120
Донесение австрийского генерального консула в Сараеве К. Васича министру иностранных дел Австрии И. Рехбергу об усилении влияния России в Боснии
20 июля 1859 г. Сараево
Hochgeborener Graf!
Der Artikel ueber Bewegungen in den tuerkischen Nordprowinzen datirt aus Pera untern 26 v. M. welchen die «Augsburger Allgemeine Zeitung» N 249 aufweiset — enthaelt ungeachtet des darin vorkommenden Angriffe auf die gegenwaertige oesterreichische Consularvertretung in Bosnien, so eine Wahres und Richtiges, dass ich es fuer meine Pflicht erachte seinem Inhalte einen weiteren Comentar beizufuegen.
Die russischen Anstrengungen um auf die Slavischen Einwohner des tuerkischen Nordens einen Einfluss zu uebenwerden nicht so sehr durch politische Agitatoren als vielmehr durch den sistematisch betriebenen Plan gefoerdert, auf Schulen und Kirchen, die groesste moeglichste Ruecksicht zu nehmen. Dieses weit unschuldigen scheinende Mittel um sich Personen und Koerperschaften dankpflichtig zu erchalten, wird sowohl hierlands als in Bulgarien wo ich es jahrelang zu beobachten Gelegenheit hatte-unter den verschiedenen Formen in Anwendung gebracht, und waehrend man sich in der letztgenanten Prowinz bis zur Errichtung des russischen Consulats in Widdin (im J[ahre] 1857) mehr darauf beschraenkte einzelne der christlichen Einwohner zu bewegen dass sie ihre Kinder an russische Unterrichtanstalten [235] abgegeben hat sowie in Bosnien von jener Zeit an nicht nur allein dem Schulwesen sondern insbesonders der Dotirung und Ausstattung einzelnen Kirchen die thaetigste Aufmerksamkeit zugewendet.
Seit dem Jahre 1857 welches meine Bestimung nach Bosnien mit sich gebracht, halte ich zu wiederholten Malen Gelegenheit anzuzeigen wie diese oder jene g. u. o. Kirche — kostbare Ornate und Einrichtungstuecke durch Vermittlung des russischen Consuls, zugeschickt erchalten (die letzten Geschenke fuer die Kirche von Wissoka einem umbedeutenden Orte unweit Sarajevo, uebersteigen an Werth bei 1500 Dukaten) wie Massen von russischen Kirchen — und Schulbuechern unter das Volk verteilt werden, wie die russische Kaiserin hier auf sie freigebigste Weise eine Maedchenschule gegruendet, welche Beispiele zusammen genommen es natuerlich machen, dass hierlands in den beiden letzten Jahren, die ohnehin durch Religionsverwandschaft gestifteten Bande zwischen den eingeborenen Christen die nicht Katholiken sind, und dem russischen Consul der allerdings im Munde der Rajahs «unser Consul» heisst, noch mehr befestiget worden. Ja, soll ich aufrichtig sprechen, so begnuegt sich Herr Schulepnikof nicht allein mit dem Einfluesse welcher er sich bei seinen Glaubensgenossen verschafft, sondern ich sah schon manchen jenen bosnischen Franziskaner die ich fuer exaltirte Vertreter der slawischen Nationalitaet haltefleissig in sein Hand ein — und ausgehen, und daher wuerde es mich gar nicht wundern eines Tages zu vernehmen dass auch diese frommen Maenner durch ein all zu eifriges Forschen nach Beweisen fuer die vergangene Groesste ihres Vaterlandes — dem modernen Panslawismuswesentlichere’ Dienste geleistet, als es eben noethig gewesen.
Dass ein so geartetet Einfluss russischer Seits, in diesem Gegenden verwalte — ist eine von Tag zu Tag mehr an Terrain gewinende Thatsache, allein dass die tuerkische Regierung Bosnien noch immer von demselben Gesichtspunkte aus betrachtet wie es sich bis vor zwei Jahren praesentirte, wo bloss die beiden katholischen Grossmaechte hier ihre Vertreter halten, und Russland eine mehr von der Ferne als der Naehe aus gekannte Groesse fuer die bosnischen Christen gewesen — ist eine unbegreifliche, um nicht zu sagen eine unverzeihliche Gedankenerlaehmung!
