23
Донесение А. Ф. Гильфердинга Е. П. Ковалевскому об усилении волнений христианского населения Тузлинского округа в связи с высоким налогообложением
| № 43 | 21 сентября 1857 г. |
Я уже имел честь доносить вашему превосходительству о некоторых волнениях, происшедших между христианскими жителями северной части Боснии по поводу злоупотреблений откупщиков десятины 1. Казалось, что лишь эти последние возбуждали решительные жалобы, и паша согласился удовлетворить христиан, ибо нельзя было не найти их требований справедливыми.
Но вам известен постоянный способ турецкой администрации — действовать уклончиво и полумерами. Такие же полумеры паша принял, чтобы помочь христианам без ущерба туркам и старался успокоить на время волнение, которое угрожало обратиться в восстание и эмиграцию. На будущее же время он, по-видимому, решился в подобных случаях употреблять просто силу и тем заставлять молчать недовольных. Случай тому представился теперь и случай тем более драгоценный для турецкого правительства, что оно имеет в нем на своей стороне право формальной законности. Вот как происходило дело.
Когда выборные из Тузлы и Бихача доказали в Сараеве злоупотребления откупщиков десятины, так что не внимать их жалобам была бы слишком явная несправедливость, то генерал-губернатор решился, наконец, обвиненных откупщиков отправить на место их незаконных поборов и велел им возвратить райям тот излишек, который они у них взяли насилием во время его управления Босниею. Откупщикам была предоставлена при этом полная свобода. Приказания были посланы тем же чиновникам, которые заодно с ними обирали беззащитный народ, и ваше превосходительство легко поймете, могла ли эта и без того нерешительная мера принести пользу. Чтобы на время успокоить раий, откупщики стали возвращать им деньги в уплату того, что они и их приказчики и кавасы жили на их счет во время собирания десятины, что составляло, разумеется, лишь самую малую часть несправедливо отнятого у раий. Христиане увидали сейчас, что они обмануты, и решились снова собраться и общими [80] воплями заставить поправить свое положение. Но видя безуспешность своих прежних умеренных жалоб, они стали требовать уже гораздо большего и переступили в своих притязаниях пределы законной справедливости. Они стали просить уничтожения или облегчения третины с хлеба и половины с сена, даваемой агам (помещикам) и недавно введенной войницы (откупа за рекрутскую повинность) и т. д. Понятен ропот раий на эти поборы. Если рассчитать приход райи-поселянина и количество того, что с него взимают аги, откупщики и казна, то ему останется пропитания не больше как на три месяца, а прочее время он должен проживать в долг и отдавать себя, так сказать, в кабалу агам. При таком положении кто обвинит раий, если они требуют изменения тяготеющих над ними законов и угрожают бегством в Австрию, где материальное состояние православных все-таки несравнено лучше. Притом агенты и шпионы последней державы, как нам положительно известно, раздувают в христианах северной Боснии ненависть к туркам и манят их под покровительство Франца- Иосифа.
Недавно толпа людей пришла в Тузлу и спросила турецкий меджлис, указывая на недалекую оттуда границу Сербского княжества: «Чья там земля?» Им отвечали: «Султанская». «Отчего же, — спросили райи, — нас здесь разоряют, а там народ живет в изобилии, если и там и здесь земля того же государя? Мы хотим, чтобы с нас брали столько же, сколько берут в Сербии, или уйдем в немецкую державу». Тогда посадили в тюрьму из их кнезов (старост), но вскоре потом остальные, около 300 человек» пришли к каймакаму и настоятельно с угрозами требовали их освобождения. Вообще, по целому Тузлинскому каймакамству слышится громкое требование, чтобы восстановлен был существовавший до 1848 г. закон, по которому райи платили агам девятую долю жатвы, а не третью, как теперь (Ход этого дела изложен мною в донесении от 3 июля № 22 (примеч. док.).), и отменены были недавно введенные обременительные казенные подати 2. Во многих местах сборщики сих последних были прогнаны народом из сел. Посланные в те места члены сараевского меджлиса возвращались, не успев усмирить волнения и встретив даже в некоторых местах угрозы.
Эти беспорядки, причина которых лежит в самом корне турецкого законодательства, обрушивающего всю тягость податей на подданных христиан, сильно озабочивают здешнего генерал-губернатора. Еще прежде, зная о действиях Австрии, старался он противопоставить ее интригам одинаковые меры. Он сам признался мне, что стал рассылать шпионов, чтобы следить за ее политикою в северной Боснии. В последнее время он даже выслал из Боснии некоторых австрийских подданных, распространявших возмутительные письма. Но все это не помогло ему восстановить спокойствие в народе, который действительно страдает невыносимо и в котором надежды на Австрию уже крепко укоренились. Наконец, генерал- губернатор, видя бесполезность циркуляра, посланного им к мудирам боснийских городов о справедливом взымании податей, и безуспешное действие отправленной в Тузлу комиссии, прибегнул к последнему средству и отрядил туда несколько эскадронов регулярной кавалерии, объявив, что он решился наказать строго возмутителей спокойствия, которые, ободренные его мягкостью, стали требовать незаконного. Сколько мне кажется, генерал-губернатор такою мерою может только произвести открытое восстание в народе, который думал лишь жаловаться.
Начальник кавалерийского отряда взял под стражу, как говорят, до 90 человек главных зачинщиков и приезжал в Сараево просить [81] приказаний генерал-губернатора насчет этих людей. Как слышно, паша велел держать их, пока он сам приедет рассмотреть дело.
Главный здешний начальник понимает важное значение этих беспокойств и, по-видимому, желает усмирить их, не употребляя крайних мер, дабы не подать повода к вмешательству Австрии. Он призвал сюда православного митрополита зворникского и католического епископа Боснии, пребывающего обыкновенно в окрестностях Травника, и приказал им действовать своим влиянием на сельское духовенство обоих исповеданий для успокоения умов. Также ожидают здесь каймакама тузлинского для представления отчета о состоянии края. Сам генерал-губернатор собирается на этих днях посетить Тузлу и оттуда хочет ехать по всей северной окраине Боснии до Бихача. С ним вместе поедет английский консул. Последний, сколько я мог заметить, сильно озабочивается этим делом, которое угрожает потрясти власть Порты между боснийскими христианами и усилить в этой области влияние Австрии.
Положение русского консульства в этом деле по необходимости чисто страдательное. Мы не можем стоять явно на стороне тузлинских христиан, которых турки выставляют уже бунтовщиками, и не решались по этому говорить против пагубной меры, предпринятой нашею, именно против отправления войска в северную Боснию. Мы можем только убеждать пашу обратить внимание на то, что христиане при нынешнем положении законов о податях действительно не в состоянии жить.
Донося обо всем этом в[ашему] п[ревосходительству], считаю долгом просить вас, м[илостливый] г[осударь], обратить внимание на тягость дани боснийских христиан, несоразмерной с данью, платимою райями других областей Турции, где аги получают только 5-ю часть доходов, а не третью. Миссия наша в Константинополе, если найдет нужным, могла бы представить об этом Порте, прося пересмотра и изменения ненормального и исключительного положения боснийских раий. На это Порта должна решиться рано или поздно. Нельзя предоставить это благодетельное решение единственно влиянию Австрии и Англии, которые всеми средствами стараются заставить здешний православный народ забыть о существовании России.
АВПР, ф. Посольство в Константинополе, д. 2321, л. 72 — 79. Копия.
Комментарии
1. См. док. 18 и 20.
2. См. примеч. 1 к док. 10.