СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

К истории австрийской экспансии на Балканском полуострове в XIX в.

Сербия, Босния, Герцеговина и Черногория, гранича с австрийскими владениями на Балканах, в XIX в. во внешней торговле находились в полной зависимости от Австрии. В Австрию вывозилось сельскохозяйственное и другое сырье из славянских областей, подвластных Турции. «Сырые произведения этих богатых провинций, как то — лес, зерновой хлеб, скот, кожи, шерсть и пр.... сбываются только в Австрию..., а мануфактуры и колониальные товары получают жители также исключительно из Вены и Триеста» ¹.

Особенно большая зависимость в торговле от Австрии была у Боснии и Герцеговины. Русский консул в Рагузе Петкович писал русскому послу в Вене Балабину: «Герцеговина и Босния, запертые с трех сторон австрийскими владениями, находятся, что касается их внутренней и внешней торговли, в совершенной зависимости от Австрии» ².

Русский консул в Герцеговине Безобразов писал Лобанову-Ростовскому в Константинополь: «Торговля эта, хоть и довольно значительная, производилась доселе посредством парусных небольших судов, на которых товары доставлялись из Триеста, или в Спалатро и Себенико для Боснии, или же в Меткович — для Герцеговины» ³.

В 1860 г. турецкое правительство при содействии Австрии предприняло постройку шоссе от Мостара до австрийской границы, «откуда шоссе продолжается Австрией до Метковича в четверти часа от границы» ⁴.

Австрийское правительство стало принимать «меры к открытию прямого пароходного сообщения между Триестом и [208] Метковичем чрез Наренту, впадающую в Адриатическое море в трех часах ниже Метковича» ⁵. «Доселе изменчивость фарватера, быстрота течения, недостаточность глубины и т. д....» затрудняли использование этого пути. В 1862 г. австрийское правительство ассигновало 16 000 флоринов для очистки рукава Неретвы, «в настоящее время занесенного песком» ⁶. После завершения работ, в 1/4 часа езды от турецкой границы должна была открыться пароходная пристань, соединяющаяся с Герцеговиной хорошей дорогой.

«Австрийские пограничные власти приняли за правило с некоторого времени отодвигать граничные знаки внутри турецких провинций» ⁷.

Австрийские власти в Далмации пользовались каждым удобным случаем, чтобы перевести в австрийское подданство герцеговинцев, приезжающих по своим торговым делам в далматинские прибрежные города. «Сюда приезжают постоянно из Герцеговины наши единоверцы по торговым делам и многие из них остаются здесь по нескольку лет, занимаясь ремеслами, торговлею или поденною работою» ⁸.

Другая категория людей, которых австрийские власти в Далмации старались перевести в австрийское подданство,— бежавшие от притеснений турецких властей у себя на родине и от непосильных налогов и поборов в соседние славянские области, находящиеся в составе австрийских владений. Эти люди бежали за австрийскую границу на время, захватив с собой семьи, перегнав через границу скот. Австрийская полиция запугиваниями заставляла их принять австрийское подданство и охотно снабжала их австрийскими паспортами: «...ежегодно несколько человек вынуждено записываться в число австрийских подданных».

Безобразов писал 7 (19) января 1862 г. русскому посланнику в Турции Игнатьеву, что местные австрийские власти в Далмации обращают «в австрийских подданных жителей смежных с Австрией округов Любушского и Дувненского...» ⁹. Число австрийских подданных в Герцеговине росло с каждым годом.

Безобразов писал в том же донесении: «Агенты Австрии убеждают не только католиков, но и мусульман и православных обращаться в смежные австрийские претуры в Метковиче, Имотске и Вергораце за австрийскими паспортами, обещая им освобождение от всякой подчиненности турецким властям и платежа податей и повинностей. Пропаганда эта приняла такие размеры, что Порта предписала здешнему губернатору Алла-Эддин-Паше произвести самому следствие по этому делу, предписав, как мне сказал [209] Омер-Паша, признавать австрийскими подданными только тех, которых отцы или же сами родились в Австрии».

Тревога турецких властей была понятна, так как Турецкой империи причинялся ущерб не только политический, но и экономический. Дело в том, что, когда беженцы и торговцы возвращались на родину, в пограничные с австрийскими владениями района Боснии и Герцеговины, то они возвращались домой австрийскими подданными и не платили сборщикам податей, ссылаясь на австрийское подданство. Так отвечали целые селения на австро-герцеговинской и австро-боснийской границах.