Die Regierung, so wie die Statthalter, bekuemmern sich nicht in Geringsten um den Einfluss welchen sich in dieser Beziehung — vorzueglich in juengsten Zeit, der russische Consul auf den Gang der inneren Angelegenheiten Bosniens und Herzegowina anmasst, und doch war es nach dem letzter Pariser Friedensschluesse eine der Hauptforderungen Vali Paschas, den Freunden Regierungsrepraesentanten in den einzelnen tuerkischen Prowinzen — jede, auch die harmloseste Einmengung aehnlichen Natur zu untersagen 1.
Als ich vor einigen Tagen bei Osman Pascha des nach russischem Gebrauche abgehaltenen letzten Tedeums zu schauen dass Harem erwaehnte, wunderte sich der gute Mann wie die hiesige Geistlichkeit dazu gelangt die Gotteschandlungen immer einiger und zwangloser sich gestalten koennen, und nimmt man dafuer den Fortschritt zum Masstabe, welche insbesondere meine seit letzterer Zeit gemachte Beobachtungen heraussteilen — so laesst sich den tuerkischen Intereessen in der Zukunft — eben nicht des befriedigenste Handlung stellen.
Je spaeter die Tuerkei damit beginenen wird ihren christlichen Voelkerschaften das zu bieten, was denselben durch die russische Propaganda als naechste Vortheile in Aussicht gestellt ist — nemlich moeglichst oeffentliche Anerkennung ihres Kirchenritus, und Ausbildung der Jugend nach russischen Begriffen, desto ein groessteres Feld raeumt sie den oeffentlichen und geheimen [236] Agenten jener ihr in jeder Beziehung feindlich entgegen stehenden Macht ein, und eben so wird es schwerer fallen fallen spaeter groesstere, auf die Dankbarkeit der Nation Anspruch machende Anerbieten oder faktische Leistungen der russischen Consularorgane zurueckzuweisen wenn man sie bisher gewoehnt hat, selbst bei unbedeutenderen Anlaessen, stets den ersten Schritt machen zu duerfen. Selbst jetzt glaube ich, wuerde der Generalgouverneur Osman Pascha die auf den hiesigen Platze vorkommenden russischen Uibergriffe energischer zurueckwesen, wenn er nicht zu befuerchten haette, dass die Protektion, welche Fuerst Lebanof in Constantinopel Herr Schulepnikof in Serajevo dann angedeihen lieste — leicht den Verlust des hiesigen Stattlialtersposten nach sich zoege, und so laesst man geschehen, und geschehen, Ms es unmoeglich sein wird das Ganze — ungeschehen zu machen.
Die Bemuehungen die ich mir gegeben um in Erfahrung zu bringen mit welchen Hoffnungen der russische Consul, die hiesigen Christen naehet — hatten das Ergebniss das ich vernommen es handle sich nicht so sehr darum sie auf meine kuenftige Unterordnung unter direkte russische Botmaessigkeit vorzubereiten, als es vielmehr gelte dem Projekte Eingang zu verschaffen: aus Bosnien, der Herzegowina, so wie aus den anderen Slawenbevoelkerten Provinzen der Tuerkei 2 — einzelne Gebietskonglomerate nach Art der Donaufuerstenthuemer zu Bilden 3, dem Anscheine nach die neuen Schoepfungen unter des Protektorat der Grossmaechte zu stellen — in der Wahrheit aber, durch sie Supremation in St. Petersburg, vom religioesen Standpunkte aus — doch auf das Ganze zu wirken und zu druecken.
Bis hierher muss ich dem Eingangs bezeichneten Journal — Artikel alle Gerechtigkeit wiederfahren lassen, und wuenschen, dass seine warnende Stimme angezeigten bald Beherziegung finde, was aber den Ausruf am Schluesse desselben anbelangt: dass Oesterreich seinen Einfluss in Bosnien verloren seit es dort durch keinen der slawischen Nationalitaet angehoerenden Consul vertreten wird, so entbehrt er jeder Stichhaeltigkeit.
