Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

15

Донесение А. Ф. Гильфердинга Е. П. Ковалевскому со сведениями о положении христианского населения Сараева и состоянии торговли

16(28) июня 1857 г. Сараево

Милостивый государь Егор Петрович!

Сараево — самый значительный и богатый город в западной части Турции. В нем считают от 60 до 70 тысяч жителей.

Город этот по преимуществу торговый. Между тем как правительственный центр Боснии находился до последних лет в. Травнике, Сараево издавна сосредоточивало в себе торговую деятельность страны и этим обязано своим относительным развитием и процветанием. Турки при всей дикости и близорукости своей благоприятствовали этой торговой жизни Сараева. Во времена самого страшного свирепства янычар, которые господствовали в Боснии самовластнее, чем где-либо, в те времена, когда, по простодушному выражению здешних жителей, сам святой Петр отуречился бы (т. е. принял бы турецкую веру), если бы ему пришлось быть в Боснии, сараевское народонаселение пользовалось почти полною безопасностью жизни и имущества. Правда, в старину почти вся торговля находилась в руках мусульман; но и христиане сараевские могли мирно заниматься своими промыслами. Они имели свою церковь, единственную во всей Боснии, в которой богослужение совершалось ненарушимо в продолжение более двух столетий и не было прерываемо насилием мусульман.

В течение последних 30 лет сараевская торговля значительно изменилась в своем характере. Из рук мусульман она мало-помалу перешла к православным купцам. Сношения с восточными и южными областями Европейской Турции уступили место сношениям с Австрией и Западом [50] через Сплет (Спалатро), Триест, Вену, Пест и Лейпциг. Торговля с Западною Европою сделалась, можно сказать, монополиею православных жителей Сараева и послужила им источником богатства. Менее значительные теперь сношения с Македониею и Румелиею еще отчасти занимают мусульман, но и в эту сторону начинает сильно устремляться деятельность христианских купцов.

Вместе с успешным ходом торговли и число христиан в Сараеве быстро увеличивалось. Изо всех городов Боснии и Герцеговины стекались сюда люди предприимчивые и здесь поселялись. Сараевские старожилы помнят еще время, когда в их городе не было 100 домов православных; теперь их считается более 600, в том числе сотня значительных торговых домов, члены которых почти ежегодно ездят для своих оборотов в Австрию и на Лейпцигскую ярмарку.

При всем том огромный перевес народонаселения в Сараеве находится еще на стороне мусульман. Мусульманских домов здесь, говорят, до 7000. Но мусульмане далеко уступают христианам в богатстве и деятельности. Капиталистов между ними пять (я не говорю о тех людях, которые нажились злоупотреблениями на службе или при откупе податей); купцов мало; почти все сараевские магометане живут доходами с земель, которыми владеют в окрестностях и которые обрабатываются для них райями.

Число римских католиков в Сараеве весьма незначительно. Их всего 50 или 60 домов, почти все ремесленничьих; между ними нет ни одного зажиточного торгового семейства. Эта малочисленность католиков в Сараеве происходит оттого, что они вообще как в Герцеговине, так и в Боснии оказывают мало предприимчивости в практической жизни и чуждаются торговой деятельности; поэтому ничего не привлекало их к переселению в Сараево. Главный же центр католиков в Боснии находится отсюда на северо-западе в Травнике и окрестных городах — Хвойнице, Ливне (Город Ливно обыкновенно причисляется к Герцеговине; но по своему характеру он находится в связи с этою римско-католическою частию Боснии (примеч. док.)), Скопле (иначе Вакуне) и Яйце, а равно в селах, рассеянных в том краю. В Травнике и Ливне они имеют сильный перевес над православными; в Хвойнице и Яйце все христианское народонаселение принадлежит к римской церкви. В этой стране католики имеют три старинных богатых монастыря: в Крешеве, Сутиске и Хвойнице, местопребывании их епископа.

По ничтожному католическому народонаселению Сараева нет возможности судить о состоянии этого народонаселения в том крае, в котором оно преобладает и который дает римской церкви такую великую силу в Боснии. Я условился предпринять на будущей неделе в обществе здешнего английского консула и секретаря французского консульства прогулку по направлению трех упомянутых католических монастырей, находящихся недалеко один от другого. Надеюсь, что это даст мне случай ознакомиться с боснийскими католиками и представить вашему превосходительству подробный отчет об их положении 1.