Возможности для незаметного расширения своих границ как в сторону Боснии и Герцеговины, так и Черногории, австрийское правительство нашло за счет спорных районов летних пастбищ на австро-турецкой границе.

Копия донесения российско-императорского консула в Рагузе г. управляющему Азиатским департаментом от 11 (23) октября 1864 г. № 234 ¹⁰.

По сведениям, сообщенным мне из Каттаро, созвана на этих днях смешанная комиссия из черногорских и австрийских уполномоченных для точного обозначения границы менаду Граховским округом и австрийскими владениями (общиною Кривошиян). По этому случаю я счел долгом представить на благоусмотрение Вашего Превосходительства некоторые объяснения об австрийской границе вообще в Далмации и в особенности в Боке-ди-Каттаро со стороны Черногории.

При переходе от Венецианской республики к Австрии Далмации и катарского Приморья, называвшегося тогда венецианскою Албаниею, не существовало между этими новыми австрийскими владениями и смежными с ними турецкими областями и Черногориею точной определенной граничной линии, и это послужило поводом к многим недоразумениям и беспорядкам, которые по настоящее время не совсем еще прекращены, так как ни Австрия, ни Франция, заменившая ее в этих краях на несколько лет, не позаботились об устранении этого неудобства. Таковое неопределенное состояние границ давало повод к постоянным столкновениям между пограничными жителями, но Австрия нарочно не думала исправить этот недостаток потому, что этим она пользовалась для незаметного расширения своих пределов на счет Боснии, Герцеговины и Черногории.

Если бы теперь пришлось проверить австрийские границы в Далмации и Бока-ди-Каттаро по картам, составленным во время венецианского владычества, то оказалось бы, что австрийцы тихомолком без войны, без кровопролития, успели в продолжение [210] пятидесяти лет округлить порядочно свои приморские владения присоединением от Боснии, Герцеговины и Черногории значительных земельных участков, даже целых деревень. Эти мирные завоевания совершались следующим образом. Жители пограничных австрийских деревень, пользуясь неурядицами, какие господствовали до недавнего времени в Боснии и Герцеговине, где распоряжались самовластные визири и буйные мусульмане-помещики, переходили спокойно на турецкую территорию и занимали пастбища и леса, за пользование которыми вначале платили известную сумму денег мудирам ближайших городов или другим влиятельным мусульманам, которые считали себя, хотя и беззаконно, владетелями таковых земельных участков. Впоследствии, со смертию или переменою мудиров и первоначальных помещиков — мусульман, австрийские поселяне стали постепенно уклоняться от платежа вознаграждения за пользование чужою землею и доказывать, что таковые земельные участки принадлежат им в собственность и что находятся внутри австрийской границы, а поэтому они, как австрийские подданные, должны платить австрийскому правительству, а не турецкому. При возникновении же споров по этим делам австрийское правительство всегда держало сторону своих подданных, которые таким образом делались собственниками на чужой территории, строили там дома и мало-помалу образовали австрийские селения.

Когда с уничтожением силы и самовольства в Боснии и Герцеговине визирей из местных мусульман стал утверждаться в этих провинциях некоторый порядок, Порта обратила внимание на пограничные беспорядки со стороны Далмации и прислала в Рагузу в 1841 г. некоего Селим-бега, с званием чрезвычайного комиссара и с поручением рассмотреть и порешить совместно с австрийскими властями пограничные спорные вопросы. Этот сановник провел в Рагузе довольно долгое время в переговорах, но самой границы не осматривал и не проверял, а потому и назначение его не имело никакого решительного результата, ибо споры и столкновения из-за земель и пастбищ, находившихся по ту сторону границы, продолжаются и по настоящее время. Года два тому назад герцеговинский губернатор поручил Хафиз-бею, который состоит ныне комиссаром Порты в черногорско-турецкой комиссии, рассмотреть права на владения землями в Любушском округе жителей некоторых пограничных деревень, которые, называя себя австрийскими подданными, отказывались от платежа всяких повинностей и платежей. Хафиз-бей приступил к исполнению возложенного на него поручения серьезно и энергически и в скором времени открыл незаконные завладения, о которых помянуто выше, вследствие чего предложил поселенцам признать себя турецкими подданными и подчиниться во всем турецкой администрации наравне с остальною райею или оставить немедленно турецкие земли и перебраться в Далмацию. Привыкнув [211] в продолжение долгого времени пользоваться австрийским покровительством и не платить ничего туркам, поселенцы не приписывали большой важности угрозам Хафиз-бея и продолжали отстаивать свое привилегированное положение правом австрийского подданства; тогда он употребил силу и изгнал в Далмацию несколько семейств, а другие заставил подчиниться местной турецкой администрации. Этот энергический поступок со стороны турецких властей произвел большую тревогу в Далмации, вследствие чего барон Мамула и австрийское консульство в Мостаре подняли жалобы и протесты и добились того, что действия Хафиз-бея ограничились округом и окончательный разбор спорных пограничных вопросов отложен до назначения смешанной комиссии.

