66
Донесение А. Ф. Гильфердинга А. П. Бутеневу о положении в Герцеговине и необходимости учреждения российского консульства в Мостаре
| № 4 | 20 марта 1858 г. Мостар |
Monsieur l’envoye,
Mon precedent rapport aura pu faire connaitre a votre excellence la position respective des rayas insurges et des troupes musulmanes dans l’Herzegovine. Depuis lors, aucun changement n’y est survenue, si ce n’est qu’au lieu de disposer a Stolatz et a Mostar tous les 4 bataillons debarques a Klek, on en a dirige deux sur Gatzko et Trebigne. J’ai appris que les chretiens de Zoubtzi sont tellement exasperes contre leurs voisins, les musulmans de Trebigne, et croient si peu aux promesses pacifiques des autorites, qu’ils sont decides a ce defendre jusqu’a la derniere extremite et a se refugier dans le Montenegro plutot que de se soumettre. Cette obstination rendra probablement la mission de Kemal-effendi tres difficile, et il est a craindre que les bonnes intentions qui animent, sans doute, ce fonctionnaire, n’amenent aucun resultat satisfaisant.
Il faut se rendre compte de l’etat dans lequel la population de l’Herzegovine se trouve aujourd’hui, pour bien comprendre le cercle vicieux qui Penlace et d’ou elle commence deja a tacher de se faire une issue par la force des armes.
La tyrannie qui l’opprime est telle, qu’elle ne peut cesser de se plaindre et de demander a haute voix quelque soulagement. Mais d’un autre cote, le systeme poursuivi depuis longtemps par les autorites, fait que pas un des chretiens de l’Herzegovine n’a plus la moindre confiance aux paroles et aux promesses les plus solenneles des Turcs. Les Turcs ne parlent aux chretiens que pour les tromper, telle est l’opinion enracinee dans l’esprit de tous les rayas. C’est qu’en effet, une perfidie incorrigible distingue les musulmans indigenes et bien plus encore, les moudirs et les pachas envoyes de Constantinople, dans leurs relations privees et publiques avec les chretiens. La mesure meme la plus solenneliment garantie semble illusoire a ces derniers, puisqu’ils font tous les jours l’experience que les pachas en se succedant les uns aux autres (et ces changements arrivent a peu pres tous les ans) ne [156] reconnaissent plus les actes de leurs predecesseurs; le gouvernement central luimeme leur inspire la meme mefiance.
Il est bien difficile de donner une juste idee de l’oppression qui pese sur cette malheureuse province et des vexations que les aglias, les fermiers des dimes, les percepteurs des impots, les moudirs, les bachibouzouks, et enfin les simples zapties de la police locale y exercent sur les rayas. Ces vexations que je me reserve de faire connaitre en detail a votre excellence, sont d’autant plus lourdes en Herzegovine, que les terres y sont improductives et que les Turcs y enlevent aux chretiens, non pas le surplus de leur revenu, mais leur stricte necessaire et les reduisent souvent a se nourrir de plantes sauvages et d’ecorce d’arbres et a voir leurs enfants mourir d’inanition.
Ainsi donc les rayas souffrent trop pour pouvoir s’empecher de desirer un changement dans leur regime, et les concessions que les autorites leur promettent toujours, ne peuvent apaiser leur mecontentement, parce qu’ils n’y voient qu’une perfide amorce, et qu’en effet ces pretendues concessions sont toujours eludees dans l’application.
Cet etat de choses fait prevoir que l’Herzegovine ne pourra pas etre pacifiee de si tot, et que quand meme l’ordre materiel y serait retabli, soit par la force, soit par un arrangement amiable, un nouveau soulevement y sera toujours imminent.
Quand on ajoute a ces circonstances l’importance que le voisinage de la Dalmatie et du Montenegro donne a l’Herzegovine, on ne peut s’empecher de croire qu’il est du devoir de la Russie de s’occuper tres particulierement de cette contree, ou elle inspire la plus vive sympathie a la population orthodoxe qui y forme la grande majorite des habitants. Dans cette conviction, j’ai vu avec la plus vive satisfaction que mes precedents rapports ont tourne l’attention de votre excellence sur l’Herzegovine, et que le consulat imperial a Saraievo a ete charge de s’occuper des affaires de cette province. Cependant je crois de mon devoir d’exposer a votre excellence les considerations qui me font presumer que cette mesure n’atteindra pas son but.
