238
Донесение управляющего российским консульством в Сараеве А. Н. Кудрявцева Н. П. Игнатьеву о действиях австрийских агентов в Боснии и Герцеговине по укреплению влияния Австрии
| № 70 | 14 (26) мая 1864 г. Сараево |
Милостивый государь Николай Павлович!
Императорскому министерству не безызвестны те происки и интриги, которыми австрийские агенты в Боснии и Герцеговине руководятся и которые с каждым годом все более и более, по крайней мере, в Боснии, оставляют за собою следы удач и успехов политики австрийского правительства.
В качестве доброй соседки, одобряя, с одной стороны, все действия турецкого правительства, более или менее клонящиеся в ущерб интересам свободы, равноправности, правосудия и благоденствия христианских подданных султана, Австрия, с другой стороны, употребляет всевозможные средства для приобретения здесь влияния, действуя на христиан-католиков чрез католическое духовенство, на наших единоверцев чрез своих агентов и австрийских подданных, коих число возрастает-с каждым годом в Боснии.
Действуя с отличающим его искусством в принятой им в отношении Боснии и Герцеговины политике, которая в последнее пятнадцатилетие состояла в подстрекательствах к возмущению христианских населений против Блистательной Порты, к увеличению вражды и ненависти к ней, к большему расположению к себе, австрийское правительство по-видимому стремилось к цели завладения сими славянскими землями мусульманского своего соседа.
Но со времени последней италиянской кампании, лишившись одной из лучших своих провинций и опасаясь за сохранение другой своей провинции, родной сестры первой, оно, само собою разумеется, направило с большею силою все свои орудия на несчастных соседей-славян, несущих гнет оттоманской тирании. Потеря одной части своей территории усугубила его намерения, коими оно давно себя лелеяло. Ныне задача Австрии несомненна: вознаградить себя в наикратчайшее время Босниею и, конечно, Герцеговиною.
Разрешение для нее этой задачи не так трудно, как можно и должно бы предполагать. Хотя времена завоеваний исчезли, хотя другие начала руководят ныне политикою государств, но дух национальностей, пробудившийся с такою силою в последнее время в Европе, страдания и гнет христианских славянских в Турции народов в эпоху возрождения, в эпоху гуманности, политическая автономия, дарованная Кроации и другим соседним с Босниею славянским австрийским провинциям, — вот те союзники, на которых она рассчитывает и которые очень легко могут выполнить старую ее задушевную мысль.
Уже в конце 1862 г. Аграмский комитат поднес адрес императору Францу-Иосифу, прося его принять под свою защиту несчастных христиан Боснии и Герцеговины, родных братьев их по крови, по языку, по историческим преданиям, страдающих под железным и бесчеловечным ярмом [451] империи потомков Магомета, поставляя на вид, сколько такая политика была бы необходима для интересов австрийского трона, империи и особенно для их отечества 1.
Все журналы, периодические издания, листки, появляющиеся в австрийских славянских землях со времени последней италиянской кампании, ежедневно и неутомимо помещают в своих столбцах целые раздирающие драмы угнетений и страданий боснийских и герцеговинских христиан, не пропуская ни одного факта, ни одного действия турецкого правительства без критики, порицаний и воскликов о варварстве. Читая ежедневно что-нибудь тяжелое для сердца, сие последнее невольно симпатизирует с предметом несчастия, разжигая ненависть к орудию зла. Этою системою Австрия лелеет и усиливает любовь, симпатию, стремления, надежды к славянским подданным султана, вражду, злобу и ненависть к его империи.
При таковом настроении славянских своих подданных австрийское правительство должно было подвинуть и расширить свою деятельность в этих двух провинциях.
В Боснию оно прислало генеральным консулом подполковника Иовановича, кроет, заклятого врага мусульман и симпатичного для христиан, знающих, что он участвовал в черногорской и герцеговинской комиссиях, где стоял на их стороне, отстаивая их права. Оно прикомандировало к нему двух офицеров Генерального штаба капитанов Роцкевича и Темеля. Они втроем объехали всю Боснию и Герцеговину, сняв планы со всех крепостей, ущелий и дорог и составив карту для военного министерства 2. Словом, они на бумаге приготовили все, что необходимо для внезапного занятия Боснии и, вероятно, Герцеговины.
