Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

№ 46

Отношение А. А. Прозоровского товарищу министра иностранных дел А. Н. Салтыкову о переговорах с сербскими депутатами

№ 10

16 января 1809 г. Яссы

Секретно

Милостивый государь мой граф Александр Николаевич! Токмо 10-го числа генваря сего 1809 года, имел я честь получить секретное отношение вашего сиятельства от 8 декабря минувшего года касательно сербов 1. Оно долго было в дороге, потому что посланный в С.-Петербург от генерала-лейтенанта Милорадовича поручик Юнкер, коему оно для доставления ко мне вручено было женою моею чрез посредство бывшего тамо моего адъютанта барона Беервица, прошен был, чтобы он взял на себя привезти сюда моего внука, из особой монаршей ко мне милости государем императором всемилостивейше пожалованного в подпоручики. Сей [57] молодой человек никогда в дорогах не бывал, да сверх того мать его непременно требовала, чтобы он заехал на моление к чудотворному образу в Ахтырку, что не менее 200 верст кругу; чрез разные сии обстоятельства они без дня месяц в пути были. Я г. Юнкеру заметил, что он напрасно Вам сего не объяснил, Вас же, милостивый государь мой, покорнейше прошу с подобными ездоками депешей Ваших не отправлять, как я о том уже и графа Николая Петровича Румянцева просил. Хотя случай был счастливый и я не сделал ничего противного предположениям государя императора, долженствующим меня руководствовать и в вышереченной депеше вашего сиятельства столь дальновидным и основательным образом изложенным и совершенно соответствующим обстоятельствам настоящего политического дел положения, однако ж, необходимо нужно мне было заблаговременно быть известну о высочайшей воле, естьли бы достигли до Ясс депутаты или посланники сербские, о коих я Вас уведомил в депеше моей под № 1 от 1-го же числа генваря сего года 2, и также, что я, по заключению г. действительного статского советника Родофиникина, взяв от депутатов письмо, коим они известили бы Совет сербский об отправлении их от меня в С.-Петербург, при отсылке сего письма намеревался писать к Черному Георгию для приглашения его сюда, а вслед за тем, и чтобы г. Родофиникин ко мне прибыл. По сообщенному же мне ныне от вашего сиятельства высочайшему государя императора заключению, хотя его величество и соизволил согласиться на призыв Черного -Георгия в главную мою квартиру, но под условием, чтобы всеми мерами стараться, дабы приезд его сюда воспоследовал без малейшего со стороны нашей принуждения его к тому, поелику в противном случае не токмо не было бы никакой от того пользы, но могло бы еще и ко вреду послужить, тем паче, что г. Родофиникин, исполняя доселе все по посту его делаемые ему поручения с совершенною догадливостию, предусмотрительностию и благоразумием и имев по сие время во всем счастливый успех, ныне же, как я усматриваю, некоторым образом лишился доверенности, что я приписать должен какому-либо с его стороны непредусмотрению или недостаточной осторожности. Я полагаю, либо что содержание письма моего к нему, при вышеупоминаемой моей к Вам депеше в копии приложенного, известно стало сербскому правительству, или что г. Родофиникин к склонению их употреблял доверенных людей, которые обосторонные были шпионы, а чтобы действительное было намерение убить его, я того не думаю. Впрочем, приметно, что сербы к нему да и сохраненную ими доселе чрез его посредство ко мне доверенность по сему его донесению потеряли.

Требуемого же Константином Константиновичем штаб-офицера я не послал, находя, что и к сему доверенности от сербов не будет, да и едва ли можно найти в армии способного к таковому употреблению; по сим причинам я весьма рад, что его императорское величество соизволил согласиться на отправление в товарищи г. Родофиникину означенного в другом отношении вашего сиятельства от того же 8-го числа декабря статского советника Корнелли 3; а, наконец, получил я от г. Родофиникина 11-го числа сего месяца с сербом Дмитриевым донесение, с коего следует при сем копия под лит. А 4. Оно совсем противуположно первому, и он обнадеживает, что обратит их умы.

