104
Донесение К. Д. Петковича А. П. Бутеневу о высылке Р. Ейча из Дубровника и аресте депутата от Зубцов
| № 328 | 24 ноября (6 декабря) 1858 г. Рагуза |
Милостивый государь Аполлинарий Петрович!
Честь имею представить при сем вашему высокопревосходительству письмо от князя черногорского на ваше имя, доставленное ко мне чрез воеводу Иво Ракова, присланного сюда нарочно.
Вместе с Радоничем приехал из Катаро также известный вашему высокопревосходительству босняк, называющий себя народным старшиною и воеводою, Ристо Еич, одетый в богатом черногорском платье и с саблею. Он из Антивари пробрался в Цетинье, но для возвращения на родину в Боснию имел неблагоразумие избрать путь через Австрию и потому, когда явился в Катаро в своем костюме, то австрийская полиция, следившая за [210] ним еще в Константинополе, задержала его, не признавая в качестве черногорского подданного, и повела к начальнику округа, который подвергнул его полицейскому письменному допросу и выпытал у него всю подноготную 1. Он признался австрийцам, что был принят в Константинополе вашим высокопревосходительством, что ездил в Одессу и подавал прошение на высочайшее имя и что государь император соблагоизволил назначить в пособие пострадавшим от турок христианам в Боснии около 10 тыс. гульденов, что эта сумма будет доставлена к нашему консулу в Сараеве и роздана кому следует по указанию его, Еича 2.
Такое признание не могло не возбудить у австрийцев, и без того уже чересчур опасающихся каких-то замыслов против себя со стороны России, подозрение и сильное беспокойство. У него отобрали черногорский паспорт (черногорское правительство не захотело его признать своим подданным) и снабдили билетом до Зары, где, без сомнения, уже приняты меры к задержанию или к сдаче его турецким пограничным властям. Он отправился отсюда в Зару вчера на пароходе и улучил время зайти ко мне на минуту и выразить свои опасения насчет будущей своей участи.
17(29) ноября прибыл сюда из Константинополя на турецком пароходе дивизионный генерал Дервиш-паша, назначенный командовать войсками в Герцеговине и Боснии 3. Проливные беспрестанные дожди помешали ему отправиться немедленно в Требинье, ион остается еще здесь вместе с Кемаль-ефенди и множеством герцеговинских турок, приехавших ему навстречу. Дервиш-паша написал отсюда к старшинам зубчан, приглашая их явиться к нему в Требинье безусловно, с покорною головою, как султанские райя. Положение наших единоверцев в Герцеговине самое отчаянное теперь, потому что их надежды осуетились (Так в тексте) при грустном убеждении, что со стороны Черногории им нельзя ожидать ни помощи, ни убежища против турецкого насилия, что обещания Кемаль-ефенди не исполнились и не исполнятся и что при настоящих обстоятельствах даже оружие, бывшее доселе единственною их опорою в горах и лесах, не спасает их больше, ибо, Дервиш-паша, как говорит, едет с намерением покорить их или истребить силою оружия.
Не зная, что делать в таком критическом положении, боясь идти в Требинье без всякой гарантии за свою безопасность, но, также не смея ослушаться Дервиша-пашу, которого крутой и жестокий нрав им довольно известей из экспедиции Омера-паши против черногорцев, зубчане решились прислать сюда одного из своих людей с тем, чтобы просить советов и заступничества у Кемаль-ефенди; но по распоряжению начальника здешнего округа австрийские жандармы схватили его на улице и сдали на руки туркам, как преступника. Несчастный депутат не воображал себе, что на земле христианской державы он мог быть схвачен и посажен в темницу под присмотром турецких солдат. Но подозрительность до того довела австрийцев, что они из опасения за себя сделались злейшими врагами православных герцеговинцев и готовы содействовать даже к совершенному их истреблению, если только это возможно, воображая себе, что они суть орудие распространенных повсюду панславистов, подкапывающих существование Австрии. Чтобы следить ближе за их внутреннею жизнью, австрийское правительство учредило недавно в Требинье консульское агентство и послало на это место одного жандармского офицера отсюда, обязанного вести переписку с начальником жандармов Рагузского округа, зависящим от тайной полиции в Заре. Для предварительного же настроения Дервиша-паши против наших единоверцев здешние австрийские власти распустили [211] вчера слух, что посланы из Черногории или от зубчан люди, чтобы убить его. Эту комедию перед турками, не новую и не первую в своем роде впрочем, разыграли вчера жандармы со своим майором, расхаживая хлопотливо и с таинственным видом по улицам Рагузы и отыскивая мнимых убийц, которые имели будто приехать сюда морем из Боки ди-Катаро или сухим путем из Герцеговины.
С глубочайшим почтением и неограниченною преданностью честь имею быть вашего высокопревосходительства покорнейшим слугою
Петкович.
АВПР, ф. Посольство в Константинополе, д. 2120, л. 125-127. Подлинник.
Комментарии
1. См. док. 97.
2. См. док. 98.
3. После проведения черногорско-турецкой границы в октябре 1858 г. восставшие области — Зубцы, Баняны, Пива, Дробняки и др. — были оставлены в составе Османской империи. Население Банян, Зубцев и Крушевицы не согласилось с этим и заявила Порте, что рассматривает себя черногорскими подданными. Порта решила силой восстановить там прежний порядок. Дервиш-паша предпринял несколько карательных экспедиций с целью ликвидации местного самоуправления в этих областях. Однако волнения там происходили и в 1859 г, и в 1860 г. (Хитрова Н. И. Черногория в национально-освободительном движении..., с. 137).