Агентам своим, проживающим в Боснийском эйялете, а именно в Ливне, Тузле и Бихаче, австрийское министерство иностранных дел предписало представлять положение Боснии в самом плачевном виде. Недавно австрийский здешний драгоман рассказывал мне, негодуя на сараевского вали Осман-пашу, что будто бы сей последний отвергает точность сведений, сообщенных подполковнику Иовановичу тузлинским агентом, показавшим в своем донесении, что турки для взимания податей раздевали догола христиан, снимали с них обувь, связывали им руки, ставили на лед, лили на них холодную воду, запирали голых на несколько дней в конюшни и хлева, производя самые ужасные и варварские бесчинства. Мне известно, что за неплатеж податей сажают обыкновенно христиан в тюрьмы, холодные, сырые, нездоровые — это правда, где случается, что заключенный погибает от холода, голода и болезней, но до показаний австрийцев далеко, и паша имел право с негодованием отвергнуть таковые рассказы отчаянного агента.
Ваше превосходительство позволит мне выразиться так, что здешние австрийские агенты в официальных своих донесениях в Вену и Константинополь далеко оставили за собою русскую неофициальную прессу наших жарких славянофилов.
Донесениями предыдущих годов императорское министерство уже извещено, что австрийские агенты раздавали христианам Боснии и Герцеговины паспорта и тем увеличивали число своих подданных.
Действительно, этою мерою они успели привлечь к себе многих. Причина тому весьма понятна. Все турецкие христианские райи, страдая под страшным гнетом несправедливостей и тирании, находясь в самом жалком, отчаянном положении, все более или менее нищие и голые (за исключением торговцев, населяющих города), не находят справедливого и беспристрастного покровительства у властей своего правительства. Видя же, что австрийские подданные, поселившиеся в Боснии, а равно и [452] турецкие, райи, принявшие подданство, пользуются надлежащею защитою, они с удовольствием принимают паспорта, зная, что только этим путем и средством они избавятся от заклятых своих врагов. В Боснии, я полагаю, что в настоящее время число австрийских подданных простирается до 120 тысяч.
Кроме того, австрийское правительство, имея в этом случае весьма деятельную и мощную опору в католическом духовенстве сей страны (глава коего есть епископ Франкович, рагузянин, назначенный особенным ходатайством Австрии), может легко в случае надобности рассчитывать, что все боснийские католики турецкие, райи, все без исключения подадут голоса свои в ее пользу.
При таковых обстоятельствах, с своей стороны, турецкое правительство предприняло меру противодействия, назначив перепись всем австрийским и турецким получившим паспорты подданным, но безуспешно, ибо по предписаниям из Константинополя велено было здешним властям приостановиться проставить выполнение этой меры до другого раза, так как, вероятно, она не входила в расчеты Австрии, которая могла бы потерять более половины своих подданных, если бы назначенная комиссия серьезно занялась бы этим делом, весьма важным для Турции.
Императорское консульство не переставало и не будет переставать употреблять всевозможные усилия для внушения здешним оттоманским властям в необходимости хорошего управления, правосудия, и облегчения участи христианского населения этой несчастной страны, для противодействия честолюбивым замыслам и проискам австрийского правительства.
С глубоким почтением и совершенною преданностию имею честь быть, милостивый государь, вашего превосходительства покорнейшим слугой
А. Кудрявцев
АВПР, ф. ГА V-А2, д. 807, л, 16-21. Автограф.
Комментарии
1. Созванный в период образования политических партий Хорватский собор 1861 г. принял решение об объединении всех хорватских земель. Одновременно было выдвинуто требование о присоединении к Хорватии части Боснии до реки Врбас (см.: Фрейдзон В. М. Борьба хорватского народа за национальную свободу. М., 1970).
2. См. док. 200 и примеч. к нему.