Versteht der Verfasser unter Einfluss den Umstand, dass bis zum Jahre 1857, wo der ersten russische Consul hier eingetroffen, ausser dem zwei Jahre frueher eingetroffenen francoesischen Viceconsul — frueher immer nur der oesterreichische Generalkonsul in Bosnien es gewesen dem die christlichen Familien als Vermittler in kritischen Momenten angerufen, so liegt der Grund einfach darin, dass unser letzte Vertreter, Herr von Atanaskovics, der uebrigens auch zur g. u. u. Religion sich bekannte der einzige Consul damals im Lande gewesen; jetzt aber, wo mit dem englischen, vier Consule hier residiren, steht den Rajahs eine freiere Wahl offen, und wem sie sich mehr dem russischen Vertreter zuwenden, so muss Manches auf Rechnung der Mittel zuschrieben werden, welche die betreffende Regierung eben set dem Jahre 1857 in diesen Laendern spielen laesst wo sie Errichtung russischer Consulate in Bulgarien, Bosnien und der Herzegowine statt gefunden.
Sonst aber koennen die von dem Verfasser des Artikels gefuerchteten russischen Intriguen, unseren Einfluss in Bosnien nicht paralisiren, den er ist ein natuerlicher, mit der Zeit durch bewaehrte Erfahrunen heran gebildeten, und daher bloss durch einige auswaertige politische Demonstrationen, nicht so leicht zu verdraengen.
Freilich wuerde es den oesterreichischen Interessen unendlich schaden, wenn die Tuerkei ruhig zusaehe, wie fortan die russischen Projekte in diesen Gegenden wuchern-um spaeter jene Ernte zu Stande zu bringen, welche nach der Meinung Herrn Schulepnikofs die slawischen Prowinzen des osmanischen Reiches in der Zukunft abzuwerfen haben, allein da kann der «Einfluss» des oesterreichischen Generalkonsuls hierlands unmoeglich einen Ausschlag geben und diesen hoeheren und maechtigeren Hebeln ueberlassen, muss es nur seines [237] Amtes bleiben, ueber vorkommende Schwingungen, ununterbrochen und treulich zu berichten.
Genehmigen Eueren Excellenz den Ausdruck meiner groessten Hochachtung und Verehrung (Подпись отсутствует).
HHStA, Wien, Konsulate, K. 132, Fase. Gen. Kons. Sarajevo, 1859, Fol. 124-131. Подлинник.
Перевод
Высокородный граф!
Заметка из Перы о движениях в северных провинциях Турции, опубликованная 26-го числа прошлого месяца в «Аугсбургер Альгемайне Цайтунг» № 249, хотя и содержит нападки на теперешнее консульское представительство Австрии в Боснии, выражает, однако, столь точные и верные суждения, что я считаю своим долгом более подробно остановиться на ее содержании.
Попытки России оказать влияние на славянское население турецкого севера осуществляются не столько стараниями политических агитаторов, сколько посредством проведения в жизнь систематического плана, направленного на то, чтобы уделять как можно большее внимание церквям и школам. Этот метод, который кажется совершенно безобидным, направлен на то, чтобы связать чувством благодарности отдельных лиц и корпорации, и используется в разных формах как здесь, так и в Болгарии, где я имел возможность наблюдать это в течение многих лет. И если в вышеназванной провинции до появления российского консульства в Видине (в 1857 г.) русские ограничивались в основном тем, что побуждали отдельных христианских жителей отдавать своих детей в русские учебные заведения, то в Боснии с того времени уделяется самое деятельное внимание не только школьному обучению, но, в особенности, материальной поддержке и оборудованию отдельных церквей.
Начиная с 1857 г., когда я получил назначение в Боснию, я неоднократно имел случай докладывать о том, что та или иная православная церковь получила через посредство российского консула драгоценные облачения или предметы для убранства церкви (последние дары для церкви в Высоко, незначительном местечке недалеко от Сараево, имеют ценность около 1500 дукатов), что множество русских книг духовного содержания и школьных учебников раздаются населению, что русская императрица основала здесь школу для девочек, проявив удивительную щедрость. Все эти примеры вместе взятые, имеют своим естественным результатом то, что в последние два года связи, возникшие между местными христианами не католического вероисповедания и российским консулом, которого райи называют между прочим «наш консул», окрепли еще более. Да, я должен сказать откровенно, г-н Шулепников не довольствуется уже только тем влиянием, которым он пользуется у своих собратьев по вере, но я видел уже некоторых боснийских францисканцев, с моей точки зрения, экзальтированных представителей славянской расы, которые хлопотливо входят в его дом и выходят из него, и потому я бы не удивился, если бы услышал однажды, что в своих изысканиях с целью доказательства прошлого величия их отечества эти святые мужи оказывают важные услуги панславизму, проявляя излишнее рвение, чего впрочем и ждут от них.