Соображаясь с данным мне высочайшим наставлением, полагаю я, что при конгрессе должно формальным образом утвердить покровительство Сербии как государя императора нашего, так и французского императора, от последнего же на сие долженствует быть согласие; также не излишне, кажется, была бы оная гарантия и полезна для обеспечения сербов [58] и в рассуждении Австрии. Для постановления же покровительства императора Наполеона нужно иметь его на то кредитив, кому наш августейший монарх по соглашению с первым оный вверить за благо рассудит. На все сие необходимость требует, чтобы я в непродолжительном времени получил высочайшее государя императора решение, о исходатайствовании коего я вас, милостивый государь мой, покорнейше прошу.

При постановлении будущего состояния Сербии и подчинении ее Порте Оттоманской сия последняя должна обязаться, как уже и двукратно ею обещано было, не входить во внутренние распоряжения правительства сербов, а предоставить оные им самим с согласием их покровителя, нашего государя императора; сие можно внести и в трактат наш с Портою. Я токмо сомневаюсь, согласятся ли турки не иметь своих гарнизонов в крепостях сербских, а паче в Белграде. А по имеющимся сведениям турки непременное обнаружили желание иметь тамо гарнизон, сербы же на то никоим образом не подадутся и равномерно едва ли согласятся быть подданными турецкими. По сим предметам предвижу я великие затруднения для приведения сего полудикого народа в разум, да и самых турок, едва ли не столь же полудиких, и для соглашения их между собою по начертанным государем императором предположениям. Достигая сей цели, надлежит опять, с другой стороны, вследствие высочайшей воли не подавать виду державам французской и австрийской, будто Россия желает простереть власть свою и на правом берегу Дуная. Должно колико возможно менее пожертвовать уже сербами и противу их желания делать постановления; без сего нет возможности согласить дела с тем, чтобы высочайший наш двор устранить от подозрения вышеупомянутых держав. На сей конец надлежит, определив новую границу нашу по Дунай, постановить в трактате целостность и неприкосновенность владений Порты Оттоманской. Я покорнейше прошу ваше сиятельство о всех моих на сей случай суждениях всеподданнейше донести его императорскому величеству и о высочайшем заключении беззамедлительно меня уведомить.

Относительно же отправления сына Черного Георгия и других знатнейших поглаварей на воспитание в С.-Петербург, то по содержанию последних к вам 1 января сего года от меня препровожденных донесений г. Родофиникина исполнение по особым сим щедротам государя императора на сие время в действо произведено быть не может. Коль скоро же к тому окажется возможность, то я потщусь исполнить монаршую волю как по сему предмету, так и по всем протчим статьям сего секретного высочайшего повеления.

По окончании вышепрописанного сербские депутаты, о которых я ваше сиятельство уведомил в отношении моем от 1-го числа сего генваря под № 1, что я позволил им приехать сюда из Букареста, и прибыли в Яссы 11-го числа сего месяца. 13-го по желанию их велел им мне представиться. Они подали мне письма от Черного Георгия и г. Родофиникина, с коих следуют при сем копии под лит. В и С 5. Не могу я одобрить изречение г. Родофиникина в том, что он изъявил невозможность свою давать депутатам паспортов. Сие одно неоспоримо причинило недоверие сербскому правительству и оказывает, 'будто его деяния скрытно от высочайшей воли исполняются. Я позвал сербских депутатов в мой кабинет. Из них Югович не глуп и говорит по-немецки, ибо жил некоторое время в Австрии, да и по-русски изрядно говорит. Он самый тот, которого г. Родофиникин так дурно заметил. Прочие два похожие на мужиков, безмолственно у меня пробыли. Я лучшим почитаю мой разговор с ними ниже сего поставить с разделением чертою для яснейшего усмотрения оного. [59]

Вопросы мои

Я вижу из письма Черного Георгия, что они намерены ехать в С.Петербург. Я сего им не воспрещаю, а преподам способы к отъезду и для провожания их назначу штаб-офицера. А как жители здешних краев на пути их в С.-Петербург должны выдерживать карантину 12 дней, то я прикажу держать их только 6 дней.