D’abord, j’ai deja expose plus d’une fois, qu’il n’y a presquepas de communications entre la Bosnie et l’Herzegovine. Sans se transporter materiellement a Mostar, les employes du consulat a Saraievo n’auront jamais le moyen d’etre au courant des evenements de l’Herzegovine et moins encore d’y acquerir quelque influence. Il faudra par consequent qu’ils viennent de temps en temps dans cette province. Mais sans parler de ce que les affaires du consulat en Bosnie souffriront necessairement par ces absences frequentes, de pareilles excursions entraineront des frais de voyage et de logement assez considerables et qui equivaudront bientot a ceux de l’etablissement d’un consulat special pour l’Herzegovine. Jusqu’a ce que ce consulat ne soit cree, notre influence y sera nulle: car en supposant meme que nos employes visitent Mostar assez frequemment, ils ne pourront pas, cependant, y rouer des relations stables, et la plupart des personnes qui se rapprocheraient volontiers d’un consulat russe permanent n’oseront pas le faire, vis-a-vis d’un agent de passage, par crainte de se compromettre et d’avoir des desagrements apres son depart. Quant aux autorites turques, mecontentes de voir leurs actions surveillees par nous, elles ne cesseront pas de nous montrer leur mauvais vouloir et de nous susciter des embarras, pour nous degouter d’aller a Mostar, aussi longtemps que l’organisation definitive d’un consulat n’aura mis un terme a la fausse position dans laquelle nos agents se trouvent aujourd’hui en Herzegovine. M. Yonine aussi bien que moi, nous avons fait l’experience de ces desavantages. Malgre toutes les lettres de recommandation et meme celle du grand visir, le pacha et les autorites de Mostar disent assez haut: «Qu’ont les agents russes de Saraievo a faire chez nous? ce ne sont que [157] des espions et des instigateurs de revolte». Et tout leur semble permis eu vers eux 1.
Il n’y a pas de doute que les Autrichiens n’ont aucun interet a ce qu’un consulat russe soit etabli a Mostar. Cepedant l’agent de cette puissance n’a pas pu s’empecher de me dire, dans un acces de franchise: «La Russie veut-elle ou ne veut-elle pas etre informee de ce qui se passe en Herzegovine? Si elle le veut, pourquoi n’y envoie-t-elle pas n consul? Vous dites que votre consul pour la Bosnie portera aussi le titre de consul pour l’Herzegovine, mais ce ne sera qu’un vain mot, aussi longtemps qu’il restera a Saraievo. Et pourra-t-il venir ici chaque fois que les affaires de l’Herzegovine deviendront interessantes. Quant a etre informe, a Saraievo, sur le compte de l’Herzegovine, vous savez que cela est une chose impossible. L’Angleterre l’a compris, et elle nous a envoye un agent special. L’isolement est si grand dans ces pays de montagnes, que le poste que j’occupe a Mostar ne suffit plus aux interets autrichiens; aussi ai je propose a mon gouvernement de creer deux nouvelles agences, l’une a Fotcha pour le nord de l’Herzegovine et l’autre, pour l’est, a Trebigne. L’etablissement de cette derniere a deja ete ordonnee par le ministere. Je vous le dis pour vous faire comprendre combien vous serez embarrasse de connaitre a Saraievo ce qui se passe chez nous, si moi qui reside dans le centre de l’Herzegovine, je suis souvent oblige d’envoyer quelqu’un a Trebigne pour m’en rapporter des informations».
Voila des paroles qui n’ont certes pas ete dictees par la politique autrichienne, mais que la connaissance du pays a inspirees. Je n’ai pas pu m’empecher de citer ces temoignages a l’appui des considerations que j’ai pris la liberte d’exposer.
J’ai l’honneur d’etre avec un profond respect, monsieur l’envoye, de votre excellence, le tres humble et tres obeissant serviteur
A. Hilferding
Помета: Recu le 7 avril.
АВПР, ф. Посольство в Константинополе, д. 2046, л. 256-256 об. Автограф.