Что же касается австрийской границы в Бока-ди-Каттаро (венецианской Албании), то австрийское правительство и здесь поступало точно так же, как и со стороны Боснии и Герцеговины, позволяя своим подданным захватывать у черногорцев пастбища и земли, что подавало повод к беспрерывным несогласиям и столкновениям между пограничными жителями, пока граница не была окончательно определена и утверждена в 1841 г. комиссиею, в которой принимал также участие русский комиссар Чевкин. При этом черногорцы должны были лишиться многих земель, которыми они владели во время занятия Боки-ди-Каттаро венецианцами, как видно из одного рапорта, посланного в императорское посольство в Вене 13(25) июля 1839 г. бывшим в то время здесь русским консулом Гагичем. Вот как писал покойный Гагич об образе действий австрийских властей во время проведения черногорско-австрийской границы: «Касательно же границ между Австриею и Черногориею, Преосв. Владыка сообщает, что они еще не обозначены, что назначенная по сему предмету австрийская Комиссия, полагаясь на голословные показания пограничных жителей, австрийских подданных, которые, по своему любостяжанию, хотели бы отодвинуть границу как можно дальше вовнутрь Черногории, старается всячески забрать черногорские земли, стращая черногорцев албанскими и австрийскими войсками; что австрийцы домогаются также отмежевать к своим владениям воду, которою черногорцы пользуются уже больше 70-ти лет и без которой некоторые пограничные племена не могли бы вовсе существовать на нынешних своих местах, и что в таком случае проводимая граница не послужит к утверждению мира и спокойствия между соседними жителями, а, напротив, еще увеличит раздоры и столкновения между ними».

В 1841 г. была обозначена и утверждена граница между Черногориею и австрийскими владениями от Пресеки (triplex confinium) со стороны Албании, до Драгали, со стороны Герцеговины; граница же между Граховым и общиною Кривошиян, т. е. от Драгали до предела Зубчан, не была проведена Комиссиею, хотя [212] было известно, что в этом округе давно уже нет турок и что черногорцы владели оным даже по праву конвенции, заключенной в Цетинье 2 октября 1838 г. между черногорским Владыкою Петром II и уполномоченными визирей боснийского и герцеговинского. Австрийцы с намерением удерживались в то время от разграничения помянутого участка потому что, во-первых, они не желали и не верили, чтобы граховский округ окончательно остался за Черногориею, во-вторых, были уверены, что, оставляя Грахово со стороны Австрии без определенной точной границы, они могут безнаказанно округлять свои владения на его счет. Действительно, Кривошияне захватили впоследствии мало-помалу целые горы, принадлежавшие к Граховскому округу, а из-за этого нередко происходили между ними и Граховлянами споры и кровавые схватки.

Когда в 1858 г., после граховской победы над Турками, было решено разграничить Черногорию от Турции и была назначена по этому предмету европейская техническая комиссия, для предварительной рекогносцировки черногорских границ, на основании status quo 1856 г., то эта Комиссия начала свое дело определением границ Грахова со стороны Австрии, приняв за исходную точку граховской границы со стороны Австрии последний пункт черногорско-австрийской границы, утвержденной комиссиею 1841 г. Основываясь на показаниях местных жителей, комиссары описали следующим образом границу между Граховым и австрийскими владениями (Последующие до конца абзаца слова в документе даны на французском языке): «Граховская граница, начиная с того пункта, где соприкасается территория Австрип, Грахова и Черногории и который зовется по-славянски тромедия (triplex соnfinium), идет из Терново-Ждрело, выходит к горе Кличевац, оттуда идет к Плоше, на дороге из Драгаля и Грахова, от этого пункта — к небольшому холму над Ябуковацем, носящему название Милошев Врх, затем через Доброглед, Кон-елу к горе Лизац. От этого пункта граница проходит через горы Бор, Вуче Зуб и т. д.» (Прилож. к карте, составленной специальной комиссией. Сведения и т. д.).

