59
Донесение К. Д. Петковича Е. П. Ковалевскому о попытках Австрии посредничать в переговорах между герцеговинскими повстанцами и турецкими властями
| № 27 | 9 (21) февраля 1858 г. Рагуза |
Милостивый государь Егор Петрович!
Водворившееся спокойствие в Требинском округе по удалении зубчан и ускоков вследствие увещаний английского вице-консула в Мостаре, о чем я имел честь донести вашему превосходительству от 21 января (2 февраля) за № 11, недолго продолжалось, и недоверие и опасения наших единоверцев вполне оправдались. Прибытие английского агента в монастырь Дужи с мирными и, по-видимому, благоприятными для христиан намерениями имело целью обмануть их, удалив зубчан и черногорцев от Требиня и дав этим возможность туркам собраться с силами. Для достижения этой цели английский агент позволил себе даже говорить герцеговинцам и от имени русского консульства.
Требинские турки, получив подкрепление из Мостара, ворвались 27-го января в предел зубчан и крушевичан, но были наголову разбиты сими последними, успевшими зажечь свои хаты, истребить все, что могло попасть в руки неприятеля, перегнать скот в Суторину и частию в Австрию — в Канавлье и засесть в неприступных местах. В то же самое время другой отряд башибузуков под начальством Рустем-бега Ченгича направился против пивлян, принудив также около 100 человек из христиан следовать за собою, но был тоже разбит и потерял два значка и амуницию; начальник ранен, а поселяне в начале сражения перешли на сторону своих братьев.
С самого начала возмущения в Герцеговине я позволил себе выразить подозрение на счет отношения австрийских властей к делам наших единоверцев и имел честь неоднократно в своих рапортах обращать внимание вашего превосходительства и императорского посольства в Вене на интриги и происки австрийцев. Многие факты затем подкрепили мои предположения. Из сведений, доставленных мне игуменом монастыря Дужи, перебежавшим на сих днях в Рагузу для спасения монастырских священных вещей и с которым я немедленно позаботился войти в сношение посредством доверенных мне лиц мимо полиции и шпионов, явствует, что Австрия сначала через здешние власти одобряла восстание и обещала христианам амуницию и даже войско, требуя взамен, чтобы они просили [137] посредничества и покровительства австрийского императора. Игумен сообщил мне, что многие письма, написанные в этом духе начальником Рагузского округа, находятся у воеводы зубчан Луки Вукаловича, и обещал доставить мне некоторые из них. Австрийцам нужно было иметь повод прокричать, что на границе у них беспокойства, что в турецких провинциях господствуют возмущения, революционные и славянские пропаганды; иметь повод сосредоточить значительные гарнизоны в пограничных местах в ожидании возможности предложить свои услуги Порте вооруженным вмешательством — цель, о которой Австрия давным-давно мечтает и приготовляет все пути к тому под видом дружбы и доброжелательства своему соседу и союзнику. Христианам в Турции, а еще менее славянам желать искренно добра Австрия не может — это не в ее интересах; поэтому она подстрекнула герцеговинцев обещаниями для своих видов, но ничего не исполнила. Мало того, здешние власти запретили продажу пороха христианам, а туркам доставляют через католиков пограничных австрийских селений. При нападении турок на зубчан под предводительством Салих-паши, о котором мною помянуто выше, многие христиане из Зубчан, Крушевицы и других мест перегнали свой скот и перевезли разные свои вещи в Австрию; австрийцы приняли их хорошо, но на возвратном пути в Стряпче, недалеко от Канавля, отобрали у них оружие — около 130 ружьев и значительное количество пистолетов, ятаганов и пр., несмотря на слезы христиан, умоляющих не отнимать у них единственное средство защищать свою жизнь против турок.
Известно мне из достоверных источников, что австрийцы на сих днях расспрашивали подробно о дорогах, ведущих в Герцеговину через Боргат и Мерцину, и о расстоянии между Требиньем, Клобуком и Никитичем, и поэтому многие полагают, основываясь на словах генерала Десимона и начальника Рагузского округа, что Австрия, старающаяся из домашнего дела райи с помещиками-турками сделать настоящую революцию, угрожающую будто целости Оттоманской империи и собственной ее безопасности, помышляет о каком-нибудь движении ее войск.
Для удаления совмешательств консульств прочих держав в дела Герцеговины австрийцы вздумали принять сами роль посредников между христианами и турками и пригласили для этой цели в пограничное австрийское местечко Мерцина Салих-пашу, зубцких старшин и их предводителя Луку Вукаловича. Сему последнему, чтобы склонить его легче на свою сторону, обещали разные почести, медаль, орден и пр. Паша ответил, что он непрочь принять таковое посредничество, зная, что австрийцы будут действовать скорее в пользу турок, нежели христиан; но зубцы, имея в свежей памяти еще поступок английского агента в монастыре Дужи, отказались, сказав, что они не воюют ни с кем, а защищаются против своих притеснителей и ослушников султанской воли, что они не могут принять посредничества кого бы то ни было и мириться на австрийской территории, что они ищут защиты от султана и что их справедливые жалобы могут и должны быть рассмотрены его людьми и представителями великих держав совокупно. Австрийцы за ласками и обещаниями употребили угрозы арестовать или выслать обратно в Герцеговину перебежавших христиан, говоря, что ожидается 50-тысячный корпус турецких войск, что их страна будет наводнена и разорена; но и это средство им не удалось. Здешний начальник, со своей стороны, принуждал тоже под опасением высылки за границу игумена м[онастыря] Дужи (Е. Дучич) просить письменно посредничества Австрии от имени всего народа. Ему было тоже [138] отказано.
Считаю не излишним передать вашему превосходительству, как глух, и то известие, по которому австрийское правительство обращалось будто с угрозами к правителю Черногории, обвиняя его в участии в герцеговинском возмущении, и что Данило ответил, что не только не причастен в этих беспорядках, но что, напротив, он старается по возможности сохранить спокойствие на границах управляемого им края.
На днях приезжал сюда из Цетиня Влахович, секретарь князя по внутренним делам 1, пробыл 4 дня и вчера отправился обратно в Катаро с пароходом. Уверяют, что он имел здесь поручение, но какое именно, пока еще неизвестно.
При сем честь имею представить вашему превосходительству в подлинниках вместе с переводами два прошения, Доставленные мне вышепомянутым игуменом, — одно на мое имя, а другое в 5 экземплярах для представителей 5 великих держав в Константинополе 2. Экземпляр сего последнего мною препровожден г. действительному т[айному] советнику Бутеневу, а также в императорское посольство в Вене.
С глубочайшим почтением и неограниченною преданностию честь имею быть вашего превосходительства покорнейшим слугою
К. Петкович
АВПР, ф. ГА V-А2, д. 717, л. 32-35 об. Подлинник.
Комментарии
1. Секретарь черногорского Сената Влахович находился в Дубровнике в начале февраля 1858 г. вместе с русскими консулами из Сараева и Мостара. Велись переговоры с герцеговинскими повстанцами и людьми из окружения Луки Вукаловича. Однако результаты этих переговоров неизвестны (см.: Хорович В. Лука Вукалович и Херцеговачки устанци од 1852-1862 године. Београд, 1923).
2. См. док. 56 и примеч. к нему.