Перевод
Господин посланник! Из моего предыдущего донесения вашему превосходительству должно быть известно о взаимном расположении восставших райя и мусульманских войск в Герцеговине. С тех пор не произошло никаких изменения, разве что, вместо того, чтобы расположить все 4 батальона, выгруженных в Клеке, в Столаце и Мостаре, 2 из них направили в Гацко и Требинье. Мне стало известно, что зубцевские христиане испытывают столь сильное ожесточение против своих соседей, требиньских мусульман, и столь мало верят в мирные обещания властей, что исполнены решимости защищаться до последнего и скорее бежать в Черногорию, чем покориться. Вероятно, это упорство весьма осложнит миссию Кемаль-эфенди, и следует опасаться, что благие намерения, которыми, по-видимому, воодушевлен этот чиновник, не приведут ни к какому удовлетворительному результату.
Следует отдавать себе отчет о нынешнем состоянии населения Герцеговины, чтобы составить правильное представление о том порочном круге, в котором оно находится и из которого начинает делать попытки выйти с помощью оружия.
Гнетущая его тирания такова, что народ беспрестанно жалуется и во всеуслышание просит хоть какого-то облегчения. Однако, с другой стороны, издавна проводимая властями политика приводит к тому, что ни один христианин в Герцеговине не испытывает более ни малейшей веры в самые торжественные слова и обещания турок. Турки дают христианам обещания лишь затем, чтобы обмануть их, — таково мнение, прочно укоренившееся в сознании райя. Действительно, отличительной чертой местных мусульман и еще в большей степени мудиров и пашей, присылаемых из Константинополя, [158] является их неисправимое коварство в частных и официальных отношениях с христианами. Христиане даже самым торжественным образом гарантированную меру воспринимают как иллюзорную, поскольку их повседневный опыт убеждает их, что паши, сменяя друг друга (а такие замены происходят почти ежегодно), не признают актов своих предшественников; само центральное правительство внушает им такое же недоверие.
Очень трудно представить в полной мере, сколь тяжек гнет в этой несчастной провинции и каковы притеснения, которым подвергаются райя со стороны ага, откупщиков десятины, сборщиков налогов, мудиров, башибузуков и, наконец, простых заптие местной полиции. Я воздерживаюсь от сообщения подробностей этих притеснений вашему превосходительству, но они тем более тяжелы в Герцеговине, что земли там неплодородны, а турки отнимают у христиан не излишки их доходов, но жизненно необходимое, и часто вынуждают их питаться дикими растениями и древесной корой и видеть своих детей умирающими от истощения.
Таким образом, райя страдают слишком сильно, чтобы помешать себе желать изменений в своем положении, и уступки, постоянно обещаемые им властями, не способны уменьшить их недовольства, ибо райя видят в этих уступках всего лишь вероломную приманку, и в действительности эти мнимые уступки никогда не реализуются.
Такое положение вещей позволяет предвидеть, что в Герцеговине не так скоро удастся восстановить мир; когда же силой ли, полюбовным ли соглашением в этой провинции будет восстановлен порядок, там сохранится неизбежная угроза нового восстания.
Если же к этим обстоятельствам прибавить то, какое значение приобретает Герцеговина в силу своего соседства с Далмацией и Черногорией, невозможно избавиться от мысли, что долг России — особо заняться этой провинцией, христианское население которой, составляющее подавляющее большинство ее жителей, испытывает к России самую живую симпатию. Испытывая подобное убеждение, я с глубочайшим удовлетворением узнал, что мои предыдущие донесения обратили на Герцеговину внимание вашего превосходительства и что императорскому консульству в Сараеве поручено заняться делами этой провинции. Однако я почитаю за долг свой изложить вашему превосходительству соображения, заставляющие меня думать, что эта мера не достигнет желаемой цели.
