№ 1
Донесение русского дипломатического представителя в Сербии К. К. Родофиникина главнокомандующему Молдавской армией А. А. Прозоровскому о направлении верховным вождем сербских повстанцев Карагеоргием письма к австрийскому эрцгерцогу Карлу с просьбой о продаже сербам боеприпасов
| № 113 | 15 января 1808 г. Белград |
Милостивый государь! Поставив обязанностию доносить вашему сиятельству о всем происходящем здесь, хотя иногда по наружности мало интересном, но по общей связи дел могущим быть таковым, спешу изложить случившееся на другой день после отправления моего курьера.
Черный Георгий прислал ко мне иеромонаха Доситея (Доситей Обрадович), бывшего в Букаресте в прошедшую зиму и получившего там крест духовный 1, подобный последнеприсланным сюда от вашего сиятельства. Вместе с ним пришел и секретарь Совета для прочтения мне письма, которое означенный вождь хотел послать к эрцгерцогу Карлу и притом спросить по оному мнение мое. Письмо сие было следующего содержания: во-первых, благодарили его высочество за милость и покровительство, коим сербы с начала своей революции пользуются от его высочества и от австрийского двора, просят о продолжении им оного, обещая, что и они с своей стороны пребудут добрыми приятелями. Во-вторых, пишут, что имеют нужду в порохе, олове (Имеется в виду свинец), ядрах и бомбах и просят об отпуске им всего того за деньги; известный же его высочеству купец, который вручит сие письмо и который есть друг сербам, приймет меры к доставлению им тех воинских снарядов. Наконец, пишут, что хотя Россия и прислала им пороху и олова и прислала бы еще, но дальность расстояния и трудность коммуникации соделывают теперь сие невозможным.
Иеромонах Доситей, человек ученый и известный своими сочинениями между австрийскими сербами, пришедший сюда из любви к соотчичам своим, дабы посвятить им познания свои, прежде, нежели я начал говорить, признался в легкомысленности поступка вождя сербского и что к оному его уговорили семлинские купцы Милош (Милош Урошевич) и Драгутин (Драгутин Милутинович) и поглавари здешние, их товарищи по торговле. По невозможности мне итить самому к Черному Георгию по случаю моей болезни я поручил иеромонаху Доситею и секретарю Совета сказать ему: первое, что, пользуясь покровительством России, в коем он имеет уже многие [9] доказательства и удостоверен и письмом, коим его удостоила первая особа в нашем государстве после императора, не приличествует адресоваться к другим дворам, тем паче, что пороху и олова они теперь имеют, что им пришлют еще, а кольми паче поспешат снабдить их с избытком, если предусмотрится, что война должна продолжаться с Портою. Второе, что двор австрийский не даст никогда им позволение купить в его владениях воинские снаряды как по причине строгого неутралитета, который им соблюдается, так и потому, что весьма не желает, чтоб Сербия усилилась и была бы благополучна, ибо тогда все сербы, живущие на той стороне, перейдут сюда и тем оной двор лишится немалого числа своих подданных. И, наконец, третье, что Черный Георгий никогда не получит ответа от эрцгерцога Карла, ибо купец Милош никогда не вручит его высочеству посылаемое письмо, которое старается он получить единственно токмо для того, чтоб после заставить сербов принять от него ядра и бомбы за ту цену, за которую захочет, и которые уже имеются у него в виду, где купить по секрету. Я просил при том объяснить Черному Георгию, колико я уверен, что недели через три помянутый Милош явится к нему с многими лестными и дружественными уверениями, будто бы от эрцгерцога Карла, хотя его и в глаза не увидит и скажет, что его высочество хотел бы ответствовать на приятное его письмо, но политическое положение дел ему в том препятствует, а между тем приказал им продать по секрету порох, ядра и бомбы, которые сей купец действительно привезет, ибо Черный Георгий сам знает, что нам предлагали из Семлина другие купцы продать до 10 тысяч фунтов пороху, равномерно ядра и бомбы, проданные австрийцами по причине перемены калибра их орудий, и из коих, однако, многие для здешних могут годиться, знает и то Черный Георгий, что от покупки пороха я отговорил, ибо у нас теперь есть и еще пришлется, а на покупку ядер я был согласен, и так дело осталось до получения денег или от щедрот государя императора, или от продажи здесь в городе лавок и домов; что сим образом получили бы всё дешевле, напротив того Милош поставит цену самую высокую и представит, что невозможно не принять по той цене, ибо прогневают эрцгерцога Карла, который и впредь может благодетельствовать сербам, тем обольстив, принудит себе заплатить все требуемое им.
Сими и другими рассуждениями я старался доказать, что вся цель купца Милоша по согласию с поглаварями клонится токмо к торговой их спекулации, на которую естли подастся Черный Георгий, сделает дело для себя же вредное.
Иеромонах Доситей и секретарь Совета пересказали все Черному Георгию. На другой день узнал я, что письмо, невзирая на все то, отдано купцу Милошу, с коим он переправился на ту сторону.
Сей купец, когда сюда переехал из Семлина полковник маркиз Павлучи, посыланный от высочайшего двора для обозрения здешних краев, переправился в Белград и сообщил поглаварям, что в ту минуту получена из Вены естафета, коею предписывается схватить французского шпиона Павлучи, называющегося российским полковником, у которого имеется множество денег, а потому советовал им его убить; и сие приведено бы было в действие, естли бы один из поглаварей не представил, что войска российские, будучи на сей стороне Дуная, где и Черный Георгий находится, приличнее его туда послать для освидетельствования, точно ли он российский полковник. Цель купца Милоша была та, чтоб навлечь на сербов гнев России, вследствие коего они оставались бы в бунте и в неустройстве, при каковом положении дел с поглаварями неграмотными, почти можно сказать дикими и притом алчными к деньгам он возможет [10] приводить в исполнение все свои предприятия к обогащению себя на счет народа сербского.
Таковое поведение купца Милоша достаточно, чтоб не иметь ни малейшей к нему жалости; легчайшее средство к наказанию его было то, чтоб написать к послу в Вену депешу, в коей между другими новостями здешнего края поместить и историю письма, не говоря ни слова о возражениях моих на оное; австрийское министерство, без сомнения, прочитало бы мою депешу, по почте идущую, и Милош не остался бы без наказания. Но не хотел я на сие решиться сам собою, предпочитая предварительно представить все сие на усмотрение вашего сиятельства.
Пребываю с истинным высокопочитанием и неограниченною предан-ностию вашего сиятельства, милостивого государя, всепокорнейший слуга
Константин Родофиникин
Помета: [Получено] 25 генваря 1808.
ЦГВИА СССР, ф. ВУА, д. 394, ч. 1, л. 145—148 об. Подлинник.
Комментарии
1 См.: Первое сербское восстание 1804—1813 гг. и Россия. М.: Наука, 1980, кн.1, док. № 195, с. 315.