То, что русское влияние, принявшее такие формы, преобладает в этих местах, стало фактом, который каждый день находит новые подтверждения; однако, то обстоятельство, что турецкие власти Боснии смотрят на это так же спокойно, как и два года тому назад, когда только две католические державы имели здесь своих представителей, а Россия была для боснийских христиан некоей величиной, известной лишь издали, это непостижимая, если не сказать непростительная тупость.
Правительство, как и губернаторы, ни в малейшей степени не обеспокоено влиянием, которое российский консул оказывает, особенно в последнее время, на внутренние дела Боснии и Герцеговины по этой линии, а между тем одним из главных требований, выдвинутых вали-пашой во время заключения Парижского мирного договора, [238] было запретить представителям правительств дружественных стран в отдельных турецких провинциях любое, даже самое безобидное вмешательство подобного рода 1.
Когда я несколько дней назад у Осман-паши упомянул о последней мессе, которую служили по русскому обычаю, этот добрый человек выразил свое удивление, каким образом здешнее духовенство добилось того, что церковные службы стали проходить в атмосфере такого единодушия и непринужденности и в этом отношении заметен такой большой прогресс, по крайней мере так показали мои наблюдения, что турецким интересам грозит весьма неутешительное будущее.
Чем позднее Турция решится предоставить христианским народам, находящимся под ее управлением, то, что русская пропаганда им обещает в перспективе как самые необходимые привилегии, которые они получат в первую очередь, а именно, открытое признание их вероисповедания н обучение молодежи в соответствии с русскими понятиями, тем больше возможностей предоставит она явным и тайным агентам этой враждебной ей во всех отношениях силы и тем труднее впоследствии будет отклонить предложения услуг и фактические услуги со стороны российских консульских учреждений, которые принимают все большие масштабы, если уже к настоящему времени русские привыкли к тому, что по любым, даже самым ничтожным поводам, они могут проявлять инициативу. Я считаю, что даже сейчас генерал-губернатор Осман-паша мог бы более энергично противодействовать попыткам русских вмешиваться в здешние дела,, если бы он не опасался, что протекция, которую оказывает граф Лобанов в Константинополе г-ну Щулепникову в Сараево, может послужить причиной того, что он потеряет свое место губернатора, и поэтому все продолжается по-прежнему и будет продолжаться до тех пор пока этот процесс не станет необратимым.
В результате усилий, которые я предпринял, чтобы выяснить какие надежды внушает русский консул здешним христианам, я узнал, что речь идет не столько о том, чтобы подготовить их к будущему подчинению прямому русскому господству, сколько об осуществлении русского проекта образовать из Боснии, Герцеговины и других турецких провинция со славянским населением отдельные территории 2, объединенные по типу Дунайских княжеств 3, формально поставить эти новые государственные образования под протекторат великих держав, но в действительности оказывать влияние я давление на все эти территории через верховную власть в Петербурге, выступая с религиозных позиций.
По всем затронутым выше вопросам я должен согласиться с упомянутой вначале газетной статьей и пожелать, чтобы ее предостерегающий голос был услышан, по что касается заявления, содержащегося в конце статьи, о том, что Австрия утратит свое влияние в Босния, если среди ее консулов не будет представителей славянских народов, то оно лишено всякого основания.
