами и описанный выше порядок вещей, следствие — повсеместная бедность. Но до какой степени процветания не мог бы достигнуть этот край! Река Зета, орашающая прекрасные долины Белопавличи и Пиперы почти везде судоходная, падает в Морачу, также судоходную и посредством ее сообщается с озером Скутари, а далее, чрез Боляну с Адриатическим морем. Но это сообщение зорко стерегут турки — с одной, и черногорцы — с другой стороны, и обращают в ничтожество дары природы. Южный край может сообщаться с морем посредством реки Черноевич и того же Скутарского озера. К этому должно присоединить прекрасный климат, неприступность для нападения со стороны юго-западных соседей, богатый и плодородный край со стороны Турции, бессильной для безопасности Черногории и ленивой для торговли. Долины Зеты и Морачи привлекали издревле народонаселение обильное и роскошное, развалины городов огромных по пространству и формам служат лучшим тому доказательством.

Народ, одаренный от природы умом чрезвычайно пылким и переимчивым, храбростью иступленной, считающий в числе 60 тыс. своего населения мужеского пола, до 23 тыс. оруженосцев, не терпящий другого вероисповедания, кроме греко-российского, хотя мало прилежный и к нему, народ, находящийся между двумя неприязненными ему державами, и несмотря на малочисленность свою страшный обеим сколько физическою силою, столько своим влиянием на их подданных, преданный России безусловно может быть чрезвычайно для нее полезен. Должно, однако, не забывать, что этот народ по своей политике и характеру принадлежит к народам Азии.

Императрица Елизавета хотела сформировать полк черногорский и уже вызвано было несколько сотен в Москву, но за дело принялись без знания. Начальником над черногорцами был назначен человек нетерпимый ими по своему происхождению, а введение дисциплины и праздность довершили остальное. Черногорцы без паспортов ушли домой. Но и теперь желания многих устремлены к Росии. Соображения их склонности и характер, было бы чрезвычайно полезно употребить их в дело против горских народов за Кавказом, но с острожностью и умеренностью. [235]

Черногория разделяется на 8 округов, из которых 4 называются нахии, а 4 — Берда, (статистическая) ведомость их населения и состояния прилагается на обороте.

Капитан Ковалевский 2

в) Ведомость населения и состояния Черногории

Наименование

округов:

Племени (кнежини) их составляющие:

с которого года считаются независимыми

Нахии:

I. Катунская

a) Цетинь, b) Негош, с) Челин, d) Белице е) Цуце, f) Озриниче, g) Koмaни,

h) Загорач и i) Пешивцы

с 1700 году от времен владыки Данила Петровича Негош

II. Речка

а) Граджани, b) Люботин, с) Цеклин, d) Добрско-село и е) Косиери

При том же владыке соединилась с Катунской

III. Лешанская

а) Дражовина, в) Градац и с) Буроне

с 1796 году

IV. Церничка

Берда:

а) Болевичи, b) Лимяни, с) Глухи-до d) Берчеле, е) Дупило, f) Сотоничи и g) Подгор

Тогда же присоединилась к Катунской нахии

V. Белопавличи

а) Петрушиновичи, b) Павковичи, с) Вражегрмцы

с 1792 года присоединилась к Черногории

VI. Пипери

а) Цернци, b) Стиена и с) Джуркович

Тогда же

VII. Морачи

а) Верхняя Морача, b) Нижняя Морача и с) Ровцы

Тогда же

VIII. Кучи

а) Дрекаловичи, b) Братоножичи, с) Васоевичи, d) Орахово и е) Затребич

с 1831 года присоединилась к Черногории [236]

Население округов. муж. и жен. пола

Число оруженосцев в округе

Фамилии, пользующиеся наибольшим влиянием на народ и племени известные своею храбростию или силою

30.000

5.500

Фамилия: Петровичей Негош, из которой избираются владыки. Племена: Цетинь и Негош, в последнем особенно знаменит в Черногории и Турции Сава Петрович

13.000

2.500

Фамилия: Джурашковичи. Племя Цеклин

11.000

2.000

Фам.: Ускоковичи. Пл. Градац

20.000

3.500

Фам.: Пламеней, Пл. Болевичи

15.000

2.750

Фам.: Княжевич. Село Мартыничи, известные храбростию во всей Черногории

8.000

1.500

Фам.: Боговичи — Племя Стиена

8.000

1.500

Фам.: Родович — Племя Дольняя или Нижняя Морача

15.000

2.750

Фам.: Дрекаловичи: Связь с Черногорией еще не окрепла и ни одно племя не успело прославиться. Затребач населен исключительно албанцами римско-католического исповедания

Капитан Ковалевский. 2.

АВПР, ф. ГА, Политодел, 1838 г., д. 2, л. 51-54. Оригинал.