Показания о границе между Граховым и австрийскими владениями были отобраны от местных жителей английским комиссаром в присутствии австрийского; сей последний не сделал тогда никаких возражений и граница была начертана на карте комиссии между вышеозначенными пунктами; но по окончании рекогносцировки черногорских границ, когда пришлось подписывать изготовленные экземпляры карты, австрийский комиссар неожиданно потребовал, чтобы была смыта проведенная на карте граничная линия между Граховым и Австриею, говоря, что в противном случае он не подпишет карты. Бывший членом этой комиссии со стороны России, г. Влангали, счел нужным обратить на это [213] обстоятельство внимание нашего посланника в Константинополе от 9(21) сентября 1858 г., № 12, он выразился об этом следующим образом:

«Заканчивая свое донесение, считаю необходимым упомянуть о том, что на картах, которые мы дали подписать членам комиссии, граница Грахова с Австрией была стерта по настоянию австрийского комиссара, который иначе не хотел ставить свою подпись. Это объяснялось тем, что показания, данные черногорцами английскому комиссару в присутствии австрийского, вовсе не согласуются с той границей, которая обозначена на их официальной карте, присланной ими нам, а также с показаниями их подданных» (Абзац в документе дан на французском языке).

«Очевидно имело место присоединение территории за счет Грахова, поскольку прежде граница проходила через Драгаль, а сейчас она отодвинулась до ущелья, которое проходит по Граховской равнине и почти достигает дер. Кон-ела. Австрийский комиссар утверждал, что установление границы между Черногорией и Австрией (со стороны Грахова, где никогда не проводилось разграничение) не входило в задачу, поставленную перед нами нашими правительствами» (Абзац в документе даны на французском языке). Отказ австрийского комиссара подписать карту с вышеупомянутою линиею объясняется не тем, что он находил эту линию невыгодною для своего правительства, а тем, что рядом с этою линиею комиссары начертали красною краскою настоящую границу между Граховым и австрийскими владениями по показаниям Граховлян, испытавших и помнящих еще турецкое владычество в этих пределах, а эта граница, как угодно будет Вашему превосходительству усмотреть из прилагаемого при сем чертежа, проходя из Тернова (triplex confinium) чрез Дверсник и Назву, разнится много от линии, на которую австрийцы претендуют.

Австрийское правительство, по строгой справедливости, не могло бы требовать больше того, что входило в состав венецианских владений, уступленных ему в первый раз в 1797 г., по Кампоформийскому трактату, а во второй раз в 1814 г. по Парижскому трактату, потому что оно впоследствии ничего нового не прибавило к ним от турок ни посредством завоевания, ни другими какими-нибудь сделками, известно также с другой стороны, что Грахово никогда не принадлежало венецианцам, а составляло часть Герцеговины — турецкой провинции, и что черногорцы приобрели его от турок силою оружия и ценою кровавых усилий, длившихся с 1830 по 1858 год. Поэтому австрийцы должны были бы довольствоваться, со стороны Граховского округа, только тою территориею, которая значится на венецианских картах, но ничуть не претендовать доказывать свои права на беззаконные завладения новыми картами, хотя и «официальными». В Требинском округе [214] есть еще в живых старики-мусульмане, помнящие, что они владели теми участками, на которые теперь кривошияне изъявляют притязания.

Когда было окончено разграничение Черногории от Турции, в 1859 г., покойный князь Даниил обращался к австрийским властям с предложением определить также окончательно границу между Граховым и кривошиянами, но австрийцы отложили тогда это дело до более благоприятного времени, а если теперь показали особенную готовность к составлению смешанной комиссии, то это значит, что они были вполне уверены, что при нынешних обстоятельствах черногорское правительство не может не быть уступчивым и что вследствие этого австрийские претензии будут легче приведены в исполнение.

Комментарии

1. АВПР, Главный Архив. V А₂, Рагуза, 1860, д. 721, л. 56.

2. Там же.

3. Там же. Посольство в Константинополе, 1862, д. 2050, л. 111.

4. Там же.

5. АВПР, Главный Архив. VА₂. Посольство в Константинополе, 1862, Л. 2050, л. 111.

6. Там же, л. 112.

7. Там же, 1850, д. 2122, л. 96.

8. АВПР, ГА, V А₂, Рагуза, 1860, д. 721, л. 56.

9. Там же, Мостар, 1862, д. 613, л. 7.

10. Там же, Посольство в Константинополе, Рагуза, 1864, д. 2126, лл. 143-148.