Если автор статьи, говоря о влиянии, имеет в виду тот факт, что до прибытия сюда первого российского консула в 1857 г., если но считать французского вице-консула,, прибывшего за два года до этого, христианские семейства по всех критических ситуациях обращались раньше только к австрийскому генеральному консулу в Боснии, то причина этого заключается в том, что наш представитель в то время г-н Атанаскович, который, кстати, также исповедовал православную религию, был тогда единственным консулом в стране; теперь же, когда, считая вместе с английским, здесь находятся четыре консула, у раин появилась свобода выбора, и если они склоняются больше на сторону представителя России, то следует принять во внимание те средства, к которым прибегает правительство его страны в этих провинциях с 1857 г., когда были основаны российские консульства в Болгарии, Боснии и Герцеговине.
Впрочем интриги русских, внушающие опасения автору статьи, не могут парализовать наше влияние в Боснии, так как это влияние возникло естественным путем и окрепло за истекшее время, и поэтому не так легко его вытеснить, предприняв просто некоторые внешнеполитические демарши.
Конечно, если Турция будет спокойно смотреть на то, как русские осуществляют свои проекты на этих территориях, чтобы в дальнейшем получить те плоды, которые, по мнению г-на Щулепникова, должны созреть в славянских провинциях Османской [239] империи, тогда «влияние» австрийского генерального консула может утратить свою силу и перейти к более могущественным и высоким инстанциям, и ему не останется ничего иного, как только постоянно фиксировать происходящие изменения.
Примите, ваше превосходительство, выражение моего величайшего почтения и уважения.
Комментарии
1. См. примеч. 3 к док. 8.
2. По-видимому, речь идет о «Проекте предложений относительно прав христиан я их церкви», составленном русскими уполномоченными в период предварительных переговоров о мире в Вене в январе 1855 г. Проект, представленный А. М. Горчаковым, К. М. Базили и В. П. Титовым, содержал программу решения Восточного вопроса, которая предусматривала создание в европейских провинциях Османской империи национальных автономных образований на базе христианских общин. Проект предусматривал постепенный переход к административной автономии через организацию и развитие органов национального самоуправления, а также постепенное распространение на эти области права иметь своего представителя при Порте, каким пользовались Сербия и Дунайские княжества. В проекте содержались также предложения, направленные на уравнение христианского населения в политических, гражданских и религиозных правах, улучшение его экономического положения, развитие народного образования и т. п. Русские уполномоченные стремились добиться поддержки своего проекта от представителей Австрии на венских переговорах. Текст проекта также был приложен к инструкции А. Ф. Орлову, русскому уполномоченному на Парижском конгрессе 1856 г. Однако русские дипломаты не успели предложить свою программу конгрессу: накануне его открытия Порта издала хатт-и хумаюн, который при поддержке западных держав был одобрен конгрессом.
Подъем национально-освободительного движения в Болгарии, Боснии и Герцеговине в конце 50-х годов XIX в., объединение Дунайских княжеств активизировали политику России на Балканах. Требуя от Порты выполнения реформ, обещанных хатт-и хумаюном, Россия в то же время не оставляла идеи создания автономных государств в этом регионе. Этот вопрос затрагивался ею при переговорах с Францией и, как видно из публикуемого документа, пропагандировался русскими дипломатическими представителями на местах в среде христианского населения (текст «Проекта» см.: АВПР, ф. Канцелярия, 1855 г., д. 123,- л. 1-15; Опубл.: Москва, 23, 24 марта 1867 г.; см. также: Шатохина E. М. Балканската политика на Русия и Българското националноосвободително движение през порвите години след Кримската война. — В кн.: Българското възраждане и Русия. С., 1981, с. 366-373).
3. Решение вопроса о Дунайских княжествах было достигнуто в результате длительной и упорной борьбы между европейскими державами, нашедшей отражение в подписанной ими конвенции 7(19) августа 1858 г. в Париже, согласно которой Объединенным княжествам была предоставлена автономия, но юридически они остались под сюзеренитетом султана. Для Боснии и Герцеговины, желавших получения политической самостоятельности на данном этапе мирным путем, о чем, по-видимому, идет речь в документе, важно было то, что княжества получали право «осуществлять самоуправление свободно, без всякого вмешательства Порты в рамках, установленных по договоренности держав-гарантов с сюзеренным двором» (История Румынии: 1848-1917. М., 1971, с. 117; см. также: Виноградов В. Я. Очерки общественно-политической мысли в Румынии: Вторая половина XIX — начало XX в. М., 1975, с. 150-155).