№ 24
Депеша А. Б. Куракина А. А. Прозоровскому об отрицании Стадионом попыток Австрии покровительствовать сербам и со сведениями о сосредоточении австрийских войск у границ Сербии
4(16) июня 1808 г. Вена
Милостивый государь мой князь Александр Александрович! Отношение вашего сиятельства от 21 майя (2 июня) под № 847 1, касательное до новых движений, делаемых австрийцами к отклонению сербов от привязанности к России, составляя главный предмет присылки ко мне фельдъегеря Колечковского, я поспешаю ответом моим на оную, отправляя к Вам, милостивый государь мой, курьером адъютанта г. генерал-лейтенанта Маркова барона Зихрода. Немедленно по получении депеши Вашей истребовал я вторичное свидание от здешнего министра иностранных дел, которое и было мне назначено на другой день. Прибыв в положенный час к графу Стадиону, начал я разговор требованием от него объяснения о достоверном известии, полученном мною из Сербии, что на границе оной со стороны Австрии собрано уже более 40 тыс. человек войска, снабженного также и понтонами. Граф Стадион старался опровергнуть слухи сии, ответствуя, что они ложны и что в доказательство их неосновательности стоит только послать осмотреть границу от Кроации до самого Орсова, что тогда найдены бы там были только те полки, кои всегдашнее там пребывание свое имеют и что вновь не прибавилось ни одного человека. Впротчем, прибавил он, весьма бы неосторожно и безрассудно было со стороны Австрии, ежели бы она собрала туда войска, отводя их от других мест, которые гораздо более для нее важны в то время, когда сильное количество войск одной из соседственных ей держав в угрожающем виде собраны неподалеку от другой ее границы; что благоразумие и осторожность требуют от нее обратить главное свое внимание и все ее способы защиты к тем пределам империи. Что же касается до народных слухов о понтонах, то, [32] вероятно возродились оные от того, что на реках Саве и Драве понтонеры австрийские для учения упражнялись составлением и разводом понтонных мостов. Министр иностранных дел также объявил мне, что он получил от генерал-лейтенанта Симбшена донесения по тем же предметам, по коим обещал он мне потребовать от него объяснений, что письма, кои предполагая от него и Милоша к Черному Георгию писанные и коих читал я ему даже и переводы, никогда не существовали, и он более, нежели когда-нибудь, удостоверен, что оные ложные и вымышленные; что сербы, продолжая требовать от австрийского генерала порох, оружие и дозволение покупать в здешних владениях съестные припасы, в коих великой претерпевают недостаток, сии предметы только были единственною причиною свиданий и переговоров между комиссарами, с обеих сторон на то назначенными; что сербы бесчестным образом в доверенных признаниях, действительному статскому советнику Родофиникину учиненных, объясняли ему яко дошедшими до них со стороны австрийского правительства те предложения, которые они сами здешнему правительству делали; что опасение, дабы оные не дошли до сведения полномочного нашего и не навлекли на них его негодование, вероятно, побудило их к сему лживому доносу. Впротчем граф Стадион сделал мне при сем случае признание, служащее более всего к объяснению сего обстоятельства. Он прибавил, что с обоих сторон нашлись люди пронырливые и неспокойные, которые по -собственному своему внушению, имея в виду личную свою пользу и движимы будучи несовместным и необдуманным рвением, занялись предметами свыше их понятия, в кои бы они не должны были и дерзать мешаться, не имея на то никакого предписания. Из числа сих назвал он мне бургомистра семлинского Газича, яко человека известного ему по дурному его поведению и весьма предприимчевого, и объявил, что он поступки его совершенно опровергает и строгой сделает ему за то выговор. Я не скрыл от графа Стадиона удивления моего, что он упорствует признанием очевидной справедливости известий, дошедших официальным образом от г. Родофиникина, коего зная лично, он сам отдает ему справедливость в благоразумии и осторожности, с каковыми он всегда действует и на коих поведение его основано, а потому и не должен был предполагать, чтобы так легко было обмануть его и подать ему мысли ложные и предосудительные о расположениях к России дружественной и соседней ее державы. Что, впротчем, хотя и опровергает он дошедшие до г. Родофиникина подробности и самое обстоятельство, не может, однако ж, не заметить, что в известиях полномочного и в присланных к здешнему министерству