Во-первых, я уже не раз говорил, что между Боснией и Герцеговиной нет почти никакой связи. Не находясь в Мостаре, служащие консульства в Сараеве никоим образом не смогут быть в курсе событий, происходящих в Герцеговине, ни, тем паче, приобрести там какое-то влияние. Следовательно, необходимо, чтобы они время от времени приезжали в эту провинцию. Однако, не говоря уже о том, что в результате частых отлучек служащих будут страдать дела консульства в Боснии, подобные поездки потребуют расходов на проезд и проживание, уровень которых вскоре достигнет уровня расходов, необходимых для учреждения специального консульства в Герцеговине. Пока это консульство не будет открыто, наше влияние там будет ничтожно, ибо даже если предположить, что наши служащие станут посещать Мостар достаточно часто, они, тем не менее, не смогут наладить там прочных отношений, и большинство тех, кто охотно сблизился бы с постоянным российским консульством, не осмелятся пойти на сближение с заезжим агентом из опасения скомпрометировать себя и иметь неприятности после его отъезда. Что касается турецких властей, они, недовольные тем, что мы наблюдаем за их действиями, беспрестанно будут выказывать нам свое недоброжелательство и чинить нам препятствия, чтобы отбить у нас охоту ездить в Мостар, и будут делать это до тех пор, пока окончательное открытие консульства не положит конца ложному положению, в каком ныне оказываются наши агенты, приезжая в Герцеговину. И я, и г. Ионин уже имели подобный опыт. Несмотря на все рекомендательные письма, вплоть до письма великого визиря, паша и мостарские власти достаточно громко заявляют «Что нужно у нас русским агентам из Сараева? Все они шпионы и подстрекатели, готовящие восстание». И им кажется, что по отношению к нашим агентам все дозволено 1.
Нет никакого сомнения, что австрийцы совершенно не заинтересованы в учреждении российского консульства в Мостаре. Однако агент этой державы, не удержавшись, [159] сказал мне в припадке откровенности: «Хочет или не хочет Россия иметь сведения о том, что происходит в Герцеговине? Если хочет, то почему не направит туда консула? Вы говорите, что ваш консул в Боснии будет называться еще и консулом в Герцеговине, но этот титул будет пустым звуком до тех пор, пока он будет пребывать в Сараеве. А разве сможет он приезжать сюда всякий раз, как в Герцеговине будут происходить события, вызывающие интерес? Вы же знаете, что иметь информацию, касающуюся Герцеговины, находясь в Сараеве, невозможная вещь. Англия поняла это и отправила к нам специального агента. Изоляция в этих горных областях столь велика, что должности, занимаемой мною в Мостаре, уже недостаточно для обеспечения интересов Австрии; поэтому я предложил своему правительству открыть два новых агентства: одно в Фоче — оно будет заниматься северной частью Герцеговины, а второе, для восточной ее части — в Требинье. Уже есть решение министерства об учреждении второго из них. Я говорю вам это для того, чтобы вы поняли, насколько трудно вам будет, находясь в Сараеве, знать, что происходит здесь у нас, если даже я, находясь в центре Герцеговины, часто вынужден отправлять кого-нибудь в Требинье, чтобы он сообщил мне о тамошних новостях».
Таковы слова, которые, конечно, были продиктованы не интересами австрийской политики, но знанием страны. Я не смог не привести этих свидетельств в подтверждение правильности соображений, которые осмелился изложить.
Честь имею быть с глубоким почтением, господин посланник, вашего превосходительства нижайшим и покорнейшим слугою
А. Гильфердинг
Помета: Получено 7 апреля.
Комментарии
1. А. Ф. Гильфердинг неоднократно ходатайствовал перед правительством об открытии русского вице-консульства в Мостаре, объясняя это необходимостью получения полной информации о положении в Герцеговине, а также тем, что оно сможет облегчить, защиту интересов православного населения данной провинции. Он утверждал, что Герцеговина имеет большее значение для России, чем Босния, в силу ее связей с Черногорией (А. Ф. Гильфердинг - Е. П. Ковалевскому от 10 февраля 1858 г.: АВПР, ф. ГА V-A2, д. 800, л. 44-47). С подобным же ходатайством в Петербург обращался Е. Р. Щулепников (АВПР, ф. Посольство в Константинополе, д. 2322, л. 116). 13 марта 1858 г. Порта дала, наконец, разрешение на открытие вице-консульства, которое было учреждено в июне 1858 г., вице-консулом стал Е. Р. Щулепников (Там же, д. 2322, л. 145: Щулепников - Бутеневу от 17 июня 1858 г. № 120). Вице-консульство официально было открыто 30 августа (Там же, л. 212). В связи с трудностями совмещения, должностей консула в Сараеве и вице-консула в Мостаре Щулепников в 1859 г. добился назначения на постоянную должность вице-консула в Мостаре В. В. Безобразова (см. док. 121).