Весьма трудно бы было также, не выезжая из Сараева, получить верное понятие о состоянии православного народа в Боснии. С одной стороны, огромный численный перевес мусульманских жителей существенно отличает Сараево от остальных мест этой области, где христианская стихия почти везде преобладает над магометанскою; с другой стороны, положение Сараева было всегда, как я сказал, исключительное и как будто бы привилегированное. Город этот не может служить мерилом для всей Боснии: один из самых благоденствующих городов Турции, он поставлен чуть ли не в самой угнетенной и бедствующей стране султанских владений. [51]

Православные жители Сараева пользуются вообще спокойствием и благосостоянием. Притеснения со стороны турок бывают обыкновенно лишь при тяжбах как вследствие продажности властей, так и потому, что правило не принимать в суде свидетельства христиан чрезвычайно затрудняет и искажает ход дел. Но случаи насилия или противозаконных поборов в самом Сараеве весьма редки. Прежде существовавшие обидные внешние различия между христианами и мусульманами (например, запрещение первым ездить верхом в городе, прорезывать в своих домах окна на улицу и т. п.) вывелись в последние годы.

Большая часть здешнего христианского общества состоит из торговцев, более или менее зажиточных. Почти все они много раз бывали в Европе; но, несмотря на то, как старики, так и молодежь строго придерживаются своих обычаев и прежнего образа жизни. Не только они чужды духа слепой подражательности, но чрезвычайно неподатливы на нововведения, даже самые полезные. Это, впрочем, необходимое следствие всего их прошедшего. Если бы православные славяне Турции не были проникнуты этою неискоренимою приверженностью к старине, то они давно бы уже не существовали: они сделались бы мусульманами или католиками.

Этот непреодолимый консерватизм не имеет, однако же, ничего общего с нелюбовью к просвещению. Напротив, нет в Сараеве ни одного православного купца, который не поддерживал бы здешней школы по мере своих средств, не отдавал бы в нее своих сыновей и не старался бы потом послать их на несколько времени в Триест или в Вену для полнейшего обучения.

Вере и церкви все необыкновенно преданы. Не только сараевская церковь поддерживается в весьма приличном виде доброхотными подаяниями прихожан, но сараевские христиане деятельно помогают сооружению новых церквей в других местах Боснии. Они предполагают приступить в скором времени к постройке второй православной церкви в самом Сараеве, так как в одной уже не помещается умножившееся народонаселение. Главное затруднение их — найти место для церкви, ибо церковь должна находиться в отдалении от мечети, а здесь куда ни поглядишь — видна мечеть (их около 120 в Сараеве); притом почти вся городская земля принадлежит мусульманам, которые не соглашаются продать христианам ни клочка ее под церковь.

Как ревностные православные, сараевские христиане большею частию исполнены сочувствия и любви к России. Нечего и говорить, с каким нетерпением они ожидали назначения русского консульства и с какою радостью меня приняли. Я, с своей стороны, стараюсь обращаться с ними со всевозможною ласковостью. Противно примеру других иностранных консулов, я возвратил визит всем здешним почетным христианам-купцам, бывшим у меня.

Конечно, не все эти люди одинаково заслуживают уважения и доверия. Иные неограниченно преданы России, в которой видят единственное спасение своей веры и народности (в славянских областях Турции вера и народность синонимы: православные, католики и мусульмане считают себя тремя различными нациями, хотя говорят одним и тем же языком и принадлежат к одному и тому же племени). Другие, не менее ревностные относительно богослужения и готовые жертвовать много для церкви, скрывают, однако, свои политические сочувствия и стараются льстить туркам и прислуживаться им. В этом отношении характер каждого жителя здесь более или менее известен. В особенности прошлая война искусила здесь каждого: когда прежний митрополит Прокопий служил в православной Церкви сараевской молебны за успех султанова оружия, когда турецкие начальства (не без участия австрийского и французского консульств) [52] сжигали на площади изображение государя императора Николая Павловича, когда они иллюминовали город после падения Малахова кургана, то легко было тотчас заметить, кто из христиан спешит выказывать свою преданность туркам и кто отстраняется от такого безобразного лицемерия.