Ответы Юговича

Что с тем они присланы,, чтобы ехать в С.-Петербург просить его императорского величества о их нуждах.

Вопросы мои

Я яко доверенное и уполномоченное лицо от всеавгустейшего моего монарха могу их спросить, в чем состоять может просьба их к государю императору. Чем им ехать так далеко, 1600 верст от Ясс, то могу я по данной мне от монарха власти их решить. Если Черный Георгий и правительство их не имеет доверенности к лицу моему, разве они хотят Сербское царство восстановить и присоединить земель от Албании, Боснии и далее, то сего я решить не в состоянии.

Ответы Юговича

Что никогда и в мысль их и Черного Георгия не входило, чтобы Царство сербское восстановить, но г. Родофиникин им сказывал: «Надобно подумать вам о себе». Сие всех нас устрашило, мы едем просить одно государя императора навсегда покровительство.

Вопросы мои

Для сего ехать не нужно, ибо я могу их уверить по данному мне полномочию, что государь император приемлет их навсегда в свое покровительство, а может быть и Франция. А чтобы им все мои обещания были вероятны, показал я им государев полномочный кредитив и сказал им: государь император не может взять их в подданство, поелику на правом берегу Дуная не хочет он брать себе владений турецких, да и державы французская и австрийская на сие не согласятся. А судили бы они сами, чтобы требовать от России со всеми воевать и всем жертвовать для восстановления особой державы сербов, всякому здравому рассудку сие противно.

Ответы Юговича

С радостью приняв сие, он спрашивал меня, будет ли внесено в трактат и отдадут ли нас в подданство турецкое?

Вопросы мои

Ваш народ храбрый и бил турок, но не полагаете вы, чтобы вы и регулярные войска так поражать могли, как турок. Естьли по единозаконию между нами заключать, то надобно бы государю императору взять в подданство от реки Дуная [60] все христианские земли, и Морею, и Архипелаг. Но сие исполнить было бы совершенно невозможно в рассуждении прочих держав. Продолжал я, что Россия, имея границу по Дунай, будет также иметь здесь войска и в Малой Валахии, кои покровительство государя императора действительно поддержат. Какой еще можно вам воображать столь маленькой земле быть особою державою, имея с одной стороны империю Турецкую, а с другой — Австрийскую. Притом спросил я их, не захотят ли они быть австрийскими подданными?

Ответы Юговича

На сие дано согласие.

Решительно сказано: Нет!

Вопросы мои

То и надобно быть вам подданными турецкими, но как Порта вам обещала по желанию вашему поставить правление Сербии, то сие выполнить она должна при покровителе вашем.

Ответы Юговича

Турки не сдержат слова и откроется опять война.

Вопросы мои

Порта должна будет слово свое сдержать, опасаясь разорвать союз с Россиею и видя по Дунаю войска российские.

Ответы Юговича

Он и на сие дал согласие.

Вопросы мои

Итак, сказал я, на что вам так далеко ездить, здесь вскоре начнется конгресс, так лучше здесь побыть. А когда турки не согласятся на мир с тем, чтобы Дунай был границею, то я начну войну тотчас и не позже марта месяца.

Ответы Юговича

А когда будет война, то нам и не можно ехать в Петербург. И сие принято с великим удовлетворением.

Вопросы мои

Я продолжал, что народ сербский к России привязан, а вам, правителям сего народа, должно не о своих выгодах или корысти думать, а бдить об общей пользе народа. А Порта для вас не страшна; от бунтов оная держава идет к падению и совершенному разрушению и в скором времени. На что я дал мое согласие. После требовал от них письменного ответа, потому что я, будучи озабочен делами, и не могу их принять, а освободившись от дел, позову их к себе обедать. Я их 13-го числа хотел оставить, но они в тот день мяса не ели, ибо была среда.