от генерала Симбшена объяснениях есть некоторое единообразие, что он сам признался мне в предосудительном поведении некоторых австрийских чиновников, руководствуемых неосмотрительным рвением, особливо же бургомистра семлинского, особы весьма значащей в том краю по месту им занимаемому, и коему намеревался он строгий сделать выговор; что, по моему мнению, выговор сей, будучи учинен частным образом и известен только от здешнего правительства и самого бургомистра, не может достигнуть желаемой цели, то есть удостоверить нас положительным образом, что Австрия не имеет никаких видов на Сербию и что она не старалась ослабевать влияния нашего в той стране, а между тем, доказать и сербам, что люди пронырливые и хитрые, вовсе неодобренные двором своим, старались ввести их в заблуждение и воспользоваться их доверчивостью. Следовательно, повторил я, мое мнение, что неодобрение поведения сих австрийских чиновников должно быть всенародным и что, не довольствуясь учинением выговора бургомистру семлинскому, надлежит непременно его сменить и отрешить от должности, ако человека, недостойного отправлять оную и [33] который своими кознями мог нанести вред доброму согласию, существующему между обеими империями. Граф Стадион не мог опровергнуть настояния моего. Он уверил меня, что не упустит с своей стороны и сам сделать представление, сходственное с моим требованием, его императорскому высочеству эрцгерцогу Карлу, который на границах начальствует над обеими частями как военного, так и гражданскою, и который единственно может положить и определить жребий семлинского бургомистра и наказание его.
Я не потеряю сего предмета из виду и непременно возобновлю домогательства мои, буде замедлит граф Стадион уведомлением меня, что требование мое исполнено. Заключение сего свидания моего с министром иностранных дел и все признания его, кои не могли с его стороны быть добровольными, но доведены моим разговором, утверждают мнение мое, что доверенность сербов к г. Родофиникину несомнительна. Но при всем том более еще нахожу необходимым введение гарнизона нашего в Белград. Мысль, которую я предложил на рассмотрение вашего сиятельства и которая встретилась с просьбою, самими сербами по сему предмету Вам, милостивый государь мой, учиненною.
Передав Вам таким образом от слова до слова весь разговор мой с здешним министром иностранных дел по предмету, которого разведывание Вы попечению моему предоставить изволили, я нашел также долгом моим донести о сем государю императору чрез отправляемого сего числа в С.-Петербург фельдъегеря, дабы его императорское величество, имея точное сведение о моих здесь переговорах и об обороте, каковый здешнее министерство дало ответам своим, мог основать дальнейшие повелении, кои по сему предмету Вам, милостивый государь мой, наслать заблагорассудится и о коих буду ожидать в свое время уведомления Вашего.
В заключение должен я еще прибавить, что известии, полученные французским при здешнем дворе послом графом Андросием из Видина и мне доверенным образом сообщенные, подтверждают все уведомления Ваши как о сборе на сербской границе войск австрийских, так и о действиях здешнего правительства к отложению сербов от России и к приведению в подданство императора Франца. И хотя я ваше сиятельство уже просил в последнем моем отправлении разослать по разным пунктам австрийской границы в Сербию и Валахию подспудных конфидентов, на расторопность коих положиться Вам можно, для достоверного узнания об истине опровержений графом Стадионом, о коих я выше упомянул, предо мною употребляемых, и естьли точно на сих пунктах не одни прежние полки в их кантонирных квартирах, но действительно собраны нарочным образом войски, то сколько их точно в каких местах находится, из каких полков составлены, кто из генералов именно ими предводительствует, и паки Вас настоятельнейше о сих уведомлениях прошу, дабы, получив от Вас, мог я насчет оных успокоиться или здешнее министерство уличить.
С отличным почтением и непоколебимою преданностию честь имею пребыть вашего сиятельства верный и покорнейший слуга
князь Александр Куракин
Помета: [Получено] 14 июня 1808 г.
АВПР, ф. ДК при главнокомандующем ... , оп. 580а, д. 6, л. 254—260. Подлинник.
Комментарии
1 В указанном отношении А. А. Прозоровский просил еще раз обратить внимание венского двора на предосудительность действий австрийских эмиссаров в отношении сербов (АВПР, ф. ДК при главнокомандующем..., оп. 580а, д. 1, л. 692—694 об.).