Духовенство боснийское, к сожалению, стоит далеко ниже герцеговинского. Не только внутри края, но даже в Сараеве нет ни одного священника, сколько-нибудь образованного и понимающего свое призвание. Духовный глава православного народонаселения Боснии и вместе с тем его законный заступник и ходатай перед турецкою властью есть митрополит сараевский, присылаемый из Константинополя. Уже более 100 лет Босния не видала архипастыря, избранного из среды народа. 2 Не считаю уместным распространяться здесь о всеобщем негодовании народа против этой духовной монополии, которою завладела греческая иерархия, и о недоверии и нелюбви его к своим иноязычным архипастырям. К счастью, нынешний митрополит боснийский Дионисий, недавно переведенный сюда из Крита, если чужд своей пастве по народности, то, по крайней мере, не роняет собою достоинства своего сана. Сколько его знают до сих пор, он человек хорошей нравственности, ревностный к церкви и любящий свою паству. В нем хвалят то, что он в случае какой-нибудь несправедливости не отказывается ходатайствовать за православных перед турецкими властями; что он заботится об умножении церквей в Боснии и старается облегчить христианам получение нужных для этого фирманов; что он покровительствует успехам школы; что он, пользуясь законными доходами своего сана (правда, чрезмерно высокими относительно всеобщей почти бедности христианского народонаселения Боснии), не изощряется подобно своим предшественникам в придумывании разных новых источников обогащения и, например, вывел прежний обычай, по которому новоприбывший митрополит, знакомясь с своею паствою, делал каждому прихожанину ничтожный подарок, требовавший взаимного дара, вдесятеро более ценного. Чтобы сблизиться с народом, по крайней мере, при богослужении, митрополит Дионисий выучил по-славянски те слова, которые архиерей произносит во время литургии, что не могло не стоить значительного труда 65-летнему старцу-греку. При всем том здешние сербы чувствуют непреодолимое, можно сказать, отвращение к иноземцу-владыке и, по-видимому, мало ценят старания своего нового архипастыря с ними сблизиться. Единственная причина нелюбви к нему, кажется, та, что он грек. Таково пагубное влияние, произведенное на умы здешних славян многолетним господством чуждой иерархии. В разговорах с православными босняками мне приходится всегда брать сторону их владыки против внушений их народной ненависти.

В обращении со мною митрополит Дионисий соединяет, как кажется, большое желание быть со мною в дружбе с неимоверною боязливостью компрометироваться перед турками; боязливость эта, впрочем, составляет, как говорят, общее свойство греческой иерархии в Турции. Так, например, после первого моего официального посещения, при котором митрополит принял меня с большою ласкою и откровенностью, он слишком две недели медлил отдать мне визит и решился прийти ко мне, лишь когда получил на то согласие паши, между тем как он прежде с большою поспешностью ответил на официальный визит английского консула. Другой случай показал мне еще яснее эту чрезмерную боязливость боснийского митрополита. Я узнал, что в нескольких часах от Сараева в местечке Высокое будет освящаться им новая православная церковь (почти невиданное в здешнем крае торжество), и выразил ему желание присутствовать при этой службе. Чтобы не подать повода ни к каким подозрениям, я предупредил о том пашу, который с полною готовностью предложил мне конвой [53] я разные облегчения для пути. Но накануне назначенного дня митрополит прислал просить меня, чтобы я не уехал, говоря, что мое присутствие навлекло бы, может быть, неудовольствие турок на собранный в церкви народ. Я принужден был сказаться нездоровым. Потом я узнал от людей, присутствовавших при освящении храма, что турецкие власти в Высоком ожидали моего приезда и что мое присутствие при церковном празднике не могло никоим образом компрометировать христиан (На полях помета Е. П. Ковалевского: Жалею, что он не поехал). Митрополит побоялся единственно, чтобы турецкие начальства не подумали, что он пригласил «москова» на церковное торжество. Разумеется, в обращении с боснийским архипастырем я показываю вид, как будто не знаю об этой слабой стороне его характера. Впрочем, для меня великое счастие, что глава здешнего православного народа человек, который пользуется уважением и который старается, по-видимому, заслужить любовь своей паствы.

Не таков митрополит герцеговинский. Об нем не слышно ничего другого, кроме жалоб на его корыстолюбие и равнодушие к народу. Его почти не видели в Мостаре; он постоянно объезжает свою епархию, чтобы собирать деньги и жить на счет монастырей и семейств, в домах которых останавливается 3.

Зато боснийцы не находят достаточных слов похвалы для другого архипастыря, Агафангела, епископа зворницкого, епархию которого составляет северо-восточная часть Боснии, между австрийскою и сербскою границею. Он — человек еще молодой, грек (кажется, болгарского происхождения), хорошо выучившийся по-сербски и с неутомимою ревностью исполняющий свои пастырские обязанности. Общий голос босняков говорит, что в их земле давно не было такого архиерея. Я постараюсь в одну из поездок моих посетить его и представить вашему превосходительству отчет об его деятельности на пользу народа. К сожалению, опасаются, что он недолго удержится на своем месте. Турецкие власти, недовольные его добросовестностью и ревностью, стараются, как говорят, действовать против него в Константинопольском патриархате.

С отличным почтением и истинною преданностью имею честь быть, милостивый государь, вашего превосходительства покорнейшим слугою

А. Гильфердинг

АВНР, ф. ГА V-A2, д. 799, л. 42-50 об. Автограф.


Комментарии

1. Более подробно о положении католического населения и духовенства в Боснии см. донесение А. ф. Гильфердинга Е. П. Ковалевскому № 27 от 15 (27) июля 1857 г. (АВПР, ф. Посольство в Константинополе, д. 2119, л. 55-59).

2. См.: примеч. 6 к док. 4.

3. См. док. 21 и 27.