(Вчера получил я письменный их отзыв, с коего копию под лит. Д, [61] равно как и с моего ответа под лит. Е 6 здесь приобщаю).

Ответы Юговича

На сие дано утверждение. Усмехнувшись, радостно сказал: «Сие подлинно правда, что Порта от бунтов пасть должна». Они просили времени подумать о сем разговоре до завтрашнего дни, тогда хотели сказать мне ответ.

Вопросы мои

Потом советовал я им, как у них нет училищ, то бы полезно было первым чиновникам и самому Черному Георгию, у коего есть сыновья, послать учиться и просветить разум в Петербурге, где государь император из щедрот своих к сербскому народу призрит, а сие не противоречит, когда и трактат постановлен был бы, и не может послужить каким-либо знаком неприязни от стороны России к Порте.

Ответы Юговича

И сей мой совет одобрен и (Так в тексте. Вероятно пропущено: отозвались) что сие для них нужно.

Кажется, не ошибся я в том, что расторопный человек, каков Константин Константинович, сделал прошибку, а по его донесению ко мне и я заключил, как ваше сиятельство из вышеозначенной депеши моей от 1-го числа сего генваря видели, что я должен терять надежду устроить сербов, а теперь вся надежда возвращается, если привести их в разум. Не отвечал я на все сие г. Родофиникину; хотел сперва со всеми обстоятельствами сообразиться. А на днях отправляю к нему курьера прежним путем чрез генерал-майора Исаева, а не чрез Австрию, и дам ему токмо те сведения, которые ему нужны для руководства его по месту. Черного Георгия призывать я на сей час особой надобности не усматриваю, а с первым курьером, которого после сего еще по делам сербским отправлю, вашего сиятельства уведомлю для всеподданнейшего донесения государю императору, как и сие покорнейше прошу довести до сведения его императорского величества.

С истинным и непременным почтением и преданностью честь имею пребыть вашего сиятельства покорнейший слуга

А. Прозоровский

АВПР, ф. Канцелярия, 1809 г., д. 1928, л. 54—61. Подлинник.


Комментарии

1 В депеше давался ответ на отношение А. А. Прозоровского А. Н. Салтыкову от 14 ноября 1808 г., к которому была приложена записка К. К. Родофиникина о Сербии; выражалось желание русского правительства, «чтобы внутреннее благосостояние сербского народа устроено было на прочном основании, поелику народная нравственность и местные удобности сие могут позволить». «Новое устройство» в стране предлагалось вводить с согласия Карагеоргия и не иначе, как «по добровольному убеждению» сербов, что таковое будет для них полезным. Говорилось также о необходимости для России сохранить над сербами «верховное влияние», не допуская влияния других держав (ВПР, т. IV, док. № 191, с. 424—426).

2 В депеше А. А. Прозоровский уведомлял А. Н. Салтыкова о прибытии в Бухарест трех сербских депутатов с письмом Карагеоргия и о полученных донесениях К. К. Родофиникина (см.: АВПР, ф. Канцелярия, 1809 г., д. 1928, л. 1—5).

3 Это решение так и не было приведено в исполнение. Помощником Родофиникина
был назначен Ф. И. Недоба (см. док. № 55).

4 В донесении от 28 декабря 1808 г. К. К. Родофиникин сообщал о прибытии в Сербию двух эмиссаров из Герцеговины с предложением совместных действий (АВПР, ф. Канцелярия, 1809 г., д. 1928, л. 62 и об.).

5 В письме от 11 декабря 1808 г. К. К. Родофиникин сообщал о намерении Карагеоргия послать депутатов в Петербург и о своем решении отказать депутатам в предоставлении паспортов для этой поездки. В письме к Прозоровскому сербские депутаты извещали о своем прибытии в Яссы (АВПР, ф. Канцелярия, 1809 г., д. 1928, л. 64 и об.).

6 См. док. № 44 и 45.